Гном упал в воду тяжело и грузно – как камень. И тут же пошёл ко дну. Эльф вошёл в зеркало озера вертикально, почти без всплеска. И тут же выплыл на поверхность. Круги от места приводнения его предшественника всё ещё продолжали разбегаться. Сквозь толщу чистой и очень холодной воды даже в лунном свете было видно, как гном безуспешно пытается всплыть. В кольчуге-то! Эльф вздохнул, набрал воздуха в грудь и нырнул. Вот кольчугу гном снял почти самостоятельно. А чтоб отобрать у него секиру, Меру пришлось дождаться, пока гном слегка наглотается воды. – Ты очумел! – заорал на спасителя подгорный житель, как только прокашлялся и перестал хватать ртом воздух. – Какой я гном без секиры?! – Мёртвый, – сухо отозвался эльф. Помимо тона ничего сухого у него не осталось. До берега оказалось далеко. Так далеко, что Мер, плававший не хуже рыбы, вынужден был пустить ко дну и свой роскошный плащ, в котором путались ноги, и дивный волшебный меч, такой лёгкий в руке на суше и такой ужасающе тяжёлый в холодной весенней воде. Но дальше пошло ещё хуже: жиденький подлесок, сбрызнутый первой зеленью, оказался вовсе не берегом, как надеялись пловцы поневоле. Вода здесь перестала быть глубокой и прозрачной, кусты торчали из клейкого ила пополам с прошлогодней травой. Плыть дальше было нельзя. Но и идти по этому безобразию нельзя было тоже – даже эльф, при всём своём росте и лёгкости, проваливался по пояс. Что уж говорить о гноме. Друзья по несчастью попытались, было, найти место посуше и почище – бесполезно. – Гуингниром [1] тебя по затылку! – прорычал гном. – Мы только зря теряем время! Паводок на ледниковом озере, тут сейчас везде так! Проклятый Бельтайн [2]! – Что, и тебя ведьмы приложили? – покосился эльф. – А то кто ж? – гном харкнул и презрительно сплюнул в сторону. Спасибо, что не в сторону спутника. – И ладно бы я реально подглядывал! Домой шёл, припозднился малость… – Вот и я, – вздохнул Мер, – в свой сид попасть хотел. А они там шабаш устроили. Этот отрезок пути эльф потом вспоминал как самый страшный в своей жизни. Чавкающая холодная жижа хватала за ноги, валила, заливалась за шиворот… методом проб и ошибок была выработана стратегия продвижения: ползком, увеличив таким образом площадь соприкосновения с неверной опорой и уменьшив давление. Страдальцы хватались за малейшие веточки, попадавшиеся на пути и нередко остававшиеся в руках, так что довольно скоро у обоих собралось по два «веника», использовавшихся на манер горняцких крюков. Когда эльф с гномом выбрались на сухой песчаный берег, поросший стройными соснами, оба оказались с ног до головы залеплены илистой грязью. Но их это мало волновало: альвы [3] лежали, раскинув руки, и не верили своему счастью. – Надо встать, – пробасил, наконец, гном, – и вымыться. Если застынет – хрен потом разогнёшься, это ж как цемент. И остался лежать. Ну как тут встанешь? И где мыться? Не обратно же соваться! Бр-р… Мер нехотя потянулся. Вода была рядом: он её чувствовал. Чистая, бегущая… но отзываться на зов эльфа отказывалась. Журчала на чужом, непонятном языке. Мер медленно перевернулся на бок и встал на колени. Судя по шебуршению за спиной, гном решил не отставать. Если озёрная вода казалась ледяной, то родниковая просто обжигала холодом. Тем не менее, быстрые струи отмыли жалкие остатки облачения альвов: две нательные рубашки, две куртки, две пары штанов. Если бы не надёжные пряжки ремней, лишились бы и этих последних. Ножи канули в небытие вместе с обувью, за которую жадно хватался цепкий ил. Вощёная бечёвка гнома и шёлковый платочек эльфа – вот что осталось от содержимого карманов жертв Бельтайна: всё более-менее тяжёлое повыбрасывали ещё в озере. – Вы ж, гномы, кузнецы? – задумчиво спросил светлый, обнимая себя руками за узкие плечи. – И? – подозрительно осведомился тот. – Огонь разожжёшь? Холодно. – Эльф поёжился. – Я те чё, саламандр? Пальцами искру выбью? Гномы земляные элементали, а не огненные. – Жаль, – огорчённо отозвался Мер. Гном пробурчал что-то неразборчивое и стал яростно отжимать собственную одежду. Эльф, впрочем, занялся тем же. – Как тебя зовут? – спросил вдруг светлый альв. Гном ответил не сразу, но всё-таки бросил: – Брокк [4], – в конце концов, этот кривляка спас ему жизнь. – А меня – Мер, – представился «кривляка». – Я водный ши. – Водный? – хмыкнул гном. – Что ж ты, зараза, отлив не устроил? Или… ну я не знаю. Заморозил бы ил, чтоб поверху пройти. – Пробовал, – вздохнул эльф. – Не получилось. Чужой мир, вода не слушается. Говорит на другом языке. Тёмный альв, вопреки ожиданию, ехидничать не стал, только хмуро кивнул – он и сам пытался поднять устойчивое дно из глубин. Безрезультатно. Привычный к пещерам гном лучше светлого эльфа видел в темноте, а потому именно он заметил удобную яму, образовавшуюся под корнями упавшей сосны. Просто удивительно, как ни один медведь не облюбовал себе её в качестве зимней берлоги. А, впрочем, для медведя она могла оказаться тесноватой. Или, может, тут не водятся медведи? Так или иначе, но для двух альвов это маленькое убежище могло стать неплохой защитой от ветра. В идеале было бы ради сохранения тепла ещё прижаться друг к другу… но Брокк представил, как обнимает голого эльфа, и зарылся в песок чуть не по шею. Во сне он говорил с землёй. Теперь слова, пусть и волшебные, были не нужны: Брокк видел, как эти холмы и равнины накрывает плотный панцирь льда, а потом истончается, становится гибким и влажным, как язык слизывает горы, смягчает неровности, уходит на север, оставляя по себе влажный след многочисленных озёр, роняя глыбы гранита, занозами впившиеся в лёд за сотни километров отсюда… Гном открыл глаза. Он улыбался. Вокруг была хорошая земля. Чужая, но хорошая. Она не причинит им зла только потому, что альвы пришли извне. Брокк выкопался из своего углубления и посмотрел на эльфа почти с нежностью – хоть тот и был светлым, но его предки так же произошли из тела Имира, как и предки цвергов… Мер лежал, свернувшись клубочком, трогательно сложил ладошки под щекой. Гном испытал даже что-то вроде приступа умиления. Ну надо же! Умиляться, глядя на водного ши! Интересно, они все такие