Стакан теплой воды. Три желтые пилюли. Полбутылки водки и четыре шоколадные конфеты на салфетке.
- С Новым Годом тебя, Миша! Желаю тебе... себе... Счастья?
Небритый мужчина в мятой рубашке, трениках и поношенном пиджачке уселся за стол.
Еще довольно молодой, но лицо опухшее, все в багровых пятнах. Влажные волосы зачесаны на косой пробор.
Михаил, так звали мужчину, проглотил пилюлю, запил теплой водой.
- Господи, - пробормотал, - прими за лекарство...
"Одна - безвредно. Две - опасно. Три - смертельно..."
Миша выпил водки, закусил конфетой. Нашел пульт и включил телевизор. До двенадцати оставалось тридцать минут.
"Уйду. - Михаил почувствовал легкое головокружение. Такое с ним случалось, когда после долгого воздержания он вновь срывался. - Уйду. Прямо в праздник! Чтобы запомнили..."
Вторую пилюлю он запил водкой. Алкоголь притуплял страх, заставлял забываться в блаженной неге. Как и любой алкоголик, Михаил быстро пьянел.
Праздничный концерт подходил к концу. На засыпанной тальком сцене творилась какая-то вакханалия. Пели и танцевали мужчины, похожие на женщин, здесь же были женщины, похожие на мужчин. Все это - под музыку из "Карнавальной Ночи". В лучах софитов нестерпимо ярко блестели декорации, россыпи бриллиантов на артистах и искусственный снег.
Михаилу поплохело. С трудом он сдерживал себя от спасительного звонка в "Скорую помощь".
"Скорее, за третью!" - он протянул руку...
В дверь позвонили.
- Кого там еще принесло?
Держась за стену, Михаил побрел к двери. В глазах рябило, кровь шумела в ушах. Долго отпирал замок, не мог отодвинуть щеколду. Пальцы мелко дрожали - то ли от пилюль, то ли от выпитой водки. А может, и от страха, черт его поймет...
Дверь со скрипом отворилась. На пороге стояли детишки: два мальчика и девочка в забавной шапке с шерстяными беличьими ушками.
- С наступающим Новым Годом! - в один голос прокричали дети.
Девочка выступила вперед, протянула целлофановый пакет.
- С праздником, дядя Миша. Мама вам пирожки передала. С курагой и орехами.
В немом оцепенении Михаил взял пакет, промямлил "спасибо" и захлопнул дверь. К нему не приходили гости - кроме собутыльников и участкового. А тут под Новый Год…
Михаил съел пирожок. Теплый, вкусный.
"Закончу начатое. Нельзя больше откладывать!"
На полпути к залу его вновь остановил звонок. На сей раз - телефонный. Язык заплетался, перед глазами, будто кровавые мухи летали.
- Алло.
- Михаил Афанасьевич Бердякин? - послышался мужской голос.
- Да, чего нужно?
- У двери вас ожидает небольшой подарок. От фирмы "Восток-Оптима". Вы ведь у нас работали какое-то время?
Михаил почувствовал приступ ненависти.
-Да... Работал. Восемь лет, пока не уволили в начале этого года. А что там такое?
- Подарки. - Стукнуло. Послышались частые гудки.
Михаил побрел к двери.
Его состояние можно было описать одним словом - шок.
Уволили в феврале. В марте начал пить, как делал уже не раз. Жена вначале уговаривала, кричала, потом плакала... в апреле забрала дочь и ушла. Бутылка стала лучшим другом. Молчаливым, надежным. Алкоголь помогал не думать...
На лестничной клетке поджидал сюрприз. Елка, туго стянутая бечевой, коробка с новогодними игрушками и большой телевизор.
"Мать-перемать... Ленка же о таком мечтала!"
Михаил внес подарки в квартиру. Когда тащил телевизор, едва не упал.
Он уселся в кресло, потер ладонями лицо. Концерт уже закончился, на экране появилась заснеженная Красная Площадь, затем - пушистые елочки на фоне кремлевской стены. Страна предвкушала поздравления от самого президента.
"Чудно. Семь месяцев - никому не нужен, - Миша размял папиросу, закурил. - А тут повылазили всякие… Надо со всем этим кончать. Раз и навсегда! Пока не передумал".
Бурный настрой вновь был прерван. Шорохом шагов, старческим покряхтыванием.
В комнату вошел дородный мужчина в сине-серебристом костюме Деда Мороза. На голове расшитая звездами шапка, в руках - "хрустальный" пластиковый посох.
- Ты кто? - папироса выпала изо рта, Михаил, ругаясь, стряхнул ее с колен.
