Начнем с того, что рассматриваемое произведение есть рассказ. Рассказ, а не роман. Малая форма. И потому к ней недопустимо предъявлять требования, как к форме большой. Именно поэтому здесь взят маленький кусочек большой жизни, без предыстории и послесловия – закон, по которому существует малая форма.
Почему именно рассказ?
Потому что так захотел автор. И совершенно излишне упрекать его в том, что захотелось написать не пенталогию, а именно рассказ. Право автора.
Аналогично, не менее бессмысленно спрашивать автора, отчего он не захотел сделать рассказ громоздким, описывая происходящее от лица двух-трех-десяти персонажей. ИМХО, правильно поступил: малая форма и должна быть малой.
Да, малая форма оставляет многое «за кадром». Что заставляет читателя, в свою очередь, достраивать картину по своему вкусу. Что, на мой взгляд, ценно.
Многое из того, что за кадром, восстанавливается опытным читателем за счет того, что автор использует героев, ставших для фэнтези архетипичными. Дриада, некромант, «светлый чистильщик» - герои для любителей фэнтези настолько привычные, что в подстрочных примечаниях не нуждаются, ибо давно разработаны и образы, и особенности внутренних психологических конфликтов. Во многом как раз благодаря использованию архетипов стала возможной реализация нравственного конфликта и его разрешение именно в малой форме. Именно за счет читательского «предзнания» и появляется требуемая глубина, мотивация поступков, отношение окружающих к героям, etc., etc.
По мелочам.
Ангел не мог избрать другую деятельность хотя бы потому, что был частью средневековой системы, сохранившейся до наших дней. Искалеченного спецназера сейчас вышвыривают на пенсию, а тогда могли обойтись и без пенсии, но пожалели и отправили в стукачи. Какие ремесленники, какая картография? Он же маргинал! Выдернули его когда-то из подлого сословия, промыли мозги, вбили до автоматизма умение убивать при любых раскладах… и грамотешки дали в ограниченных пределах. Нацарапать «Вокрук замка собираюца митежнеки жду приказаф». Это средневековье. Это формирование узкого специалиста, для которого лишние знания – лишние печали для его руководства.
По поводу лука или арбалета. Очень хотелось бы посмотреть на эту картинку. Набигают на лесной дороге волки (разбойники, критеги), и герой молвит им человеческим голосом: погодите, братцы, я ща костыль поудобнее пристрою, обопрусь потверже, чтоб обе руки были свободны, да лук достану, стрелу выну, прицелюсь поточнее… или оставшейся ногой упор арбалета прижму… ой, мля… ща еще попробую… И все стоят, ждут.
Нафиг ему вообще одному странствовать? Что, купцы ездить перестали, крестьяне ни с податями, ни на ярмарки обозами не шастают? И не прихватят с собой убогого? Тем более, что чаще всего он сидит себе в таверне на перепутье, палит поляну и строчит: «вчира видил троих Купцоф лаивших Светлый Орден поехоли в горот приметы один рыжой фторой тощий слица третий заикаица»…
Что касается добавлений в рассказ еще персонажей… зачем? Малая форма предполагает и малое количество героев, в том числе второстепенных. Чтобы конфликт и его разрешение не утонули в излишнем словесном соре и не запутались в дополнительных сюжетных линиях.
По поводу вопросов и ответов.
Нафиг нам знать, как некромант начал странствовать с дриадой, и странствовали ли они вообще или только тут пересеклись? Как это повлияет на разрешение единственного конфликта? Никак. Только запутает или, того хуже, уведет на второй план.
Почему некромант воюет с ангелом? Этот вопрос автор оставляет открытым, чтобы читатель (кстати, полноправный со-участник, со-автор и со-творец) мог ответить себе так, как ему нравится - со всеми возможными оттенками. Излишняя детализация не только утяжеляет малую форму, но и отнимает у читателя самое главное право – становиться не беспомощным свидетелем, а полноценным участником творческого процесса.