синенькие? Стоп! Синенькие?!! Брокк подошёл поближе и потыкал в эльфа пальцем. Наощупь тот оказался холодным, жёстким и немного влажным. – Э-эй! – позвал гном и потряс альва за плечо. – Как там тебя? Мер? Не спи, замёрзнешь! Эльф не отозвался. Вообще не подал никаких признаков жизни. Гном грязно выругался, подхватил тщедушное тельце и встряхнул. Мер и на это никак не среагировал. Брокк прислонил светлого к выворотню и засадил с правой в челюсть. Эльф застонал, схватился за щёку и приоткрыл глаза. – С ума сошёл? – жалобно протянул он. – Ты чего дерёшься? – Вставай, сейчас ещё отвешу, – пообещал гном, подталкивая товарища по несчастью ногой. – А не мог бы ты, – недовольно пробубнил эльф, потирая ушибленную и плохо слушающуюся челюсть, – оставить меня в покое? Я так хорошо спал… – Ага, видел, – прогудел Брокк, делая замах. – Ладно, ладно, припадочный… – Мер медленно и неохотно встал, пропустив несколько тычков от гнома. Преимуществом ши всегда были ловкость и быстрота, но сейчас задубевшее тело едва слушалось. О Вёлунд [5]! Да он, и правда, едва не замёрз насмерть! Предвечный, практически бессмертный ши? Или в чужом мире он утратил все свои расовые привилегии? Брокк ещё с четверть часа погонял эльфа тычками, желая удостовериться, что тот действительно размялся. В итоге Мер начал огрызаться и пару раз весьма чувствительно засадил гному пяткой в печень и ребром ладони в переносицу, но в самый неподходящий момент налетел босой ногой на камень, невесть откуда взявшийся в мелком светлом песке. – Ах ты ж, Двалин [6]! – выругался эльф, скачущий на одной ноге и зажимающий ушибленную конечность. – Попр-р-рошу вас! – набычился было Брокк, но тут его внимание привлёк камень, который светлый подхватил с земли и собирался уже зашвырнуть куда подальше. – Стой! Дай сюда! Рожа гнома при этом приобрела такое выражение, что эльф послушался – протянул камень. Цверг чуть не прослезился. – Ты хоть знаешь, что нашёл, балда? – Ты на него смотришь так, что это должен быть как минимум Мьёлльнир [7], – буркнул светлый альв, не разделявший пиетета дальних родичей перед кремниевыми соединениями. – Это лучше, – заявил Брокк. – Это кремень. Утреннее солнце поднялось уже достаточно высоко, чтобы начать приятно согревать кожу. Приятно для эльфа. Для гнома – довольно раздражающе. Оба альва, ёжась и дрожа, влезли в холодную и ещё влажную одежду. – Ты, это, – сурово заявил гном, – за хворостом сходи. И трут нужен. Мох там, или ещё что. А я пока кресало сделать попробую. Ши покладисто кивнул и ушуршал в лес. Брокк тем временем снял со своего ремня широкую пряжку. Лицевая сторона у неё была полированной, а вот внутренняя почти необработанной, шершавой. Надо только немного разогнуть… слава богам, силой тёмные альвы не обижены. Мер вернулся с охапкой хвороста и горстью сухих сосновых игл. Действительно сухих, так что гном насыпал их горкой внутри шалашика из смолянистых веток и приступил к священнодействию. Солнце ещё не успело достичь зенита, а оба альва уже согрелись. Костёр, правда, так и не разожгли. Гнутая гномья пряжка плохо годилась в качестве кресала. Какие-то искры высекать получалось, но они то летели мимо трута, то гасли с недовольным шипением. Сменяя друг друга, эльф и гном снова и снова соударяли камень с металлом, сжимая зубы и в кровь сбивая пальцы, пока, наконец… – Тихо! – Брокк оттолкнул светлого от слегка задымившегося холмика. И наполнил лёгкие, будто кузнечные меха. Не всякая мать смотрит на новорождённое дитя с такой нежностью, как эти двое на робкий огонёк, занявшийся в смолистых сосновых ветвях. Когда костёр уверенно разгорелся, прогнав зябкую дрожь из тел альвов, Мер, наконец, вслух произнёс то, что было известно уже обоим: ши, чуявшему воду, и элементалю земли, успевшему поговорить с местностью: – Мы на острове. Гном молча кивнул. – Что будем делать? – Переждём, – сказал Брокк, некоторое время и сам уже раздумывавший над этим вопросом. – Лодку построим. Или плот хотя бы. Когда паводок сойдёт, до чистой воды добраться можно будет. В крайнем случае, сами проход замостим. Конкретный и понятный план эльфу понравился. Сам он тоже склонялся к чему-то подобному, правда, рассматривал вариант добираться вплавь. – Так мы тут… надолго, получается? – Получается, так, – пробубнил гном. От запаха дыма ему отчаянно хотелось курить. И не только… – Жрать охота, – добавил он, без всякого перехода. – Зверья ты тоже никакого приманить не можешь? – без особой надежды осведомился тёмный альв. Ши отрицательно покачал головой. В животе у него жалобно заурчало. – Можно попробовать рыбы наловить. Её там много, – махнул он рукой на небольшую затоку у ручья. – Только крючки надо из чего-то сделать. Или гарпун. – Будет тебе… гарпун, – Брокк встал и тяжёлыми шагами направился в лес. Поднявшееся солнце всё больше беспокоило тёмного альва: кожа саднила и трескалась, будто покрывая цверга корой выветривания. Вернулся гном не только с несколькими рогатинами, но и увесистой дубиной. А ещё он тащил за задние лапы зайца с размозжённой головой. – Глянь, может, больной какой? – кинул он тушку под ноги эльфу. – Сидел, как столбик, глаза вытаращил. Ну я и вмазал. Можно такого есть? – Можно, – уверенно ответил Мер, принюхавшись. – Он не больной. Он просто спал. – Спал? – Ну да, зайцы спят так. Повезло, что он тебе попался. Странно только, что днём. Но, может, устал – от половодья спасался. Вообще зверья тут навалом, надо сказать. Голодать не придётся. – Эльф уважительно покосился на дубину гнома. – А ты, это, – слегка замялся Брокк, – готовить-то их умеешь? – Умею-то умею, – задумчиво отозвался эльф. – Вот только с ножом и… – покусав губу, он сказал: – ладно, приправ найду в лесу, думаю. Соли бы… но, главное, как его разделать? Гном задумчиво подёргал себя за бороду и выдал: – Соль попробую найти, так и быть. А шкурку сам снимай, – он весело подмигнул, – хозяюшка. Мер вздохнул и отстегнул свою пряжку – в виде кленового листка. Солончак Брокк действительно нашёл, правда, пока пытался отбить кусок, едва не подрался с лосем, пришедшим полизать лакомства. Светлый альв тем временем действительно освежевал тушку зайца. Выглядел косой, правда, при