Раньше старый Хоксо был лучшим колдуном во всём королевстве.
Сейчас он оглох, стал плохо видеть и плохо одеваться, а кое-кто говорит, будто бы и поглупел. Кто бы это ни сказал, можно верить, а можно и нет – как вам угодно, потому что никто не видел Хоксо своими глазами уже тридцать лет. Честно говоря, он и тогда был человеком немолодым. Не смотря на славу свою и искусство, развившееся за годы службы до невиданных прежде пределов изящества, Хоксо отправился на пенсию. В самом деле, мера должна быть во всём, и король Кхос это прекрасно понимал. Приняв корону (из чьих, вы думаете, рук?), он вообще старался избавиться как можно быстрее ото всего, что напоминало бы об отце. В чём тут дело, мы не знаем и не желаем догадываться. Так или иначе, Хоксо попросили освободить место придворного мага.
Может, старику это не понравилось? Может, величайший из волшебников всех времён, и, по совместительству, начальник королевской библиотеки и распорядитель дворцового сада, был недоволен, обижен? Вовсе нет, хитрый Хоксо радовался отставке. В самом деле, будь это не так, история королевства и личная судьба его величества Кхоса могли сложиться совсем иначе.
Но Хоксо не злился. Ему вся эта дворцовая ерунда успела надоесть, и давно уже его изощрённый ум прикидывал, как бы и куда сбежать. Это не так-то просто, ведь придворный маг – не конюх, он у всех на виду, и на нём очень большая ответственность. Так что перемены, затеянные Кхосом, были очень кстати.
В королевстве осталось не так много занятий, достойных волшебника, а волшебников, достойных ими заниматься – и того меньше. Время неумолимо, и то, что раньше было в порядке вещей, завтра становится причудливой диковиной, увы.
Хоксо была предложена пожизненная и почётная должность смотрителя за драконом. По мнению большинства столичных обитателей высокого положения, скучнее и печальнее просто не может быть ничего, однако, Хоксо думал иначе. Ему хотелось спать до обеда, кататься на пони, сколько душе угодно… принимать различного рода благовонные ванны и читать всю ночь напролёт глупые сочинения современных авторов. Неплохо бы развести рыб в пруду, думал он, устроить небольшой сливовый садик. Или большой, который можно было бы назвать «сливовой рощей». Эти два последних слова повергали старого мечтателя в совершенно счастливое состояние.
А что это за должность – смотритель за драконом? Не так-то просто объяснить чужеземцу… начать придётся издалека.

Королевство, на самом деле, гораздо древнее, чем кажется. И жизнь на его землях не всегда была лёгкой. Множество отвратительных созданий обитало здесь когда-то, поедавших людей на завтрак, обед и ужин, а иногда и просто ради развлечения. Саблеклювые дятлы, огромные хищные дикобразы… имён и описаний большинства история, к счастью, не сохранила.
Но потом все эти порождения первозданного хаоса, видно, чем-то прогневали всемогущую судьбу, и дни их оказались сочтены. Люди научились кое-как стрелять из лука, мастерить копья… а потом и вовсе – колдовать, совершенно перестав быть лёгкой добычей. Удивлённые чудища хотели оставить двуногих в покое и переключиться на что-нибудь вроде яков или муфлонов, но не тут-то было. Наши предки сами стали поглядывать на лесных страшилищ как на дичь. Даже гигантская и невероятно ядовитая змея Хиа-Нуба как-то была приспособлена прожорливыми людьми в пищу. Со временем эта начавшаяся однажды охота привела к полному и безжалостному истреблению чудовищ древности.
Полному, да не совсем. Один дракон таки выжил, во многом благодаря своей лени. Эта крылатая тварь большую часть жизни проводила в пещере, предпочитая выбираться наружу как можно реже. Неудивительно, что люди нашли его лишь спустя несколько веков после того, как решили, что драконы вымерли. Как многие лентяи, тот дракон знал толк в красоте, и коллекционировал в своей пещере разные побрякушки. Несколько пропавших охотников за сокровищами – и весть о нём дошла до самого тогдашнего короля. Король удивился.
Впрочем, как следует всё обсудив, монарх и ближайшие к нему дворяне решили ящера сохранить, для потомков. Ведь драконы живут тысячелетиями.
Раньше, когда драконов и других зверушек была тьма, благородные воины крошили их направо и налево. Чем и доказывали своё благородство и избранность, которыми среди них было принято меряться друг с другом. Потом бестии вымерли, и меряться стало нечем.
