Галя Полоцкая сегодня пришла из школы расстроенная: ей поставили за диктант четыре. Но что самое обидное: она не сделала в диктанте ни единой ошибки! Просто она так пишет букву «о», соединяя ее крючочком снизу, а не сверху или посередине. И вот учительница решила, что Галина «о» с крючочком не «о», а буква «а» и без крючочка. Ну не могла Галя написать слово «коряга» через «а», не могла, да любому троечнику ясно, что это слово пишется через «о». И как она ни пыталась доказать это учительнице, та даже слушать ее не захотела. И вот ей, круглой отличнице, ставят за полугодие четверку по русскому языку – это ж форменное безобразие, величайшая несправедливость и вообще... Мама выслушала ее жалобы в этот раз как-то рассеянно, вполуха, только развела руками: «Ох, дочка, ты на своем веку еще столько несправедливости встретишь... Ну четверка и что?.. Что она будет значить для тебя лет эдак через двадцать?» Год назад, когда она схватила случайную четверку за контрольную по алгебре, папка подтрунил: «Галоша, ты теперь, как дядя Коля из седьмой квартиры, «четверки» домой приносишь». Но это год назад, сейчас в доме тишина. И папка не кричит ей: «Галоша из школы пришла, мне коньяк принесла! (мол, пятерки) Панна Полоцка, а ну покажите ваш дневник, дайте погордиться!» Отец, сколько она помнит, почти всегда звал ее Галошей из-за того, что в раннем детстве на вопрос: «Как тебя зовут», Галина отвечала: «Галоша» – это она так произносила слово «Галюша». Еще отец любил называть ее «панной Полоцкой» – дело в том, что у них были польские корни, предок по отцовской линии был сослан в наши русские края после знаменитого польского восстания 1863 года. Здесь встретил свою любовь и остался, дети и внуки его полностью обрусели, а польская фамилия осталась в наследство. Папка вообще был у нее замечательный. Он с самого ее детства относился к Гале как к барышне. Однажды на Восьмое Марта подарил ей семь белых хризантем – по числу лет. И каждый год прибавлял по хризантеме. Последний раз он преподнес ей чертову дюжину – тринадцать белых хризантем. Мама даже немного обиделась: «Ты мне не даришь столько...» Отец отшучивался: «Да я разорюсь на хризантемах, помилосердствуйте, сударыня!» У него всегда было хорошее настроение, даже выговоры он дочери делал шуточные, она колготки натянет едва, что трусики видно, а он ей: «Панна Полоцка, чего это вы вырядились так, из-под пятницы суббота видать?» А больше всего на свете он любил Новый Год. Это был его любимый праздник. Причем предновогодье начиналось где-то за неделю, а заканчивалось к Старому Новому Году. Каждый год он развешивал по дому гирлянды: одну самодельную – из разноцветных (самолично выкрашенных) маленьких, с мизинец грудничка, лампочек – протягивал в зале по потолку, закрепляя между люстрой и гардинами. Другую – уже покупную, из лампочек-снежинок, которые не просто горели, а мигали – растягивал в комнате Гали. Делал это ночью, почти тайком. И когда Галя утром вставала, ей в лицо «смеялись» новогодние гирлянды. Но гирлянды были только прелюдией праздника, их он развешивал накануне Польского Рождества (так отец называл Католическое Рождество, в семье свято сохраняли польские традиции, которые, впрочем, вполне мирно уживались с традициями русскими и советскими) – 24 декабря. А снимались гирлянды после Старого Нового года или вообще на Крещение, если Галоша очень просила денек-два подождать. Гирлянды создавали атмосферу праздника, а праздника хотелось каждый день. Апофеозом Нового года была Елка. Не какая-нибудь искусственная, а настоящая свежая из леса – сосна. Отец так и шутил-пел: «В лесу родилась сосенка, в лесу она росла...» Как бы отец себя ни чувствовал, в какую командировку не уезжал, но в последний день школьных занятий перед новогодними каникулами он всегда приносил домой елку-сосенку. Украшение Елки превращалось в своеобразный церемониал: сначала на елку вешались гирлянды по тому же принципу, что и «потолочные»: одна немигающая гирлянда, другая «подмигивающая. Ими оплетал елку отец. После этого они с Галей менялись местами. Он стоял у коробки с новогодними игрушками и подавал. Причем не абы как. Сначала вешались большие шары, потом «сосульки» и всякие