этом так, будто шкуру сдирали с него ногтями. Отчасти так оно и было. Мер заботливо выскоблил облезлый весенний мех и задумался о дубильных веществах. Зайца запекли в углях. Посоленный и приправленный умело подобранными эльфом травками, он был бесподобен. И очень быстро кончился. – Что теперь? – спросил Брокк, с сожалением обгладывая последнюю косточку. – Ты мне гарпун обещал, – напомнил светлый. – А, ну да. Гном вооружился кресалом-пряжкой и начал колдовать над припасёнными рогатинами. Эльф пытался сообразить крючок из заячьих костей. Мер не сомневался, что у него получится, хотя никогда прежде не бил рыбу гарпуном. Даже не видел, как это делается. К чему такие сложности, если можно опустить руку в воду и позвать – холодная морда сама ткнётся в ладонь. Рыбы, звери, люди… кто может устоять перед очарованием ши? По ту сторону холмов жители любят рассказывать истории как о тех, кого обманом заманили в сид, так и о тех, кто перед соблазном устоял. Чушь. Ни один смертный не сможет противиться воле альва, если тому придёт охота поразвлечься. Вот и сейчас благородный ярл Мер эйп Аквиль развлекался. Он наслаждался процессом охоты на рыбу с первобытным оружием в руке. Ши хохотнул. Оружие, сделанное цвергом. – Мой Гуингнир, – ласково погладил эльф свой гарпун. Мог ли хоть один из асов похвастаться, что тёмный альв создал для него оружие голыми руками? Кто бы мог подумать, что светлый альв будет бить рыбу, чтоб насытиться? Сейчас на его стороне не было магии, только сила и быстрота рук, зоркость и точность глаз. Рыбалка увенчалась успехом. Не то чтобы снасти оказались очень качественными, но маленькая запруда, оставшаяся после первого спада воды, просто кишела рыбой: задержавшиеся на кормёжке в кустах оказались не в состоянии проплыть через жидкий ил. Мер сноровисто наколол на импровизированный гарпун трёх сомов и вернулся в лагерь – нужно было и гнома отпустить размяться. На крючок, привязанный к бечёвке, цверг поймал несколько рыбин, название которых было ему неизвестно. Занятие оказалось по-своему увлекательным, хотя большую часть времени гном не столько следил за кусочком коры, служившей ему поплавком, сколько размышлял о превратностях судьбы. Брокк всегда был любопытен. Один из немногих подгорных жителей, кто в принципе решался выбираться на поверхность. Считалось, что солнце убивает свартальвов, обращает в камень, так что в первое время Брокк выбирался только ночью. Однажды вернуться он не успел… оказалось, всё не так плохо. Да, приятного в солнечных лучах было мало, но плотная одежда и специальные составы, которые цверг стал наносить на открытые части тела, предохраняли его от большинства неприятных последствий общения с дневным светилом. Кстати, надо и тут серую глину попробовать поискать… не прятаться же целыми днями в землянке или лесной чаще. Пока охотился Мер, гном расчистил их берлогу, сделал настоящий очаг, обложенный по кругу камнями, и перетащил туда костёр, чем придал убежищу обжитой вид. Сюда уже хотелось возвращаться. Пока удил Брокк, эльф наломал гибкого лозняка и устроился неподалёку от землянки, с наслаждением подставляя красивое лицо с тонкими чертами набирающему силу весеннему солнцу. Как и Брокк, сын королевы сидов был весьма любопытен. Не просто любопытен, жаден до нового, неизведанного. В отличие от большинства своих сородичей, Мер никогда не тяготился чёрной меланхолией и попытками самовыражения в декадентском искусстве, причина для которых была одна – смертельная скука долгоживущих, запертых в своём уютном, отлаженном, но до чего однообразном мирке! Эйп Аквиль никогда не скучал. Он был слишком занят, ибо оказался одним из тех, кто беззастенчиво нарушал договор с людьми и покидал свой сид. Мер вспоминал Бельтайн. Не тот, что привёл его на скудный островок на пару с гномом, а прошлогодний, закончившийся для эльфа менее драматично. Была ярмарка… люди любят устраивать ярмарки. А эйп Аквиль, ярл сидов, очень любил их посещать. Он даже залезал на смазанный жиром высоченный столб, чтобы сорвать с верхушки пару отличных красных сапог… отличных для людей, но не для ши, разумеется. Что бы сказала матушка, если бы увидела, как развлекается её благородный сын? Скорее всего, ничего бы не сказала, только презрительно скривила красивые, тонко очерченные губы. А Меру нравилось среди людей. Нравилось давить в себе нервную дрожь, стоя совсем рядом от кузнеца, на глазах у прохожих ковавшего то кочергу, то узорную решётку, то меч… меч, которым вполне можно было убить водного ши. А тот стоял рядом, в двух шагах, и улыбался… как улыбался он смешливой девчонке, болтающей босыми пятками, сидя на возу отца. Она тоже улыбнулась красивому парню с пронзительными, нездешними какими-то синими глазами. – Что смотришь? – хохотнула девица и указала на место подле себя. – Садись, помоги мне. Ши сам не знал, почему рассмеялся в ответ и сел, взял в руку несколько гибких прутьев: девушка плела корзины. – Ты раньше уже делал это? – спросила она, глядя, как ловко двигаются тонкие, бледные до синевы пальцы. – Никогда, – ответил Мер. И добавил, не вслух, а только про себя: «Но я долго на тебя смотрел». – Врёшь! – девчонка бросила работу и уставилась на ши с задорным вызовом. Рот до ушей, зубы – как жемчуг. – Вот ещё! – даже обиделся Мер. Нет на свете обманщиков лучше альвов, но на этот раз он говорил правду: зачем плести корзину, если любая лоза по одному его взгляду хоть узлом завяжется. Ароматные, исходящие соком плоды сами упадут в ладонь. Девчонка ещё что-то хочет сказать, но её прерывает сердитый окрик: – Хельга! – ши узнаёт давешнего кузнеца. От него всё ещё пышет огнём. И пахнет металлом. Железом. Смертью. – С кем это ты лясы точишь? Высокородный Мер эйп Аквиль подмигнул широкоплечему мужчине. А потом наклонился к девчонке и подарил плетельщице корзин такой поцелуй, который она не забудет никогда в жизни. О котором украдкой от родителей будет рассказывать внучкам… Потом он удирал. Довольно долго и весело. Впрочем, затеряться в праздничной толпе труда не составило. Но до самого вечера по городским улочкам, словно раскаты грома, разносился рёв кузнеца. Как раненный вепрь, честное слово.