Король знал, что драконы – до известной степени разумные существа, и можно с этим уцелевшим экземпляром как-то договориться, чтобы вёл себя тихо, получая взамен обильную пищу, уход и регулярные осмотры доктора. А ещё, что самое главное, король придумал один обряд, до сих пор соблюдающийся в наших землях. Кое-кто даже думает, что правящая династия именно благодаря ему до сих пор на троне.
Суть такова. Каждый готовящийся взойти на престол должен сразиться с драконом и, разумеется, победить. Только истинно достойный короны, сильнейший из людей, сможет совершить это. Кто же ещё должен править всеми землями обширного королевства, как не храбрейший из воинов, победитель древней бестии, несомненно, отмеченный высшими силами и всех кругом превосходящий своим величием? Дракон всего один, поэтому насмерть с ним биться не надо, а надо лишь сломить его дух и загнать в пещеру. Поколение за поколением принцы и дракон разыгрывали этот спектакль.
А бестия жила безо всяких забот уже которую сотню лет. Не так уж и сложно ради этого изредка выйти, поплеваться огнём туда-сюда, порычать и уползти обратно.
Смотрители за драконом с тех пор непрестанно находятся при ящере, сменяя один другого. Дракон – штука довольно опасная, поэтому в смотрители берут, как правило, опытных заклинателей. А главная обязанность смотрителя – не давать дракону уснуть. Ведь, единожды провалившись в глубокий сон, чудище будет храпеть лет пятьсот беспробудно, а это совершенно неприемлемо, учитывая те цели, ради которых дракон содержится в королевстве. Совсем лишить зверушку сна, понятно, нельзя… но позволять ей дремать более недели также недопустимо – иначе потом не добудишься. И вот, у смотрителя есть специальный длиннющий шест с мягким наконечником, предназначенный для того, чтобы время от времени прерывать драконий отдых навязчивыми тычками в бок.
Старый Хоксо легко освоился на этой должности, и дни его новой жизни потекли себе неспешно, подобные водам тихого ручья, что петлял среди подраставших слив. Со своим крылатым подопечным бывший библиотекарь хорошо поладил, как это бывает у хозяев умных собак.
И вот, как уже говорилось, тридцать лет никто не видал этого Хоксо, с тех пор, как он уехал из столицы, чтобы присматривать за чудищем и не давать тому крепко уснуть. Пока, наконец, король Кхос не отошёл в лучший из миров, и одного моего, скажем, хорошего приятеля, не занесло на Драконий остров.

Драконий остров – приличных размеров кусок суши, поросший лесом. В середине его находится невысокая гора, внутри которой и живёт ящер. В чистой озёрной воде растёт великое множество кувшинок, и крики различных птиц изредка оглашают окрестности.
Оказавшись на острове, юноша по имени Тинте, королевский гонец, сразу угадал, куда следовало идти дальше. Прямо от того места, где его лодка с шипением въехала в пологий песчаный берег, вверх уходила тропинка, узкая, но хорошо протоптанная. Тинте обрадовался этому, и, размяв затёкшие ноги, отправился вглубь острова. Прятать лодку не было нужды – здесь уж точно воровать её некому.
Тинте выполнял ответственное и значимое для карьеры гонца поручение, почти что государственной важности (ему нравилось так думать). Нужно было отправиться на Драконий остров и оповестить смотрителя о кончине прежнего монарха и о том, что пора готовиться к скорому прибытию будущего. Очередному принцу предстоит сразиться с огнедышащей бестией и доказать своё право на королевский титул.
Смотрителю же следовало проверить состояние дракона, заставить его встряхнуться и взбодриться, полетать немного, подышать огнём. Необходимо также вычистить зверя до блеска, увеличить дозу подсыпаемой ему в пищу особой добавки (травяного сбора), делающей пламя менее жгучим, и в то же время более эффектным на вид. Сбор этот был составлен много веков назад драконоведами прошлого. Бывали случаи, когда принц получал неслабые ожоги, а это совсем уж ни в какие ворота.