фигурные игрушки в виде людей или животных, далее шли шары маленькие, а венчали эту традицию любимые игрушки Гали: большая звезда с цветной мигающей лампочкой внутри на самой вершинке, небольшие стеклянные часы, показывавшие всегда без пяти двенадцать и деревянный снеговик. Причем года три назад Галя нечаянно расколотила часы, правда, не вдребезги, у них откололся только угол. Но все равно от этого игрушка не перестала быть любимой: она все равно самой последней цеплялась на елочную ветку. После этого приходила мама и по своему вкусу «закидывала» елку мишурой, «снегами» и конфетти. Отец стрелял из хлопушек и получалась замечательная елка, которой завидовали все соседские дети. А в самый канун Нового года, за полчаса, семья откупоривала бутылку шампанского и провожала старый Новый год: «Помянем старика добрым словом...» А потом отец и дядя Сережа (сосед, который вместе со своей женой приходил к ним «новогодиться») «стреляли» из хлопушек в главу государства, который из телевизора поздравлял «народ» с Новым годом. Выходили на балкон, зажигали бенгальские огни и запускали их с балкона в сугробы, благо этаж был второй, а балкон не со стороны парадного подъезда. Если было настроение, всей семьей ходили на Официальную Елку, по дороге сворачивали на горку и катались с нее до посинения. Частью история повторялась на Русское Рождество, но уже более скромно. В сочельник отец подводил Галю к зеркалу, свет выключался, но вместо свечей зажигался скоротечный бенгальский огонь, и вот пока огонь искрился, Галя должна была разглядеть своего суженого-ряженого, но за все время никого, кроме отца, в зеркале не видела. На Русское Рождество всегда покупался любимый торт отца – Пражский или Киевский – и начиналось чаепитие. Отец добавлял в чай по чайной ложечке коньяку (и маленькая Галя гордилась – ей тоже капали каплю-две) и они поднимали чайные чашки и чокались, будто там было вино или водка. Правда, когда это случилось в первый раз, Галя сразу же после этого «вырубилась» – ее потянуло в сон и она едва не свалилась за праздничным столом. Елка убиралась или в последний день каникул или вместе с гирляндами стояла до Старого Нового года. В Старый Новый год опять накрывался стол и отец шутил: «Пьем за Новый год, чтоб Старый не вернулся!»
Но в этом году все было как-то не так, не как прежде. Мама с отцом о чем-то шептались, тайком от нее, только стоило Гале зайти в комнату, где они были, их шепот прерывался на полуслове. Как-то Галя застала маму плачущей, и тогда Галя решила, что родители расходятся, просто скрывают от нее. У них в классе так уже случалось: если родители тайком от ребенка шепчутся и мама плачет или ругается – значит, развод. Галя маме чуть сцену не устроила, мол, если разводитесь, то зачем скрываете от меня это, честно, мол, скажите, чего выкручиваетесь и врете. Галя не любила и не умела врать, ну не хочешь сказать правду – промолчи, но врать – никогда! Это отцовский характер. Но в этот год впервые к Польскому Рождеству отец не нарядил гирлянды, произошло гораздо худшее, чем развод – отец тяжело заболел, он слег, да так, что почти не вставал с постели, он лежал у себя в комнате, а мама подавала ему лекарства и ухаживала за ним. Сегодня 28 декабря, а Новогодней сосенки у них до сих пор нет. У папы последняя стадия рака, и ему осталось жить от силы неделю. Отец отказался от госпитализации: «А смысл, все равно он неоперабелен, мой краб четвертой стадии. Хочу, чтобы в последнюю минуту рядом со мной были мои любимые женщины, а не эти хароны в белых халатах». Последние дни Галя боялась заглядывать в комнату отца, но все-таки перебарывала себя: отец лежал бледный, исхудавший, как мумия. В этот раз она неосторожно скрипнула дверью, отец обернулся на звук: – А, Галоша, ты уж, дочка извини, что я тебе такой Новый год устраиваю. Уж больно сильно краб меня клешнями прижал. Она вылетела из комнаты, захлебнувшись слезами. Последнюю неделю она возвращалась домой и останавливалась перед дверью в собственную квартиру, она боялась открытой двери: это значило, что случилось непоправимое. И всегда, прежде чем открыть ее ключом, она толкала ее и облегченно вздыхала: закрытая, значит, все в порядке, отец живой.
