Mo3k, ну вот могу только снова спросить - а зачем? Причем вопрос повторю еще раза два.

Честно говоря, я тут кошу под одного автора, а тот в свою очередь еще под одного. А потом напишу таки повесть с кучей длинных предложений.

Пламя, почему? Никакого порно ж!)

Mo3k, это отдохновение после диплома? Пришлось слишком много вумных слов кряду написать, теперь отрываешься? Текст вычитай, чучело! Повторы, запятые пропущены. Лентяй! И вообще, слабенько написал, можешь лучше.

Ну может же!.. пичалько и скрежет зубами...

бесславно погиб(,) перетираемый мощными желваками.

2) Мускул, показывающийся на лице при сжимании челюстей, жевании.

Это клише. Брал из десятка. Нет. Сотни прочитанных книг.

Сквозь грязные занавески течет луч света, выхватывая из пространства кухни комочки пыли (именно комочки? Трогательно!), которые хаотично кружатся (пылинки кружащиеся представляю, комочки пыли- ака тополиный пух - нет) вокруг тарелки с пельменями. Илья шумно сморкается в платок, кладя тряпицу на стол (сморкается, кладя? - одновременно?), ничуть не заботясь, как он (стол?) будет выглядеть в глазах Майи, ведь мама ничего не говорила в детстве про подобное поведение, только о локтях, которые лучше держать на весу, что, честно говоря, сильно раздражает юношу. Еще больше Илью нервирует его девушка, которой, видимо, родители ничего не говорили о правилах этикета (зпт) и пигалица, облокотившись на стол, крепко вцепилась (когтями?) в пухлые щеки и с благоговейным трепетом наблюдает, как чавкает и брызжет слюной возлюбленный. Глаза ее лучатся счастьем, покрытый белесой слизью язык смачивает потрескавшиеся губы, а руки дрожат в предвкушении (руки предвкушают, ога) отличного дня, ведь, в те редкие минуты, когда они встречаются в квартире Майи, всегда случаются маленькие приключения, которые так заводят. Девушке кажется, что сердца всех умерших прабабушек и прадедушек, и вообще всех-всех предков до первобытного колена слились в унисон, колотят в пышную грудь, подталкивая Майю навстречу Илье, чтобы как можно быстрее утонуть в крепких, жарких объятиях.
Но возлюбленный слишком увлечен пожиранием огромных пельменей, щедро поперченных пылью, ни до чего ему нет дела, он на время выпал из реальности, и, наверное, думает о том, что хорошо подрезать уголки испачканных в жирной сметане губ, чтобы последний, самый уродливый и толстый, наверняка, король всех пельменей, которых (которые!) когда либо (то, либо, нибудь, ай-яй-яй) лепили руки человеческие, кряхтя (пельмень буде кряхтеть?) пролез в глотку и бесславно погиб (зпт) перетираемый мощными желваками (ога, ужо казали). Майе очень хочется захлопать в ладоши и выкрикнуть что-нибудь ободряющее, чтобы помочь своему мужчине справится с последним мясным защитником вымазанной бульоном тарелки, но она не смеет этого делать, потому что Илья не любит, когда ему мешают, кроме того для поисков он должен оставаться в хорошем расположении духа.
Юноша утирает рот рукавом, заставляя глаза подруги наполниться слезами умиления, и направляется в темноту коридора, попутно ковыряя в зубах, специально не стриженным для таких случаев ногтем. Майя, утирая (вытирая?)вспотевшие руки вафельным полотенцем, семенит следом, щурясь в попытке разглядеть что-то за могучей спиной спутника (видимо, не по жизни, а семенению).
Они заходят в маленькую комнату, где пол завален персиками, хотя никто из них не любит фрукты, вероятно, их рассыпала мама Майи, которая тоже их не любит, зато обожает сахарный горбатый член Добрыни Егоровича, (тут скобка или тчк с запт или ишо что-то) мужчина непременно придет в следующий раз, когда дочь будет скучать на лекции, а скорее всего прямо на поминки к бабушке, так сильно ему не терпится полакомиться сочными мамиными персиками. Больше вокруг ничего примечательного, кроме разобранного ветхого дивана, покрытого белоснежной, порванной с краю простыней. Илья глухо рычит, и почему-то Майе кажется, что так он выражает свою любовь, но на самом деле это приказ девушке лечь на диван и закинуть на спинку мебели (ржал!) ноги. Девушка торопливо снимает трусики, оставаясь в черно-белом платье, карабкается на диван, являя молочному потолку чумазую (неужели?), нежную (отпад!) промежность (Рак матки. Про нежность), в надежде, что Илья пойдет в душ, и, тихо матерясь, потому что снова перепутал горячую воду с холодной, обмоет тело, а может он ругается из-за того, что не любит мыться, а любит скатывать шарики из грязи, которая сожительствует с ним. (нарушение времён в экспериментальном удлинённом конструкте)
Но юноша, оставаясь в рубашке и носках, заглядывает под кресло, откуда извлекает железный фунт (?) (зпт)выпачканный облезлой (?!) синей краской, металлический предмет очень дорог ему, потому что спас жизнь, когда Илья лежал в больнице с язвой двенадцатиперстной кишки и до него докопались ребята по палате, одному из которых он выбил глаз рукотворным (?) оружием, легко выдернутым из старой больничной койки. Теперь он (глаз?) густо наматывает на прут (был фунт, не изюму) колючую проволоку,
...
дальше - ваще шедевральна!)

У Пелевина, кажица, была подобная попытка. В "Водонапорной башне", практически - одно предложение-текст. Но у него, имхо, круче)
Mo3k, зачтёте недопроверенные сны за это?) Или мне их допроверить?/с тоской