- Скажи, Софи, у меня не помялась маечка? - жеманно тянет длинноногая загорелая блондинка, одетая в джинсовые шортики цвета увядшей розы и крошечный, отливающий алым металликом топик. Лунный зайчик, проскользнувший меж неплотно прикрытых штор, подсвечивает платиной ее высоко забранный хвост и пышную челку, дробится на острых гранях стразов, украшающих пряжку ремня и застежки ярко-розовых туфель на высоченной шпильке. Подруга, миниатюрная сероглазая брюнетка с очень светлой кожей, затянутая в темно-серое шелковое платье с отделкой из серебристого кружева, придирчиво оглядывает ее с ног до головы. - Все замечательно, Элен, тебе не о чем беспокоиться, - произносит она тем особенным "кукольным" голоском, от которого всегда тают мальчики. - А у меня не растрепалась прическа? Когда мы гуляли, был такой жуткий ветер! Блондинка долго смотрит на роскошную гриву идеально прямых иссиня-черных волос ниже талии, перехваченных мерцающей диадемой. - Ты прелестно выглядишь, Софи, как всегда. Просто куколка. Софи в шоке замолкает, обрывая привычный обмен любезностями. Когда и до блондинки доходит смысл последней фразы, она тихонько восклицает "Ой!" и пытается зажать рот узкой ладошкой с наманикюренными коготками. Конечно же, у нее ничего не выходит, потому что ее новенькое пластмассовое тело топ-модельных пропорций совсем ей не повинуется. Она не может даже хлопнуть ресницами, не то что руку поднять. - Прости, я опять забыла, - чуть слышно просит она прощения у собеседницы. В ее голосе дрожат слезы, которые никогда не брызнут из пустых глаз голубого стекла. - Да ладно, проехали, Элен, - грустно вздыхает брюнетка, не шевеля пухлыми нежно-розовыми губами. В спальне воцаряется хрупкое молчание, разбавленное скрежетом висящих на стене часов. Эта тишина похожа на озеро, едва затянутое тоненькой корочкой льда - один неосторожный шаг, и нырнешь с головой. Им нельзя ссориться, потому что они обе - лишь марионетки в руках судьбы. Бессловесные беспомощные куклы. И у них впереди целая кукольная вечность, щедро разделенная на двоих - поодиночке им бы пришлось куда труднее. Это понимает даже блондинка, поэтому она неуверенно спрашивает: - Софи, а ты помнишь то миленькое красное платьице с оборочками от Валентино? - Это которое с цветочной вышивкой и стразиками? Конечно же, помню! - моментально оживляется брюнетка, и не имеющий начала и конца разговор плавно сворачивает на обсуждение последних номеров "Лизы" и "Космо", читанных ими в прошлой жизни. Взахлеб беседуя о тенденциях высокой моды, они не сразу замечают, что замухрышка Кати кошкой шипит на них с кровати. Мари снова снится кошмар: она ворочается под легким летним одеяльцем и что-то шепчет, невидяще шаря по покрывалу в поисках потерявшейся куклы. В какой-то момент рука девочки натыкается на Кати - или это Кати подкатывается ей под руку? - и Мари тут же успокаивается, крепко прижимая к себе любимую игрушку. Блондинка и брюнетка напряженно вслушиваются в ровное дыхание хозяйки и тоненький голосок Кати, тихонько поющей ей колыбельную. Им не следовало так увлекаться. Дети слышат многое из того, к чему глухи взрослые, и уж точно не стоит пугать ребенка горящими в темноте глазами - парой текуче-серебряных и парой ядовито-бирюзовых. Золотисто-шоколадные глаза Кати почему-то уже не светятся, и от нее исходит едва ощутимое тепло. Или это Мари согрела ее своим телом? А Софи с Элен все время холодно - и это не тот холод, который можно прогнать замечательными меховыми шубками, в которые их наряжает хозяйка. Не сговариваясь, они молча смотрят на спутанные рыжие волосы Кати, на ее разрисованные ручкой пухлые щечки и потрепанное платьице. Эта простушка просто обязана завидовать их стилю, их красоте, их нарядам - но почему-то сама смотрит на них обеих с жалостью, когда думает, что ее никто не видит. Сейчас, когда Кати уютно устроилась под боком у хозяйки, и тоненькие детские пальчики нежно обнимают ее круглый животик, Софи с Элен вдруг понимают, что им самим завидно. И жалко себя до слез. ...