Вот ещё один взбрык моего муза. На этот раз он был в плохом настроении.
Особенно страшной приметой считается, если чёрный кот разобьёт зеркало пустым ведром. Псевдонародная мудрость.
Глава 1
-Вот тебе, блудницино отродье! – тяжёлый удар кулаком едва не переломал мне челюсть, а во рту немедленно появился солоноватый привкус крови. Я пошатнулась, но не упала. Знаю я привычки Елисия: ещё и сапогом добавит, чтобы не повадно было впредь рядом с его неприкосновенным огородом ходить. То, что я в том же огороде, по своим размерам больше смахивающим на приличное поле, с утра до вечера пашу, не разгибаясь, никого не волнует – рабам возле хозяйского дома после работы находиться не пристало. И, самое обидное, что об этом мне прекрасно известно. А тут, вот, задумалась... -Прости, хозяин... – упырь поганый, знал бы фюрст, как он с рабами обращается! Поговаривали, будто правитель не одобряет рукоприкладства, но, где Светлейший, а где мы? Я опустила глаза, дабы „упырь“ не заподозрил меня в крамольных мыслях. Иначе, одним ударом не отделаюсь. Не отделалась в любом случае: гадкий мужик ударил меня вторично. Уже сильнее. Может, не стоило позавчера отказываться от посещения сеновала с ним на пару? Да ещё в такой форме – горшком по голове. Вон, Лиска уже два месяца исправно ходит, и достаётся ей куда меньше. Хотя, это с какой стороны посмотреть. На людях он её, может, и не бьёт, зато лекаря в её хибару уже раз пять приводили, а раздеваться, когда мы на реку мыться ходим она уже давно стесняется: то укусы, то синяки. А один раз и спину исполосованную я углядела. Нет, уж лучше сапогом по рёбрам. Елисий вообще противный: низкорослый, мне до плеча, широкий в прямом смысле этого слова мужик с рыжеватыми пышными волосами. Поговаривали, что его мать, давно уже почившая и к концу своих дней окончательно рехнувшаяся, забеременела им во время проведения Ритуала Плодородия в Гномьих горах, оказавшись одной единственной выжившей из десятка парней и девушек, доставленных туда. Остальные либо помешались, либо сразу после головой в омут бросились. Почему – загадка. В чём этот загадочный ритуал заключается – знали только волхвы, а они направо и налево своими тайнами не делятся. Знаю только, что каждый год примерно дней за десять до наступления самой длинной ночи, во всех деревнях исчезают один-два человека. Волхвы, вроде бы и не скрывают, что это для жертвы, но и не объясняют, что будет, так что добровольно, понятное дело, никто и не вызывается. А мать Елисия тогда одна в деревню вернулась, на все расспросы только орать как резанная начинала, а когда о беременности узнала – вовсе в петлю было полезла, еле успели вынуть. -Вон отсюда! – потирая кулак, процедил объект моих мыслей. Просто так ему, наверное, меня бить было неинтересно, а больше повода я и не давала. -Спасибо, хозяин, – дойду до своей коморки, пореву в своё удовольствие, а сейчас – ни-ни. Как-то не выдержала и перед «упырём» слезу пустила... нет, таких ошибок повторять нельзя: два ребра мне сломал, скотина. Пересчитывая языком зубы, я добралась до кривого барака, который мы именовали «домом». Изо всех щелей дует, зимой подмораживает, весной – затапливает, зато, хоть какая-то крыша над головой. -Мира, ты? – в полутёмных сенях пошевелилась, попав в неверный свет лучины, стройная фигурка. – Что так поздно? Хорошо ей говорить. Лиафель – тоже не в законном браке на свет появилась, зато папочка у неё – ни кто иной, как эльф, правда, не из высокопоставленных, оттого и имя у неё такое. На её матери он, понятное дело, не женился, но и не забыл, как это в общей массе случается, а всячески поддерживал, потому в рабыни она не попала. За глаза её, конечно, не иначе, как нелюдевым отродьем не звали, но в лицо сказать – это нет. Все знают, что эльфы не совсем нормальные, а уж жестокие – до невозможности, и за одно неосторожное слово могут голыми руками прибить. Ко мне она почему-то привязалась с первого дня моего тут появления и не отставала вот уже добрых десять лет. Хотя, подруг у неё нет. Никто с полукровкой возиться не хочет, а в ней эльфийская кровь очень явственно проявилась: и глаза льдисто-зелёные, и волосы практически белые, и уши слегка заострённые. И мысли у неё странные. Есть у меня одна особенность, которую я ото всех скрываю: если очень захочу – к любому в голову залезу. Не к волхву, конечно, я же не враг себе, а вот к тому же Елисию, или к подруге – запросто. Так вот – мысли у неё... то дровосеков она лютой ненавистью ненавидит, деревья, понимаешь ли они убивают, то музыка какая-то в голове у неё звучит. И ко мне она таскается, потому что я не такая как все. А вот в чём именно эта моя непохожесть проявляется – понять она не может. И я не могу. Я вообще не из этой деревни, просто мать тут осесть решила. Кто отец – понятия не имею. Она никогда о нём не рассказывала, а когда избушка сгорела в одну грозу с ней вместе, то и началась моя рабская жизнь. Просто так сироту кормить никто не будет, а уж байстрючку – и подавно. Я своё детство вообще смутно помню, потому как по голове мне при пожаре хорошо бревном досталось, но одно знаю точно: как только начинает чесаться кожа на запястьях – нужно непременно менять направление мыслей, иначе будет нехорошо. Что именно нехорошего – не знаю, но проверять не хочется. Ну, зубы у меня ещё здоровые, а не пеньки, как у большинства наших, деревенских, и, не смотря на все старания хозяина их повыбивать, до сих пор все при мне; боль я ещё как-то притуплять умею. Вроде бы всё, но и того хватит, чтобы меня на костёр отправили. Зубы, конечно не очень-то спрячешь, но если не улыбаться, то сойдёт, а поводов зубоскалить у меня, сами понимаете – немного. -Опять эта скотина руки распускала! – ахнула девушка, наконец разглядев мою физиономию. Да уж, представляю. И так не красавица, вся в старых ожогах, а теперь и губы разбиты. – Может, мне с папой поговорить? Елисий его боится. -Очень твоему папочке надо за безродную девку заступаться, – привычно отмахнулась я. -Ну а вдруг? – не отставала та. – Ведь убьёт же однажды, и ничего ему за это не будет. Я давеча Лиску опять пользовала. Это же нелюдь какой-то. -Ну да, а представь, что он со мной после такого заступничества сделает, – вздох вырвался сам собой. - Нет у меня впереди жизни. Рабы обычно и до сорока не доживают, а с таким хозяином... -А Марил как же? Он же за тобой которую зиму ходит. Выходи за него замуж, – предложила подруга. Марил – тоже раб. Был статным парнем когда-то, пока его телегой не придавило. Теперь хромой, может, по этому на меня и польстился. Да только не лежит у меня к нему сердце. И ни к кому не лежит. Другие девки, вон, даже целовались не по разу, а меня с души воротит. -Лиа, Марилу я только потому нужна, что никто на него самого смотреть не хочет, а мне он и подавно не нужен. -Я тебе поесть принесла, мама сегодня выпечку для твоего изверга готовила, а я и стянула пару пирогов, – сменила тему подруга. Ну сил нет на неё злиться. Хоть так, но подгадила «упырю». – А мне бежать надо. Ушастенький ждать обещался. Яблочко от яблони недалеко падает, и Лиа добросовестно подтверждала эту истину, пойдя по стопам своей матери, и обзавелась эльфийским ухажёром. Встречались они тайно, до главного дело ещё не дошло, но всё указывало на то, что эльф на верном пути, и полукровок в нашей деревне станет больше.
Дурашливо помахав на прощание, девушка убежала на свидание, а я принялась обтирать лицо холодной колодезной водой. Сбежать бы, да некуда. До ближайшей деревни – три дня пути по лесу, а в наш лес не каждый и войти осмелится. Ладно бы кикиморы водились, так нет. Ходят слухи, что в его самой глубине стоит чёрный замок оборотней, а это такие твари, что и человеком и волком перекинуться могут. А ещё поговаривают, что вожак их с ведьмой могучей живёт, сам чернокнижник, вот уже почти тысячу лет разменял. Страх. Хотя, чем с Елисием на сеновал, лучше к оборотням в зубы. Хоть мучиться не буду.
Найду Лиафель – побью, честное слово. Она-таки пожаловалась папочке. Я сначала не поняла, почему меня из сарая, где мы овечью шерсть валяли так срочно вызвали. Только вышла наружу – всё и оборвалось: стоит мой «ненаглядный» хозяин и эльф рядом. Высокий, стройный, а Елисий – маленький, и от страха трясётся. -Ты – девица по имени Мирейна? Боюсь его. Застывшее лицо – как маска и глаза ледяные. Сколько лет ему – и не скажешь сразу. Вроде, на первый взгляд, даже не тридцать, а, если присмотреться – все триста, если не меньше. Их правителю, так и вовсе за тысячу, как поговаривали. -Да. О высокородный, – еле выдавила я из себя, уставившись себе под ноги. Прибью Лиафель. Теперь точно жизни не будет. -На меня смотри, – приказал эльф. -Делай, что высокородный господин велит! – тут же подгавкнул мой хозяин и замахнулся. -Нет, – так же негромко и холодно только и сказал подругин папочка. Я удивлённо подняла на него взгляд, а «упырь» так и застыл с поднятой рукой. Ох, чувствую, отыграется он на мне потом. Эльф мельком глянул на меня... потом ещё раз, повнимательнее. Его изумрудные глаза на мгновение расширились. И что его так удивило? Я и не красавица, и волосы у меня чёрные, прямые (довольно-таки грязные) а глаза странного серо-жёлтого цвета, один, в настоящий момент заплыл синяком. Ничего особенного. -Ещё раз узнаю, что эту девушку кто-нибудь хоть пальцем тронул – вырежу тебе печень, – очень буднично сообщил он, развернулся и пошёл прочь. Мы так и остались стоять, ошарашено глядя ему вслед. Обоим как-то очень ясно было, что он не пошутил. -Ну, ты... – прошипел наконец Елисий. – Прочь с глаз, тварь. Я и пошла. Назад работать. Конец года уже, снег идёт и холодно на улице.
-Мира, – окликнули меня из темноты. -Да, Марил, что тебе? – настроения выслушивать очередное предложение не было, но как отвяжешься? Спина ныла, рук я и вовсе не чувствовала, а на душе так гадко было... Парень, прихрамывая, вышел из тени сарая. Лицо у него было, мягко говоря, недовольное. И этот прослышал. На меня сегодня вся деревня косо смотрела. -Поздравить хочу, – процедил он сквозь зубы. – Я тебе негож оказался, а нелюдь этот – в самый раз? Сука. Вот только этого мне не хватало. А парень-то, похоже пьян. Вон, как его шатает. Шатало-то его шатало, а к стенке он меня прижал вполне проворно. Я испугалась, почему-то очень ясно различая его перекошенное лицо в темноте. -Я как положено хотел, – дыша перегаром мне в волосы, пробормотал он. – А ты ко мне как? Вот и я так к тебе. Хоть и противно после нелюдя. Он рванул на мне ветхий тулуп и запустил под него руки. Больно-то как! Не пальцы, а клешни у скотины этой. Я дёрнулась раз, другой. Бесполезно. Закричать? Марил, наверное догадался, что у меня на уме, а потому очень грубо заткнул мне рот своим, придушив крик в зародыше. Меня охватила паника, вперемешку с отвращением. Причём, последнее намного перевешивало. Он, тем временем, принялся задирать мою юбку, прерывисто дыша. Тут у меня в голове словно пружина какая-то лопнула. Не ожидала от себя подобной силы: я инстинктивно сжала челюсти и во рту появился знакомый вкус крови (это я его за язык укусила), когда он зло взвыл и отшатнулся, мои руки сами собой взлетели вверх, мощно двинув его сцепленными кулаками в подбородок. Силой удара парня снесло назад на несколько локтей и швырнуло в сугроб к бревенчатой стене. Сверху ему на голову свалился ещё один – с нависшего сверху козырька, а поверх – старое гнездо. Не теряя времени на изучение сего произведения искусства, я бросилась наутёк, поборов странное желание вцепиться зубами ему в глотку. -Сука! – донеслось мне вслед. -Ты что творишь! – взревели из избы, а выяснить отношения Марил сдуру решил рядом с хозяйским домом. – Эй, кто там – на конюшню идиота! О, это хозяин проснулся и за печень трясётся. Бежать мне надо. Хоть как-нибудь. Жизни в этой деревне больше не будет. -Мирейна!!! – зычно раздалось из избы. Ну вот. Что я говорила? – Сюда иди. И не соврёшь же, что не слышала: подворье у нас не таких размеров, чтобы известия по цепочке передавать. Заорёт Елисий с печи – в дальнем подвале слышно. Вздохнув ,и оттерев снегом кровь с губ (хвала Богам, на этот раз не свою), я пошла на зов. -Да, хозяин? Выглядел он, кстати, довольно забавно: всклокоченные волосы, опухшая морда, рубаха ниже волосатых колен. А уж как побледнел от страха! -Сделал тебе этот дурень что-то? – за его спиной повис на руках двух дюжих мужиков мой незадачливый «ухажёр», прошептав разбитыми губами что-то, вроде той же «суки». -Не успел, хозяин, – безо всякого интереса прошептала я. Был, конечно, соблазн нажаловаться, но не тот это случай. -Значит так. Этого – на конюшню и десять прутьев, чтобы впредь наука была хозяина слушать, – решил Елисий. – А ты... Я вжала голову в плечи. -Выпей вот. Негоже, если... – он не договорил, но я и так поняла. Эльфа он сердить не желает. Перед моими глазами появилась кружка с дымящейся жидкостью. А я так замёрзла... Ой, что-то тут неладно. Не похоже это на него. Я принюхалась. Отвар из ромашки, щедро сдобренный брагой. Вроде бы ничего подозрительного. Ладно, глотну. А это что за привкус? Вроде мёда, но вязкий. Как мне не понравился взгляд Елисия! А ещё то, что он быстро посмотрел куда-то в сторону и едва заметно кивнул. Я попыталась было встать, да не тут-то было. Ноги, словно отнялись. -Это что? – язык ворочался с большим трудом. -Самая безобидная «волчанка», – из тёмного угла горницы вышел волхв. – Прав ты Елисий. Девке в деревне не место, а сроки поджимают. Он подошёл ко мне, забрал из руки кружку и, запрокинув мне голову, по капле влил её содержимое в рот. -Поспит недельку, а там и до Гномьих Гор недалеко, – донеслось до моего угасающего сознания. Только не это!