Эльф вынырнул из воспоминаний и посмотрел на результат своего труда: получилась довольно плотная и прочная дверь для землянки. Впрочем, этим кустарное творчество ши не ограничилось. – Что это ты там делаешь? – осведомился гном, чистивший рыбу. – Корзинку, что ли? – Корзинку тоже надо будет потом, – отозвался эльф, зубами затянул особенно неподатливую ветку. – А пока – обувь. – Ты что, в этом ходить собрался? – фыркнул Брокк. – Если ты предпочитаешь строить из себя хоббита, твоё право, – пожал плечами Мер. – А я привык к тёплым полам. Да и в лесу по сучьям топтаться мало радости. Закончив с рыбой, гном некоторое время наблюдал, как эльф устилает мхом плетёные «ботиночки» и только усмехался. Задумчиво потёр одну о другую босые ступни. Запечённая рыба оказалась ничем не хуже зайца. Углей набралось уже достаточно много. Брокк обложил костёр поленьями потолще, Мер вычертил вокруг убежища руны, которые должны были отпугивать диких зверей, после чего товарищи по несчастью решились вместе углубиться в лес. Их новые владения оказались достаточно обширны и включали сосновый бор на песке, лиственный лес во влажной низине, плавно переходящей в болото, а также великолепную дубраву и довольно мрачный ельник. На болоте эльф нашёл ягоды. – Прошлогодние, – довольно сказал он, собирая алые, как кровь, бусины. – Из-под снега – самая вкуснота. – Ты ж не был тут ни разу, – подозрительно сказал гном. – Вдруг ядовитые? Ши только презрительно фыркнул. Немного понаблюдав за пасущимся эльфом, Брокк кинул в рот несколько ягодок и раздавил языком. Аромат оказался неожиданно сильным и богатым. Яркая кислинка освежала и будто бы сразу придала новых сил. Крякнув, гном вслед за Мером принялся обирать низкорослые кусты. На обратном пути нашли глину. Совсем неподалёку от убежища, с другой стороны от сосняка. – Неплохо бы дверцу твою обмазать, – сказал гном, задумчиво поглаживая бороду. – Неплохо бы, – кивнул эльф и поглядел на небо. – Ночью будет дождь. Водный ши оказался прав: стоило солнцу закатиться, полило как из ведра. Даже дым от костра не хотел выходить в оставленное для него отверстие, убоявшись грозной стихии. Альвы то и дело покашливали, но не жаловались: в землянке было тепло и даже сравнительно сухо. Запас дров, предусмотрительно заготовленный в жилище, позволил спокойно поддерживать огонь до утра, предоставив ливню бесноваться в своё удовольствие. Домашний уют связал молчавших всё это время тёмного и светлого альвов неким подобием родственных чувств. Когда солнце выползло на лишённый малейших признаков облаков небосвод, Мер вышел, расправил плечи и улыбнулся новому дню. Брокк провалялся в своей песчаной постели ещё пару часов. За это время эльф успел сплести корзинку, насобирать в неё ягод и кисленьких цветочков, которые он срывал вместе с листьями. А ещё, когда гном встал, у выхода из землянки его ждала пара плетёной обуви. Поблагодарить ши ему даже в голову не пришло: лукавая улыбка, которой одарил тёмного альва Мер, наблюдая, как тот влезает в обновку, сторицей окупила все старания ши. На тропинке, вытоптанной за время сбора дров, им попался ёж. Он испуганно сжался в колючий клубок и не делал попыток убежать. – Мы же не станем его есть? – полувопросительно сказал эльф, тыкая в ежа ногой. – Есть не станем, – отозвался гном. – Но к делу пристроим. У меня уже идея есть. – Жалко, – застенчиво признался Мер. – Всё-таки живое существо… – Вот зайцев ему не жалко жрать! – всплеснул руками гном. – Так то для еды… – Так и тут не для развлечения. Я же сказал, у меня на него планы. Представь, что это плохой ёж: изменяет своей ежихе, например. Эльф придирчиво оглядел колючего, прикидывая, достаточно ли развратно тот выглядит. И со вздохом подкатил к гному: – Он твой. Возможно, это действительно был не самый лучший ёж. Зато моргенштерн из него получился знатный. Вот как ползу, так и отражаю!
День шёл за днём. Маленькое убежище альвов обрастало домашним скарбом: эльф вылепил горшки из глины, так что наконец-то можно было заваривать тёплое питьё, мясо готовить, не запекая в угольях. Конечно, горшки получились не такие красивые, как у гончара на ярмарке – круга у Мера не было. Но он старался. Гном сделал топор. Правда, каменный. Чтоб просверлить отверстие, цвергу пришлось соорудить целую хитроумную конструкцию с использованием бечёвки. Цверг сварганил муфту из сброшенных лосиных рогов и уплотнил соединение при помощи смолы. А ещё Брокк ставил прекрасные силки, так что вскоре ложе из лапника украсилось звериными шкурками. Лес уверенно оделся зеленью, в дубраве поднялись сочные травы. Тёмный альв посмеивался над светлым, когда тот насобирал длинных стеблей и разложил слегка просушиться на солнце. – Ты что, телёнка решил завести? Сено заготавливаешь? Дело хозяйское, но я до зимы планирую свалить отсюда. Эльф помалкивал со своей обычной лукавой усмешкой, а когда Брокк в очередной раз вернулся с охоты, презентовал тому широкополую шляпу, сплетённую из этих самых стебельков. – Вот, – сказал льесальв, изящным движением откидывая за спину свои длинные светлые волосы, – носи на здоровье. А то грязевой маски, которую ты от солнца наносишь, я сам пугаюсь. Впервые за всё время, проведённое бок о бок с эльфом на одном острове, цверг понял, что звереет. До сих пор им успешно удавалось избегать серьёзных конфликтов: оба понимали, что друг без друга придётся туго и возвращение домой значительно осложнится. Поэтому Брокк на корню давил ростки расовой неприязни, заставляя себя мириться с чудачествами светлого: привычкой напевать под нос во время работы, невозможно долго расчёсывать патлы по утрам… что уж говорить! Гном даже сам помог ему сделать гребешок. Тяжелее всего было мириться с мелочами, каждая из которых в отдельности не имела значения, но вместе складывалась для наблюдательного свартальва в определённую картину. Осанка, гордая посадка головы, чрезмерная аккуратность, с которой альв принимал пищу, постоянная и неустанная забота о своём внешнем виде и некоторые обороты речи навели Брокка на мысль, что Мер, представившийся только по имени, далеко не последнее лицо в Льесальфахейме. Да что уж там! Голубая кровь просвечивала сквозь тонкую кожу эльфа, как будто титул был вырезан лунными рунами у него на челе. И вот сейчас этот вельможа имеет наглость заявлять, что маскировочная охотничья раскраска гнома делает его недостаточно привлекательным, чтобы составлять компанию этому сиятельному господину. – Я по-твоему, что, на бал в Льесальфахейм собрался? – процедил цверг. – Опять, небось, всё утро на свою мордашку в затоке любовался, вместо того, чтоб делом заняться? – Брокк потянулся за моргенштерном. – Так я дурь сейчас из тебя выбью. Эстет хренов! Чтоб ты знал, у свартальвов свои стандарты красоты! – Ну да, – фыркнул Мер, неожиданно задетый такой реакцией на невинную шляпу, в которую вложил столько кропотливого труда, отбросил головной убор в сторону и сложил руки на груди, – именно поэтому Альвис сватался к Труд [8]. Мер эйп Аквиль изогнул шею, позволив шелковистым волосам рассыпаться по плечам, его синие глаза при этом горели как два огромных сапфира, которым позавидовал бы и Андвари [9]. Широкий ворот полурасстёгнутой рубашки открывал безупречные ключицы, ткань мягкими складками обрисовывала словно высеченный в мраморе торс. Брокк осторожно сглотнул. Спорить было бесполезно: да, эльф был красив. По меркам человека, альва, да хоть любого из асов. Наверное, примерно так выглядел Бальдр… и гном даже засомневался, тот ли это водный ши, что чуть не замёрз в их первый день на острове. От неизбывного презрительного высокомерия в огромных сапфировых глазах цверг пришёл просто в состояние неконтролируемого бешенства. Отшвырнув от себя украшенную останками развратного ёжика дубину, цверг ломанулся в лес, опасаясь, что в противном случае попытается сломать эльфу шею. Он, может быть, и попытался бы – но не был уверен, что сможет совладать с вернувшимся в нормальную, не замороженную, форму