| Имбирь |
Дата: Среда, 13 Июл 2011, 8:50 AM | Сообщение # 1 |
Воин
Группа: Проверенные
Сообщений: 274
Статус: Offline
..:: Дополнительно ::..
| Абз.1
Про Степана.
В конце марта от Степана Степановича ушла жена. Так вот попросту – забрала с собой сына Алешку и ушла. К родителям.
И если раньше Степана Степановича можно было смело назвать любителем выпить (видимо данное обстоятельство и послужило причиной решительного шага со стороны его супруги), то теперь всё было совершенно иначе.
Он стал настоящим профессионалом
Соседи именовали его не иначе как Стакан Стаканыч, и неодобрительно качали головами при встрече.
Абз.2.
Про странное происшествие.
Стаканыч, культурно устроившись на берегу речки в компании с бутылочкой белоголовой, складным стаканчиком и вчерашней забытой кем-то на лавочке в парке газеткой, блаженствовал. Обильно разросшиеся кусты, укрывавшие крохотную полянку у воды, скрывали его пиршество от глаз просто любопытствующих или откровенно алчущих.
Когда сосуд уже был наполовину пуст (или все еще оставался наполовину полон – это уж кому как больше нравится), внимание Стаканыча привлек странный инцидент. Все началось с того, что на газетный лист упали крупные тяжелые маслянистые капли. Сразу вслед за импровизированным масляным дождичком с безоблачного неба, низринулся, диковинный предмет, напоминающий отливающий матовым светом диск. Вонзившись в травянистую почву почти на треть своей длины, он внезапно раскрыл створки, и выдал струю обжигающего пара такой густой насыщенности, что тот моментально заполнил всю поляну. Длилось наваждение, впрочем, совсем недолго.
Абз.3.
Про знакомство.
Стаканыч уж было совсем пришел в себя, когда на сцене возник новый персонаж. Стремительней вихря он проложил себе дорогу через негостеприимный кустарник.
Окинув быстрым взглядом открывшуюся картину, визитер ринулся к диску с проворством, которому мог бы позавидовать сокол, падающий на зазевавшуюся куропатку.
Припав на колено перед диском он одним сильным движением выдернул его из почвы и неистово затряс им над головой.
Поляну оглашали совсем непонятные слова, так и сыпавшиеся с уст пришельца. Как шелуха от орехов, сыплющаяся изо рта сказочного игрушечного Щелкучика. Из всего произносимого Степаныч уловил лишь несколько слов, отдаленно напоминавшие русские. Из тех, кои, по обычаю, вслух не произносят. Впрочем, интонацию можно было определить достаточно точно. Без всякого сомнения, воздух кругом наполнился изощреннейшими проклятиями.
«Татарин что ли…» - неприязненно смерив недобрым взглядом непрошенного гостя, подумал мужчина.
Гость не остался в долгу. Видимо, немного отойдя от постигшей его неудачи, он заново осмотрелся вокруг. И остановил тяжелый, сердитый взгляд из-под густых, высоко расположенных бровей на несколько съежившемся Стаканыче.
Стаканычу сразу не понравился этот взгляд. Удав, разглядевший вдруг маленького кролика. Которым раньше бы побрезговал. Но за неимением лучшего… Голод знаете ли…
А удав… то есть незнакомец, уже направлялся к нему. Радушнейшая мина менеджера шикарного автосалона при виде знаменитого мультимиллионера, переступившего порог его заведения, была лишь жалким подобием той физиономии, что приближалась к Стаканычу.
« Приветствую Вас, любезнейший…» - на чистом русском языке незнакомец общался весьма непринужденно.
«Аст…- слово, едва не слетевшее с его губ прервалось так внезапно, будто челюсти говорившего свело судорогой. Взгляд, полный глубочайшего подозрения, метнулся в сторону Стаканыча горящей электрической дугой, грозящей испепелить любого, оценивающе замер на приземистой мешковатой фигуре, – и… тут же потух.