Лес вокруг. Который день лес. Ни прогалины, ни полянки. Сверху низко-низко нависли тёмные снеговые тучи. Это какую же дозу «волчанки» они мне в питьё добавили, что вот уже неделю я пошевелиться не могу. А ещё проспала сколько? Мне же никто не докладывал, а догадаться... Охрана неразговорчивая, человек десять. А сколько ещё «избранных» - непонятно. Я даже сказать ничего не в состоянии, не то, чтобы сесть и осмотреться. Один плюс такого паралича – все естественные надобности тоже словно заморозили. Лежи себе бревном и лежи. Я за прошедшую неделю едва корни не пустила. Поначалу паниковала, потом в отчаяние ударилась. Потом прострация какая-то наступила, а вот сегодня мозги опять заработали. Маменьке же «упыря» как-то удалось выжить – значит там не всех подряд под нож пускают. И даже вовсе не под нож, учитывая слухи о массовых самоубийствах после ритуала. Что мне уже можно такого сделать? Если после десяти лет во владении Елисия даже мысль о походе в лес оборотней сладкой показалась? Сделаю себе установку ни на что не реагировать, пусть делают, что хотят, а я уж потом, тишком, сбегу. Если и забеременею – так у нас нужных травок в лесу – тьма тьмущая, даже среди зимы кое-что найти можно, только их знать надо. А я знаю: не раз подруге собирать помогала. Для той же Лиски. Подобные мысли успокаивали, я засыпала, просыпалась вновь. Однажды мне даже удалось скосить глаза на остальной обоз. Телег пять, на каждой навалены овечьи шкуры, наподобие той, что укрывала меня от холода, лошади крепкие, мохнатые, на головах какой-то зелёный султан красуется. Никак знак опознавательный – мы же через запретный лес едем. А, между прочим, с соседних телег вообще ничего не слышно, даже пар от дыхания очень слабо виден. Надо мной – вон – как из трубы печной валит. Им что же, ещё большую дозу дали? Так куда уж больше? Тут меня словно кто-то в бок толкнул. Один год остался. Что такое? Что за мысль странная меня посетила? Как будто со стороны кто-то подумал. Почему год? Не два, не неделя, не день? Почему до восемнадцати ждать? Так, а причём тут восемнадцать? Мне же шестнадцать. Или уже семнадцать? Тогда в растительном состоянии я две с половиной недели пребываю. Посчитаем: до гномьих гор недели две пути. Летом. А сейчас зима... завтра-послезавтра должны приехать. Длинная ночь наступит через три дня. Страха, почему-то не было. Только любопытство и адреналин повышенный. Вы спросите, откуда деревенской девке такие мудрёные слова известны? А о наличии волхва в нашей деревне никто не забыл? Вот тот по учёному разговаривал. И Лиафель тоже. Эльфы все образованные, а папочке проходу, я так думаю, она и вовсе не давала, пока он её читать не научил... а она – меня, в процессе. Так и получилось, что безродная рабыня и читать и писать и считать умеет. Сказать кому – не поверят. Я задумчиво почесала нос. Минуточку. Вновь подняла руку и пошевелила пальцами перед глазами. Так и есть, моё тело вновь мне подчинялось. -Очнулась? – это не укрылось от глаз стражника. -Угу, - отпираться было бы глупо. -Не вздумай бежать, – предупредил тот. – Стрелу в спину – и всё. Вот после всего – катись на все стороны. Мило. Учитывая слухи, катиться предстояло до ближайшего омута. -А в кустики можно? – тело и вправду проснулось. Мужик задумался. -А идти-то сможешь? Я тебя на руках не потащу. -Что там у тебя, Пак? – донеслось с головы нашего каравана. -Очухалась одна. Обычное дело, – заорал в ответ мой собеседник. -Ну, вы быстро там. -Слышала? Я попыталась сесть. Вполне. Потом слезла с телеги. Первые шаги пришлось сделать на подгибающихся коленях. Потом ноги подчинились окончательно. Пока бегала до заснеженных кустов, пока обратно, прислушалась к себе. Как-никак две недели не двигаясь провалялась. Как бы пролежней не случилось. На ходу поведя плечами и погнувшись в разные стороны я не заметила никаких отклонений. Нигде не зудело и не жгло. Может, перед этим таинственным ритуалом ещё и помыться дадут? Размечталась. -Спасибо, добрый господин, – я запрыгнула назад на телегу. -Не господин я. Такой же подневольный как и ты, – отвернулся охранник. -Но и не из Стрёмной Виры ты, – полуутвердительно спросила я. За десять лет мы бы непременно столкнулись как-нибудь. -Да кто же позволит односельчан везти? – вопросом ответил тот. – Вирчане – вон, в конце подводы. Лиищенских везут. -Пак! – повелительно донеслось спереди. Мой собеседник вжал голову в плечи и больше сегодня со мной не разговаривал. Но краюху хлеба и кусок холодного мяса всё-таки принёс, извинившись, что ничего другого нет. Мне и в голову не пришло бы жаловаться, даже если бы охранники не сидели на том же пайке. Попытка высмотреть односельчан закончилась провалом. То есть, высмотреть, я их высмотрела, только оба знакомых мне по охране елисиева подворья дуболома смотрели куда угодно, но не в мою сторону. Пак тоже не стремился со мной общаться, лишь иногда в его глазах мелькало что-то вроде сочувствия. -И впрямь стрелу в спину пустишь? – как-то поинтересовалась я. -Пущу, – прямо ответил тот. – На мне заклятье лежит такое. Ослушание – смерть на месте. -А пускал уже? – через силу уточнила я. -Пускал, – всё так же замороженно отозвался он и до конца путешествия вообще со мной в разговор не вступал. До гномьих гор мы доехали, как я и прикидывала, через два дня. Содержимое остальных телег тоже мало-помалу приходило в себя и отлучки в кустики стали обыденным делом. Всё сплошь незнакомые мне девушки и два молодых парня. Даже младше меня. Перед самым подходом к цели нашего путешествия парней убавилось ровно вполовину: во время очередной отлучки «по делу» один из них решил-таки сбежать и поковылял по заснеженной равнине в сторону едва видневшегося на горизонте леса. В первый раз в жизни мне довелось видеть в действии заклятие повиновения – глаза одного из мужчин, что охраняли телегу, на которой ехал беглец сверкнули зелёным, как только тот направил стопы в неверном направлении, а руки уже натянули лук. Свистнула стрела и парень беззвучно завалился лицом в сугроб в ста шагах от каравана. Желающих повторить его подвиг не возникло, а стрелявший в парня мужик час спустя просто отъехал от нас шагов на двести, спрыгнул с лошади, залез на сосну повыше и, бесстрастно соорудив из собственного пояса петлю, надел её на шею и спрыгнул. Его даже не пытались остановить. Заклятье заклятьем, а совесть у каждого своя.
Массивные окованные железом ворота и две уменьшенные копии Елисия перед ними. Вот мы и на месте. Гномы с заметным усилием растащили створки в разные стороны, один вошёл первым, нас пропустили следом, а второй последовал за нами. Никакой награды охранявшие нас мужчины не получили, только развернулись и пошли назад, уводя за собой подводы. Темно. И шли мы в этой темноте минут десять. Потом перед нами возникли вторые ворота. Ситуация повторилась, и мы всё глубже уходили в массу базальта. Одна из девушек начала тихонько подвывать. Третьи ворота, четвёртые... Подвывание стало хоровым. Я же, не видя приличных причин впадать в панику, с любопытством оглядывалась, пытаясь запомнить дорогу назад, на всякий случай. Хотя, если учитывать крепость пройденных нами дверей, выбраться наружу мне не помогла бы и подробная карта гномьих владений, располагай я такой Неторопливо топавший впереди гном свернул за угол. Мы – за неимением разумной альтернативы – следом. При виде небольшого озерца я заранее простила гномам все грядущие ритуалы на десять лет вперёд. -Кому надобно, можете мыться, – в первый раз открыл рот наш проводник, зачем-то выразительно размахивая руками. – Пир будет вечером. Так. Что-то я ничего не понимаю. Мы тут зачем? Возможностью вымыться не перенебрёг никто. Мы дружно плескались в странно тёплой воде, между делом перезнакомившись. Как выяснилось, все деревни, где в настоящий момент не хватало одного из жителей, находились очень далеко друг от друга. Меня давно интересовало, что же находится на Западе. Поговаривали, что там водятся тролли. -Водятся, – подтвердила приземистая девушка. – Только они редко кому показываются. Они ведь траву едят, да листья всякие, вот охотники их и выслеживают. Говорят, мясо больно вкусное. Но это для богатых. Тут она подумала и добавила. -А я бы не ела. Они совсем безобидные. -С голодухи всё съела бы, – хмуро вставил единственный в нашей компании парень. – Наши орки так точно бы съели. И не с голодухи даже. -Так ты с Востока! – невесть чему обрадовалась светловолосая девушка, которая первой впала в истерику. – Говорят, тамошний верховный орк на одной из наших женат. Что, интересно у неё с головой? Нет, представить себе сложно. -Видел я её. Красивая... – подтвердил парень. – А только права ты. Ни одна нормальна баба с орком не пойдёт. -Кормить-то нас когда будут? – под аккомпанемент из бурчания собственного желудка проворчала я. – Кто-то про пир что-то говорил. -Пойдёмте, – оказывается один из стражников уже был в пещере. И как мы его только не заметили? Подозрения подозрениями, а только кушать хотелось не мне одной, поэтому все в темпе подскочили на ноги и гуськом последовали за бородатым коротышкой. Огромная пещера впечатляла не столько своими размерами, сколько убранством: ладно, подходящая по размерам только гномам мебель, да множество шкур на каменном полу, но такого количества драгоценных камней мне ни в одном сне не снилось увидеть. Тут тебе и всячески огранённые алмазы, и изумруды, и рубины... Как называлась большая часть увиденных тут камней я даже не знала. И всем этим богатством были украшены не сами гномы, а стены. От пола и до недосягаемого потолка простиралась невообразимая сверкающая в свете факелов мозаика, причём, когда по залу проносился лёгкий ветерок, а пламя начинало трепетать, узоры менялись, плавно перетекая один в другой. -Вот бы выколупать парочку под шумок, – мечтательно пробормотал Вийон (вот уж имечко, прости Господи). Ручаюсь, так подумал не только он. А потом мы увидели столы и забыли и про камни и про предстоящий таинственный ритуал. Единственное, что я-таки смогла себя заставить, так это отказаться от вина. Какое-то шестое, седьмое или восьмое чувство подтолкнуло меня взглянуть налево. Вот это да! А это ещё кто у них живёт? В здоровенном стеклянном кубе на гранитном постаменте обреталось совсем уж странное существо: и не зверь и не рыба, голубовато-лиловое, полупрозрачное, оно словно застыло неподвижно во времени и пространстве, невесть к чему прислушавшись. Мой взгляд пополз дальше вверх и упёрся в небольшой балкон, на котором стояли три гнома и внимательно наблюдали какой-то предмет. Наконец один из них кивнул кому-то внизу (значит не я одна за ними наблюдала). Стеклянные стенки куба, в коем обреталась загадочная зверюшка, поползли вниз. Она встрепенулась и начала принюхиваться,поводя во все стороны длинным, тонким и подвижным носом и суетливо шевеля щупальцами, коих у неё было немалое количество. Потом открыла безгубый рот и разразилась очень тонким, но мелодичным свистом. А, вот это что. Ну и ладно, я, например слышала, что у нашего фюрста тоже певчих птиц немало. А если поближе подойти посмотреть? Никто, вроде бы зверюшку не охраняет... Я отставила в сторону тарелку и встала. И впрямь, около постамента не было ни души. Я обошла существо по кругу. Оно изогнуло нос в мою сторону, принюхалось. Щупальца взметнулись вверх, замерли и вновь опали, а звуки, издаваемые тварью стали выше и пронзительнее. Сзади что-то грохнуло. Я обернулась и попятилась: с народом в зале творилось что-то непонятное. И гномы и люди неестественно замерли в разных позах, кое-кто даже бокал ко рту поднёс, да так и застрял, и теперь вино тонкой струйкой стекало по его подбородку. А это ещё что? Набравшись храбрости, я подкралась к ближайшему гному и осторожно заглянула в его глаза. Глаза, как глаза, только зрачки неестественно расширены. Мелодия поменяла тональность, и публика начала приходить в себя, ошалело оглядываясь. Не успела я облегчённо перевести дух, как в зале снова начало твориться что-то странное: одна из девушек застонала и изогнулась, начиная стягивать с себя платье. Я вновь попятилась, подальше от общей массы, а между тем раздевание приняло массовый характер. Если кое-кто разоблачался слишком медленно, ему помогали остальные. За спиной возникла стена, а передо мной – почти голый гном с отсутствующим выражением на лице и доказательством крайнего возбуждения ниже пояса. Силой мне с ним не тягаться... разве что ловкостью. Я изогнулась, уворачиваясь от трясущихся рук. Промахнувшись мимо меня, гном поймал Вийона. А этот что, тоже ко мне подкрадывался? Сие осталось тайной, потому что обнаружив друг друга в непосредственной близости они тут же... Я с трудом поймала отпавшую челюсть. Нет, конечно слухи всякие ходили, о том, что некоторые мужчины предпочитают делать ЭТО с себе подобными, но, представить такое как-то не получалось. И вот, довелось воочию увидеть. Шок шоком, а надо как-то отсюда выбираться. Очень осторожно, спиной по стене, я начала продвигаться к дверям, стараясь не смотреть на то, что вокруг происходило. А происходило такое... Вот и дверь. Изо всех сил толкая плечом массивную створку, я поймала взгляд одной из девушек, в настоящий момент с энтузиазмом занимавшуюся с разнорасовой группой в количестве четырёх нечеловек и человек. Не поняла, так что, тоже можно?! Так вот взгляд у неё был... осмысленный и наполненный ужасом. Как будто тело действовало само по себе, не подчиняясь приказам разума. Дверь поддалась, я вывалилась наружу и аккуратно её за собой прикрыла. После чего села на холодный пол: дрожащие ноги меня нести отказывались. Это что же получается? Где зелье-то было? Ели мы все вместе, вино я не пила, но как-то не верится, что это от него все дружно м-м разогрелись. Значит тварь на постаменте. Почему тогда на меня её пение не подействовало? Из-за угла донёсся топот сапог и на меня на полной скорости вынесло очередного гнома. К моему облегчению прилично одетого. Увидев сидящую на полу меня, он затормозил в паре локтей, опасливо осмотрел и не очень умно поинтересовался: -Ты что тут