Смерть за ним пришла около полуночи. Нет, она не была с косой наперевес, с выглядывающим из-под белого балахона оскаленным черепом. Нет, во-первых, это был он – ангел смерти. А во-вторых, хотя он в белом, но назвать его одеяние балахоном нельзя было даже при всем желании. Это был просто светящийся абрис, который подошел к кровати умирающего, взял его за руку и тихо сказал: – Пошли, подошел твой срок, человече... Отец уже хотел встать и идти, сопротивляться этой силе не было никакой возможности, более того, отца как магнитом тянуло к этому белому ангелу. И уже перед тем как встать, он встрепенулся, из-за болезни он перестал вести счет календарю, и им овладело простое любопытство: а в какой день он умрет? – 29 декабря, уже десять минут... – Подожди, подожди, если я сейчас умру, то похороны будут 31 декабря или 1 января, а девять дней придется аккурат на Русское Рождество. Хороший же подарок я Галоше сделаю. Нет, я не пойду! – Да я просто возьму тебя за шкирку, и все! Вы все смертные боитесь умереть, тело для вас важнее души, и не понимаете, что смерти нет, что вы будете жить, только в другом месте, дорожите своим ветхим неудобным телом и не понимаете, что для вас приготовлено гораздо более удобное тело, хотя ты же поди неверующий, – в словах ангела сквозило легкое пренебрежение к людям и даже некоторое высокомерие, какое бывает по отношению к тому, кто заведомо слабее тебя. Эти слова были дежурными для ангела смерти, и произносил он их если не каждый раз, то через раз или два – точно. Уговаривать человека ангел был не намерен и уже занес свою руку, чтобы взять душу из тела, но умирающий умоляюще попросил: – Подожди, я не боюсь умирать, я умру, обязательно умру, но только не сейчас, если я умру сейчас, то я сделаю очень нехороший подарок на Новый год дочке. А Новый год должен быть хорошим, светлым, добрым. Понимаешь, без слез, с радостью? Галя не должна получить в подарок на Новый год гроб. – Твой срок подошел, в книге судеб написано сегодняшнее число, – ангел говорил уже не так уверенно. Но, тем не менее, сделал еще один шаг. – Если ты ангел Божий, ты должен понять меня. Я же не за себя прошу. Ну хочешь, я тебе расписку напишу, хочешь, поклянусь, скажи, чем тебе поклясться? Какой же ты бессердечный бюрократ, канцелярская чинуша, черствая душа, ну подчисти там свою книгу судеб, пусть я умру 29 февраля, а не 29 декабря, – отец перешел в наступление, кстати, учитывая, что високосный год уже прошел, идея насчет 29 февраля была удачной. – Я должен взять твою душу! – отмел все доводы ангел и повторно занес руку, но отец отчаянно крикнул: – У тебя совесть есть? Учти, если я сейчас умру, я этого дела не оставлю, я пойду к Богу, я там такой тарарам устрою, мало не покажется, я... – Не надо к Богу, – вдруг виновато улыбнулся ангел. – Ладно, живи, все цепляются за жизнь ради себя, а ты ради дочери, это стоит отсрочки. – Вот и хорошо. – Отец, положа руку на сердце, не ожидал, что ангела можно уговорить. Он кричал скорее от отчаяния, однако же – помогло. – Дай мне только сил! – Каких еще сил? – не понял ангел. – Скоро Новый год, а у Гали нет елки, и гирлянды я не повесил. Ты должен дать мне сил! Слушай, тебе не надоело быть ангелом смерти, из сотни в сотню лет заниматься одним и тем