«А сейчас я взял бы на себя смелость немного поучаствовать в сервировке нашего …»
Стаканыч ревниво и с какой-то безнадежной тоской в душе протянул – «ну вот, паразит, уже и «нашего»!»
- …скромного, но оттого не менее прекрасного стола!» - закончил фразу незнакомец.
С ловкостью циркового фокусника он извлек из окружающей зеленой стены кустарника солидный кожаный портфель. Из него появились, как чертики из коробочки две бутылки заморской текилы, банка черной икры, палка твердой, как дерево, ароматной копченой колбасы, лимоны и соль.
Тучи, застилавшие уж было небо, начали постепенно рассеиваться. Знакомство можно было считать состоявшимся.
Абз.4.
Про застолье.
Разговор, сдобренный хорошей порцией текилы, потек легко и непринужденно. Стаканыч, уже как завсегдатай мексиканского бара, вполне освоивший церемонию принятия «дюже гарной кактусовой горилки», ловко жонглировал лимоном, стопочкой и солью.
1.Срезать ломтик лимона, придать ему устойчивое горизонтальное положение на плоскости.
2. Перевернуть стопку, сначала вдавив края в мякоть фрукта и слегка повернуть, смачивая таким образом оную соком благородного растения.
3.Не меняя ориентации стопки перенести ее к насыпанной аккуратным курганчиком соли и повторить процедуру окунания и поворота.
4.Наполнить стеклянный цилиндрик живительным нектаром, тут же препроводить его (нектар, т.е.) по назначению, и без промедления слизнув соль, закусить все это дело ломтиком лимона.
Красиво, стильно, экономично.
Время летело незаметно. И, к пустеющим емкостям, к вящему изумлению гостеприимного хозяина поляны, добавилась пузатенькая темная бутыль с жидкостью приятного сиреневого цвета. Затем – сосуд, напоминающий глиняную миниатюрную амфору. А совсем уже под вечер из представительного портфеля
была извлечена совсем уж ни на что не похожая посудина, содержимое коей составляла тягучая маслянистая жидкость кофейного цвета, с запахом, более характерным для гальванического цеха, чем для застолья. Ее визитер налил тонюсенькой струйкой прямо на газетный лист. Жидкость вела себя странно, образовав нечто вроде узкой ленты, замыкавшейся в кольцо. Пятью решительными росчерками гость оставил внутри круга пять строго геометрически выверенных линий. После чего, щелкнув пальцами, извлек искру, моментально воспламенившую субстанцию! Фигура пятиугольной звезды, вписанной в круг, сияла теперь каким-то неверно подрагивающим ледяным светом, бросавшим жутковатый отблеск на лица пирующих.
«Ну это ж надо, какой затейник ! – поразился Стаканыч - А ведь, похоже, из старой гвардии… В КПСС, небось, с самого института…».
Но несмотря на все уважение к собутыльнику – пить из экзотической емкости Стаканыч всё ж таки отказался.
Абз. 5.
Про безобразное пьянство.
А на гостя напиток оказывал действие примерно то же, что на молодую неопытную девицу оказывает легкомысленно пузырящееся шампанское, смешанное с крепчайшим деревенским самогоном двухнедельной выдержки. Собеседник Стаканыча заметно, на глазах хмелел, лицо его вытягивалось, кожа плотнее обтягивала острые выдающие скулы, глаза наполнялись нехорошим желтым кошачьим блеском.
«Да, хотел сделать шефу подарок… Приятное хотел сделать… А кто не хочет? Кто?