Миновав небольшой ильмовый лесок, Тинте не более чем через полчаса пути увидел домик смотрителя. Молодой человек был сильно взволнован, ведь он страстно увлекался древними традициями и колдовскими штучками… а тут такое! Гонец, конечно, понимал, что великий Хоксо Библиотекарь вряд ли удостоит его, сопляка, долгой обстоятельной беседой, но сама возможность повидать живую легенду приводила в трепет и восторг. А ещё, если повезёт, через пару дней удастся краем глаза понаблюдать за священным поединком принца! Тогда уж Тинте будет обеспечен воспоминаниями, впечатлениями и рассказами до конца дней – да что там, и внукам хватит.
Скромное жилище смотрителя Хоксо было довольно низенькой избушкой, укрытой со всех сторон плотным одеялом крон садовых деревьев. Дул едва ощутимый тёплый ветерок, изредка слетали с веток листья, уже начавшие местами желтеть по случаю наступающей осени. Тишина стояла абсолютная, и юный Тинте не хотел её нарушать. Он очень осторожно ступал по выложенной крупным красноватым камнем дорожке, что вела от распахнутой калитки сквозь сад к дому, и крутил головой, осматриваясь. По этой тропике ходит величайший маг современности, а где-то совсем рядом – пещера с настоящим древним огнедышашим драконом! Тинте чувствовал себя так, будто он уже в этой пещере и вот-вот столкнётся с самим чудищем.
На скамейке, что стояла у входа, Тинте заметил какие-то бумаги, раздуваемые ветром. Впрочем, улететь вместе с ним они не могли, так как были прижаты сверху чем-то довольно массивным. Подойдя поближе, Тинте разглядел изящную поперечную флейту и ноты под ней. Рядом была оставлена пиала с недопитым чаем.
Тинте кое-как собрался с духом и легонько постучал в дверь, предварительно поправив своё облачение и приведя шляпу с зелёным пером в надлежащий вид.
Никто, впрочем, открывать не спешил. Тогда гонец повторил свой стук, на этот раз вложив в него чуть больше силы. Дверь легонько скрипнула, и, оказавшись незапертой, приотворилась наружу. Тинте решил войти. Он со всей возможной неторопливостью потянул дверь на себя, но, как ни старался, она всё равно заскрипела ужасно и до неприличия громко.
Дом изнутри выглядел скромно, и прихожей не имел. Вместо неё вошедший сразу попадал в нечто вроде гостиной, светлой и просторной. Главным предметом обстановки этой комнаты, открывшейся взору Тинте, был камин. Сейчас он, понятно, не горел, а вот в зимние вечера наверняка был незаменим для господина смотрителя. Под окном располагался стол, вся поверхность которого без остатка была завалена разным хламом: чайной и не только посудой, письменными приборами, рукописями, книгами, свечами и огрызками свечей, статуэтками и ещё не пойми чем. При этом странно, что в остальном комната являла собой образец порядка. Пол устилал уютный, пушистый ковёр, по которому Тинте так и не решился пройтись в башмаках, вдоль стен стояли шкафы с тесными рядами книг.
Прямо напротив камина, спинкой к вошедшему, располагалось огромное кресло. Из-за спинки доносилось что-то вроде храпа, и, когда любопытный Тинте обошёл кресло и заглянул в него, он увидел дремлющего старика. Очевидно, это и был смотритель Хоксо.
Раскрытая на середине книга покрывала живот спящего – за ней он и задремал. Тинте слегка приблизился, желая прочесть название: «Самоучитель послеобеденного безделья» и далее имя автора, вот что он увидел. Гонец подумал, что книга, должно быть, интересна.
Насколько позволяла вежливость (то есть, полушёпотом) Тинте пару раз произнёс «господин смотритель» и «господин Хоксо» - но старик и не подумал от этого проснуться. Расталкивать столь почтенного человека юноша счёл недопустимым и, подумав немного, достал из своей сумки небольшой, но лихо закрученный почтовый рожок. Тинте поднёс его к губам, набрал полную грудь воздуха, как вдруг услышал:
- Даже не думай, парень.
Это наставление, произнесённое в очень прохладной манере, не на шутку перепугало бедного гонца, отчего он постыдно выронил рожок. Медь жалобно звякнула об пол, Тинте отпрыгнул от кресла на пару шагов, угодил в камин, отчего сам чуть было не упал, лишь чудом сумев сохранить равновесие.
Тем временем Хоксо приподнялся в кресле и стал разглядывать непрошеного гостя.
- Ты кто такой?! Глупец, тебе, наверное, не рассказывали, что ждёт осквернившего покой этого острова? Так я сейчас…
- Нет, что вы, господин смотритель, я…
- Молчать! – колдун резво вскочил с кресла, опрокинув небольшую табуретку с подушкой, на которой он держал прежде ноги.
