- Ден, за что ты так любишь баб? - Они прекрасны и неповторимы. - Все? - Конечно, и притом каждая по-своему. - А если они уродины? - Значит, мы просто что-то в них не разглядели. - Даже вот эта? — хмыкнул дядюшка Том, ткнув пальцем в угол корчмы, где маленькая, ссутулившаяся, закутанная с ног до головы в серые тряпки женщина убирала со стола. - А эта в особенности. Жена хозяина весьма недурна, просто ей забыли это сказать. - Да за этими платками даже не видно, молода она или старуха. - Поверь наметанному глазу опытного бабника, она молода и хороша собой. Просто муж у нее дурак. - Да ну тебя, Ден, всё ты придумал и пудришь нам мозги. Иди-ка ты лучше рассказывай сказки Ташке. - Спорим, что она молода и красива. - На что? - Кто выиграет, тот и расплачивается завтра за ужин. - Ден, готовься угощать. Я целый день есть не буду, чтобы за ужином больше поместилось. В это время женщина проходила мимо нашего столика, я тихонько зацепил край платка и сдернул его с головы. Соломенные волосы, собранные в скромный пучок, большие испуганные глаза серого цвета. На первый взгляд ей было около сорока... но нет, такая нежная кожа и четкий овал лица - пожалуй, все-таки нет даже тридцати. - Извините, хозяюшка, я нечаянно, - смиренно опускаю глаза в пол, изображая глубокое раскаяние. Женщина выхватила платок, накинула на голову и скрылась в продымленной кухне. - Все равно, Ден, тебе расплачиваться - пусть и молода, но уж как нехороша, мышь серая, моль бесцветная; так что готовь денежки. - Ну да, огонька в ней не хватает, так спорили на завтрашний ужин, а утро вечера мудренее. Допив пиво, наша компания отправилась спать в заранее снятые комнаты на втором этаже. Босая, растрепанная Ташка в одной нижней рубашке вылетела из комнатушки. - Ден, ты мне сказку обещал на ночь рассказать... - Обещал – значит, расскажу, но это еще не повод почти голышом по коридору расхаживать, а ну-ка марш в постель. Ташка проворно заскочила в комнату и шмыгнула под одеяло. Вот так-то лучше будет. Я присел на краешек узкой кровати, погладив по голове внучку Тома. Ну, слушай, Ташка-букашка. - Далеко-далеко, в царстве великого Гипноса, есть сад, где утром деревья зацветают, в полдень на их ветках появляются плоды, а к закату зрелые яблоки уже падают с веток. Когда над садом всходит луна, желтые листья осыпаются и покрывают ковром дорожки сада. На каждом листе записан сон, ветер подхватывает эти листья и разносит по всей земле. Залетают листья в окна и тают в воздухе, а сон приходит к спящему человеку. - А яблоки куда девают? - Из яблок делают вино, один глоток которого навсегда забирает с собой боль и страх, даруя вечный сон. Слуги Гипноса разносят это вино тяжелобольным людям, облегчая уход в другой мир. - Это поэтому старики перед смертью всегда пить просят? - Да, поэтому, а если ты не перестанешь меня перебивать, вообще ничего рассказывать не буду. Ну-ка, закрывай глаза, - я потихоньку продолжаю линию рассказа, аккуратно вплетая в него тонкие ниточки сна. - Живет в том саду вещая птица Щур. Она всё про всех знает, кто когда замуж выйдет или умрет, только подойди и спроси, и она всё будущее тебе расскажет. Вот и повадились люди лазить в волшебный сад, чтобы узнать свою судьбу. Яблоки до срока сбивают, зрелые топчут, по сон-листьям ходят, а кому приятно сон смотреть, на котором отпечаток грязной ноги? Да и людям пользы от этого знания нет. Зачем жить, если ты и так уже всё знаешь. Не интересно. Вот тогда и поставил царь Гипнос волшебную решетку вокруг сада: кто к решетке подойдет, тот забывает, зачем сюда пришел; а на птицу Щур накинул сонную сеть, и теперь спит Щур и видит вещие сны про всех живущих на земле. Ночью, когда ветер забирает сон-листья, иногда захватывает и сон-предсказания птицы Щур. Увидит человек такой сон - и потеряет покой, будет бродить по свету, пока не найдет то место, что во сне видел. - Ден, а ты видел сон птицы Щур? - Люди говорят, что все странники видели такие сны и поэтому не могут найти себе покоя. - Значит, я тоже видела... - Ты не видела. Ты не сама странствуешь, тебя дед за собой таскает. А вообще-то ты спать собираешься или нет? - Ден, а какой мне сегодня сон приснится? - Какой ты