делаешь? -Сижу, – честно ответила я, прикидывая, хватит ли у меня сил вырваться, если ему придёт в голову начать заталкивать меня назад в зал. -А там? – с тем же выражением лица уточнил гном, кивнув на дверь. -Когда я уходила, уже не сидели, – не взирая не шок, диалог начал меня забавлять. -А ты? – не отставал коротышка. -А я не хочу. -Что, совсем? – нет, ну вот любопытный попался. -Совсем, – мой зад начало ощутимо подмораживать. -Слушай! – подскочил он на месте. – Ты же меня понимаешь. -Как-то уже не очень, – сидеть на месте надоело, да и зад следовало поберечь, а потому я встала. -Нет, понимаешь! – обличительно подпрыгнул он вновь. – А я амулетом не пользуюсь. -Ну и что? – теперь уже я задавала не самые умные вопросы, тем более, что уже сама ничего не понимала. – Ты мне лучше скажи, выпустят меня отсюда? -А почему нет? Для тебя ритуал уже закончился. Иди, – широким жестом разрешил гном. -Уже иду, – с трудом сдерживая истерический хохот кивнула я. – А куда? Коротышка почесал затылок под каской, подумал и минут через пять родил гениальное: -Странно. -Что тут странного? – не поняла я. – Я у вас в гостях в первый раз, между прочим. -Пение сирены на тебя не действует, наш язык ты понимаешь, а направление не чувствуешь, – от такого объяснения намного понятнее не стало. – Что ты за зверь такой? Ладно. Провожу тебя до первых дверей. Потом всё время прямо пойдёшь. Только шубу свою забери. Холодно. Да что ты говоришь! Хотя, молодец он, что про шубу мне напомнил. В таком растрёпанном состоянии я так бы без неё и ушла. Гном терпеливо дождался, пока я заберу верхнюю одежду и повёл меня по извилистым узким коридорам . Последние двери отворились без звука. И теперь куда? Я огляделась по сторонам. Тусклый рассвет, вокруг заснеженный лес, не то, чтобы холодно, но и не тепло. В самый моей облезлой шубе раз. На подводах до моей деревни две недели езды, а пешком... глядишь, к концу зимы и доберусь. Если конечно через три часа не замёрзну. Я крепко призадумалась. В Стрёмную Виру возвращаться не хотелось, а в других деревнях я никого не знаю, стало быть, сразу загребут назад в рабы. М-да, то так, что этак. Порассматривав ещё не занесённый снегом след полозьев, я приняла решение следовать ему. На пиру, предшествовавшему злополучному ритуалу я успела наесться впрок, а потому прикидывала, что ближайшие два-три дня как-нибудь протяну. А воды, сиречь снега, вокруг хватало. А ночевать где? Ладно, с этим разберусь. Наломаю лапника, или ещё что. Всяко, лапник теплее, чем тот барак, в котором мы спали у Елисия. Размышляя примерно таким образом, я добралась до крутого поворота, что делала колея и наткнулась на небезызвестную мне телегу на полозьях. Пак стоял рядом и справлял нужду. При виде меня он вытаращился так, что я испугалась,как бы он не уронил свои гляделки в снег. -Ты что тут делаешь? – что у него, что у гнома на более оригинальный вопрос мозгов не хватало. -Иду, – решила не умничать я. -А куда, позволь спросить? -Не в Виру, это точно. Мужик торопливо застегнулся и задумчиво оглядел меня с ног до головы. Очень мне этот взгляд не понравился. -А ты знаешь, что мне там отчитаться надо будет? -Так ты же меня сюда привёз, что ещё? -А ты уже вышла, хотя до завтрашнего утра должна была остаться. Знаешь что с тобой волхв за срыв ритуала сделает? – продолжал тот гнуть в одному ему понятном направлении. -А он-то, откуда узнает? – прищурилась я. – Сам и доложишь? -Могу и не докладывать, – наконец дошёл Пак до цели разговора и выразительно кивнул на овечью шкуру, по-прежнему валявшуюся на телеге. Я всерьёз призадумалась. Если он таки донесёт, то меня объявят, как минимум в розыск, а с нашей службой оповещения мне тогда только на дне реки и прятаться. А если поймают, то заклеймят как беглую рабыню и тогда – всё. Не то, что не повыбираешь, а вообще – всё. А с ним... Я не менее задумчиво осмотрела предложенное мне в качестве первого любовника. Не такой уж он и страшный. Мерзавец, конечно, но Елисий всё-таки хуже. Подумаю о чём-либо приятном в процессе. Я медленно кивнула и, страрясь не обращать внимания на нарастающее желание вцепиться ему в горло всеми зубами, полезла на шкуру. Хоть бы целоваться не полез. Joker - это рулетка: то 1, то 11, а то и просто татуировка...
И шо все молчат, как в танке? Хоть бы один тапок прилетел!
Глава 2
Не так уж всё и плохо, – продолжала размышлять я, пытаясь быть оптимисткой и проваливаясь в очередной сугроб. Целоваться Пак ко мне не полез и закончилось всё очень быстро и достаточно безболезненно. Он даже дал мне с собой того же вяленого мяса в дорогу и указал на едва заметные зарубки на деревьях, сообщив, что в дне ходьбы отсюда стоит старый охотничий домик. -А вообще, не дури ты, девка. Поехали ко мне, мне лишние руки в доме ох, как нужны. Теперь тебе, как ни крути, а по-порядочному замуж никак, – напоследок предложил он. И этот о бесплатной рабочей силе мечтает! Я едва сдержалась. Но, взяла себя в руки, до членовредительства дело не дошло (а то зачем я вообще на эту акцию согласилась?) и мы распрощались почти полюбовно. Я поставила себе задачу добраться до искомого домика быстрее, чем к завтрашнему утру и бодро топала по лесу, запрещая себе и думать, что лес этот – запретный, а опознавательного знака для местного населения у меня как не было, так и нет. Как всё-таки хорошо, что я не изнеженная барышня. Та бы до избушки не дотянула. А я, даже перекусывая на ходу, и не останавливаясь ни на минутку, всё же догаллопировала к закату до покосившегося строения, кое-как откопала занесённую снегом дверь, которая даже не была заперта и ввалилась в выстуженную темноту. Пока отдышалась, пока пыталась осмотреться (безуспешно), за окнами окончательно стемнело. Тяжёлый день сказался неожиданно навалившейся свинцовой усталостью, и я заснула прямо там, где обессиленно присела.
Хороша погодка! Я с воодушевлением выглянула в окно. Заснеженные ели сияли в ослепительных лучах солнца, так, словно их осыпали алмазной крошкой, небо ярко голубело. Ни облачка. Ночью похолодало, но я не унывала. Нашла трут, растопку, поколебавшись, вышла наружу и, обнаружив неподалёку разваленную поленницу, притащила в избу несколько поленьев. С теплом разобрались. А что на обед? Оружия в домике не было, а считать таковым два старых ножа я отказалась. Хотя, один из них получилось вполне прилично заточить. Но всё равно. На кого с этаким позорищем идти? На зайца, разве что. Только тот заяц от смеха лопнет, прежде, чем я его поймаю, и нож, вроде бы, будет и ни к чему. Как говорится, сколько бы волк в лес не смотрел, а не корми его – и надсмотрщика съест. Вот и я. Внимательно прислушалась, не обнаружила в округе ничего крупного или двуногого, взяла антикварный нож и попёрлась на охоту. Тремя часами спустя полузамёрзшая сосулька ввалилась назад в домишко и поковыляла к печи греться. Когда язык оттаял, из меня высыпался целый ворох ругательств, как ранее употреблявшихся, так и изобретённых только что: живности в лесу было навалом, а вот поймать её оказалось невыполнимой задачей. Незванную гостью вроде бы и не боялись, но на расстояние вытянутой руки не подпускали. Один особо зловредный заяц меня вообще добрый час в прогулочном темпе меж ёлок выгуливал, пока это ему самому не надоело. Мрачно пожевав остатки вяленого мяса, я принялась вспоминать, как делаются силки. Пока вспоминала – стемнело, и охоту пришлось перенести на завтра. Зато, в процессе променада по сугробам, я выкопала из-под снега кое-какие корешки и решила, не теряя времени, их приготовить. Хорошо, что нож заточила. Так. Нарезать, вернее, измельчить, плоской стороной ножа выдавить по возможности оставшийся в них сок (иначе тошнить будет потом), оставшуюся массу заварить и выпить. Если на что-то Пак и оказался способен, то эта травка вытравит всё начисто.
Второй час пробежки по заснеженному лесу. В животе бурчит, а дичь – ни в какую. По-моему, это был тот же заяц. Только что эта дрянь издевательски помахала мне на прощание левым ухом и с гордым видом ускакала прочь. От злости я вспотела, оступилась и с треском провалилась сквозь землю. То есть, это поначалу я так решила, что сквозь землю, а, болезненно приземлившись на пятую точку и взглянув вверх, поняла, что сквозь тонкий настил хвороста. Приехали. До дырки – два моих роста. Спряталась, называется. Даже более, чем надёжно. Тут меня уж точно никто не найдёт. Я поскребла запястье. И как же отсюда выбраться? Ни приличествующих каждой волчьей яме заострённых колов, ни даже лестницы захудалой не наблюдалось. Попыталась вскарабкаться по стенке. Где там. Только ещё раз навернулась и снова вспотела. Тулуп мешал двигаться, и я его сбросила. Попыталась ещё раз. С тем же результатом. Сделала пару кругов практически на месте, продолжая чесаться. Блохи тут, что ли водятся? Леший их побери! Понарыли тут, приличной девушке и поохотиться нельзя. Посидев на тулупе и собравшись с силами, я вновь попрыгала. Никак. Вдобавок ко всему чесалось уже везде. Прикинув, насколько здесь тепло, я посрывала с себя одежду, в надежде рассмотреть, что же это за напасть такая. Это были не блохи. Странная тёмная дымка постепенно затягивала всё моё тело, а зуд перестал быть назойливым. Что это?! Колдовство какое-нибудь, спрятанное на дне волчьей ямы? Не смешите меня. Дымка сгустилась. Само собой пришло смутное воспоминание о том, что когда чешутся запястья, то надо подумать о чём-нибудь другом. А вот не буду. Всё равно тут пропадать, так хоть узнаю, чего именно всю жизнь боялась. Туман стал непрозрачным и накрыл меня с головой. Прочь отсюда. Вверх. Неожиданно для самой себя я подпрыгнула, пробив головой и без того испоганенную «крышу», выскочила наружу и приземлилась на четвереньки. Снег запорошил глаза и я протёрла лицо... лапой?! Это что такое? Я вытаращилась на свои передние конечности. Покрыты тёмно-серой шерстью, когти длинные. Может, не мои? Может, тут волк какой пробегал, а я на него ненароком свалилась? А разве у волков такие когти бывают? Я пошевелила пальцами, когти лапы сжались и разжались. Попытка заглянуть себе за плечо привела к тому, что я потеряла ориентацию и завалилась на бок. Да что же это такое? Собралась с духом, извернулась и вновь встала на четвереньки. Или на все четыре лапы? Опустив голову между передними, я имела возможность лицезреть и задние. И хвост. У меня вырос хвост! Пушистый такой… Как жаль, что я не умею падать в обморок. А снег, оказывается, совсем и не холодный. А вон там что-то так интригующе потрескивает... я принюхалась, между делом скосив глаза и увидела удлинившуюся морду, оканчивавшуюся чёрным носом. Я что, теперь волк? Задние лапы подкосились, и я плюхнулась на зад, пренеприятно придавив хвост. Ой! Подвернуть его, что ли? Пятая конечность послушно легла на снег в более удобном положении. Эй, а я ведь из ямы сама выпрыгнула. Когти передней правой лапы задумчиво барабанили по снегу. Интересно, а со зрением у меня как? Ого! Наклонившись над проломанным хворостом, я чётко увидела свои вещи, неаккуратной кучкой лежащие на полу. Сбоку снова раздался лёгкий треск. Нос сообщил мне, что это что-то очень вкусное, тёплое и ушастое, а глаза подтвердили сообщение, добавив только, что это тот самый... Короче, у зайца не было ни единого шанса. Опомнилась я только тогда, когда от тушки остался только пушистый хвостик. М-да, дорогуша, а приготовить было никак? Ну да ладно. Хоть и волк, а с голоду теперь не помру. А вот вещи... Спрыгнуть вниз, собрать всё в зубы и выпрыгнуть назад мне не составило труда. Как и лёгкой трусцой добежать до избушки. Причём уложилась я в каких-то десять минут, хотя сюда шла добрый час. Зато дверь стала проблемой. Лапами засов не отодвинешь, мордой тоже, только нос едва к железной ручке не приморозила. А как же я опять человеком-то стану? За ухом зачесалось, я автоматически поскребла там задней лапой, да так и застыла в оригинальной позе: а симптомчик-то знакомый. Зуд усилился, я не сопротивлялась, уже виденная чёрная дымка проявилась снова... Ой, как холодно! Мороз обжёг голую кожу, когда я оказалась стоящей на четвереньках перед дверью; торопливо её открыла, наконец, похватав одежду, и опрометью бросилась на печь. То ли воображение разыгралось, то ли что, а только мне показалось, что за спиной дружно ухохатываются все обитатели леса. Кое-как отогревшись, я глубоко задумалась. Оборотень, значит? Кто, интересно, мне так удружил? Не мама, это точно. Среди немногих сохранившихся в моей голове воспоминаний фигурировали её лицо, исключительно человеческой наружности, да предупреждение насчёт зуда в конечностях. Значит отец. Очень интересно. Ну да ладно. Родительницу мою в данный момент не очень-то и расспросишь. А вот что с открывшимся даром делать? Не всю же жизнь на зайцев по лесам Мальвы охотиться? Может, к фюрсту в тайную службу податься? Тут я представила себе лицо монарха при виде меня, пришедшей с таким предложением. Жар костра и стрела в спине ощутились очень отчётливо. Нет, так не годится. Я завалилась на спину, рассматривая свою руку. Ничего, вроде бы особенного: тонкие пальцы, обломанные ногти, а вон и шрам позапрошлогодний. Это я кипятком облилась. А если попробовать вот так? Ух ты! На моих глазах ногти превратились в длинные крепкие когти, буквально вырастя из пальцев. Между делом глаза освоились в полумраке, а в какой-то момент что-то произошло, и всё стало так же чётко видно, как и днём. Вон, мышь побежала. И что ей не спится среди зимы? Некоторое время я так и развлекалась, то выпуская, то втягивая когти. Кто-то может не поверить, что я так спокойно отнеслась к открытию на восемнадцатом году жизни, что не являюсь человеком. Но вторая ипостась спасла меня от голода, помогла выбраться из ямы, а потому, учитывая, что думать по-своему я и в пушистом состоянии не переставала, это меня не сильно-то и угнетало. Волновало другое. А ну, как Пак не сдержит слово и донесёт? Я поёжилась. В таком случае здесь меня искать будут в первую очередь. Может, тот таинственный замок поискать? Попрошусь к ним в посудомойки. Раз уж я теперь оборотень.