- Мне достаточно пальцами щёлкнуть, - продолжал Хоксо, - и ты испытаешь такую боль, такие мучения, что… Ты ведь знаешь, мерзавец, что я – колдун?!
- Да, господин Хоксо! Вы, конечно, самый могущественный из колдунов! – сказал бледный дрожащий Тинте чуть слышно.
- Верно. И всё же тебе конец, парень, - произнёс чародей, на мгновение задумавшись, - прощайся с жизнью!
Старик вскинул вверх свои руки с пугающе растопыренными пальцами.
- Пожалуйста, остановитесь! Я – всего лишь королевский гонец, я здесь, чтобы доставить вам чрезвычайно важное сообщение!
Чародей медленно опустил руки и, смягчая свой голос, сказал:
- Ах, вон что… Стало быть, тебе повезло. Впрочем, если ты вздумал врать… Ну, что ещё за сообщение?
- Его величество Кхос пал в битве на Лисьей Поляне. Вот, прочтите. – Тинте извлёк из своей сумки перевязанный десятком изящных шнурочков свиток и подал его адресату.
Хоксо без церемоний сорвал все печати и завязки одним махом, нацепил очки и уставился в текст, сильно щурясь. Но, не дочитав, кажется, и до середины, отбросил бумагу.
- Мда… малыш Кхос! И какой леший понёс тебя воевать? Не думал я, что доведётся пережить малыша Кхоса… - бормотал колдун себе под нос, отвернувшись к окну.
- Я понимаю, как сильно опечалило вас известие о смерти его величества, господин Хоксо.
- Да ничего ты не понимаешь! – Хоксо рухнул обратно в кресло. – У меня теперь очень крупные неприятности, парень, а я, вообще-то, не рассчитывал застать их на этом свете. Это ваше его величество здорово меня подвёл, вот что! Нашёл время погибать в бою, сопляк…
- Как же это так… о чём вы? Как можно так говорить о короле?
- А… - Хоксо устало махнул рукой, - не бери в голову. На самом деле я всегда очень любил малыша Кхоса. И его смерть очень, очень расстраивает меня. Во многом ещё и потому, что с драконом, за которым я имею честь присматривать, не всё в порядке. Скоро сюда явится принц… а эта огнедышащая бестия спит, уже, кажется, третий год! И, поверь, просыпаться не желает. Тем более, с кем-то там биться.
Тинте кое-что читал про драконов, и быстро осознал всю сложность сложившейся ситуации. Тем временем Хоксо продолжал:
- Ладно. Я знал, такое может случиться - ничего страшного. Потребуется кое-какая помощь с твоей стороны, и мы его разбудим до прибытия принца. Пустяки.
- Конечно, господин Хоксо! Я буду счастлив оказать вам любую помощь, почту за честь.
- В самом деле? Ну что ж, прекрасно. Как тебя звать, сынок?
- Тинте, господин смотритель.
- Тинте? Это замечательное имя. Так звали не то индюка, не то осла моей матушки… - Хоксо взглянул куда-то вверх, видно, пытаясь вспомнить, кем же именно был тёзка гонца. Он продолжал, покончив с воспоминаниями и вновь обратившись к своему собеседнику:
- Итак, Тинте, должно быть, ты голоден.
- Вовсе нет! – соврал гонец.
- Глупости! Уверен, ты голоден, как тысяча бродяг. Я тоже не прочь перекусить, так что отправимся на кухню. Вообще, чувствуй себя как дома, Тинте, я вижу, ты – сообразительный малый, мы сработаемся. За обедом, кстати, обсудим детали предстоящего нам предприятия.
Расположившись за столом, накрытом чистой холщовой скатертью, Хоксо и Тинте ели практически молча. Ужин был прост: основу его составляла моментально сваренная (не без помощи колдовства) картошка нового урожая, а также имелись всякого рода иные плоды мирного труда и собирательства Хоксо. Среди всех угощений гонцу особенно пришлись по вкусу солёные грибы неведомой породы, которые колдун рекомендовал как удивительно хорошо идущие к картошке. Неплохи были и яблоки, которые Тинте поедал на десерт. Опять же, по совету хозяина, Тинте разрезал яблоко на восемь кусочков и по одному отправлял их в рот, окунув перед этим каждый в чашку с мёдом. Схватка кислого и сладкого была прекрасным финалом этой простой, но душевной кулинарной пьесы. Настроение гонца заметно улучшилось, а его восхищение величайшим из колдунов возросло ещё более. Хотя, казалось бы, куда уж?