хочешь? - Хочу, чтобы я была принцессой, жила в розовом замке и каталась на белоснежном коне. - Ну вот его и увидишь, спи давай,- я вплел последнюю нить в сон и завязал узелок. Ташка ткнулась носом в подушку и засопела. Она уже была прекрасной принцессой на веселом балу. Ярмарочной плясунье никогда не стать принцессой, но если маленькие девочки не мечтают об этом, то из них и вырастают затюканные серые мышки. Сказки - сказками, но пора и про спор вспомнить. Можно, конечно, просто внушить с утра Тому, что хозяйка - самая прекрасная женщина земли, но мы не ищем легких путей. Я прислушался к шорохам постоялого двора. Посетители уже разошлись, Хозяин закрыл двери и куда-то вышел через черный вход. Мыши шебуршат на чердаке. Кони сонно перетаптываются в конюшне. Хозяйка стучит посудой на кухне. Ну что же, пожалуй, пора. Старые ступеньки на лестнице тихо пели свою песню под моими шагами. Женщина на кухне вытирала стол, с тоскою поглядывая в окно, поджидая своего непутевого супруга. - Хозяюшка, а не найдется у вас кваску, пить очень хочется. Она испуганно вздрогнула от моего голоса, привычно закуталась в платок и молча подала мне кружку кваса, налитого из старого, щербатого кувшина. Я не спеша пил, прислонясь к косяку, закрыв собой бОльшую часть дверного проема. Поняв, что выскользнуть в дверь мимо малознакомого постояльца не получится, хозяйка присела на краешек лавки у стола и стала смотреть в окно. Что мне и было нужно. Как только она отвернулась, я тихонько набросил на нее заранее сплетенную сеть сна. Она опустила голову на руки и уснула прямо за столом. Выждав пару минут, я присел рядом, сдернул с головы серую тряпку, гордо называемую платком, и положил руку ей на затылок. Ну что ж посмотрим, что тебя сделало серой мышкой. Сначала в прошлое. Как легко с тобой работать, твой разум совсем не сопротивляется чужому влиянию. Все открыто, как на ладони. Да и история, как я и предполагал, проста и банальна. Сиротка, взятая из жалости на воспитание, выданная замуж за хозяйского сынка, дабы бесплатные рабочие руки не потерять. Теперь в сон... Раз, два, три, четыре, пять... Узкая улочка спускается вниз, к шумной площади. Шесть, семь, восемь, девять, десять... Толпа паломников двигается неспешной процессией к площади. Четырнадцать пятнадцать, шестнадцать. Серая, пыльная улица. Серые невзрачные дома. Даже сны у тебя бесцветные и безликие. Восемнадцать, девятнадцать, двадцать... Проповедник вещает с помоста у статуи великой богини-воительницы. - Дети мои, мы пришли в этот мир для служения пресветлой богине. Ежечасно и еженощно заботится она о нас, чадах своих несовершенных, согревая свой добротой и красотой, защищая нас, неразумных, от дьявольских происков, охраняет от татей иноземных. Великая и лучезарная Ленда явила нам свой лик, дабы помнили мы о своем несовершенстве. Все тщеславные помыслы о нашем величии - от лукавого, никогда нам не сравниться с пресвятой воительницей. Так скроем же наши лица от чужих взоров и вознесем свои молитвы к истинной красоте. Боже мой, какая чушь. Сейчас я расшевелю это болото. Где ты, серая мышка? Протиснулся в сером плаще паломника ближе к помосту, не вызвав никаких подозрений. Свой среди своих, серый среди серого. Вот и она - теплая волна в холодном море, укутанная в балахон, так что даже носа не видать. Ну что ж - аккуратно цепляю нитку от плаща и начинаю скручивать. Серая нить сновидения послушна в моих руках, пара минут - и плащ скручен в тугой клубок. Волосы, убранные в узел, платье, скрывающее тело, как саван, из рукавов едва выглядывают кончики пальцев, глаза закрыты в религиозном порыве. Она молится и даже не замечает, как лишилась одного защитного слоя. Цепляю нить платья и начинаю свою работу. Пара минут - и второй клубок исчезает у меня в рукаве. Вот так-то ты мне куда больше нравишься, в тонкой батистовой рубашке и нижней юбке. Первым на такое преображение отреагировал проповедник: с минуту глупо пялился в глубокий вырез на груди богомолки, а потом завопивший петухом, сорвавшись на фальцет. - Блудница, богохульница, да как ты посмела в таком виде явиться перед ликом святой богини! Толпа на минуту расступилась, а потом начала напирать на бедную ошеломленную