Проснувшись рано утром, я собрала всё необходимое для своей человечьей половины в мешок, разделась, и, нервно притопывая по холодному полу босыми ногами, начала вспоминать, как перевоплощаться. Вызвать щекотание оказалось несложным делом, просунув голову сквозь лямку своей сумки, я выпрыгнула за дверь и с грехом пополам закрыла её за собой. Ну, леший мне в помощь. Богов призывать я не стала: с религией у меня давно сложились на редкость своеобразные отношения – отрицать наличие высших сил – я не отрицала, но как-то именовать их – наотрез отказывалась. За что была периодически бита в детстве. Куда бежать – я не знала, поэтому начала действовать наугад. Принюхалась. С Востока тянуло чем-то кислым, с Юга – приторно сладким, в сторону севера нос вообще не хотелось поворачивать, а вот на Северо-Западе... Это может быть интересным.
Не устаю поражаться своим новым способностям: передвигаться по ночам я теперь могла безо всяких затруднений, прекрасно видя в темноте, слух и нос предупреждали о любом объекте, возникавшем за версту от меня, причём в отношении принадлежности сего объекта к каком-либо виду они всегда сходились во мнении. Скорость я развила изрядную и за несколько дней сильно продвинулась в избранном направлении. Притормаживала только на перекусить, да ещё раз. Нос тревожно сообщил мне о возникшем присутствии чего-то, что пахло, как родное, и в то же время – не родное. «Волк» - определила я, увидав объект. Только маленький он какой-то. Я их покрупнее запомнила. Может, оборотни всё-таки побольше вырастают? Пока я размышляла, волк уставился на меня, принюхался и попятился. Скорее всего глаза и нюх у него не сошлись во мнениях, что это такое возникло у него на пути. Какое-то время мы просто пялились друг на друга, потом он неуверенно вильнул хвостом. Ну, здравствуйте. Только серого ухажёра мне и не хватало. И вообще, что они все ко мне цепляются? Елисий, Марил, Пак. И волк туда же. Да, я высокая, да, волосы длинные. Но лицо-то обожжённое, и формами впечатляющими похвастаться не могу. Волчица, правда, из меня симпатичная получилась: поджарая, длинноногая, а шерсть густая и шелковистая. Так что к стоявшему передо мной волку я явно была несправедлива. Вкус у него был, в отличие от остальных. Между тем волк подумал, и пошёл знакомиться, оказавшись ростом мне ровнёхонько до плеча. Ну и запросы у тебя, парень! Интересно, каким образом это у них происхо... Последнее я додумывала уже в воздухе: тело само собой отреагировало на бесцеремонно сунутый мне под хвост холодный и мокрый нос гигантским прыжком, пробежав по стволам нескольких заснеженных деревьев и максимально отдалившсь от обалдевшего от такой недоступности серого. Ну их всех к лешему, – на бегу размышляла я, опасливо оглядываясь. – Скоро по потолку бегать начнёшь, с такими ухаживаниями. Привлекавший меня запах постепенно становился интенсивнее, из чего я решила, что приближаюсь к цели своего путешествия и слегка забрала влево, притормаживая. Неизвестно, что там. Вон, и на ёлках какие-то метки появились. Я принюхалась снова. Справа пахло сильнее, слева – слабее, словно концентрация существ, обитавших в этой части леса сводилась к одной особи. Ой, я уже и думать по другому начала. Нужно поскорее добраться хоть куда-нибудь и перевоплотиться. Неожиданно запах изменился, и не в лучшую сторону. Причём он мне абсолютно ничего знакомого не напомнил. Интересно, а что это? Я остановилась, втягивая в себя не слишком приятный запашок. Что-то шевельнулось слева. Ничего не понимаю. Заваленные снегом небольшие ёлки. Шорох исходил от них, запах – тоже. Как такое может быть? Ветра-то нет. Я сделала вид, будто ничего не заметила, и принялась выкусывать намёрзший между когтями снег. Ёлка вновь шевельнулось в моём направлении. Я глазам своим не поверила и в упор уставилась на сие чудо. Чудо обнаружило, что провести меня не удалось, и разинуло красную пасть, полную острых зубов. Ничего себе «ёлка»! - я ошарашено попятилась. С той стороны тоже завоняло. Сколько их тут?! «Их» тут оказалось трое. И напали они тоже все разом. Не знаю, обладали ли они разумом, но атаковали меня очень грамотно, сразу взяв в «клещи». Я высоко подпрыгнула, выпуская когти и в полёте полоснула столкнувшихся внизу чудищ по чему придётся. А если они из снега состоят? Как угрохать-то? Судя по тому, что из глубоких царапин брызнула алая кровь, из снега они состояли не больше, чем я, и были вполне уязвимыми. Зато, получив отпор, твари разозлились, заставив меня отработать недавно приобретённое умение бегать по стволам деревьев. Заодно я открыла для себя, что мои когти годятся не только для этого, но и для того, чтобы вертикально вскарабкаться вверх на пару локтей, развернуться головой вниз и по-кошачьи полоснуть из этого положения по тому, что, предположительно, представляло у них шею. Два раза ура: из снежно-белых, чудища стали бело-красными, два из них осели на снег, прямо на глазах превращающийся в кровавую кашу. Я отпрыгнула подальше, опасаясь вымазать лапы. Оставшись без поддержки, третья тварь поковыляла куда-то в кусты, оставляя за собой ярко- алую полосу. Я посмотрела ей вслед, раздумывая, не пойти ли вслед с целью добить. Пока размышляла, в кустах снова затрещало. Я круто развернулась, готовясь встретить нового противника. Ну и местечко! Из зарослей с рычанием выскочил волчара едва ли не на целую голову выше меня. А перед этим в моей голове прозвучало разгневанное: «Кто посмел нарушить границу моих владений?! Даже юхьи знаки читать умеют!» «Эти? - так же мысленно ответила я, снова открывая для себя что-то новое, и ткнула носом в подтаявший снег и две туши. – Ну да, очень образованные особи». А, независимо отвернувшись, вздумала покопаться в его голове, благо, что контакт на уровне глаз уже состоялся. Пока я отдалялась от места незаконного «проникновения» передо мной мелькнули мысли о каком-то докладе какому-то Моррину, что-то про границу и тому подобная официозная дребедень. В мой адрес не было ничего, только лёгкое раздражение и далеко не лёгкое удивление при виде юхьей, забравшихся в его владения так далеко от первой метки. Потом поток мыслей прервался с возмущённым: «А это ещё что?!» Я немедленно прервала контакт, к тому времени уже успев скрыться из виду хозяина и, уже не боясь потерять лицо, взяла с места в галоп, попутно пробежавшись по нацарапанных на стволах меткам и изрядно их видоизменив. Как девчонка пятилетняя, честное слово! Лапы свои я направила, куда и раньше собиралась, после этой встречи убедившись, что двигаюсь в правильном направлении и чутьё меня не подвело. Час – и передо мной выросла громада замка. Каменные стены отгораживали его от окружающего мира, под ними протекала бурная река. На этом его мрачность и заканчивалась. Подъёмный мост был опущен и по нему туда-сюда сновали люди, раздавались окрики, смех и, почему-то, кошачье мяуканье. Принюхавшись, я не смогла учуять ни одного человека. Значит – это всё оборотни. И на осторожно вылезшую из леса меня никто не обратил внимания. Нет, неправда. Один из мужчин, проходивший мимо меня бросил походя: -Новенькая? Да заходи ты, что на дороге стоишь? Я и пошла. Ни агрессии, ни вопросов. По-моему, мне здесь понравится. Не успела я как следует оглядеться и получить лапой от возмущённо зашипевшей при виде меня кошки, как из одного из входов в сам замок выскочил и прямо на меня налетел черноволосый паренёк, лет восемнадцати. Вот он пах не так, как все остальные оборотни. -О! Новенькая! Девчонка! – от громкости его выступления у меня заложило уши и я попыталась их прижать. Мало того, голос он ещё и возвысил. – Нитр! Нитр! Да Нитрат же!!! Я медленно попятилась назад. Мало ли, чем он болен. -А ты куда? – с несоразмерной для его размеров и возраста силой, он вцепился мне в загривок. – Пошли быстрее. Представление в самом разгаре, а Нитратова подружка психанула, и у нас нет никого на роль Алёны, сейчас антракт, а там как раз папа сердце открывать собирается. -Сколько раз тебя просить не называть меня удобрением? – возмутился выскочивший на вопли мужчина постарше. И от него исходил похожий запах. Да они же полукровки, как и я! -Да ерунда это, – отмахнулся парень. – Зато твоей Велине замена нашлась. Парик наденем, и никто не догадается. Я отказывалась понимать, что происходит. -Так, давай быстро за мной, перевоплощайся, в темпе в зеркало, рисуем лицо, парик по надобности, листик в руки и вперёд, – перед таким напором энергии я не могла устоять и послушно побежала за странным мальчишкой моих лет. Мы галопом пронеслись через ползамка. -Я – Нэд, – на ходу представился этот локальный тайфун. – Ты читать умеешь? «Умею», - отозвалась я, гадая, услышит он меня или нет. Поначалу открыла рот и едва не прикусила язык. Ладно, будем общаться так. -Какое счастье. Велине обручем пользоваться приходилось, – он распахнул массивную дверь и поставил меня перед огромным зеркалом «Чего ты от меня хочешь?», - не поняла я. -Ты что не знаешь? – поднял брови этот чертёнок. – А, да, ты же новенькая. Короче, превращаешься в человека, смотришь в зеркало, представляешь себе какую-нибудь роскошную шмотку, только, бордового цвета, пожалуйста. Это по сюжету так надо. Как представишь – иди в зеркало. Не бойся, не ударишься. Ну, может, голова слегка закружится. Давай, в темпе, я вернусь через пять минут. Парик притащу. Последние слова он договаривал уже на бегу. Я что, в цирк, вместо замка оборотней попала? Ладно, главное, что попала. Хоть шутом. Я сосредоточилась, вызывая знакомые ощущения, потом посмотрелась в зеркало. Сначала мельком, а потом во все глаза уставилась на своё отражение. А где ожёги?! Лицо было чистым и гладким, как будто и не было того пожара. Я несмело потрогала свою щёку. Быть такого не может. Дверь за спиной грохнула, а я всё ещё не могла оторваться от самой себя. -Как? Ты ещё не готова?! – донельзя возмущённо завопил Нэд. По-видимому, то, что я стояла перед зеркалом обнажённая, его совсем не смутило. -У меня все шрамы прошли, – очень спокойно сообщила я. -И что? – не понял тот. – Одевайся, давай. Антракт уже закончился, и Нитрат отвлекает внимание на себя. Я нехотя отвела глаза от своего нового лица и уставилась на всё остальное. Бордового цвета и роскошное? Понятия не имею, что они тут считают роскошным. Чем там недавно, в моей прошлой жизни, хвасталась Лиафель? Платье с овальным вырезом, облегает бёдра и расходится трубкой к низу. Пусть будет шёлк. Шейный платок в тон. Вокруг моего отражения заклубилась серебристая дымка, так, словно я вновь меняла ипостась, и сложилась в представленный мною туалет. Что он мне сказал делать? В зеркало идти? За таким платьем – хоть к Елисию. Шаг вперёд, никакого сопротивления зеркальной поверхности, и вот я уже стою позади зеркала. Полностью одетая. Только босая. Тут я припомнила, что свою сумку благополучно потеряла во время грызни с юхьями, а Нэд уже сворачивал мои волосы в узел и, в конце концов, напялил на мою голову светло-русый парик. -На макияж времени уже нет,- горестно бормотал он между делом. – Ну да ладно, будем надеяться, что отряд потери бойца не заметит. Ну и странно же он говорит, – подумала я, несясь за ним по извилистым коридорам. – Вроде бы, смысл улавливается, а слова не понятны. Мы притормозили перед какой-то огромной шторой, из-за которой доносился негромкий гул голосов. -Так, – он осмотрел меня с ног до головы. – Ты эту историю, конечно же, не знаешь, так что слушай синопсис. Ты, точнее, Алёна, из другого мира, ничего тут не знает, хочет вернуться домой, а тут ей оборотень открывает сердце. -А это что? – перебила я. -И ты не знаешь? – его подвижное лицо вытянулось, но тут же просияло. – Тем более, сыграешь натурально. Читай по бумажке, можешь и сымпровизировать. С таким напутствием он втолкнул меня в зал. С десяток кресел, заполненных зрителями, деревянные подмостки, с декорациями, напоминающими цветок. Напротив, грозно нахмурив брови, стоит Нитр в каком-то чёрном одеянии, неподалёку – черноволосая девушка, старательно изображающая на лице тревогу. А тут я. Я заглянула в листок, пробежала глазами строчки и набросилась на стоящего передо мной оборотня с какими-то непонятными упрёками, под конец, обвинив его в психической неполноценности. -Желаешь меня понять? – патетически вопросил стоящий передо мной. Я согласно покивала, невольно отступая назад. Тот немедленно расстегнулся и, поймав, приложил мою ладонь к своей груди. Занавес упал. -Не тормози! – прошипел невесть откуда появившийся Нэд. – В следующей сцене ты находишься в его сердце. Соответствуй. Вокруг носился народ, что-то меняя. Занавес подняли снова. Я огляделась. Это откуда они столько сорняков наносили? Колючие все. Мы в нашей деревне от них никак избавиться не могли. От удивления у меня в голове что-то щёлкнуло, и, даже не заглядывая в листок, я выдала на весь зал: -И что ты здесь развёл? Да ну тебя к лешему, с такой психологией, – слово «психология» упоминалось в предыдущем монологе моей иномирянки, и мне показалось очень правильным применить его прямо сейчас. Зал замер. Нэд начал стучаться головой об стенку. Что я не так сказала? Сам же говорил – импровизируй. Опасливо и одним глазом я заглянула в листик. Всё. Сейчас они меня съедят заживо. По тексту, моя героиня восторгалась и принимала предложение. Внезапно напряжённую тишину взорвал чей-то хохот. Я покосилась в направлении смеявшейся. Светловолосая молодая женщина просто рыдала от смеха, припав к плечу прикрывшего рукой лицо темноволосого мужчины. Кстати, его плечи тоже подозрительно вздрагивали. -Мам, пап, она новенькая и не знает, – из-за кулис выбрался багровый Нитр. – Это Нэда идея была, Велина психанула и ушла, вот мы и... Он осёкся, потому что (это его мать?! В жизни бы больше тридцати ей не дала) та начала сползать с кресла, оттирая выступившие слёзы. «Папа» уткнулся лицом ей в волосы и укатывался уже неприкрыто. Отхохотавшись, женщина махнула рукой. -Примерно так всё и было. А не то, что вы тут с братцем придумали. Ладно, что там было дальше? Как тебя зовут? – я не сразу сообразила, что вопрос обращён ко мне. -Мирейна. -Мира, придумай ещё что-нибудь, пожалуйста, – она опять расхохоталась. – Классно получилось.