Софья, Лена и Катя - они были неразлучны с детского сада. Вместе пошли в школу и вместе ее закончили: они - безупречными гламурочками с натянутыми "за красивые глаза" тройками по физике и математике, Катя - с золотой медалью, добрым десятком кило лишнего веса и неистребимым стремлением во всем походить на своих стильных подружек. А потом, все так же вместе, они поступили в один университет, только на разные специальности, и уже там встретили красавицу Виолетту, превратившую их неразлучное трио в квартет. Виолетта имела небедного папу, целый табун поклонников и приличные шансы на звездную карьеру в модельном бизнесе, поэтому ходила на лекции исключительно для демонстрации новых мальчиков и нарядов. Ее бы наверняка отчислили - если не с первого, так со второго курса - если бы после первой же летней сессии она не собралась замуж за первого красавца на потоке и не влетела под колеса проезжавшей мимо фуры, когда каталась на джипе в компании Лены, Софьи, Кати и будущего мужа. По всей видимости, им четверым несказанно повезло, потому что очнулись они почти одновременно и в одном и том же месте - Лена, Софья и Катя куклами в игрушечном отделе "Детского мира", а Виолетта - манекеном на витрине соседнего отдела с детской одеждой. На Катю был наклеен ценник с весьма скромной суммой - под стать ее неказистому внешнему виду, за Софью и Леночку просили куда больше. Виолетта, которой по понятным причинам ценника не досталось, съязвила, что теперь-то она знает точную цену своим подружкам, а сама - просто бесценна. Все трое молча проглотили оскорбление. Но, пока молоденькая продавщица меняла на Виолетте наряд, Катя шепотом заметила, что ценников не бывает как на том, что в принципе не имеет цены, так и на том, что не имеет никакой ценности. И в кои-то веки Софи с Элен были на все сто согласны со своей умной подружкой. Так они и стали теперь жить - по-королевски наряженными пленницами стеклянных витрин и искусно раскрашенных целлулоидных коробок. Все четверо очень страдали от скуки, немоты и вынужденной неподвижности, а пуще всего - от отсутствия поблизости зеркал. Но зато они могли видеть друг друга и переговариваться без слов, когда молчать становилось совсем невмоготу. Долгими ночными часами они рассуждали о своем счастливом прошлом, безрадостном настоящем и возмутительной несправедливости судьбы - и, наверное, именно потому, в отличие от большинства соседей по стеллажу, смогли сохранить в неприкосновенности речь, память и разум. Когда они делились идеями о том, что им уготовано в самом ближайшем будущем, никто из них не мог назвать вслух их самый большой страх, один на четверых - попасть в руки разных хозяев и больше никогда друг друга не увидеть. Когда в отдел игрушек заходили покупатели - всклокоченные замарашки с ужасными манерами или маленькие принцесски с такими же пустыми стеклянными глазами, как и у кукол на полках - Софи, Элен и Кати изо всех сил старались стать невидимыми. Если бы они могли, они бы с радостью спрятались в самый дальний угол стеллажа. Вот только от своей доли не убежишь, как ни старайся - и все трое это прекрасно понимали. Но судьба все же была к ним благосклонна, потому что ровно через неделю у хорошей девочки Маши случился день рождения, и она привела маму в "Детский мир" - выбирать себе