Когда дело дошло до чая, Хоксо спросил:
- Тебе какого? Зелёный, чёрный, пуэр с хризантемкой?..
Тинте в чае мало что понимал, и ответил наугад:
- Нет нет, без хризантемы. Просто пуэр.
- А ты понимаешь толк! Прекрасный выбор для тёплого августовского вечера!
Гонец улыбнулся в ответ немного наигранно, однако был рад, что угадал.
Хоксо достал с полки чай и заговорил, наконец, о деле:
- Как ты знаешь, впавшего в спяку дракона нельзя разбудить, так? – говорил чародей, аккуратно отмеряя необходимое количество заварки.
- Вообще говоря, это верно, господин смотритель. Лично я ума не приложу, как можно это сделать.
- Оказывается, можно. Я тут живу давно, и, поскольку прихватил с собой часть библиотечной коллекции (в самом деле – кому она там нужна?), я смог узнать много интересного за эти долгие годы. Так вот, знай (но никому не вздумай рассказывать без надобности), что дракон, сколько бы он ни проспал, всегда и неминуемо проснётся от укуса шершня породы хеано. Довольно редкие насекомые, с особым составом яда, к которому драконы очень восприимчивы. Нам повезло, эти пчёлки водятся, как я успел выяснить, в пяти милях к северу отсюда, на небольшом островке. Там мы их и добудем, завтра. А потом запустим пчёл в пещеру, и сладкий сон несчастного Фтима будет прерван.
- Фтим?
- Да, Фтим – это имя дракона. Между прочим, на древнем языке это означает что-то вроде «пожиратель двуногих». Злая ирония! Фтим – добрейшей души ящер и просто замечательный собеседник.
Хоксо допил свой чай и, заметив, что чашка гостя тоже пуста, принялся убирать со стола.
- За шершнями я и сам который год собираюсь сплавать… развести их где-нибудь тут и держать на всякий случай. Но всё руки не доходили. А потом я сделался слишком стар, чтобы тащиться в такую даль и лазить по высоченным деревьям, в которых эти хеано обитают. Поэтому я рад, что важные послания всё ещё передаются с помощью гонцов, а не модного нынче волшебного ветра. Ты молод и, надеюсь, проворен… короче, полезешь за шершнями.
- А это не опасно? Что будет, если хеано ужалит меня?
- Пустяки, сынок! Пустяки. Ну, может, будет немного болеть место укуса, возможно, лёгкий зуд, слабое головокружение... Да и вообще – не девчонка, потерпишь. Помни, от успеха этой затеи зависит будущее принца, будущее всей страны. А успех затеи в основном зависит от тебя, так что ничего не бойся и делай, что велено. Понятно тебе?
- Понятно… Это большая честь, быть причастным к устроению священного поединка… и будущего.
Чтобы скоротать наступавший вечер, Хоксо предложил своему гостю погулять по окрестностям. Тот охотно согласился, предвкушая разговоры о колдовстве и былых временах с человеком, понимаюшим толк.
Хоксо рассказал, что неподалёку, если подняться по тропинке, растёт несколько чудных диких яблонь, замечательных как своими терпкими плодами, так и приятными глазу формами крон. Туда и решено было отправиться.
- Господин Хоксо, вы, должно быть, рассердитесь, но я всё-таки спрошу. Как это так вышло, что дракон уснул? Ведь ваша прямая (и, по большому счёту, единственная) обязанность – предотвращать это.
Старик молчал задумчиво. На самом деле, причина, по которой дракон стал непригоден для проведения поединка, была одна – лень смотрителя. А вернее – его желание заниматься чем угодно, только бы не тем, что положено. Такого рода пороками волшебник страдал (или наслаждался?) с самой юности.
- Да видишь ли, в чём тут дело… - отвечал смотритель, поглядывая в небо, - я очень привязался к малышу Фтиму… Он, бедняга, не спал уже много веков. Он очень устал, начал даже заболевать. А я, если желаешь знать, не так жестокосерден, как прошлые смотрители. Не мог я видеть, как дракон мучается и всё больше разочаровывается в людях, теряя надежду встретить в ком-то из них понимание и сочувствие. Да, он, конечно, чудище, но в то же время – разумное существо, не глупее нас с тобой, между прочим. И то, как с ним тут обращались все эти годы, я с первых дней службы считаю неправильным, вот что.