женщину. Как бы не растерзали. Я придержал паломников, открывая ей только один путь отступления - к помосту. Наиболее рьяные все-таки успевали зацепить те или иные детали туалета, завершая начатый мной стриптиз. Тонкая батистовая рубашка разлетелась в клочья, шпильки из волос остались где-то в толпе, нижняя юбка разорвана до самого пояса. Вот в таком виде она и оказалась на возвышении - с распущенными волосами, обнаженной грудью и порванной нижней юбкой. На лице появился пурпурный румянец, в глазах блеск. Крик вырвался наружу. - За что? Внизу бесновалась еле сдерживаемая толпа. Женщина попыталась сжаться и прикрыть свое тело руками, но здесь снова вмешался я, прошептав в ухо змеем-соблазнителем: - Посмотри на них. Что ты видишь в их глазах? - Огонь... Они меня ненавидят. - Это не ненависть, это зависть. Женщины завидуют твоей красоте, а мужчины мечтают тобой обладать. Смотри, как их пожирает огонь страсти и желания. Ты прекрасна. И они тебя разорвут на части, если не дашь отпор. Ты хочешь жить? - Да... - Тогда защищайся, — я сунул ей в руки посох паломника. Зрелище было феерическое: почти обнаженная женщина отбивалась посохом от сотен протянутых к ней рук. Впервые в жизни море сильнейших и противоречивых эмоций бушевало в этой серой мышке, помогая родиться совершенно новой женщине. Долго она, конечно, не продержалась бы. А управлять своим сном ей даже не приходило в голову. Надо было что-то делать. Вот тут я, каюсь, немного схулиганил, заменив в её руках посох на меч и слегка изменив статую богини за ее спиной. Солнце выглянуло из-за туч, добавив еще красок. В закатных лучах кожа приобрела золотистый оттенок, а волосы наполнились каштановым блеском. Толпа взвыла и замерла. Перед ними стояли две богини. Одна каменная и неприступная, а вторая - точная ее копия, но такая теплая, живая и желанная. Первым очухался проповедник. - Чудо! Богиня явило нам чудо! Ленда спустилась к нам, грешным, услышав наши молитвы! Волна любви и восторга, исходящая от толпы, была просто осязаема. Минута - и паломники снова двинулись к помосту, теперь уже в желании прикоснуться с живой богине, грозя ее просто растоптать. Выхватив женщину из толпы, я одним движением сдвинул реальность, перенеся нас на берег речки. Ссадины и синяки на ее теле ныли и болели, а прозрачная теплая вода так и манила к себе. - Иди искупайся, и тебе полегчает. - Отвернись, — и очаровательный румянец залил не только лицо, но и шею, затронув даже прелестные полушария. Интересно, что я мог еще не рассмотреть? Вроде бы всё уже видел. Тихий плеск воды навел меня на еще одну шалость. Мгновение - и... я вода, всего лишь вода, омывающая твое тело. Капелькой пробежал по позвоночнику, легкой волной коснулся груди, водоворотом обернулся вокруг талии, плавно стекая по бедрам, едва касаясь ног и лаская каждый пальчик на твоих ступнях. Я вода, просто вода, и я ощущаю каждой своей клеткой сумасшедшее биение твоего сердца, а глаза у тебя не серые, а зеленые... Всё, я выхожу из сна, Я мужчина и бабник. А не маньяк из ночных кошмаров. Женщин соблазняю только наяву и по их собственному желанию. Оставив на берегу стопкой сложенную одежду, выныриваю из твоего сна. Резкий приступ дурноты. Противнейшее состояние. Я стою у стола, а ты спишь, положив руки на старую столешницу. Маленькая серая мышка. Спи и помни: ты прекрасна и достойна почитания и уважения. Никому не позволяй себя обижать, ты сильная и способна дать отпор любому. В твоих венах течет горячая кровь. Ты способна любить и должна быть любима. А это сон, всего лишь сон, только сон. Спи и набирайся сил для новой борьбы, маленькая серая мышка. Утром меня разбудили. Шум, крики и хохот. - Ден, вставай, ты сейчас все самое интересное проспишь. Хозяйка таскала за косу шалопутную служанку, застигнутую в неподходящий момент с хозяином в кладовке. Рыжее пламя волос, алые щеки и зелень глаз метались по кухне, снося всё на своем пути. Незадачливый супруг потирал огромную шишку на лбу, и в его глазах явственно читались удивление и интерес: такой он свою жену еще точно не видел и не знал. По-моему, примирение за дверью супружеской спальни не заставит себя ждать, а там его ждет еще один сюрприз...