же – отнимать у людей дыхание и жизнь. Побудь хоть раз Дед Морозом! Вместо того чтобы отнимать – подари. – Я дарю людям царство небесное. – Ты разлучаешь родные души. – Я их возвращаю в родные места. – Без сил я ничто не смогу, я не прошу много, я прошу только чуть-чуть... – Но это не моя компетенция... – Я к Богу пойду! – Ну, хорошо, хорошо, вот ведь, никогда не думал, что мне придется быть Дедом Морозом, – ангел немного смутился, дотронулся до лба умирающего и уже хотел было уходить, но отец, моментально приободрившись, его остановил: – Еще елка нужна, я же болел, на носу Новый Год. – Какая еще елка? – Обыкновенная, новогодняя... – Ну, знаешь... – Я к Богу пойду!.. – Ну хорошо, хорошо, будет тебе елка... – ангел, улетавший впервые за последнее время в одиночестве, хотел покинуть Галиного отца, но тот его опять остановил: – Подожди, дай слово, что выполнишь мою просьбу. – Какое еще слово? Отец что-то зашептал ангелу на ухо. Ангел поежился: – Это не в моей власти... Я не могу, законы природы едины для всех... – Закон природы, что дышло. Я Богу скажу... – Ну, хорошо. Я выполню твою просьбу. Даю Слово Ангела Смерти, что так и будет...
Утром Галя проснулась от неожиданного яркого света, бившего ей прямо в лицо. Она открыла глаза и увидела наряженные гирлянды, которые подмигивали ей разноцветными лампочками. – А где отец? – спросила Галя. – Наряжает елку, поднялся ни свет ни заря. Сказал, что у Галоши должен быть Новый год, – ответила мама. Для нее такое бодрое самочувствие мужа тоже стало приятным сюрпризом. – А откуда она? – Галя никак не могла взять в толк, ведь никто из домашних не ходил покупать душистое, пахнущее свежей хвоей, новогоднее дерево. – Это секрет, – подмигнул отец. Говорил он громко и весело, его голос был слышен на весь дом: – Галоша, чего стоишь, иди наряжай! И они стали наряжать новогоднюю сосенку: по заведенному обычаю – сначала большие шары, потом «сосульки» и фигурные игрушки, далее шары маленькие. Звезду Галя в этот раз на вершину водрузила сама, и даже разбитые часы повесила рядом с деревянным снеговиком. Мама выстрелила на елку хлопушками с конфетти. В этот раз они никого не приглашали в гости. Втроем по старой привычке за полчаса до боя курантов проводили старый год. Главу государства решили пощадить, без соседа целиться в него было неинтересно. Они втроем (прихватив и маму) выходили на балкон и запускали в сугробы зажженные бенгальские огни. Потом включили магнитофон и женщины, сменяя друг друга, приглашали своего любимого мужчину на белый танец: сначала дочь, потом мама. – Ах, панна Полоцка, вы ослепительно красивы, вы будете кружить мужчинам головы, – шутил отец. Потом они ходили на официальную елку... Возвращаясь, долго гуляли по новогоднему городу. Пошел снег, и они любовались на снегопад: – Добрые слова падают, – произнес отец. – Почему? – А есть легенда, что когда-то на заре времен было на земле тепло и ласково, но потом напала на людей злая колдунья Злоба, она завладела душами людей, и любое сказанное злое слово уничтожало листья на деревьях. И вот однажды листьев на деревьях не оказалось вовсе, не осталось у людей друг для друга доброго слова. И наступил великий холод. И тогда пожалел Создатель людей, и послал семь ангелов, чтобы те