Мужчина уселся за стол. Отставил в сторону посох, бесцеремонно съел пирожок и запил водкой.
- Теплая... какая гадость! - он выпил еще.
- Ты что тут делаешь? - насупился Михаил. Он был уверен, что закрыл за собой дверь в квартиру.
- Вот она, настоящая цена мнимой популярности, - странный гость откинулся на стуле. - Меня зовут Угрим, Зимний Колдун. В народе - Дед Мороз… то еще прозвище прилепили, мерзавцы неблагодарные. А рифм, рифм-то сколько насочиняли?..
Михаил опешил. "Пилюли подействовали! - решил он. - Никак галлюцинации начались…"
Угрим взял посох и ударил им сидящего напротив человека по голове. Тот вскрикнул, упал. Привстал, почесывая ушибленное место.
- Ты - настоящий?
- А то! - Угрим закинул в рот еще один пирожок. - И посох у меня настоящий и борода не из ваты. А сам-то ты - настоящий, нет?
- Я?..
- А посмотри-ка на себя! - топнул Зимний Колдун. - Небритый, рожа опухшая, под глазами мешки… изо рта воняет. Разве так положено Новый Год встречать? С мыслями о трусливом суициде? В старых трениках и дырявых носках? А о других ты подумал? О жене, дочери, пожилых родителях, в конце концов.
- Они обо мне тоже не особо думают, - Михаил почувствовал, что готов накинуться на гостя с кулаками. - Даже не поздравил никто.
- Ничего удивительного. Ты всем противен. Даже мне, а я - добрейшая душа.
- И чем же я так мерзок? - злость и жажда мордобоя сменились обидою. - Есть ведь люди и похуже меня! Убийцы, воры, насильники и политики.
- Но к ним-то я не приду, - улыбнулся Угрим. - А вот на твой зов откликнулся. Не смотри на меня так! Желал себе счастья? Я услышал. Да-да, такое иногда бывает. Многие люди не обращают внимания, когда сбываются их новогодние желания. А их исполняю я. Двенадцать штук ежегодно. Вот, помню, в том году какой-то студент кричал у елки, что хочет упиться вдрызг и уснуть возле унитаза. Так я ему помог частично. Он добросовестно пил всю ночь, а я, когда все уснули, оттащил его из спальни в туалет. Помнишь, когда сборная России по футболу на Чемпионат Европы поехала? Ну, когда хорваты англичан хлопнули?
- Тоже ты? - недоверчиво спросил Михаил.
- Гус тот Новый Год в России встречал. Надо же было помочь человеку?
Они замолчали. Угрим ел пирожки, Михаил с сомнением глядел на последнюю пилюлю, президент обещал рост пенсий и, соответственно, уровня жизни в стране на следующий год…
- Давай, Миша, загадывай желание, - Угрим тяжело вздохнул. - Мне еще в Ковров лететь. Там мужик один картины неплохо рисует, хочет продавать на следующий год. И в Калининград еще…
- …Хочу пожелать, - говорил, тем временем, президент, - чтобы в наступающем году сбывались все ваши мечты. Росли зарплаты, строились новые больницы и детские сады. Да что уж, - он хохотнул, - у нас и газопровод еще не всех селах есть! Пусть проведут. Военным - квартиры, шахтерам - зарплаты и льготы…
- Загадывай желание, - Дед Мороз встал, стукнул в пол посохом.
Михаил задумался.
Вспомнил жену, дочь… Их улыбки, смех… Путешествие к морю, домик в лесу… Детишки с пирожками… елка и телевизор… Внезапно представилось черное забвение, в которое он собирался уйти по собственному желанию. Нет, чего уж тут, по собственной слабости, трусости! Теплый свет жизни и холодный мрак смерти.
- Исполни все, чего сейчас пожелал вот он! - Михаил указал на телевизор.
Президент как раз заканчивал речь…
Бой часов. Один удара. Второй. Третий.
Михаил сидел в одиночестве за столом. В комнате никого больше не было. Остался лишь легкий запах хвои и мандаринов - из детства, как ощущения скорого праздника и чуда.
Девятый удар. Десятый.
Громко зазвонил телефон.
- Алло, - Михаил снял трубку. На душе было легко и приятно. - С праздником, дорогая! Конечно, приеду. Да-да, привезу елку и игрушки… и подарочек тебе.
Он повесил трубку.
- Как же я все это потащу?
Ему послышалось, что в комнате переливчато зазвенели бубенцы. Михаил улыбнулся, сунул руку в карман. Там был деньги.
- Спасибо тебе, Угрим.