ши. А проигрыш стал бы столь унизительным, что Брокку даже думать об этом не хотелось. Так вот, цверг бежал по лесу, куда ноги несут, а эта дорога нередко приводит к неприятностям. Так произошло и на этот раз. Тощий и облезлый после зимы медведь безуспешно пытался внушить диким пчёлам основы принципов добровольного налогообложения, так что, когда обернулся на шум, был уже изрядно покусан и очень зол. Хмурый карлик показался ему подходящим объектом, на котором можно выместить досаду, после чего тем же объектом и закусить. Цверга, само собой, такое развитие событий не устраивало. Однако внезапно обнаружилось, что, пребывая в расстроенных чувствах, никакого оружия он с собой не захватил. – Вот же ж Двалин! – процедил гном сквозь зубы, медленно пятясь назад. Он и сам не заметил, когда успел перенять ругательства светлого эльфа. Эх, будь при цверге его секира, исхудавший за зиму медведь был бы нипочём, но с голыми руками на разъярённого зверя… – Брокк! На резкий окрик обернулись оба: и гном, и медведь. Однако пока косолапый соображал, который из альвов выглядит аппетитнее, эльф метнул украшенную останками ежа дубину. Он целил не в медведя – с такого расстояния, да ещё через шкуру, она не причинила бы зверю ощутимого вреда, разве что ещё больше разозлила бы. Моргенштерн удобно лёг в ладонь цверга. Недолго думая, Брокк ткнул медведя прямо в глаз. Раздался рёв, причём на два голоса. Топтыгин ломанулся в чащу, подминая под себя подлесок и зажимая передними лапами морду. Гном скакал на одной ноге и ругался, что лучше бы проклятый шерстяной мешок наступил ему на ухо. Мер молча выломал относительно ровную палку и протянул её цвергу: – Сам дойдёшь? – Не на шее же у тебя ехать, – огрызнулся Брокк. Эльф кивнул и тихо растворился в лесу. К лагерю они вышли почти одновременно: гном тяжело опирался на посох, а Мер прижимал к груди ворох разнообразных трав. Пока тёмный устраивался в берлоге, а светлый делал отвар, оба альва молчали. Когда всё было готово, эйп Аквиль задумчиво поглядел на горшок, секунду поколебался, после чего решительно оторвал широкую полоску от собственной рубашки. – Мог бы и мою взять, – буркнул пристально наблюдавший за манипуляциями эльфа цверг. – Моя чище, – Мер покосился на собеседника и не сдержал насмешливой улыбки. Но на этот раз гном не обиделся. Напротив, когда ши намочил ткань в отваре и обмотал вокруг распухшей ноги Брокка, непринуждённо приправив это действие собственной магией, изрядно ослабевшей вдали от родных источников, но всё ещё действовавшей на собрата альва, гном даже пробубнил: – Спасибо. Было не совсем понятно, что он имел в виду: лечение, или вовремя доставленный моргенштерн, или что-то совсем другое… но эльф непринуждённо ответил: – Не за что, – и обернул повязку лопухом.
Когда эйп Аквиль вернулся с рыбалки, цверг сидел неподалёку от входа в убежище и шлифовал каменный топор. На голове у него была травяная шляпа. – Оставь себе, – кивнул Брокк эльфу на лежащую неподалёку ежовую дубину. – Мне с топором привычнее. А так мало ли… я б лук тебе сделал, орешник тут есть подходящий. Тетиву вот только надо подобрать… Мер спрятал лукавую усмешку и спокойно ответил, сваливая рыбу на песок: – Хорошо. Там видно будет.
Для тетивы цверг использовал лосиные жилы. Двоим альвам вряд ли удалось бы одолеть крупное здоровое животное, однако наблюдательный эльф, прогуливаясь вдоль тропы, ведущей к солончаку, заметил на стволе одного из деревьев характерные следы когтей. Исследовав ствол и массивную ветку, нависавшую над тропой, Мер убедился, что догадка верна: это постоянное место засады хищника. Экипировавшись топором, моргенштерном и горшочком с углями, альвы устроили охоту на охотника. Правда, просидеть в кустах пришлось три ночи кряду, но добыча того стоила. Здоровенная кошка с кисточками на ушах затаилась на дереве загодя – ещё до наступления сумерек. Запоздавший лось трусил по тропинке и нервно поводил ушами, пока ему на спину не упало мощное тело. Кошка точным ударом поразила рогатого в шею, тут же вцепилась в загривок челюстями, не уступавшими стальному капкану. Когда лось, вес которого многократно превышал вес самой охотницы, перестал биться, из укрытия выскочил Мер, повторивший манёвр Брокка с моргенштерном. Но прежде, чем разъярённая кошка успела броситься на эльфа, в морду ей полетели раскалённые угли. Шарахнувшись в сторону, она попала под тяжёлую руку цверга, вооружённого топором. Он повторил приём самой хищницы и проломил ей шею. Охранные руны Мера позволили альвам роскошь проспать остаток ночи в своём «гнёздышке» и набраться сил. Весь следующий день они освежевали и разделывали туши. Лось был огромен. Его мясо запекали на углях, часть нарезали полосками, настолько тонкими, насколько позволяли две заточенные пряжки и пара каменных ножей, сработанных Брокком. Эти полоски солили, после чего цверг коптил в дыму костра, а Мер сушил на солнце. На рыбалку не ходили ещё несколько дней. Вместо этого обследовали остров и с радостью обнаружили, что вода начала потихоньку спадать. – Надо подумывать о плоте, – сказал гном. Эльфу возразить было нечего. Опыт немедленно показал, что валить деревья каменным топором – дело неблагодарное. Брокк убил чуть не целый день на одно бревно. Мер, притащивший ему на обед мяса и ягод, к ворчанию тёмного альва отнёсся на удивление легкомысленно. – Ешь, потом пойдём, покажу кое-что.
Мер вёл цверга сквозь лес, повинуясь не то инстинкту, не то одному ему видимым приметам. Однако куда ещё мог вывести ши, как не к воде? – Мастер Сидри! – ахнул цверг, когда эльф продемонстрировал ему прекрасно выполненную плотину, задерживающую спадающую воду. – Кто её сделал? – Вот они, – Мер указал на пару мохнатых зверьков, как раз вылезавших из воды. Лопатообразные хвосты смешно волочились за ними следом. Обоих альвов окинули любопытным взглядом две пары чёрных бусин. – Животные? Не может быть! – Может. Ты на деревья посмотри. Брокк обошёл вокруг аккуратного конусообразного пенька. Даже пальцем потрогал. Куда аккуратнее, чем результат работы его топора. Мохнатые строители, конечно, были не в восторге от того, что альвы похищали у них брёвна, однако ничего поделать не могли, так что вынуждены были тоскливо наблюдать из воды за разбойными действиями. Зато плот удался на славу. Мер посвятил много дней экспериментам с различными дубильными веществами, чтобы получить из шкуры лося гибкие ремни. Брокк заготавливал шесты и катки для транспортировки плота к месту спуска на воду, расчищал подлесок. И вот торжественный день настал: надёжно подогнанные, проконопаченные мхом и смолой брёвна, покачивались на воде, а альвы заканчивали погрузку заготовленного впрок мяса, горшков с углями, оружия, соли и прочих мелочей, которыми обросли за время жизни на острове. Мало ли, что ждёт их там, на большой земле? Укрыв пожитки шкурой дикой кошки, гном с эльфом вернулись к норе-убежищу, дававшей им приют всё это время. Долго молча смотрели на сиротливо распахнутую мазаную дверь. – Даже жаль уезжать, – сказал вдруг эльф. – Дом, как-никак. «Рассказать кому – засмеют», – думал высокородный Мер эйп Аквиль. Называть домом жалкую землянку с кругом камней посреди, даже без нормального дымохода! Это ему-то, выросшему в белокаменных дворцах Льесальфахейма, жаль покидать это убожество, которого постыдился бы даже человек? «Да, – сам себе ответил эльф. – Мне жаль уезжать. Здесь я по-настоящему жил, а не коротал уготованную мне вечность. И эта дверь, может, не самая изящная в истории архитектуры, зато я сделал её сам. Мы сделали, – тут же поправил он сам себя. – Я и Брокк». Мер покосился на товарища по приключению. Вот он смеяться не станет. – Угу, – угрюмо бросил гном, которого одолевали сходные мысли. Повернулся и решительно зашагал к речушке, где ждал их спущенный на воду плот. Брокк терпеть не мог долгих прощаний. И гасить очаг предоставил эльфу. Убить огонь, высеченный собственными руками, у горного кузнеца не хватило душевных сил.