научили людей добрым словам. Но злая колдунья была начеку, она наложила заклятье, и любое доброе слово стало замерзать на ходу, не долетая до людей. Но замерзая, доброе слово превращалось в красивую снежинку, собираясь вместе снежинки писали добрые слова и даже фразы на окнах. Увидев их, люди стали восхищаться и души их стали теплеть, согревая добрыми словами и природу. И однажды добрых слов-снежинок накопилось так много, что злая колдунья Злоба не выдержала и отступила далеко на север. И с тех пор каждый год она пытается заморозить мир, но каждый год добрые слова гонят ее прочь. Семь ангелов – семь видов снежинок. Говорите добрые слова, панна Полоцка, и вы никогда не замерзнете, у вас всегда на душе будет тепло. Отец на полном серьезе обращался к своей тринадцатилетней дочери на вы. А на Русское Рождество отец купил целых два торта: Киевский и Пражский. И это были самые вкусные торты, которые Галя пробовала когда-либо.
Отец умер 28 февраля – не от «краба», от инфаркта миокарда. Умер легко, во сне. У гроба мама сказала Гале: – Знаешь, что отец сказал вчера вечером? – Что? – Я, говорит, договорился с ангелами, наша Галоша будет жить счастливо и долго, ее никто в жизни никогда не обидит.
Когда утром 8 марта Галя проснулась, то не поверила своим глазам: на ее письменном столе стоял букет из четырнадцати белых хризантем. Мама клялась, что не покупала цветы. Прошло время, Галоша выросла, но до сих пор не знает, откуда тогда в доме появились белые хризантемы...
Какая чудесная сказка! Детали покорили: Галоша, "В лесу родилась сосенка", чай с коньяком... Чем-то мне все это ассоциативно напомнило Поэтохронику Маяковского. Очень уютные образы Не совсем поняла, к чему в начале Галина четверка по грамматике. Как-то она совсем никуда композиционно не вписывается. Ружье не выстрелило, увы.
И очень много стилистических ошибок для такого маленького объема На грамматике я не заморачивалась, здесь и грамотней меня люди есть, а вот стилистика покоробила.
Quote (Санди)
большая звезда с цветной мигающей лампочкой внутри на самой вершинке, небольшие стеклянные часы,
Quote (Санди)
Но все равно от этого игрушка не перестала быть любимой: она все равно самой последней цеплялась на елочную ветку.
Quote (Санди)
Елка убиралась или в последний день каникул или вместе с гирляндами стояла до Старого Нового года.
Елка или стояла или в последний день каникул
Quote (Санди)
Сегодня 28 декабря,
эээээээ А почему цифрами в литературном тексте?
Quote (Санди)
Вы все смертные боитесь умереть, тело для вас важнее души, и не понимаете, что смерти нет, что вы будете жить, только в другом месте, дорожите своим ветхим неудобным телом и не понимаете, что для вас приготовлено гораздо более удобное тело, хотя ты же поди неверующий
Вы бы хоть как-то разделили этот паровозик на вагончики.
Quote (Санди)
А есть легенда, что когда-то на заре времен было на земле тепло и ласково, но потом напала на людейзлая колдунья Злоба, она завладела душами людей, и любое сказанное злое слово уничтожало листья на деревьях.
Quote (Санди)
И тогда пожалел Создатель людей, и послал семь ангелов, чтобы те научили людей добрым словам.
Quote (Санди)
Увидев их, люди стали восхищаться и души их стали теплеть, согревая добрыми словами и природу.