подарок. Когда в отдел игрушек вошла незнакомая девочка, а за ней вбежала ее мать, рыча "Мария" и глотая при этом последний слог, все четверо дружно окрестили ее Мари и подумали, что она им очень нравится. Даже записная злюка Виолетта, которая и сейчас рассматривала всех девушек как потенциальных соперниц, благосклонно взглянула на новую покупательницу, а это дорогого стоило. У Мари были озорные зеленые глаза, копна стекающих по спине медных кудряшек, очаровательные ямочки на усыпанных золотыми веснушками щеках, разбитая коленка и такая чудесная улыбка, что Софи и Элен, не сговариваясь, очень-очень захотели, чтобы эта славная девочка забрала их себе. Но она протянула руку к стеллажу и почему-то выбрала не их, красавиц и модниц, а толстушку Кати, на которую без слез и не взглянешь. Наверное, на их пластиковых лицах что-то отразилось, потому что девочка тяжело вздохнула, упрямо закусила нижнюю губу и прижала к себе еще две коробки, а потом с огорчением взглянула на Виолетту. Мари исполнилось целых восемь лет, и она уже прекрасно знала: то, на чем не висит ценник - не продается. Как и следовало ожидать, мама Мари не сильно обрадовалась, что дочь берет три куклы вместо одной. Но девочка была непреклонна и устроила такую грандиозную истерику на кассе, что утешать ее сбежались продавцы трех отделов во главе с директрисой магазина. После полуторачасовой борьбы с зареванным ребенком взрослые капитулировали и выбросили белый флаг - именной купон, дающий право на совершенно заоблачную скидку. Мари тут же успокоилась, нежно обнимая спасенные коробки. Ее мать, заплатив за трех кукол как за одну, тоже осталась вполне довольна, и степенно удалилась, ведя сияющую дочь за руку. Персонал провожал их сердечными улыбками и слезными просьбами не заходить хотя бы месяц. А грустная Виолетта так и осталась стоять в витрине: томная, изящная, неотразимая в своем пышном белом платье, очень похожем на то, в котором ее похоронили. - Интересно, как там наша Виолетта? - полушепотом спрашивает блондинка, разрывая вязкую полуночную тишину. - А не все ли тебе равно, Элен? - совсем негламурно фыркает брюнетка в ответ. - Она же всю жизнь только об этом и мечтала: что стоит она вся такая красивая, в ультрамодных шмотках с головы до пят, а все вокруг на нее любуются и отчаянно ей завидуют. Что хотела, то и получила, и нечего о ней переживать. - Все-таки злая ты, Софи! - печально вздыхает Элен. - Если рассуждать по-твоему - неужели у нас с тобой все было иначе? - А я и не спорю. Я ничем не лучше Виолетты, - безропотно соглашается брюнетка. - Но, в отличие от нее, способна это осознать, а наша звездная девочка - безнадежна. И вообще, знаешь, Элен... был у меня как-то парень, отчаянный фанат буддизма. Все уши мне прожужжал про реинкарнацию. Что каждому после смерти воздается по его заслугам: тот, кто вел себя правильно, перерождается человеком и в конце-концов достигает нирваны, а всякие отморозки искупают прошлые грехи в образе жучков-паучков и прочих братьев наших меньших. Я еще, помню, чтобы поддержать разговор, пару раз у него интересовалась - куда деваются лишние души, если смертность превышает рождаемость, а животные постепенно переселяются в Красную книгу? Он тогда обозвал меня дурой и хлопнул дверью, но я еще долго над всем этим думала... Только не смейся. И не спрашивай, откуда я знаю про эту самую книгу - это мне осталось на память об ухажере, помешанном на идеях Гринписа. Так вот, я раньше в реинкарнацию не верила... - А сейчас что, вдруг поверила? - против воли хмыкает блондинка, улыбаясь одними глазами. - А сейчас я точно знаю, что она есть. Мы считали самым главным внешность и