И не надо думать, что работа у меня как два пальца об... об… Оборачиваться надо – будьте – нате, как динамо машина в реакторном блоке … Раньше было проще – а сейчас по контракту ежели – с каждым задохликом – это жди его, пока кони кинет. Да успевай ублажать ещё уродца … А не то – неустойка, компенсация морального вреда… Грамотеи хреновы… Ну да, ведь те, которые по полным ангельским спискам – те не про нашу честь. Там все схвачено. Как на сварочном конвейере. Сроки вышли – оттрубил от звонка до звонка - и пожалуйте, из одной юдолюшки, в другую. Экспрессом. Первый класс, мягкий вагон. Никакой контрабанды! Столики с салфеточками. Музычка сладчайшая дорогу скрашивает… Какой же идиот откажется?
Да еще удумали – базу имен среди аборигенов рассекретили. Конечно – пароль назвал как нужно – и сборщик у тебя в услужении. Пятки чешет. Дворцы строит. Красавиц на блюдечке подносит. Тьфу… Срамота… Хорошо хоть у вас, недоумков, память короткая да ручонки кривинькие… А символы, все ж таки, непростые, да-с. А то бы совсем труба… Бывало, слизняк, какой вонючий из-за пазухи такое выхватит, что Самому … тошно станет.
А то! На…На… На-но-тех-но-логии – туда их в качель!
Это ж у вас – сплошные сельхозугодия. На четыре двора три лампочки.
Зреете тут до своего часа – как арбузы на бахче… А потом – урожай заколосился, собирать пора. Ты что думаешь – зря что-ли костлявую с косой рисуют? Во-во… Только поля здесь стали уж больно велики - хоть и измельчал народец, повыродился, зато количество – ого-го. Сейчас уж скорей комбайн рисовать надо… Хе-хе . Ну и понятно – ручная работа выше ценится. Эксклюзив, штучный товар. Су-ве-нир-ка!
Ну, так вот, а надо чохом, ю-ю-юбилей у шефа, па-ни-ма—ишь? Ждать недосуг. Дело срочное. Меня – как спеца со стажем – из отдела планирования - пинком под за… Забрасывают первым десантным катером, короче.
Насбирал с десяток душонок – все как на подбор – товар отменный, с Золотого Моста*, в основном – сидел там трое суток в лодке посредине реки, как му… рыбак, я хотел сказать».
Рассказчик пьяно икнул, и ухмыльнулся довольной улыбкой человека, справившегося с трудной задачей. Взял бутыль, взболтнул ее и припал к тонкому горлышку. Утерев рукавом губы, продолжил:
«Ну и какая спрашивается ему разница – кто его к перевалочному пункту в Лимбе* от… отттт... оттранспортирует, – еще одна довольная улыбка – эскорт ангельский птичье пернатый или наш надежный сероводородный дредноут?
Ну да, удобств там, антиперегрузочных излишеств всяких у нас не водится. Нету!»
Тут оратор широко развел руки сверху вниз и одновременно скрестив ноги, издал губами чмокающий звук. Видимо, этот гимнастический этюд должен был показать всю глубину снисходительного презрения, испытываемого говорящим ко всяческой бесполезной роскоши.
«И облачной лебяжьей перинки никто подстилать не будет… Зато и простатит с геморроем ни в жисть не возьмет… Да и куда им – против бурбуляторов Эль –19 и сухих инфракрасных инжекторов К-144. В просторечии именуемых котлами и сковородками… Ну да, ну не пред-наз-на-ча-лись они поначалу для пас-са-жиро-пере-возок, – рационализация по разбиению сложных слов на слоги оправдывала себя блестяще - Ну так на то она и душа человеческая, она ко всему приспособиться и привыкнуть может.
Лицензии у нас, понимаешь, нет! Да, нет этой чертовой лицензии! Так на то мы и… эти… самые… как их…»
И в той же степени, в какой пьянел странный визитер, в той же пропорции росло беспокойство Степана Степановича от услышанного. Конечно, вначале он принял пассажи гостя за следствие вульгарной алкогольной интоксикации. Но по мере того, как продолжала литься речь повествователя, облик заморского гостя менялся. Удлинились и покрылись странными морщинами уши. Выгнулись в обратную сторону колени. И, самое неприятное, - на голове обозначились короткие, но оттого не менее жуткие, рога.