Quote (Санди)
И с тех пор каждый год она пытается заморозить мир, но каждый год добрые слова гонят ее прочь.
Но все равно от этого игрушка не перестала быть любимой: она все равно самой последней цеплялась на елочную ветку.
(от первого "все равно" лучше избавиться)
Quote (Санди)
Отец стрелял из хлопушек(зпт) и получалась замечательная елка, которой завидовали все соседские дети.
Quote (Санди)
А в самый канун Нового года, за полчаса, семья откупоривала бутылку шампанского и провожала старый Новый год: «Помянем старика добрым словом...»
(Может лучше "За полчаса до наступления нового года откупоривалась бутылка шампанского"; или "отец открывал бутылку")
Quote (Санди)
Отец добавлял в чай по чайной ложечке коньяку (и(это "и" лишнее) маленькая Галя гордилась – ей тоже капали каплю-две)(зпт) и они поднимали чайные чашки и чокались, будто там было вино или водка.
Quote (Санди)
Елка убиралась или в последний день каникул или вместе с гирляндами стояла до Старого Нового года.
(Елка или убиралась ..., или стояла...)
Quote (Санди)
В Старый Новый год опять накрывался стол(зпт) и отец шутил: «Пьем за Новый год, чтоб Старый не вернулся!»
Quote (Санди)
Мама с отцом о чем-то шептались, тайком от нее, только стоило Гале зайти в комнату, где они были, их шепот прерывался на полуслове.
(Это предложение стоит упростить)
Quote (Санди)
отца(зпт) как магнитом(зпт) тянуло к этому белому ангелу.
Quote (Санди)
Уговаривать человека ангел был не намерен и уже занес свою руку, чтобы взять душу из тела,
("свою" лишнее)
Quote (Санди)
Слушай, тебе не надоело быть ангелом смерти, из сотни в сотню лет заниматься одним и тем же – отнимать у людей дыхание и жизнь
(из столетия в столетие, век за веком)
Quote (Санди)
– Без сил я ничто(ничего) не смогу, я не прошу много, я прошу только чуть-чуть...
Quote (Санди)
– Это секрет, – подмигнул отец. Говорил он громко и весело, его голос был слышен на весь дом: – Галоша, чего стоишь, иди наряжай!
(не вижу второго глагола со значением высказывания)
Quote (Санди)
Звезду Галя в этот раз на вершину водрузила сама,(зпт лишняя) и даже разбитые часы повесила рядом с деревянным снеговиком.
(и даже повесила)
Quote (Санди)
Втроем по старой привычке за полчаса до боя курантов проводили старый год.
(повтор: "старой", "старый")
Quote (Санди)
Потом включили магнитофон(зпт) и женщины, сменяя друг друга, приглашали своего любимого мужчину на белый танец: сначала дочь, потом мама.
Quote (Санди)
И тогда пожалел Создатель людей, и послал семь ангелов, чтобы те научили людей добрым словам.
(Кажется, что первое "и" относится к "тогда", в этом случае зпт после людей лишняя. Вот если "И пожалел тогда...", будет все правильно)
Quote (Санди)
Увидев их, люди стали восхищаться(зпт) и души их стали теплеть, согревая добрыми словами и природу.
(Хорошо, хоть и печальненько. Автор явно бьет на жалость.) Где здесь пропасть для свободных людей ?!
Не совсем поняла, к чему в начале Галина четверка по грамматике. Как-то она совсем никуда композиционно не вписывается. Ружье не выстрелило, увы.
Четверка по грамматике говорит не о грамматике, это деталь повседневной человеческой суеты. И когда приходит большая беда - эта суета отходит на второй план.