Не взирая на мои выкрутасы, мы всё-таки поженились, или, как это тут называлось, образовали постоянную пару, нам поапплодировали. -Уф! – Нитр вытер лоб. – Ну, мамуля, удружила. «Придумай ещё что-нибудь!» Мира, напомни мне за тобой никогда не ухаживать. -Зато веселее, чем с твоей Велиной получилось, – хихикнула девушка, изображавшая по сюжету его сестру, в настоящей жизни сестрой ему и приходившейся. – Видел, как мама с папой укладывались? -А я тебе говорил, что не могла она так сразу согласиться, – вставил ещё один мужчина, пробравшийся к нам за кулисы. - Нэд, ты где такую актрису нашёл? -Я не находил, – отозвался парень. – Выхожу из дверей, а там – она. Вел где-то отсиживается, а представление как-то заканчивать было надо. Я потёрла виски. Мало-помалу этот, по меткому выражению Нитра, дурдом на выезде привёл к тому, что и у меня ум начал за разум заходить. В парике стало жарковато и я его стянула. Все немедленно прекратили препирательства и дружно уставились на меня. -Блин... – непонятно присвистнула девушка, приложила к вискам пальцы и позвала. – Мам, иди сюда. -Как на Регулу похожа, – примерно в той же тональности подтвердил старший из братьев. -На кого? – вертел головой Нэд. -Ты ещё не родился тогда, – задумчиво протянул Нитр. – И её не видел. -Кого? – встряла я. -Ты ведь м-мм… тут родилась? Я имею в виду, в Мальве ? – вопросом на вопрос ответил старший. – И полукровка к тому же. -Ну и что? – вновь перебил Нэд. – Ты тоже полукровка, и я, и вообще. Мама тоже человек. -Как и Регула. -В чём дело? – я переводила взгляд с одного на другого. -Подожди, мама сейчас придёт. Таких совпадений не быает. -В чём дело, Несса? – осторожно заглянула вышеупомянутая особа к нам за занавеску. – Если Нэд опять поднял убиенную тобой мышь с того света и не может её назад уложить – это к папе. Я на это резерв тратить не буду. Правду говорят: дети – это цветы жизни на могиле магических способностей своих родителей. -Мам, посмотри на Миру. Похоже, свистеть у них фамильная привычка. Вслед за этим она крепко взяла меня за руку и потащила за собой. -Что со мной не так, миледи? – я даже не сопротивлялась. -Меня Алёной зовут, – властно отрезала та. – Посмотрим, что Мор скажет. Мои мозги заработали со страшной скоростью. Алёна? Значит, это про неё представление было. Мор... Моррин... А мысли того типа на частной поляне? Если доклад секретный, то Моррин должен быть правителем. По слухам верховный оборотень жил с человеческой ведьмой, а Алёна – человек. Да что же мне так не везёт? Я попыталась заглянуть в мысли несущейся неприличным для такого высокопоставленного лица галопом женщины. Мелькало что-то вроде «Эта скотина и бабник» и «Говорить Мару и Сорайе или нет?» Большего мне подслушать не удалось, потому что меня мощным ударом вышибли из чужой головы. Алёна остановилась и пристально взглянула мне в глаза. -Больше так делать не смей. И уж, тем более, не вздумай у Моррина в голове копаться. Себе хуже сделаешь. Если всё так,как я думаю... В общем, сама сейчас узнаешь. Она толкнула ещё одну дверь и втащила меня в помещение, очень напоминающее покои нашего волхва. -Мор, отвлекись от своих исследований, – на ходу потребовала она. Верховный оборотень неохотно отложил в сторону какой-то фолиант и встал при виде нас. -Может потом? Я тут восьмой вид герпеса вывести решил. Даже формулу придумал. -Да хоть девятый. Если бы эта скотина Ноэль не умер уже, то я первая бы за ним со шприцем бы погналась. Ты только посмотри на неё. Какие у него странные глаза! Жёлтые, и зрачки вертикальные. В настоящий момент они потрясённо расширились. Я поёжилась. Что происходит? -Присядь, – спокойно сказал Моррин минуту спустя. Я плюхнулась в кресло и потёрла замёрзшие ноги одну о другую. -Отвечай честно и по возможности подробно. Сколько тебе лет? -Семнадцать, милорд. -Где ты жила до того, как к нам прийти? -Стрёмная Вира. Это не слишком отсюда далеко, я думаю, – лучше и впрямь честно всё рассказать. Мой внутренний голос был в этом убеждён. -Твоих родителей как зовут? -Мор, - вмешалась Алёна. – Какие оборотни в деревне? -Я их не знаю. Отца у меня никогда не было, а мать умерла. Я её и не помню. Тогда пожар случился, меня вытащили, а её – нет. -Как же ты в деревне оборотнем жила? – неожиданно оборотень обнажил внушительные клыки. Могу поклясться, минуту назад их не было. Ведьма стояла рядом, сдвинув брови. -А я и не оборотнем, – чувствуя себя очень неуютно поспешно сообщила я. – Я только недавно превратилась в первый раз. -Это почему же? – не верят они мне. Я бы тоже такому бреду не поверила. -Не знаю. Это ещё с детства так было, – я воспроизвела примету о чешущихся запястьях. – А тут меня... ну и остальных... В общем, к гномам отвезли. На ритуал. Алёна зажала рот рукой. -Значит вы знаете, что это. Она покивала. -А на тебя пение сирены не подействовало, – утвердительно сказал Моррин. -Да. А гномы сказали, что ритуал для меня завершён. В лесу потом я провалилась в яму, ну и решила, что хуже всё равно не будет и поддалась. Вот и превратилась. Понюхала воздух, и пошла, куда нос повёл. Потому что назад в Виру... в рабство... знаете что? Лучше сами убейте! – я отвернулась, чтобы скрыть набежавшие слёзы. -В конце концов, Груну можно весточку послать, чтобы он охрану расспросил, – Алёна потёрла подбородок. -Регула вполне могла запретить ей перевоплощаться, напугав страшными карами. Помнишь, как мы раз Нора с собой в Питер брали? Если, конечно, это её дочь, – задумчиво проговорил оборотень. – Что ты умеешь? -Да она это, вылитая. Меня интересует не Ноэль ли отец, – перебила ведьма. -Алёна, – терпеливо пояснил мужчина. – Я для того и спрашиваю. -В темноте видеть научилась, когти выпускать, по деревьям лазать...- с готовностью отрапортовала я. -Мысли читать, – негромко добавила Алёна, сдав меня с потрохами. -И мысли читать, – пришлось признаваться. -По деревьям лазать? – заинтересовался Моррин. -Третья ипостась у него кошка была. Не думаю, что восемнадцать лет назад Регула практиковала оргии сразу с несколькими оборотнями из его клана. Фигня в таком случае получается, – ведьма уселась в кресло. – А она оборотнем точно не была. -Может, расскажете? – уловив изменение в атмосфере, спросила я. Они переглянулись. -В принципе, да, – наконец протянул оборотень. – Младшую дочь всё равно никогда в качестве переемницы не рассматривают. Поэтому Мару через неё никто навредить не сможет. -Значит так, – взяла на себя роль рассказчицы Алёна. – Твой предполагаемый отец – тесть младшего брата Моррина. Умер десять лет назад. Восемнадцать лет назад приехал к нам в сопровождении человеческой женщины по имени Регула. Поразвлёкся недельку и отбыл по своим делам. Девушку, разумеется, «забыл» у нас. Как получилось, что она сразу понесла – не знает никто. Но факт остаётся фактом. Четыре месяца спустя и с приличным животом она ушла в одну далеко не прекрасную ночь, и, до сегодняшнего дня, об этой истории никто и ничто не напоминало. Ты говоришь – Стрёмная Вира недалеко? -Это если волком бежать – то недалеко, – уточнила я. – На Юг, я думаю. -А земли их клана находятся за тролльей дельтой. На Западе. Думай сама. Хочешь – оставайся у нас. Не хочешь – можешь порадовать правительницу явлением ещё одной сводной сестры. Восьмой будешь, – цинично предложила ведьма. -Ваш дом – вам и решать, – буркнула я. – Оставите – даже кормить меня не придётся. В ваших лесах столько юхьей водится – мне до конца своей жизни не переесть. -А ты что – уже с ними познакомилась? – живо поинтересовался Моррин. – И почему с «ними»? Одна же всего особь и водилась. -Уже одна. А было три, – уточнила я. -И ты говоришь, что всего две недели назад ты была прочно человеком? – не поверил он. – Как же ты двоих уложить смогла? -Они по деревьям лазать не умеют, – не без гордости сообщила я. -Сможешь выпустить когти в полную длину? Вместо ответа я продемонстрировала им своё новое приобретение. Ух, сама горжусь: когти были едва не длиннее моих пальцев. -Если сверху, да такими... – прикинул оборотень. – В горло целилась? -В горло я попала, – я решила быть честной. – И не целилась вообще. -Знаешь, Мор, – неожиданно сказала Алёна. – Такими ценными кадрами не разбрасываются. Ты что предполагала делать, перед тем, как к нам попала? -К фюрсту лазутчиком наняться хотела. Только передумала. -Да. На такое собеседование охапку хвороста и факел сразу с собой надо брать, – рассмеялась она. -А что такое «фигня»? - не сдержала я любопытства. -А это такая вещь, которую ни в коем случае материализовывать нельзя, – с улыбкой глядя на Алёну ответил Моррин. -Я её, между прочим, не видела, – отвернулась та. – Оставайся у нас, Агентша 007. Будешь мне пыль с книг стирать помогать. Joker - это рулетка: то 1, то 11, а то и просто татуировка...
Что, совсем ни одного? Ладно, тут мне тапковоз обещали Морана, Добро пожаловать! HomaSapiens, Оооо! А рискнёшь? Тута с реальным миром вообще ничего общего нет Давай Глядишь, к Новому году я себе кукушку об стенку и доразобью Joker - это рулетка: то 1, то 11, а то и просто татуировка...
HomaSapiens - могуч, как Великий Хомяк (аватара ТВ, если кто не в курсе)! А кукушка - да, летает! Летает и гадит в чужих текстах... Например, в "Неучтённом факторе" - можете убедиться!