Стаканыч потряс головой. Не помогло. Вызвал в голове такой родной, такой милый голос своей дражайшей половины: «Вот ведь пропойца – допился уже до чертиков!» И это не сработало!
Ужас стаей ледяных рыбешек заскользил по жилам, разлагая этиловый спирт в крови, избавляя мозг от паров винных почище огуречного рассола.
А собутыльник все не унимался:
«И ты представляешь - эта новомодная х...хе… ксе-но-ка-ме-ра, будь она неладна, гаркнулась медным тазом, прямо со всем содержимым. А у меня через три часа ау-ди-ен-ция . У Самого!» Глаза говорящего сжались в узенькие угрожающие щелки. Стаканычу показалось, что вот-вот – и из них полыхнет синее адское пламя.
«И я, рыцарь ордена Мухи, не могу предстать перед Сиятельнейшим с пустыми руками! Клянусь бронзой своих чресел, – он бухнул кулаком в грудь с силой, способной, казалось, свалить с ног быка,- я наполню эту лохань, даже если чью-то душу мне придется вытряхнуть из жалкого мешка с костями самолично».
И демон (теперь уже Степан Степанович не сомневался в родовой принадлежности существа, пребывавшему в такой опаснейшей близости к нему) решительно поднял штуковину низринувшуюся сверху.
Внезапно охрипшим и, на удивленье, почти трезвым голосом Степаныч выдавил из себя :
«Ты это… чего… Ты… не балуй!»
Тем временем, рогатый агрессор уже совал ему свою экзотическую фиговину прямо в лицо. Она раскрывалась изнутри, как раковина, эдакий плотоядный моллюск в ожидании новой жертвы.
Но, видимо, что-то в чуде враждебной техники пошло не так. Во всяком случае, зажмурившегося уж было Степаныча раздраженно отшвырнули обратно на мягкую зеленую траву. Демон с пьяным упорством терзал управляющую панель своего устройства, по ходу осыпая недвусмысленными междометиями все сущее в этом секторе Галактики.
И тут случилось невозможное – на Степаныча снизошло вдохновение
Абз.6.
Или полный абзац.
«Здесь рядом заводик есть – там мужики любую штуковину поправить могут. Не задарма, понятно».
Демон сначала непонимающе, а потом и с подозрением воззрился на говорившего. Смотрел так, будто вдруг ожившее пустое место, обрело по какой-то странной прихоти случая свой голос.
« А твой-то интерес тут в чем?»
«В чем, в чем… Понятно, в чем, пока идем, глядишь, хмель из твоей башки немного повыветрится. Да и меня ослобонишь от своих закидонов – не знаю я делов этих ваших, и знать не желаю!»
На физиономии гостя отразилась тяжелая умственная работа, Степаныч мог поклясться, что не только все мимические мышцы, но даже уши у собеседника от напряжения пришли в движение. Потом, разом приняв решение, демон совершил обратную метаморфозу со своей наружностью – уменьшил уши, втянул внутрь рога, придал коленям привычный угол изгиба – и вообще, стал выглядеть как вполне приличный гражданин.
До дыры в циклопическом, сером заборе шли молча. Преодолев изъян в ограде, зашагали по практически безлюдной (перестройка в разгаре, знаете ли, да и рабочий день завершается) территории завода. РМЦ – ремонтно-механический цех уже надвигался всей своей угловатой грязно-бежевой громадой, когда Степаныч почуял неладное. На подходе не было слышно привычного шума станков.