Река быстро развеяла овладевшее альвами мрачное настроение. Течение весело болтало на непонятном даже для водного ши языке, однако сама близость воды уже была сиду в радость. Гном нахлобучил шляпу поглубже (к слову сказать, себе эльф сделал такую же) и правил шестом, наблюдая за плескавшейся рыбёшкой. Ну что ж… то, что было, осталось позади, а вниз по течению ждут новые земли и, возможно, новые приключения. Брокк украдкой покосился на эльфа. Тот лежал на животе и полоскал руку в барашках, бежавших вдоль бортов. Выглядел при этом совершенно счастливым. – Кажется, я начинаю понемногу разбирать это наречие, – сообщил он гному, улыбаясь. Эта улыбка, полная детского восторга, очень шла ему. «А не такие уж льесальвы и высокомерные, – подумал вдруг Брокк. Усмехнувшись, поглубже нахлобучил на голову шляпу. – Ну или некоторые из них… иногда бывают вполне ничего. Можно даже… сотрудничать». Сплав занял почти целый день. Два раза им пришлось преодолевать пороги, впрочем, небольшие. Перекусив вяленой лосятиной, альвы стали высматривать место для высадки: Брокк опасался, что угли могут остыть. Подходящий берег, пологий и песчаный, подвернулся им ещё до наступления темноты. Пока гном раскладывал костёр, Мер соорудил вполне приличный шалаш. На ужин запекли рыбу, выловленную по дороге, утку же, которую ши удалось подстрелить из лука, оставили на завтра.
Солнечное утро следующего дня показалось многообещающим даже цвергу. Посовещавшись, альвы вытянули плот на берег и прикрыли ветками. Позавтракав уткой, они снова наполнили горшок углями, собрали пожитки в узлы из шкур, повесили их на жерди и, весело насвистывая один и тот же мотив, углубились в лес. Далеко идти не пришлось. На первой же поляне потомки Имира остановились, обозревая седовласого мужичка с длиннющей бородой и хитрющими глазами. Тот стоял, уперев руки в боки, и смотрел на пришельцев с не меньшим интересом. – Кто такие будете? – осведомился он хозяйским тоном. Брокк, так давно привыкший к тому, что эльф – единственное разумное существо в пределах досягаемости, от неожиданности словно язык проглотил. А вот светлый не растерялся. Видимо, сказывалась голубая кровь. Он вежливо поклонился и представил себя и своего спутника: – Я Мер эйп Аквиль, водный ши. А это – Брокк, подгорный гном. С кем имеем честь? – Для вас, зайцы, – хохотнул старичок, – я дед Мазай. По национальности леший, ежели интересует. Подскочив ближе, дед обошёл альвов кругом. Росточком он едва доставал Меру до середины груди. Зато Брокку смотрел глаза в глаза. – Ши, значит… – протянул он, снова возвращаясь к ведущему переговоры. – А чего рожа такая серая и полосатая? – Охотничья гномья раскраска, – невозмутимо отозвался льесальв. – В лесу очень удобно. – Ну-ну, – ехидно отозвался Мазай и уставился на цверга. – Занятно. Цверга в лаптях тоже не всякий день увидишь. – Я ж не хоббит, босиком шлындать, – угрюмо отозвался тот. – А скажите мне, ребятки, какого это лешего вы посерёд биосферного заповедника костры палите и зверушек, вон, драпежничаете, а? – обвинительным тоном вопросил дед, указав на моргенштерн Мера, но взглядом сверля при этом гнома. – Случайно мы тут, – буркнул Брокк. – Ведьмы в Бельтайн забросили. – Так Бельтайн когда был… – протянул леший. – Нас половодьем заперло, – пояснил ши. – Там, – он жестом указал направление, начертав при этом в воздухе примерную водную карту местности. – Ну, положим, на правду похоже… – задумчиво сказал Мазай. – Стойте смирно. С водяным перетрясу. Ежели не безобразничали, экстрадируем в лучшем виде. Хозяин леса исчез, а альвы остались стоять, боясь шелохнуться. Что, так просто? Бац, и отправят по домам? – Слыш, Мер, – сказал вдруг сам не ожидавший от себя этого цверг, – ты, это, нормальный мужик. Даром что эльф. – Ты тоже вовсе не мерзкий злобный карлик, Брокк, – лучезарно улыбнулся ши. – И артефакты мастеришь не хуже этого вашего Сидри. Альвы столкнули кулаки, как было принято у цвергов. И тут же церемонно раскланялись, как при дворе королевы льесальвов. – Дровушка, зайчата чистые, – раздался откуда-то голос Мазая. Сам он показаться не удосужился. – Кидай светлого в Льесальфахейм, тёмного в Свартальфахейм. – Бут сделано, – послышался низкий, но при этом какой-то дребезжащий голос. По направлению к альвам медленно полз не то пень, не то просто обломок дерева, на ходу разминая веточки.
*** – Вот же ж Двалин! – выругался Брокк, оглядывая белокаменный дворец в окружении радужных фонтанов и зеленеющих лужаек. – Издевается, колода тупая! Цверг усмехнулся, привычным жестом постучал плетёные ботинки один о другой, огладил отросшую бороду, поглубже надвинул травяную шляпу и бодро направился к дворцу королевы льесальвов, мерно постукивая посохом. – Охотничью раскраску надо только будет смыть, – пробормотал он себе под нос.