Почему ангел не стал простым обывателем. А жрать он чего будет? Побираться? А кто ему позволит спрыгнуть при наличии прямого приказа? И плюс – промывка мозгов и желание причинять окружающим добро, соответствующим образом сформированное в процессе профессиональной подготовки.
Кстати (и это важно!), и сам-то центральный конфликт – это противостояние добра и зла не как противостояние ангела и некроманта, а как внутренний, психологический конфликт, ломка мироощущения, сформированного профессиональными промывателями мозгов у профессионалов-убийц.
Отчего так относится народ к ангелам? А отчего мы так относимся к товарищам Ежову, Берии и прочим? Да, Ежов и его служба сделали благое дело – пустили на мясо кучу прекраснодушных мечтателей, готовых залить весь земной шар кровью (в первую очередь, нашей) ради торжества благих идей. Да, были перегибы. Да, был аналог инквизиции. Да, они потеряли человеческую природу. Вы сами себе ответили: в вопросах содержится бОльшая часть ответа. То же касается и их оппонентов.
А какая нам разница, как церковь относится к дриадам? Вам не хватает знания архетипа этого образа? Да, защитница жизни – но любой жизни и любой ценой. Да, ересь, но не без надежды на исправление. Снова в вопросах – почти весь ответ.
Какая разница, каков именно этот отдельно взятый некромант? Он – все то, что чем Вы спрашиваете. И роль его в рассказе исключительно вспомогательная: он всего лишь последняя соломинка, ломающая спину и без того перегруженного осла мировоззрения, насильно сформированного у ангела. Это опять же закон малой формы с использованием архетипов – подтолкнуть читателя к небезуспешным попыткам достроить рассказанную историю, нарастить тонны мяса на показанный издали скелет мира.
И что мне особенно понравилось в этом рассказе – то, что взятый за основу конфликт решается не только внутри главного героя. Он, если Вы обратили внимание, решился и у его антагониста-некроманта. И это решение, пусть второго плана, показано без ненужных подробностей, без тупого морализаторства, без разжевывания, просто и изящно. И это нам интересно потому, что кем бы ни были персонажи – ангелами, некромантами, дриадами, демонами, эльфами, гномами, маленькими зелененькими обитателями летающих сервизов, - для нас они, прежде всего, мы сами, люди.
И какая нам разница, чего там забыл на этом кладбище некромант и чего он собирался делать с бывшим ангелом, дриадой, умертвием и мирозданием в целом? Главное то, что он сделал. А подробности читатель вполне способен додумать сам. И написать фанфик, если его крепко это зацепит. Или не написать, а помечтать перед сном, поставив себя на место ангела, некроманта, дриады, умертвия, писателя, критика… нужное подчеркнуть.
По поводу расставания героя с Орденом. Ну достройте же, исходя из собственного жизненного опыта! Возьмите для примера современного нам тяжко раненного спецназера, заподозренного в контактах с противником. Не обладающего никакими полезными для гражданской жизни навыками. Неспособного встроиться ни в одну гражданскую структуру. И достраивайте, достраивайте… Случайно, что ли, именно таких героев современные нам пейсатели предпочитают вышвырнуть в прошлое на предмет возрождения Ымперии, поскольку сегодня в обыденной жизни этим людям достойного места не оставлено. Что есть грустно и глубокого сожаления достойно.
А финал, на мой взгляд, ваще превосходный. Умело подчеркнутый фоном.
Утро. Начало дня. Начало новой жизни. Начало новой надежды. Сорванная Печать. Прощальная записка противников. Начало возрождения личности. Не ангельской, не демонической – человеческой.
ЗЫ. Убедительное свидетельство того, что вещь удалась чуть более, чем прекрасно – это обилие вопросов и версий, достраивающих рассказ до чего-то большего – того, что близко вопрошающему.
И это хорошо.