В тексте отрывок не выглядит деталью. Такому незначительному факту уделено слишком много внимания, так что он перестает быть просто частью повседневности, становится более значимым даже, чем новогодние традиции. К тому же, находясь в начале, он привлекает к себе излишнее внимание, выглядит завязкой сюжета. Ошибка именно в композиции. Будь отношение девочки к оценки описано где-то в середине рассказа, оно и стало бы деталью повседневности, штрихом к жизни и традициям замечательной семьи. А так остается ощущение, что поначалу сказка задумывалась совсем о другом, но сюжет и персонажи, как это часто случается, решили иначе. Вот как ползу, так и отражаю!
kagami тут во многом права. Но деталь с четверкой могла бы заиграть, если бы тут же были объяснена тишина в доме и беспокойство матери, еще до того, как перешли к воспоминаниям о хорошем. А так это беспокойство только угадывается и объясняется намного дальше, и связка теряется. Когда важная ребенку четверка вдруг оказывается ерундой рядом со взрослым горем. Чуть перестроить композицию стоило бы. мои книги
И снова трогает до слез... А еще вспомнились елочные игрушки из детства - старые, слегка облупленные фигурки. Эх, никакие самые навороченные шары их не заменят. Мы все стукнутые, так что фофиг (с) Арько
Согласен, особенно помогли подсказки по стилистике. Стилистика - моя ахилессова пята, увлекаюсь сюжетом и лажаюсь по тексту. Но менять по сюжету ничего не буду, рассказ без недостатков - не рассказ.
Санди, не люблю сказки, не люблю сочетание их наивности, простоты и бесконечного желания морализировать все подряд. Но здесь нет навязчивого втирания ценностей, и простота сюжета теряется в "теплых ламповых" деталях. Есть недочеты, о них уже говорили. Но рассказ равнодушным не оставляет. Это не сказка о девочке и ангеле Смерти. Это сказка о хорошем человеке.
Самое грустное - это реальный случай, просто я облек это в форму сказки. А так: я наверное маленькая собачка, щенок до самой старости. Обожаю сказки. Вот недавно прочитал великолепную стилизацию под 1001 ночь Далии Трускиновской "Шайтан-звезда".
Хороши, красивый рассказ. И хотя уже сказали, что менять особо не будете, пару замечаний не удержусь, добавлю.
Очень любите длинные описания информационные. Так и хочется подробную историю семьи и ежегодной ёлки сократить вдвое. Убрать избыточние детали (важно ли. что лампочка с мизинец младенца? ли просто маленькая, от фонарика, с Галин ноготь). На мой личный вкус яркость, скорость и динамика от этого выиграют.
Quote (Санди)
Апофеозом Нового года была Елка
Очень резануло глаз Большой толковый словарь АПОФЕОЗ, -а; м. [греч. apotheōsis - обожествление]. 2. Прославление, возвеличение какого-л. лица, явления, события и т.п. 3. Заключительная торжественная массовая сцена спектакля или праздничной концертной программы.
Quote (Санди)
Украшение Елки превращалось в своеобразный церемониал: сначала на елку вешались гирлянды по тому же принципу, что и «потолочные»: одна немигающая гирлянда, другая «подмигивающая.
два двоеточия в одном предложении И принцип очень глаз в этом предложении режет
Очень милый и теплый рассказ. Спасибо автору. Кстати, там выше про четверку спорили. Нет, конечно, дело ваше. Но если девочка куруглая отличница. то за одну четверку по контрольной ей оценку в четверти на балл никто не снизит. По определению невозможно. Да и одна ошибка... Плюс написание буквы спорное... Это я не к мелочи цепляюсь. не подумайте. Просто так не бывает, потому что быть не может. Отличник - зверь редкостный, его ценят, любят и берегут учителя. И малейшая спорная ситуация диктуется в пользу ученика. За "зарезанного" круглого отличника администрация школы съест живьем, уж поверьте. Вот если девочка невнимательно писала работу, думая о больном отце - в это я запросто поверю. Отсюда бы и четверка логично вытекала. Но это все ИМХО, конечно. А в чудеса верить хочется! Мастер школы Удава.
Моя любимая...