с одной стороны хорошо, интересно. С другой уж слижком у автора тяга к вычурным словам и оборотам, эдакий подростковая речь сегодняшнего школьника. Да, этому даже объяснение есть - от волхва нахваталась, от певого лица. Вот только... много. И устаёшь и из-за этого неестественно всё смотреться начинает. Вот разбавить бы литературной речью от автора...
Вот такое лично-предвзятое мнение
А ещё очень царапает неестественность поведения героини. Кукла отмороженная с момента выхода о гномов. Ладно, невинность почти силой потеряла. Но ведь сильнейший эмоциональный всплеск, даже так - все равно ощущения должны остаться. Природой заложено. А девочка как закладку из книги потеряла. А ведь в деревне жила - боялась этого
Или в замке. Правители ведут себя как студенты - а хоть игрть могут любую роль, властность останется. Иначе сожрут. Или про родителей разговор - как будто пирожок вчерашний обсуждают. Мама есть? помёрла. ой, жалко, да? да, фигня. Со всеми рано или поздно бывает.
Диалог примерно в таком духе получился А характер у меня замечательный. Это просто нервы у вас слабые. Я в мастерской писателя
С другой уж слижком у автора тяга к вычурным словам и оборотам, эдакий подростковая речь сегодняшнего школьника. Да, этому даже объяснение есть - от волхва нахваталась, от певого лица.
Ну так и ГГ шестнадцать лет. Я пыталась вжиться в возраст, потому как мне уже как минимум в два раза больше. И потом, всё-таки Мальва - к нашей реальности никакого отношения не имеет, вот я и старалась по возможности современные выражения не употреблять.
Quote (Loki_2008)
Вот разбавить бы литературной речью от автора...
Разбавим, это ж черновик. Только буксую я с ним ужасно Что касается "отмороженности"... С чисто психологической точки зрения я предположила, что ГГ запретила себе о случившемся думать. Защитная мера, так сказать. С другой стороны, она у меня по всей книге мало эмоций проявляет, злость, разве что.
Quote (Loki_2008)
Или в замке. Правители ведут себя как студенты - а хоть игрть могут любую роль, властность останется. Иначе сожрут. Или про родителей разговор - как будто пирожок вчерашний обсуждают.
И с этим согласна. Картонная сценка получилась Все тапки в коробку. Спасибо! Joker - это рулетка: то 1, то 11, а то и просто татуировка...
Мне кажется, Локи имел в виду как раз не устаревшие обороты, а современный сленг. Ну, к примеру: "в прогулочном темпе меж ёлок выгуливал," "в процессе променада по сугробам", "дверь стала проблемой", и т.п. Оно бы органично в устах Алены смотрелось, а тут героиня все же местная, а выражения современные. Там еще где-то челюсть упавшая промелькнула.
А прода-то где? Э... папой Мире этот... де Жеводан приходится, чтоль? Мы все стукнутые, так что фофиг (с) Арько
А чего стыдно-то? Все в пределах черновиков. Я вот тут намедни Елену, мама родная, Звездную почитала. Изданное, между прочим... Вот это, я считаю, стыдно... Пена для ванн, магазинные пакеты в средневековом антураже; дура-стерва МС, сонм идиотов, ее окружающих и полное отсутствие логики... жесть... Мы все стукнутые, так что фофиг (с) Арько
Ну, это я так... ною. Состояние неписания патамушта. Ладно, сорри за флуд. Придется таки проду твою на СИ читать... Мы все стукнутые, так что фофиг (с) Арько
Короче, решила, что быстрее закончу нетленку, если буду пинки получать. Глава 3
«Мира, подойди в кабинет Моррина. Прямо сейчас. Я знаю, что ты с Алом» - прозвучало в голове. Норрин, чтоб тебя. Весь в папочку пошёл. Ничего не скроешь. Я с неудовольствием отстранилась от Алира, с которым вот уже семь лет составляла пару. -Что на этот раз? – недовольно спросил тот. -Надеюсь, что-нибудь поинтереснее, чем вылезшее из малинника зловредное атриплексоядное, – проворчала я, шагнув в зеркало. – Два часа назад от эльфов кто-то прибыл. За восемь проведённых в замке Ворроков лет я успела многое повидать и ещё большему научиться. Зимой мы гоняли юхьей, летом – кикимор (ну и дрянь, между нами говоря! Как будто гнилое бревно пожевала), прошлой весной и осенью – безобразно расплодившихся злыдней водоплавающих, в посторечье - водянников (один из последних явно с головой не дружил и наметал икры не в традиционный колодец, а просто в реку. Из этого такое вышло!!!). А два месяца назад у эльфов произошла трагедия едва ли не вселенского масштаба: в Мальву занесло нечто, что сожрало почти всю делянку атриплекса рядом с Цветочным Городом. Вычислить злодея никому не удавалось, равно, как и увидеть, а потому послали меня. Оно и вправду оказалось невидимым, но, к счастью, думающим. Я смогла подобраться к «этому» на расстояние прыжка и поймать. Поймать-то поймала, только пока доставила тварь к пострадавшим, она мне так мозги пропарила, что я потом неделю с мигренью провалялась. А теперь опять эльф. -Ты поосторожнее, – напутствовал меня Ал. С ним мы познакомились почти сразу после моего прихода в замок, понравились друг другу, он год собирался с мыслями, потом набрался храбрости и открыл мне сердце. Поскольку против я ничего не имела, то согласилась посмотреть. Подобного тому, о чём в редкую для неё минуту откровенности поведала Алёна, я не увидела. Какие-то невразумительные, но миленькие цветочки, вместо сердцевинки – крохотные зеркала, в них только мой глаз помещался, а она говорила, что последние триста лет она к Моррину и носа сунуть не может, основательно его не подпалив. Но, кольцо я приняла, любовником он оказался неплохим, ко мне относился с определённой нежностью, что ещё для жизни надо? А, в общем-то, единственным мало-мальски значимым событием, за последние восемь лет, стал побег Нитра и Нессы. Паршивцы умудрились спеться с дочерью правителей эльфов и сбежали в мир Алёны. Вопреки всему, наши главные не стали поднимать панику и бросать все силы на поиски. Как-никак «деткам» уже по две сотни лет исполнилось! А вот Маре с Зариэлем пришлось несладко. Анхель была единственным ребёнком и вполне реальным кандидатом в правительницы. По мере приближения к личному кабинету правителя меня охватывало знакомое ощущение приятного возбуждения. Что на этот раз? Постучав, я вошла. Картина привычная: ворох свитков на столе, Норин, удобно расположившийся в кресле напротив отца, незнакомый мне эльф с серьёзной физиономией и ещё один оборотень. Тоже незнакомый. Постойте-ка. Это сам он мне не знаком,а вот запах... Не тот ли это деятель с частными владениями? Я уже наслышана была о некоем Брезире, исполнявшем для верховного оборотня какие-то загадочные поручения, но встречаться нам не приходилось. Видимо, задания давали разные. Я вообще всегда работала одна, что, в общем-то, логично: подслушивать, вынюхивать и очень быстро сматываться удобнее в одиночку и без оглядки на товарищей. -Это Мирейна, – сообщил Моррин. – Ты жаловался, что в команде телепата не хватает. Теперь есть. Мира, это Брез и Арела. Оба одиночки, как и ты, но случай особый. Придётся притираться. Брез, к тебе обращаюсь. Мира хоть и очень молода, но способности у неё... -Я видел её в действии. Вернее, их последствия, – не без язвительности отозвался Брезир. В отношении его личности я всё же не ошиблась. -Ты её давно видел, – примирительно протянул Воррок, заметив, что я поджала губы. Вообще-то, я сдерживала самодовольную усмешку, но слава о моём характере шла нехорошая, и не без оснований: первой я никогда никого не задевала, но всегда возвращала вдвойне и немедленно. Как меня только Ал терпит? Эльф с интересом посмотрел на меня и приветственно кивнул. -Справитесь за месяц – успеете на мой день Рождения, – разрядил атмосферу Нор. – Блин! Триста пятьдесят уже. Надо папочку как-то свергать. -Жду не дождусь, – отпарировал Моррин. – Хоть с Алёной на море съездим от вас всех подальше. Собирайтесь и сегодня же выходите. Брез, Арела, введёте Миру в курс дела по дороге.
-Ты что, так с этой сумкой и пойдёшь? – «поприветствовал» меня напарник. А что я могу сделать? Колдовать я совсем не могла и каждый раз приходилось тащить на себе всё необходимое, вместо того удобно спрятать пожитки и оружие в другое измерение, как это делали все оборотни. Зато враги впадали в ступор при виде атакующей волчицы с перемётной сумкой через плечо. Поначалу я, как выразилась Алёна, комплексовала, но теперь чувствовала себя вполне комфортно. -А что ты предлагаешь? – вопросом на вопрос ответила я. – Во мне магии – ни капли. -Вот, леший. А я-то всё гадал, с каких это пор юхьи с поклажей ходят, – по-моему, он едва удержался от того, чтобы сплюнуть на землю. – Давай положу к моим. -А потом тебя по всему лесу искать, если мне волосы расчесать понадобится? – язвительно поинтересовалась я. – Пять лет удобно было, и сейчас меня устраивает. Арелу, вон, тоже. Эльф молча поправил лямки своего баула, не уступающего по размерам моему. Вот уж на редкость неразговорчивый экземпляр. Эльфы в своей массе вообще-то народ шаловливый и болтливый, как выяснилось, а все эти надменные маски – специально для неэльфов предназначены, в частности, для людей. -Пропадают нелюди, – мудро решив не препираться, на ходу начал Брез. – И люди. Мы знаем, что недавно, а именно два месяца назад в Мальву что-то проникло. Мало того, что проникло, так и следов за собой никаких не оставило. Но искажение материи превосходило по своей силе всё, до сих пор наблюдаемое. Моррин ничего подобного ещё не чувствовал, стражи, насколько я знаю – тоже, Алёну, так и вовсе контузило. Эльф кивнул. -Целые поселения исчезают бесследно. И оборотни-одиночки тоже. -Не только оборотни, – вступил Арела. – Несколько семей, жившие не в Городе Цветов, тоже пропали. У орков пока такого не замечали, у гномов – тем более. А дополняя, скажу, что искривление было не просто сильным, а чудовищно сильным, потому что стражи не только его почувствовали, но и серьёзно пострадали. А когда появился привратник – а он очень остро на всё реагирует и появляется перед чужаком практически сразу же – никого не встретил. Даже трава не была примята. -Какие предложения? – поддерживать заданный темп мне не составляло ни малейшего труда. -Осмотреть места исчезновения, – не задумываясь отозвался Брез. – Я кое-где уже побывал, но заметил нечто такое, что мне лично не знакомо. Поэтому Моррин и предложил группу собрать. -Поддерживаю, – согласился эльф. – У меня та же история. -Там даже не от кого информацию получить, поэтому нам и нужел был кто-то, кто способен расспросить неговорящее, – заключил оборотень. – Один из моих наставников мог считать информацию с зайцев, но он, к сожалению, умер триста лет назад. -Неговорящее способно только на эмоции, – возразила я. – Нельзя требовать от дерева, чтобы оно описало тебе особые приметы злодея. Как и от зайца. Они могут поделиться только ощущениями от пережитого, а заяц – это и вовсе тяжёлый случай. Для них что цвет, что форма – всё одно. Покажи ему валенок и кожаный сапог, он только что и сообщить сможет, что кожей пахло. Я лично с птицами предпочитаю работать. Они ясными картинками мыслят. -А ты правда все мысли прочесть можешь? – через час молчаливых размышлений на ходу уточнил эльф. -Если осознанного блока не стоит, – неопределённо отозвалась я. На самом деле, я свои способности все прошедшие восемь лет неустанно шлифовала, найдя в замковой библиотеки поистине бесценные фолианты, посвящённые этой теме, а во время своих заданий практиковалась на всём подряд, начиная от камней и заканчивая одушевлёнными существами. -Скажи, о чём я сейчас думаю, – неожиданно потребовал Брезир. Я мельком заглянула ему в голову. -Если ты мне сейчас покажешь карту, на которой отмечены все места исчезновений, то мы можем объединить усилия. Вполне может быть, что Арела или я побывали там, где тебя не было и оставили маячки. Я так всегда делаю, на всякий случай, и Арела – тоже, – тут я лукаво взглянула на эльфа: копаться сразу в двух головах всегда доставляло мне нездоровое удовольствие. – Так что можем сэкономить ноги. У тебя с собой десять амулетов телепорта, у меня – пятнадцать, а Арела и сам не знает сколько. Схватил, небось, сколько в руку влезло. Оборотень встал, как вкопанный. -Как ты это делаешь? В прошлый раз я заметил вторжение, но не в этот, - это открытие ему, похоже, очень не понравилось. -А ты думал, что я вышиванием все восемь лет занималась? – нелюбезно отозвалась я. – Поэтому самых умных предупреждаю сразу, по делу – никаких блоков. Ладно, с Брезом я и мысленно переговорить могу, но с тобой, Арела так не получится. Так что если случится заварушка какая – очень прошу обоих - мозги нараспашку. Даже если захотите с дамой сердца попрощаться. Обещаю, что имя унесу с собой в могилу и не буду смеяться, если прощание окажется напрасным. -А не заварушка? – разлепил губы Арела. -Думайте о чём хотите. Личное меня не волнует, – улыбнулась я. – Своего хватает. Ну что? Где карта?