*** – Йотун тебя раздери, – выдохнул Мер, когда его расширившиеся от удивления глаза привыкли к специфическому красноватому освещению подземного города. – Он что, гнома от эльфа отличить не смог? Ну я понимаю, шляпы, обувь, раскраска… но я же выше почти в два раза! Ехидно ухмыльнулся, сплюнул в сторону, закинул на плечо ежовый моргенштерн и решительно зашагал в долину, приютившую столицу горного короля. – Глядишь, в Мидгарде встретимся, – весело пообещал он Брокку. – Любопытствующих все дороги ведут в Мидгард…
Примечания:
[1] Гуингнир – копьё Одина. [2] Бельтайн – кельтский праздник начала лета, традиционно отмечаемый 1 мая. Также во многих странах Западной Европы в эту ночь отмечается праздник весны, восходящий к дохристианским традициям (Вальпу́ргиева ночь). [3] Альвы – В поздних германо-скандинавских сагах о создании мира говорится, что альвы были созданы первыми асами (Одином, Вили и Ве) из червей, которые появились в мясе Имира. Тёмным (или подземным) альвам было отдано царство Свартальфахейм, (поэтому их зовут свартальвами, впрочем, «сварт» и означает «тёмный», они же цверги, дварфы, гномы), а светлым — Льесальфахейм (льесальвы, эльфы, ши, сиды соответственно). [4] Брокк – цверг, помогавший Сидри, выковавшему молот Мьёллнир, вепря Гулинн-бурсти и кольцо Драупнир, в работе, не переставая, раздувал огонь кузнечными мехами. [5] Вёлунд – повелитель светлых альвов, прекрасный кузнец. [6] Двалин – цверг, выковал копьё Гунгнир, ожерелье Брисингамен, корабль Скидбладнир и золотые волосы для Локи, который затем отдал их Сиф. [7] Мьёлльнир – молот Тора. [8] Альвис — мудрый гном, сватавшийся к дочери Тора Труд и хитростью умерщвлённый. [9] Андвари – цверг, владеющий сокровищами Нибелунгов. Вот как ползу, так и отражаю!
Как раз накануне прочла "Мабиногион Питерского разлива", оттого на душу легло, как родное! Однако, не могу не отметить вопиющую черствость автора по отношению к представителям семейства кошачьих. А за ежика отдельно перед Шалтай-Болтай ответите! Я же и настучу! Joker - это рулетка: то 1, то 11, а то и просто татуировка...
Я люблю такое! Чтоб про выживальщиков, с юмором да написано хорошо, гладко. В общем, барон де Гусь доволен Робинзонада есть, классические гномо-эльфы тоже. Маска... либо я чего-то упустил, но, кажется, гном и эльф и есть отражения друг друга Допускаю, что не прав)
Дамы и господа! Не забываем, что оценки, выставленные в темах произведений учитываться не будут! Окончательный вариант выкладываем здесь, в соответствии с формой.
а) Содержание – сюда входят сюжет, образы, основная мысль, которую автор пытается донести до читателя. Мне, в общем, понравилось. Сюжет для этого жанра традиционный: попали, выживали, выжили. Ну тут не сюжет главное, а детали. Детали хорошие, придираться не буду. Рысь жалко, конечно, но сама бы она лося не отдала, факт. Альвы довольно обаятельные вышли. Хотя больше всех мне дед Мазай понравился. Мысль... ну, "друг познаётся в беде", наверное. Или что-то о преодолении расовых предрассудков. "потому что совместный труд (для моей пользы) он объединяет!" (с) Оценка: 9
б) Форма – стилистика, грамотность, композиция, а также субъективное отношение к выбранному автором жанру. Я вообще любитель германских и скандинавских легенд, но, боюсь, для неподготовленного читателя такое обилие синонимичных выражений и отсылок к Старшей Эдде будет сложновато. Кстати, раз уж вы озаботились сносками, почему не внесли туда Йотуна и Мидгард? ИМХО, они не более распространены, чем тот же Мьёлльнир. С другой стороны, а не пофиг ли мне на неподготовленного читателя? Пусть он сам о себе заботится, а мне понравилось. Оценка: 9
Бонус:
ЦитатаSBA ()
кажется, гном и эльф и есть отражения друг друга
Мне тоже так показалось. Таки с кем поведёшься, от того и наберёшься Ну и гном в лаптях и эльф с моргенштерном - это зачёт. Робинзонада налицо, фэнтези тоже. +1
Итого: 9+9+1=19 Чтобы твои слова не воспринимали как критику, оказывай платные консультации.
Читать было нудно (осилил за 6 подходов). Извиняюсь)))
а) Содержание – сюда входят сюжет, образы, основная мысль, которую автор пытается донести до читателя. Я исходил из того, что автор прекрасно ориентируется в "сказочном мире", поэтому мое мнение на этот счет будет неуместным. Теоретическое знание моментов выживание проблемой не было. Но текст несерьезен, если это было сделано для "юмора", то я его не оценил абсолютно. Однако, учитывая сложность задачи, поставлю высокую оценку. Оценка: 9
б) Форма – стилистика, грамотность, композиция, а также субъективное отношение к выбранному автором жанру. У меня было пару "придирок", но так как я решил написать замечание только после полного прочтения текста, то просто потерял их. Пытаться вновь перечитать текст для их поиска не стал. Оценка: 10
Маску я не разглядел, но поджанру соответствует: +1
Наверно, чтобы оценить данный рассказ нужно либо понять какое произведение прекручивали, либо любить робинзонскую тематику, либо, может, просто не быть мной. Мне показалось все очень затянутым и скучноватым. Очень смутно представляю как собачили иголки на моргенштерн. К жанру претензий нет - выдержан. Маска очень призрачно просматривается - типа гном эльфу друг, товарищ и... зеркало? Так? Жизнь слишком сложная штука, чтобы относиться к ней серьезно.
Очень смутно представляю как собачили иголки на моргенштерн.
Это проще пареной репы. Сдираешь шкуру с ежа, суешь в нее камень. Зашиваешь шкуру. Цепляешь на скрученную жилу, прицепленную к палке. И опаньки! Тут главное, чтобы еж перед смертью испугался. Чтоб иголки дыбом встали. мои книги
Триллве, ежики такие милые, а их... Эх... Нету на вас Гринписа! А шкуру нужно как-то обработать - иначе долго такой моргенштерн не протянет. Жизнь слишком сложная штука, чтобы относиться к ней серьезно.
Триллве, милые, я по пузику одного гладила - няша! Практический взгляд был бы, если бы я сейчас рванула освежевывать ежика для превращения его в грозное оружие, а это так... теория))) Жизнь слишком сложная штука, чтобы относиться к ней серьезно.
Кстати, ежика и приготовить можно. Сварить или испечь.
И мяско у них не-е-ежненькое!
Цитатаjoker7768 ()
А за ежика отдельно перед Шалтай-Болтай ответите! Я же и настучу!
joker7768, так ежиху-то никто не обижал! Только ежа. Морально неустойчивого причем! Шалтаюшка еще и спасибо сказать должна! Моргенштерн вещь в хозяйстве куда более нужная, чем такой... еж! А вообще, такая робинзонада-робинзонада! Просто классика жанра. И понравилось, как обыграны парные маски и как на них закручен финал. Вот как ползу, так и отражаю!
Сначала меня испугал объем, а потом ничего, с интересом прочитала. Я не любитель робинзонад, но этот вариант мне понравился. И герои, да, фэнтезийные, симпатичные. С характерами, вполне живые. Конфликты ожидаемо-узнаваемые, но приятно описанные. И робинзонада - выживание и выживание. Неожиданным оказался леший-Мазай. И конец очень понравился. Позабавил. Приятная история. Маска маловато сыграла, но присутствует, не могу отрицать.