наряды - и теперь мы куклы. Наверное, это даже правильно. До червяков не дотянули, до людей - не доросли. Слова падают комьями мерзлой земли, покрывающей крышку гроба. Софи смотрит строго и печально - как учитель на сложном экзамене, и блондинке хочется вздрогнуть от этого пронизывающего взгляда. - А Кати? - робко спрашивает она. - Катя никогда и не была такой, как мы. Она интересовалась тряпками, да - но лишь потому, что мы с тобой без них жить не могли. Ты думаешь, Мари случайно выбрала в магазине именно ее? Она ведь любит Кати и практически не спускает ее с рук - и спит, и ест вместе с ней, а мы с тобой день и ночь скучаем на тумбочке. Еще немного - и хозяйка ее окончательно доломает, поплачет пару дней, а потом где-нибудь по соседству родится хорошенькая маленькая девочка. Может быть, она даже подружится с Мари, когда чуть подрастет. И знаешь что, Элен? Мне, конечно, очень хочется быть на ее месте. Но раз уж это невозможно - пусть хотя бы у Кати будет все хорошо. Брюнетка и блондинка молча смотрят на кровать. Мари сопит в обнимку с куклой, часы неутомимо режут вечность на ломтики. Кажется, у Кати даже закрыты глаза. Софи с Элен вспоминают, какое это блаженство - на мгновение опустить ресницы или хотя бы моргнуть, давая себе передышку от способности видеть. Они не замечают, что лежащая на подушке Кати изо всех сил пытается поднять руку, и ей, наконец, это удается. Она неловко отводит с глаза Мари непослушную прядь, нежно гладит ее по щеке и что-то шепчет в аккуратное ушко. Девочка вздрагивает, приоткрывает один глаз и, не глядя, сгребает кукол с тумбочки. Уютно устроившись в коконе из одеял, Элен и Софи мгновенно засыпают в теплом кольце хозяйских рук, и им снится первый за эту жизнь сон - один на двоих. Им снится свет, который греет, а не режет глаза. Им снится, что их любят - не за что-то, а просто потому, что они есть.
С удовольствием прочитала. Автору явно удаются концовки, ИМХО. Вот вроде бы грустный рассказ, но куклам дана НАДЕЖДА. И почему-то совершенно по-детски веришь, что "все еще будет". ksenia
Спасибо На самом деле, история имеет вполне реальную предысторию. У нас в городе есть улица, где вдоль тротуара - целый ряд стеклянных витрин с манекенами. Рано утром и особенно поздно вечером там так красиво, что от собственной тени шарахаешься )))))) Мерещится всякое разное Они, собственно, и нашептали...
Ailin, великолепно. И я чертовки рад, что мне есть за что сказать вам это слово. Почти безукоризненно. Отличный сюжет, есть идея, и она раскрыта на 101%. Браво! И не могу не отметить изящный, гладкий стиль изложения и невероятно высокую грамотность. Бальзам на душу, честное слово.
Единственное, что нашлось:
Quote (Ailin)
Ее мать, заплатив за трех кукол как за одну, тоже осталась вполне довольна, и степенно удалилась, ведя сияющую дочь за руку.
Не нужна зпт перед "и степенно удалилась"
Quote (Ailin)
тот, кто вел себя правильно, перерождается человеком и в конце-концов достигает нирваны
Когда и до блондинки доходит смысл последней фразы, она тихонько восклицает "Ой!" и пытается зажать рот узкой ладошкой с наманикюренными коготками.
Когда и до блондинки доходит смысл последней фразы, она тихонько восклицает: "Ой!", - и пытается зажать рот узкой ладошкой с наманикюренными коготками.
Quote (Ailin)
- Софи, а ты помнишь то миленькое красное платьице с оборочками от Валентино?
Платье было с оборочками, или оборочки были от Валентино? "... то миленькое с оборочками красное платьице от Валентино?"
Quote
Блондинка и брюнетка напряженно вслушиваются в ровное дыхание хозяйки и тоненький голосок Кати, тихонько поющей ей колыбельную.
Местоимение "ей" лишнее.