Повырывав лист пергамента друг у друга из рук и понаставив на нём отметок, мы пришли к выводу, что амулетов у нас на всё не хватит. Почти все места были хотя бы одному из нас знакомы, поэтому мы без скандалов единогласно решили потратить переходники на самые отдалённые цели, а ближние – посетить ножками. Зато здесь мнения разошлись. Эльф настаивал на том, чтобы первым делом осмотреть эльфийское поселение, находившееся в дне пути отсюда, Брез, естественно, нацелился на домик в противоположной стороне, на том же расстоянии, а мне полагалось бы упереться в деревню Стойки, лежавшую вдвое ближе, но я себе назло предложила пограничный камень, а потому орала в унисон исключительно из принципа. В результате мы пошли в Стойки. Тоже из принципа. Мужская логика. М-да… Нам с Брезаром ничего не стоило перевоплотиться и покрыть это расстояние намного быстрее, но у эльфа не было лошади. Тут себя проявило его здравомыслие. -Предлагаю разделиться. Я куплю где-нибудь лошадь и встретимся прямо там. -Хорошая идея. Встретимся вот тут, – оборотень ткнул пальцем в карту. Я молча начала раздеваться. -Э-э, Мира? – подал голос эльф. -Одежда не из зеркала, попрошу не пялиться, – свёрнутые вещи улеглись в мешок, я вызвала тёмную дымку (никогда не привыкну к этой щекотке!), просунула голову в лямку и посмотрела на компаньонов. «Вы ещё здесь?» Арела покачал головой и бодрой трусцой скрылся за деревьями, Брез молча сменил ипостась и мы понеслись. Сразу же оборотень меня обогнал. Ну и леший с ним. У меня была другая цель. Не особенно напрягаясь, я бежала по лесу, открыв сознание и вслушивалась во всё, что могла услышать. Птицы делились последними событиями, на земле медленно умирало поваленное бурей дерево, муравьи целенаправленно топали домой, стараясь успеть до заката, иначе придётся ночевать под открытым небом. Чего-либо негативного не наблюдалось. Нет, всё-таки надо было настоять на своём и начать поиски у камня. Я резко притормозила. До деревни добраться, если выложиться, можно и за час. Я схитрила, сказав, что у меня всего пятнадцать амулетов. На самом деле их было на два больше. Сбросив на землю сумку, я перевоплотилась, сломала один из них и оказалась на развилке трёх дорог. -Привет, – бросила я камню, настраиваясь на него. Общаться нам уже приходилось по делу того же пожирателя конопли. -Здравствуй-здравствуй, – писклявым голоском отозвался тот. – Что узнать хочешь? -Чужака ищу, – честно ответила я. – Два месяца назад появился. Что думаешь? -Странное оно было, – помолчав, признался камень. -Оно? Чужак был один? – быстро спросила я. -Сама посмотри, – откуда-то он всё знал, не имея глаз. Я глубоко вздохнула. Работать с камнями я не любила, потому что ни эмоций, ни изображений они дать не могли. И своё – и нет, и живое – и нет, и одно – и множество... Это ещё что?! Одно было ясно: тяжёлым это что-то было немыслимо. При появлении оно так ударило о землю, что в скрытом подо мхом основании камня появилась трещина и теперь туда затекает вода, а это на редкость неприятно. Удар был очень коротким. -Спасибо, – я оттёрла пот, заливавший мне глаза. Очень это утомительно. -Не за что, – отозвался камень. – Кстати, куда ни пойдёшь, а придёшь куда нужно. Очень обнадёживающе. Я сломала второй амулет и вернулась туда, откуда пришла. А теперь очень быстро в деревню. На бегу я размышляла. И своё – и нет. Это как? А одно – и множество? Куда это пришить? И что значит понятие «короткий» для создания возрастом в несколько миллионов лет? Ладно, будем собирать информацию по крохам. Не в первый раз. Ну разумеется, Брез был уже на месте. И уж само собой разумеется, о своём небольшом крюке я не упомянула. «Где тебя носит?» - здоровенный серо-бурый волчара был явно недоволен. «Кое-что проверить надо было» - честно ответила я. И делано небрежно завалилась в траву: уж очень лапы устали.
Арела заявился пешком. -Лошадь ближе подходить отказалась, – пояснил он. И правда. Лошади нас боялись. Даже в бытность свою просто человеком я никак не могла достичь с ними взаимопонимания. Теперь мне было ясно почему. Мы разошлись по пустой деревне, договорившись искать каждый по-своему, а потом сравнить результаты. Странно всё это. Деревня выглядела так, будто все жители разом бросили свои дела и испарились на месте. Всё заросло двухмесячной пылищей и паутиной... Стоп. А вот паутины-то, как раз, практически и не наблюдалось. А что это значит? Правильно. Энергетика нехорошая, вот пауки и ушли. -Моррина бы сюда, – пробормотал неслышно подошедший Брез, катая по ладони дохлого высохшего паука. – Поднял бы, а ты бы пообщалась. -А сам ты не в состоянии, специалист широкого профиля? – я ведь уже упоминала, что не люблю работать с неживой материей. А уж с почившей... -Я больше по наоборот, – легко отпарировал он. -Качественное успокоение? -Слушайте, это какой-то бред, – эльф тоже подошёл. -У тебя тоже? – поинтересовалась я. -Вообще ничего, кроме сильного толчка. Вон, за капеллой. -А у меня – пауки ушли. -И ни капли крови, – добавил оборотень. -За капеллой, говоришь? – я вскочила на ноги. А что такого? Если пограничный камень трещиной обзавёлся, это гранитный –то, то что с фундаментом дряхлого здания стало? Капелла была и впрямь старой. Понятно, почему предполагаемое место удара нашёл эльф. Я бы ни за что не догадалась, потому что на физическое воздействие ничто не напоминало. -Это как? -Энергетическая оболочка земли повреждена, – шевельнул он ухом. Ну,ему виднее. А я полезла в подвал. Деревенька небольшая, а богам тут жертвовали щедро: если фасад здания был старше эльфа, то внутри всё было тщательно отреставрировано, прибрано и богато украшено. Даже стены подвала были расписаны подвигами святых. Я бесцеремонно оборвала один из гобеленов, закрывавших каменную кладку от потолка до пола. Так и есть. Да ещё как есть. Трещина располагалась примерно на расстоянии одного пальца от пола и опоясывала всё здание, как будто его сначала оторвали, а потом приставили на место. Мужчин я нашла на прежнем месте. Они дружно гадали, чем же можно было так о земь грохнуть. -Это не камень и не живое существо, – настаивал эльф. -А что тогда? – не сдавался Брезир. – Не ветер же. -А почему не вода? – вставила я. – Если с большой высоты в озеро упасть, то тоже сильно удариться можно. Арела присел на корточки и приложил руку к земле. -Не вода. Пошли в следующий пункт. Тут можно и не переноситься. Через два часа там будем.
В следующей деревне нам повезло не больше. Даже птицы, в мысли которых я попыталась заглянуть, прилетели сюда «меньше восходов, чем требуется для высиживания одного яйца» назад. Обстановка та же: типа «Отошёл поговорить с соседом, а, между тем, целая изба сгорела. Солнце уже давно зашло, а мы всё гадали, что же это за гадость такая. Наконец эльф зевнул. -Что бы это ни было, а здоровый сон ещё никому не повредил, а, если оно на нас упадёт, то никакой контур или кто-то из нас неспящий от этого не спасёт, – и пошёл в одну из покинутых избушек понепыльнее. -Ну и пофигист ты! – присвистнула я. -А что это? – притормозил остроухий. -Наплевать тебе на всё, - словечко я свистнула у Алёны, а потому представляла себе его значение только приблизительно. -С некоторых пор так оно и есть, – Арела вновь ускорил шаг. -Чем это его так? – уточнила я у Бреза. -Точно не знаю, – потянулся тот. – По-моему, подругу его какая-то нечисть сожрала. А может, подруга - нечисть. А вообще – прав остроухий. Нечего снаружи сидеть. Завтра как минимум пять точек посетить надо будет, иначе до торжества не вернёмся.
То ли мы оказались такие грозные, то ли и правду говорят: в одно и то же дерево молния дважды не попадает, но ночь прошла спокойно. Все три человеческие деревни тоже ничем нас не порадовали в плане следов, а вот во дворе эльфийского домика нашлось наконец-то кое-что. А именно – валяющийся на траве лук. -Так никто не обращается с оружием, – уверенно заявил Арела. Я внутренне поморщилась: мои личные кинжалы валялись по спальне где угодно, даже в шкафу с халатами (у меня их восемь). Уже привычно эльф нашёл место удара, я насторожила уши, а Брезир почему-то заинтересовался луком. -Из него стреляли, – уверенно пояснил он, поймав на себе парочку удивлённых взглядов, и куда-то целеустремлённо зашагал. -С чего ты взял? – не поняла я. Арела покрутил лук в руках, зачем-то потрогал тетиву и согласно кивнул. -После каждого выстрела мы её донатягиваем. Это на уровне автоматизма, – просветил он. – А тут тетива слегка провисла. Значит, после выстрела лук уже не был в руках владельца. -Значит, кто-то успел отреагировать, – заключила я. – Реакция у вас намного превышает человеческую. -Идите сюда!- заорал оборотень из кустов. Мы немедленно прекратили пялиться на лук и помчались к нему. -И что это? – эльф уставился на обугленную короткую палочку, которую Брез упоённо осматривал. -Остаток стрелы, – догадалась я. – Значит, попал твой сородич. -Осталось всего лишь догадаться, во что именно он попал. Мужчины принялись выдвигать догадки, а я, как наиболее отдалённая от магии и способная сжечь стрелу только в костре, прислушалась. Что-то не вписывалось в обычную картину. Не то отсутствие обычных повседневных лесных проблем, не то... Вот оно. Я целенаправленно прислушалась к одному из ближайших деревьев. Какой-то непонятный всплеск эмоций. Не заторможенный, как всегда, а наоборот, стремительный, как у паука, при рывке паутины. И голод. -Не нравится мне это, – вполголоса проговорила я. -Что? – не понял Брез. -Отойдите оттуда, говорю. Дерево есть хочет, – со стыдом слушая саму себя повторила я. Нет, в следующий раз пойду одна: высказанные вслух намёки интуиции звучали смехотворно. Эльф с недоумением взглянул на упомянутое дерево и переступил с ноги на ногу. Я услышала повелительный импульс, что пробежал по стволу и ушёл в корни так, словно кто-то в трубу затрубил над самым ухом, рванулась с места и, на ходу меняя ипостась, прыгнула на остроухого, сбивая его с места атаки. Мгновением спустя из земли со свистом вырвался корень , скрутившись, обхватил пустой воздух и так же стремительно ушёл вглубь. Мы прокатились по траве локтей пять, расцепились и вскочили на ноги. Брезир уже вытащил из своего арсенала сверкающую секиру. Следующая атака последовала незамедлительно: голодные корни повылазили из земли со всех сторон, норовя нас поймать. -Это что? – Арела, судя по всему, пробовал и так и сяк с растением договориться, но, безуспешно. – Такое ощущение, что это не совсем дерево. Брез молча рубил выстреливающие из земли корни, как заправский лесоруб, но меньше их не становилось. Я исправно прыгала, уворачиваясь, пока один из них не ухватил меня за хвост. Как будто в тисках сдавили! Ой, как больно... Автоматически блокируя боль, я рванулась вверх, по ощущениям, весь хвост дереву и оставив, а между делом засекла торжествующий всплеск эмоций. «Какой длины у него могут быть корни?» - сдерживая визг, поинтересовалась я у эльфа. -Локтей пятьдесят, – не задумываясь, отозвался тот, взлетев в воздух вертикальной свечкой. За ним следом устремился очередной голодный отросток. -Тогда валим отсюда, – вполне разумно предложил Брезир, и мы понеслись прочь, наплевав на потерю лица при встрече с природой. В процессе этого марш-броска, дерево по очереди поймало: оборотня (за руку,но у него их было две, поэтому он так и продолжил бежать, на ходу отбросив отрубленный корень), эльфа (имелась в виду нога, но он бежал очень быстро, поэтому отделался поломанным ухом), и вновь мой многострадальный хвост (кончик оно мне всё-таки сломало). Кое-как оторвавшись от такого своеобразного преследования, мы забежали за избушку и опасливо притормозили. Гнедая лошадь, на коей Арела приехал бесилась, пытаясь порвать коновязь. Тот было направился её отвязывать, как прямо под взвизгнувшим животным из земли выстрелил ещё один корень, обвился вокруг него и дёрнул вниз. Раздался тошнотворный треск, хлюп, и всё стихло. Со стороны «дерева» пришло чувство глубокого удовлетворения, чем-то смахивавшее на отрыжку. Белый, как снег эльф не мог оторвать взгляда от провала в земле. -Так… – от Брезира плеснуло яростью. - Дерево, говоришь? Он глубоко вдохнул и развёл руки, одновременно разжимая кулаки. В каждой ладони засветилось по сгустку энергии, и он мощным толчком на выдохе послал их в сторону кровожадного растения. Полыхнуло аж до небес, а из провала рядом с нами повалил вонючий дым. Как будто скотобойню сожгли. -Растёт тут ещё что-либо подобное? – резко спросил оборотень. Я покачала головой и повернулась к эльфу. «Сделай что-нибудь с моим хвостом. Кривым же останется.» -А тебе не всё равно? – поднял тот брови. Ну ничего себе! Я же всё-таки женщина. «Я десять лет с обожжённым лицом проходила. Только ишиаса для полного счастья не хватает» Арела подумал, кивнул и занялся моей пятой конечностью. Через десять минут я пришла к выводу, что вполне могу перевоплотиться. -Всё равно, пошли отсюда, – потребовал эльф. – Кто-нибудь захватил остаток стрелы? -А как ты думаешь? – съязвил тот же Брезир. «А в домике какая-нибудь одежда есть?» – поинтересовалась я. Поясняю: сменив ипостась, я непоправимо испортила то, что на мне было надето, и теперь живописные обрывки ткани сиротливо свисали со спины и шеи. -Может и есть, – подал плечами Арела. – Только я туда не пойду. Какие мы выборочно чувствительные! Я в два прыжка оказалась около открытой двери, уже внутри сменила ипостась. Платья пришлось сразу отмести, а вот охотничий костюм пришёлся мне почти впору.