Мешало только одно, постоянная разнообразная смена называния персонажей(цверг, альв и пр.) Все названия известные, но менялись так часто, что создаось впечатление, как если бы экран в процессе чтения "моргал". Новое обозначение заставляет восприятие ориентироваться заново, мне показалось, что слишком часто.
Кто знает женщин, жалеет мужчин; но тот, кто знает мужчин, готов извинить женщин. (Турнье)
Понравилось. Только словарик лишним показался, но, может, только мне. Жанр хорошо прочувствовался, и обыгрывание масок особенно понравилось. Весь быт, персонажи и описания – очень реалистично и живо, интересно было читать, спасибо) По стилистике и грамотности претензий нет, отлично.
Цитатаkagami ()
Гуингнир – копьё Одина.
Цитатаkagami ()
цверг, выковал копьё Гунгнир
Всегда думала что Гунгнир – копьё Одина. Так пащиму он гуингнир? Непонятно.
10+10+1=21 Banshees plant rods on living soil and create a barren wasteland.
Только словарик лишним показался, но, может, только мне.
Мне тоже.
ЦитатаHiliel ()
Жанр хорошо прочувствовался
Да, вот тоже соглашусь. Мне, кстати, давно как-то робинзонады не попадались. Чтобы твои слова не воспринимали как критику, оказывай платные консультации.
Hiliel, Anevka, на словарике настаивали тестовые читатели
ЦитатаHiliel ()
Всегда думала что Гунгнир – копьё Одина. Так пащиму он гуингнир?
Разные транскрипции. Как дверги и цверги. Мне больше нравится Гуингнир, потому что он напоминает о гуингмах Свифта, помимо всего прочего.
Рада, что понравился рассказ. Мне эти герои полюбились. Все это Мэб! Чертовка! Она врывается в покои по ночам И будоражит мысли юных дев, Готовя их заране к материнству! Все это Мэб! Все это Мэб!
О! Мне нравится. Напоминает королеву Гвиниверу. Хотя для королевы Мэб это, возможно, не самая приятная ассоциация. Чтобы твои слова не воспринимали как критику, оказывай платные консультации.
И не только валлийский, если уж на то пошло. Взять, например, гномов. На древне-скандинавском дверги (dvergr, мн.ч. dvergar), на немецком - цверг (zwergen), по-английски дворфы (dwarfs), а гномы (gnomes), строго говоря, относятся исключительно к садовым гномикам. Хотя в русскоязычной традиции принято переводить именно так. И не толко дварфов. Зачастую гномами называют и лепреконов, а нередко и домовых эльфов.
ЦитатаAnevka ()
Хотя для королевы Мэб это, возможно, не самая приятная ассоциация.
Мне просто нравится Гуингнир. Все это Мэб! Чертовка! Она врывается в покои по ночам И будоражит мысли юных дев, Готовя их заране к материнству! Все это Мэб! Все это Мэб!
Вот здесь-закайфовал. Робинзонада- что надо. Класс! Для многих здесь в тексте посылы не для одного прочтения. Надо думать и переваривать. Прочитал легко, хоть и много. Не ожидал. Показалось, что автор просто не мог остановиться. Ему казалось, что он не закончил. Чувство это знакомо. Молоток! Главное-интересно. Стиль выдержан. Грамматически не запинался читая. Понравилось, что автор даже сделал примечания. И это немаловажно. Значит уважает роль читателя в присутствии на страницах своего рассказа. Ну, я так увидел. В общем-понравилось. 9+9+1=19 Торопиться — означает делать медленные движения без перерывов между ними
Сюжет робинзонады обыгран идеально. Ржала дико. Матчасть изучена великолепно. Доп балл заслуженный. Язык приятный, не спотыкучий.
Благодарю Приятно наткнуться на человека со сходным чувством юмора.
ЦитатаМорана ()
Хорошая, добрая история. Единственный недостаток - затянуто, чуть сделать бы компактнее. Язык легкий, прочиталось быстро и с интересом. Маска присутствует.
Спасибо. По поводу затянутости - таков уж закон жанра. По сути, сюжет "Робинзона Крузо" вполне можно было бы уместить в те же 40000 знаков. Но... есть ряд любителей посмаковать детали. Признаться, я к ним тоже отношусь.
ЦитатаAilin ()
Первое впечатление от текста – тепло, чистота и воздушность. Очень легко читается, несмотря на объем, и надолго останется в памяти. Герои живые, стилистика, грамотность - отлично. Маска сыграла, жанр тоже. С удовольствием прочитала бы целый роман «по мотивам» и даже его побетила – вот что значит волшебная сила искусства )
Спасибо за столь лестный отзыв Откровенно признаться, к героям я тоже привязалась. К этому конкретному сюжету я вряд ли стану возвращаться, но о приключених Мера в Свартальфахейме и Брокка в Льесальфахейме уже подумываю.
Цитатаchief-constable ()
Читается легко. Запоминается. Маски хороши. Жанр - почти. Дед Мазай не очень вписывается в понятие классического фэнтези.
Благодарю. Очень рада, что удалось сделать рассказ такого объёма читаемым. По поводу деда Мазая - в первую очередь он всё-таки леший что для классического фэнтези вполне приемлемо. Прозвище - всего лишь интертекст, который для этого жанра тоже не возбраняется.
ЦитатаDarkRoad ()
Герои очень понравились. Маска обыграна здорово. Читается на одном дыхании.
Спасибо Лестно.
ЦитатаRed-wolfi ()
Для многих здесь в тексте посылы не для одного прочтения. Надо думать и переваривать.
Признаться, этим заявлением вы меня огорошили.
ЦитатаRed-wolfi ()
Показалось, что автор просто не мог остановиться. Ему казалось, что он не закончил.
Откровенно говоря, нет. Автор посчитал, что он как раз-таки закончил в необходимом месте, сделав логическую паузу.
ЦитатаRed-wolfi ()
Понравилось, что автор даже сделал примечания. И это немаловажно.
А вот этим порадовали. А то я уж боялась, что словарик оказался вообще никому не нужен.
ЦитатаRed-wolfi ()
уважает роль читателя в присутствии на страницах своего рассказа
Озадаченно ушла переваривать эту фразу. Все это Мэб! Чертовка! Она врывается в покои по ночам И будоражит мысли юных дев, Готовя их заране к материнству! Все это Мэб! Все это Мэб!
Пользуясь случаем, ещё раз благодарю всех благосклонных читателей. И, поскольку маски сброшены, пришло время признаться: сия история написана по мотивам замечательного романа Янки Мавра "Полесские робинзоны". Оттуда пришли и болото, и паводок, и спящий заяц, и загрызенный рысью лось, и даже ежовый моргенштерн Так что если кому интересно - очень рекомендую. В качестве бонуса в конце там будут злобные браконьеры и пленный чекист.
Ну а альвы пойдут своей дорогой Чтобы твои слова не воспринимали как критику, оказывай платные консультации.
Допускаю, что не прав)
Ну и гном в лаптях и эльф с моргенштерном - это зачёт. 
Потому удовольствие получила невероятное.
И конец очень понравился. Позабавил. Приятная история. 
Так что если кому интересно - очень рекомендую. В качестве бонуса в конце там будут злобные браконьеры и пленный чекист.