Quote
Дети слышат многое из того, к чему глухи взрослые, и уж точно не стоит пугать ребенка горящими в темноте глазами - парой текуче-серебряных и парой ядовито-бирюзовых.
Бог с ним, "горящими". Но лучше:
Quote
"... горящими в темноте текуче-серебрянными и ядовито-бирюзовыми глазами". Сейчас, когда Кати уютно устроилась под боком у хозяйки,(зпт лишняя) и тоненькие детские пальчики нежно обнимают ее круглый животик, Софи с Элен вдруг понимают, что им самим завидно.
Quote (Ailin)
Вместе пошли в школу и вместе ее закончили: они (вместо "они" лучше "Софья и Лена") - безупречными гламурочками с натянутыми "за красивые глаза" тройками по физике и математике, Катя - с золотой медалью, добрым десятком кило лишнего веса и неистребимым стремлением во всем походить на своих стильных подружек.
Quote (Ailin)
А потом, все так же вместе, они ("они" лишнее) поступили в один(раз уж "вместе", то "один" лишнее: если бы в разные университеты, то не вместе, а одновременно) университет, только на разные специальности, и уже там встретили красавицу Виолетту, превратившую их неразлучное трио в квартет.
Quote (Ailin)
По всей видимости, им четверым несказанно повезло, потому что очнулись они почти одновременно и в одном и том же месте -(лучше вместо тире двоеточие) Лена, Софья и Катя (тире) куклами в игрушечном отделе "Детского мира", а Виолетта - манекеном на витрине соседнего отдела с детской одеждой.
Quote (Ailin)
- А не все ли тебе равно, Элен? - совсем негламурно фыркает брюнетка в ответ. - Она же всю жизнь только об этом и мечтала: что стоит она вся такая красивая, в ультрамодных шмотках с головы до пят, а все вокруг на нее любуются и отчаянно ей завидуют. Что хотела, то и получила, и нечего о ней переживать.
Немного кряво вышло. Лучше "Исполнилась её мечта: стоит она..." или "мечтала: стоять вот так в ультрамодных ..."
Quote (Ailin)
- А сейчас(зпт) что, вдруг поверила? - против воли хмыкает блондинка, улыбаясь одними глазами.
Quote (Ailin)
До червяков не дотянули (не упали), до людей - не доросли.
Quote (Ailin)
Ты думаешь, Мари случайно выбрала в магазине именно ее? Она ведь любит Кати и практически не спускает ее с рук - и спит, и ест вместе с ней, а мы с тобой день и ночь скучаем на тумбочке.
(Она ведь любит Кати: из рук почти не выпускает, и спит, и ест вместе с ней, а мы... )
Quote (Ailin)
Софи с Элен вспоминают, какое это блаженство - на мгновение опустить ресницы или хотя бы моргнуть, давая себе передышку от способности видеть.
("какое это блаженство - моргнуть или опустить ресницы, чтобы хоть какое-то время не видеть")
Quote (Ailin)
Они не замечают, что лежащая на подушке Кати изо всех сил пытается поднять руку, и ей, наконец, это удается.
(Обособление "наконец" не обязательно, без обособление лучше.)
Красивый рассказ. И идея очень понравилась. А после Вашего, Ailin, комментария очень захотелось тоже прогуляться по той улочке, посмотреть на витрины...
Ailin, замечательно. Снимаю шляпу перед автором такой работы.
И видимо уже читал исправленный вариант, так я лично как ошибок вообще не увидел А характер у меня замечательный. Это просто нервы у вас слабые. Я в мастерской писателя
Прелестный рассказ. Напомнил один старый мультик об игрушках, там тоже три куклы были, но здесь суть слегка другая. Волетту жалко.
На самом деле, история имеет вполне реальную предысторию. У нас в городе есть улица, где вдоль тротуара - целый ряд стеклянных витрин с манекенами. Рано утром и особенно поздно вечером там так красиво, что от собственной тени шарахаешься )))))) Мерещится всякое разное 