Удалившись на приличное расстояние, мы вышли к небольшому озерцу, между прочим, очень хорошо мне знакомому. -Не слишком хорошая идея, – сообщил Брез, решив быть бдительным. – В таких озёрах могут водиться водянники. -Ерунда, – отмахнулась я и подошла к кромке воды, подкрутив настройки амулета-переводчика. – Нет тут ничего опасного. Ллых и впрямь был дома, причём в настоящий момент он в панике зарывался в ил на дне. Знакомы мы были уже лет пять, и всё началось во время моего первого задания, когда я решила просто передохнуть на берегу небольшой речушки, не подумав о том, что та может быть обитаемой. Едва я успела сбросить сумку на землю, как в реке поднялся шум. Плеск воды, протестующее верещание и возмущённые вопли едва меня не оглушили, а парой мгновений спустя из воды выпрыгнуло нечто, размером с меня, приземлилось точнёхонько мне на руки и в панике принялось карабкаться на голову. Под весом «беглеца» я завалилась на спину, а он, резво перебирая ластами, таки с меня слез, чтобы немедленно мной накрыться, как одеялом. Кое-как отдышавшись, я настроила амулет и услышала следующее: -Спасите-помогите, эта... меня... хочет. Коль скоро водянники иначе, чем матом не изъяснялись, то сомнений в том, что именно хочет с ним сделать «Эта» не возникло. Тем более, что самка тоже не замедлила появиться. И оказалась раза в полтора больше своего «избранника». -А ты, стало быть, не хочешь? Он отчаянно замотал головой, отпрыгивая подальше. -Зачем он такой тебе? – поинтересовалась я у самки, раздражённо выписывающей круги на мелководье. – Ладно бы покрупнее был, а это недоросль какой-то. -Так ведь молоденький, да мягкий, – неожиданно отозвалась та. – А о тех, кто покрупнее, всё хозяйство отбить можно. У водянников с деторождением всё обстояло шиворот-навыворот: икру метал самец, самка занималась непосредственным оплодотворением, причём самца ещё нужно было поймать, а если особь попадалась крупная, то самке могло и не поздоровиться. Но это был не тот случай. В общем, я смогла её уговорить немного подождать с размножением, а Ллыха перевезла сюда от греха подальше: в это озерцо ни один ручей не впадал и питалось оно исключительно родничками, так что свободного входа дамам сюда не было. Этот водянник, как я подозревала, и был виноват в моём прошлогоднем марафоне по рекам и озёрам в попытках отловить несчётное количество его отпрысков. А раз уж была здесь, то и переговорить с ним не мешало бы. -Ллых, это я - тихо высвистнула я. В середине озера булькнуло, эльф немедленно схватился за меч, а Брезир выволок из арсенала арбалет. -Убрать оружие! – скомандовала я. Ага. Так они меня и послушались. Водянник опасливо выглянул из воды, над его головой немедленно свистнула стрела. -Кому сказала, оружие убрать? – заорала я, поворачиваясь к оборотню, уже готовая кусаться. -Не смей на меня голос повышать! – заорал он в ответ. -Тогда ушами слушай, что тебе говорят, а не другим местом! – я ещё громче умею. – Сказано же, опасности нет. И тебя это тоже касается. Это я адресовала эльфу. Нет, ну это же надо. Говорят ему – отойди от дерева, а он репу чешет! Ох, как я была на него зла! -Ллых, выходи. Эти придурки тебе ничего не сделают. Смотри, я на вон ту корягу залезу, – я полезла на нависающий над водой ствол дерева. -Точно? – подозрительно булькнули снизу. -Точно-точно. Помявшись, водянник одним прыжком присоединился ко мне. Он так и не вырос. -Как ты тут? Рыбьи губы задрожали, и водяной злыдень натурально разревелся мне в плечо, промочив насквозь буквально за минуту. -Она меня и тут досталааа... – выл он. -Что, та же самая? – вот это упорство! Я же специально тогда следы замела. -Онааа... А тебя не былооо... -Что, не убежал? – с сочувствием уточнила я. -Кудааа...? – слёзы полились едва ли не фонтаном. -Так это твоих отпрысков я прошлым летом гоняла? -Ииих. Меня чуть не сожрали, ииироды! -Сам виноват. Что до колодца какого-нибудь не допрыгал? – сурово вопросила я, стараясь не смотреть на лежащие на траве нижние челюсти моих коллег. -Страашно... -Страшно ему, – проворчала я, успокаивающе погладив его по голове. – А мне каково их отлавливать было? -Ты их всех...? – с надеждой спросил он. -Одного оставила. Под честное слово только в колодец. Но он далеко отсюда, можешь не бояться. -Спасибо, – водянник шмыгнул носом. -Пожалуйста. А вот скажи ты мне, что тут месяц назад случилось? Он задумался, почёсывая подбородок своей единственной человеческой рукой. -Не знаю я, что это было. Грохнуло так, что лягушки брюхом кверху всплыли. Не живое оно. И не мёртвое. Вот только в небе потом полоса зелёная осталась. Мне со дна хорошо видно было. -Вот за полосу – спасибо. И иди ты уже в воду. Нечего лапы сушить, – по-матерински посоветовала я. Водянник послушно нырнул, а я повернулась к напарникам. -Вот. Теперь мы знаем, что перемещается оно по воздуху. Думаем, куда эту полосу приплести. Слыша тишину в ответ, я удивлённо взглянула на обоих. -Это что было? – озвучил общие мысли Арела. -Вы что, переводчики не настраивали? – подняла я брови. -Ты дуру-то из себя не строй! – рявкнул Брез. – Что это за чудо природы? -Водянник. Не признал? – наигранно удивилась я, а потому как от оборотня явственно послышалось «Сейчас я её прибью», со вздохом объяснила. – Ллых это. Сам видел – маленький, и трус редкостный. Я его лет пять назад от изнасилования практически спасла и сюда в убежище привезла. -А почему практически? – заинтересовался эльф. -Потому что самка его и тут достала, а меня, чтобы её уболтать, поблизости не оказалось. Так что у Ллыха моральная травма, а на этой почве и икру он метал, как придётся, детишки разбежались по всей Мальве, а он теперь сидит в иле и трясётся, как бы они его не съели. -Подожди-ка, – неожиданно оживился Арела. – Так это ты их в прошлом году гоняла? -Ну, – не поняла я. -А мне другое имя называли, – пояснил тот. -Как меня только не называют... – отмахнулась я. – Самое нежное – «Эта стерва». -Удивляюсь я, почему это, – притворно поразился Брез. -В том же духе продолжай, и узнаешь, – я опять начала закипать. – Мы тут по делу, или меня пообсуждать собрались? -Да ладно тебе, – вдруг фыркнул эльф. – Его, вон, некоторые «Эльфийским утешителем» называют. -А это ещё почему? – не поняла я. -Потому что они к нему чуть ли не каждый день в лес бегают, – расхохотался остроухий. -Второе ухо поломаю! – раздражённо прорычал Брезир. -А, так ты специально юхьей по контуру рассадил, чтобы быстрее добирались? – «догадалась» я, давясь от смеха. – Силён, уважаю. -Так, расстояние же какое! – поддержал развлечение Арела. -Брез, я, конечно, всё понимаю, но ты же, вроде бы, магом был? Придумай какой амулет. Проще же выйдет: раз – и девица у тебя в койке, – посетила меня светлая идея. Теперь мы ржали с эльфом на пару. Тут оборотень неожиданно шагнул вперёд и отвесил мне такую оплеуху, что в ушах зазвенело. На мгновение я вернулась в то время, когда каждую секунду приходилось ожидать удара или пинка. Ну, уж нет. Больше я такого никому не спущу. Не успев додумать, я с размаха вмазала сцепленными в «замок» руками Брезиру прямо в челюсть. Сила удара отбросила его шага на три. И, отвернувшись, чтобы скрыть набежавшие от обиды слёзы, зашагала к лесу. Зашуршала сбрасываемая одежда. -Эй, ты с ума сошёл? – встревожено воскликнул Арела за моей спиной. Злобное рычание послужило мне сигналом к смене ипостаси. Ну как же мне с одеждой не везёт! Опять всё в клочья. Может, в следующий раз, зеркало с собой тащить? Я развернулась, оскалившись. Волк налетел на меня всем весом, сбил с ног и, вцепившись зубами в загривок, придавил к траве. Подавление, господство... Подавишься. Я мгновенно поставила блок на болевые ощущения, рванулась, оставив у него в пасти клок шерсти вместе со шкурой, взбежала по росшему рядом дереву и, выпустив когти на максимальную длину прыгнула ему на спину; полоснула, что было силы, и таким образом стартанув, приземлилась шагах в десяти, вновь развернулась, прижав уши и выщерив клыки. Убью скотину. Пусть меня потом Моррин и четвертует, но этот за своё поведение поплатится. Подобной атаки он от меня не ожидал, но быстро собрался с мыслями и почти перешёл в наступление, когда три стрелы одна за другой вонзились в землю рядом с его лапами. -Следующая попадёт в цель, – предупредил Арела, вновь натягивая лук. – Брезир, ты не прав. Какое-то время мы сверлили друг друга взглядом, потом оборотень сделал шаг назад. Во второй раз за сегодня я стряхнула с себя обрывки ткани, но не перешагнула через них, как в прошлый раз, а подобрала на перевязь и разворошила сумку, вытаскивая запасную одежду. Оставалось остановить кровь, которая едва ли не фонтаном хлестала из раны на плече. Сменить ипостась на этот раз оказалось сложнее, чем обычно, и я плюхнулась в воду. Не пачкать же вещи, да и промыть надо. Подходящую травку я углядела тут же, на берегу. -Я бы его утопил, но боюсь , – вынырнул рядом водянник. -Я тебе утоплю! – буркнул Брезир, тоже сменив ипостась. Ллых немедленно спрятался за меня и уже оттуда продолжил: -Зато у меня хорошая водоросль есть. Всё очистит. -Тащи, – блок мало-помалу рассасывался и плечо начало гореть огнём. Бешеный он, что ли? Пока он нырял, пока мы вдвоём обматывали рану странным растением, по виду напоминающим мочалку, прошло немало времени. Зато, по завершении меняспасительных работ, боль отступила. -Спасибо. Должна буду, – я чмокнула Ллыха куда-то в щёку и полезла на берег одеваться. -Только до завтра не снимай, – предупредил он и нырнул домой. Эльф молча точил меч, а оборотень, уже частично одевшись, сосредоточенно затягивал мои двадцать царапин. Лихо я его. Всю спину разворотила. А толку? Вон, с какой скоростью заживает. -А ты что...? – Арела вопросительно уставился на моё перевязанное плечо. -А я колдовать не умею, – отрезала я и принялась натягивать на себя штаны, обновляя блок между делом. Солнце вновь зашло, как ему и полагается, мои напарники слиняли на охоту, а я развела костёр. Организм вытягивал силы на регенерацию, вследствие чего я завалилась спать, не дожидаясь их возвращения. Как я пожалела, что заснула! Снилось, будто я всё ещё на подворье Елисия, со всеми из этого вытекающими подробностями. На тот момент, когда меня начали пороть непонятно за какую провинность, раздалось: -Мира... Как пробка, вынырнув из глубин кошмара, я подскочила, принимая вертикальное положение. -Ах, это ты, – это и вправду был всего лишь эльф. Смотрел он, правда, встревожено. – Что случилось? -А... – запнулся он. – Вот, я зайца подстрелил. Уже готов. Есть совершенно не хотелось. -Спасибо, оставь что-нибудь, я посплю часок, потом, пока караулить буду, съем, – я вновь улеглась на походное одеяло. Повисла тишина, нарушаемая только потрескиванием костра. От Арелы долетали неопределённые обрывки мыслей, на редкость кровожадных. Наконец, он не выдержал. -Кто такой Елисий? Леший побери! Неужели во сне разговаривала? А всё из-за тебя, гад, – я бросила злобный взгляд на занятого своей порцией зайчатины Бреза. Меня уже давно никто не бил, и эту часть своей жизни я считала законченной. А тут, нате вам. -Хозяин мой бывший, – процедила я сквозь зубы, заворачиваясь поудобнее. -Принести тебе его голову? – неожиданно предложил эльф. Буднично так, словно уточнял, нравятся мне больше фиалки или ромашки. Я аж глаза на него вытаращила, а он добавил: - Любую, на выбор. Глоток воздух застрял в лёгких как кусок предложенного мне зайца. -Вторая ничем не навредила, а первая мне без надобности, – когда удалось наконец прокашляться, выдавиля из себя я. -На стенку над кроватью прибьёшь, – вмешался до того молчавший оборотень. -А твою шкуру я на коврик прикроватный пущу, – немедленно отозвался остроухий. Чувствовалось, что эту тему они уже обсудили. -Зачем она тебе, попорченная? – хмыкнул Брезир. – Мира, имей в виду, если хоть одна из моих м-м.. посетительниц устроит скандал на тему расцарапанной спины – всё честно свалю на тебя. Сама с ними разбирайся. -Не прибедняйся, на тебе всё уже зажило давно, – решив, что всю дорогу дуться будет как-то по-детски, пробурчала я. Подрались – и ладно. Зато ему впредь наука будет. -И не рассчитывай. Погода, это примерный минимум, пока шрамы не сгладятся. Это же не ножом пырнуть. -Ничего страшного. Походишь немного в монахах. Только на пользу пойдёт, – это опять эльф язвит. – Как твоё плечо, Мира? Плохо. Но не жаловаться же? -Сойдёт, – я закрыла глаза. – Разбудите на следующую вахту. Joker - это рулетка: то 1, то 11, а то и просто татуировка...
Тео, С работой разгребусь и попробую чего-нить поправить в третьей главе. И сразу выложу. Joker - это рулетка: то 1, то 11, а то и просто татуировка...
Ладно, тут мне тапковоз обещали 
Давай 
Глядишь, к Новому году я себе кукушку об стенку и доразобью 
Да я свою кукушку поймать не в состоянии - летает где-то! 
Вот он - "Неучтённый фактор"-то.
Особенно,