- Вот это баба – огонь! - А ты говорил - серая мышка, моль бесцветная. Том, не забудь про ужин. Я очень хороший повар… Могу навешать лапшу… Заварить кашу… Подлить масло… В общем умница-кудесница…
Ксенофобия, отличный рассказ. А про птицу Щур - собственная фантазия, или какая-то мифологическая основа есть?
Цитата
Увидит человек такой сон- и потеряет покой, будет бродить по свету, пока не найдет то место, что во сне видел. - Ден, аты видел сон птицы Щур? - Люди говорят, что все странники видели такие сны и поэтому не могут найти себе покоя.
Зацепило. Классно. Мы все стукнутые, так что фофиг (с) Арько
Ксенофобия, перечитала с огромным удовольствием. Класс. Ничего лишнего, ни одной фразы. И финал - ощущение как после прекрасного спектакля, сыгранного великолепным актерами, когда ощущаешь себя счастливым что видел это) А конкурс памяти Николая Лазаренко?
Ксенофобия, какая потрясающая вещь. Шикарно. Всегда завидовала, как вы умеете писать миниатюры. Многое в малом. Я под впечатлением. Спасибо.
Увы, Морана, я умею писать только миниатюры Научилась делать твердый, уверенный скелет, а вот наращивать на него мясо, ну никак, не хватает не время, не терпения, не таланта.
Цитата (Тео)
А про птицу Щур - собственная фантазия, или какая-то мифологическая основа есть?
Наверное есть мифологическая основа, но я подтверждение не смогла найти. Про птицу Щур которая видит сны услышала от одного молодого человека из Белоруссии. Несколько лет ходила носила в себе эту легенду, а потом вставила в этот рассказ. Lita, вы как всегда находите много добрых слов Я очень хороший повар… Могу навешать лапшу… Заварить кашу… Подлить масло… В общем умница-кудесница…
Очень милый и теплый рассказ, спасибо. И прочитался легко, приятно. Чего не сделаешь за халявный ужин, можно даже волшебником-психотерапевтом поработать.)))) Образ птицы Щур меня тоже заинтересовал, ага.) Только вот по собственному опыту многолетнего существования в шкуре "серой мышки" не верится мне, что так легко все у героини изменится и сладится. Мастер школы Удава.
не верится мне, что так легко все у героини изменится и сладится.
Именно. Во сне мы можем видеть себя кем угодно, но наступает пробуждение, приходит понимание, что ничего не изменилось. Написано хорошо, но мне никогда не нравилось вторжение без разрешения в чужое сознание, каким бы ни был предлог. Где здесь пропасть для свободных людей ?!
Приятственно. Мне понравились описания царства Гипноса и всего, что к нему прилагалось. Однако, месье-Гг знает толк во времяпрепровождении))) З.Ы. Легенды не нашел, хотя полазил по сайтам изрядно:
Щур у древних славян, это тотемное животное охраняющее границу (межу) между явью и навью, позже просто между разными поселениями. Изображалось в виде деревянного божка (чурки) которое ставили на меже. Тотемное животное могло быть любым от медведя и волка, до птицы. Так что скорее всего птица Щур о которой я слышала какое нибудь местное Белорусское придание. Но ведь легенда то красивая Я очень хороший повар… Могу навешать лапшу… Заварить кашу… Подлить масло… В общем умница-кудесница…
Щур у древних славян, это тотемное животное охраняющее границу (межу) между явью и навью
Наверно, не только.
Цитата
Ефремова Т.Ф. Толковый словарь русского языка. щур 1. м. Небольшая певчая птица семейства вьюрковых. 2. м. 1) Предок, родоначальник (в славянской мифологии). 2) перен. Домовой.
Вот сложное впечатление. с одной стороны рассказ понравился. С другой он для меня больше похож на миниатюру или даже (похоже перерастает) как часть целого произведения.
Отсюда - несколько не хватает деталей. Особенно в начале, чтобы понять где они и как (и особенно если сравнить с другими историями)
Цитата
Что мне и было нужно.
Цитата
Ну что ж (зпт?) посмотрим, что тебя сделало серой мышкой.
Цитата
Впервые в жизни моресильнейших и противоречивых эмоций бушевало в этой серой мышке
Научилась делать твердый, уверенный скелет, а вот наращивать на него мясо, ну никак, не хватает не время, не терпения, не таланта. 