Степаныч опасливо заглянул в помещение цеха. Перемены внутри оказались еще разительней – станины пока еще присутствовали на месте, но станков на них уже не было. Отсутствовал и агрегат, ради которого все и затевалось – великолепный в своей допотопной мощности гидравлический пресс. Способный раздавить, раскатать, расплющить в жестяной листок не то что какую-то там легковесную античную бронзу, но и, пожалуй, самого что ни на есть титанового Терминатора, случись он поблизости. Реконструкция…
Степаныч прислонился спиной к стенке и стал беспомощно сползать по ней. Бессильно повисшая правая рука безвольно опустилась в стоящий подле двери вскрытый ящик. Под пальцами зашуршала упаковочная стружка, что-то, похожее на компактные структурные блоки к ЭВМ, наполовину высовывалось из упаковки.
Степан Степанович бросил взгляд на своего спутника, не прекращавшего манипуляции со своим дьявольским приспособлением. И похоже, на этот раз, его старания все же увенчались успехом.
Он наступал на Степана, держа штуковину на манер бензопилы «Дружба».
Руки сами собой сжались в кулаки в бессильной ярости перед заполняющей пространство демонической силой. «А, на, получай, напоследок, вражина» - и Степан небрежно, с какой то даже залихватской удалью, смазал нечистому по темечку ажурным электронным блоком. Удар вызвал эффект необыкновенный. Противник весь как-то съежился, скрутился в подобие пружинки, нежданно выскочившей из поломанных ходиков, скукожился и потемнел. Жирный, противный ядовито-желтый дым повалил от его тела, которое выгорало изнутри как пластмассовый манекен – оседая и стекая каплями вовнутрь, оставляя после себя лишь скелетный остов, совсем даже не великанских, скромных параметров. Степаныч глянул на блок у себя в руке, на чело демона, снова на блок. И на матовой поверхности бронзы, и на электронной панели можно было увидеть одни и те же буквы. И если на первом они горели огненной печатью, пронзившей насквозь и испепелившей тело супостата, то на второй – были выдавлены простой штамповкой.
IHV Harmony *– гласила надпись на импортной аппаратуре.
За абзацем.
Степан Степанович оглянулся по сторонам – никто не заметил произошедшего инцидента. Ящики с иностранными буковками заботливо прикрывали от русской непогоды не очень чистые (из-под удобрений, наверное) полипропиленовые мешки. Выпростав один из них из-под гнета прижимавший их балки, Степан принялся деловито складывать все еще теплые останки охотника до чужих душ в мешок. В одном последователь некогда самого прекрасного ангела света не лгал – металл действительно оказался бронзой.
Миновать местную охрану было делом привычным и совсем несложным.
Уже через полчаса сокрушитель демонов стоял перед массивными амбарными весами славного перекупщика алюминия, меди и прочей старорежимной советской промышленной роскоши Арнольда Марковича.
В ответ на дежурное: «Ну, чем же вы на этот раз порадуете, милейший?»- Степан ненадолго задумался. Нет, не над ответом на вопрос. О том, что будет, собственно, дальше. Одна часть натуры настоятельно требовала продолжения банкета. Да и повод, вроде бы присутствовал. Другая часть протестовала безмолвно, но яростно.
«А-а-а… Баста…»- подумал Степан, махнул рукой и окончательно остановился на варианте, который озвучил герой самого любимого в их семье фильма – «бабе - цветы, дитям – мороженое».
Лицо его озарила широкая, добрая, уже позабытая почти совсем улыбка.
И, не переставая улыбаться, Степан Степанович высыпал содержимое мешка на весы: «Ну, Маркович, принимай буратину!»
*Калебаса – тыквенная бутыль, согласно легендам использовалась африканским колдунами для порабощения душ соплеменников.
*Золотой мост – мост в США, снискавший мрачную известность в качестве места для сведений счетов с жизнью.
*Лимб – пространство между мирами земным и потусторонним (раем и адом)
*IHV – довольно часто встречающаяся аббревиатура ( Independent Hardware Vendor) независимый поставщик [разработчик] аппаратного обеспечения.
* IHVH так называемый ТЕТРАГРАММАТОН - неизреченное четырехбуквенное имя Бога - IHVH. (отсюда Яхве, Иегова)
Страница на СИ
|
| |
| |