Тем не менее, я продолжал исправно исполнять свой долг, всё более тяготивший меня. Приходил в пещеру, тыкал ящера шестом в бок. Но однажды я понял, что больше мучить несчастного Фтима не желаю. Что он, в конце концов, сделал мне плохого? Даже не рыкнул ни разу, терпеливо проживая свои бессонные дни. Я решил было оставить пост смотрителя… но скоро понял, что этого я не смогу сделать, так как не смогу бросить сад. Да и вообще, я так привык к этой тихой жизни здесь… Эй, ну чего ты там расселся? Яблоки сами собой в корзину не запрыгнут! Кончились – так полезай на другую ветку. Давай, я держу лестницу. Шею не сломай, парень.
Когда послушный Тинте оказался именно на той ветке, на которой было велено, старик продолжил свой рассказ:
- Так вот, значит… Стою я, смотрю, дышу весенним воздухом, и думаю: «нет, ни за что отсюда не уеду. Чтобы пустить какого-нибудь недоумка в мой домик?!..» И тут меня осенило. Король Кхос ведь намного, намного моложе, чем я. Стало быть, вероятность случиться ещё одному священному поединку на моём веку очень, очень мала. Рассудив так, я перестал ходить к дракону, великодушно позволив тому уснуть. Кто ж знал, что Кхос окажется таким невезучим воякой? Как видишь, этими своими войнами он очень подводит меня и Фтима. Ну, и тебя, конечно - тебе ведь за шершнями-то лезть.
На середине обратной дороги Тинте бросил мешок с яблоками на землю и сказал, что больше не может сделать и шагу, пока не передохнёт. Колдун остановился и решил продолжить беседу:
- Кстати, ты ведь живёшь в столице, не так ли?
- Именно так, господин Хоксо, в бывшем Квартале Чародеев. На Майской улице, мой дом сразу за…
- Да какая мне разница? Стой. Расскажи лучше о принце. Что он за человек, наш будущий король? Я-то ведь о Его Высочестве ни малейшего понятия, а он со дня на день собирается ко мне в гости.
- Старшего сына короля… погибшего короля зовут Уинстон. Мне с ним, ясное дело, не доводилось общаться…
- Да уж ясное! – Хоксо рассмеялся. – А что говорят о нём простые люди, ну, вот вроде тебя?
- Э… В общем, господин смотритель, принца все считают бездельником и болваном.
- А те, что любят говорить семь слов там, где достаточно одной ухмылки, называют принца «эгоцентричным и инфантильным юношей», не так ли?
- Да, моя бабушка так говорит… а откуда вы узнали?
- О Кхосе отзывались точно так же во времена его юности. И не зря – люди зря болтать не станут! Войну он решил устроить… Наверно, это у них семейное. Вообще, это ничего, что болван, никакой беды тут нет. В столице найдутся люди и поумнее, присмотрят за этим Уинстоном как следует, а заодно и за королевством. Не пропадёте. – Хоксо помолчал минуту, как будто задумавшись. - Впрочем, нам вовсе не стоит так говорить об особах королевской крови. Нам должно быть стыдно, Тинте. Особенно тебе. Я-то здесь совсем одичал, чего уж. Ну, поднимайся, лентяй, почти стемнело. – Хоксо зевнул и зашагал к дому. Тинте, кое-как взваливший на спину мешок, отправился следом, покачиваясь.
Легли спать, не ужиная. Хоксо исчез у себя в спальне, а Тинте кое-как устроился в кресле перед камином. Колдун предупредил, что завтра нужно будет проснуться на рассвете, и что он станет будить его всеми возможными средствами, ибо время очень дорого и нужно всё успеть как можно скорее.
Разумеется, старый смотритель проспал до обеда. Когда он, наспех одевшись, вылетел из комнаты с криком «ах ты, подлец – всё ещё дрыхнешь?!» Тинте сказал, что он уже давно на ногах и, более того, омлет как раз готов. Волшебник что-то проворчал про недопустимость промедления и про то, что во всем этом виноват Тинте, а потом прошёл в кухню.
Ещё через полтора часа сборы были закончены, и настала пора отправляться за шершнями.
Островок, на котором предполагалось найти шершней, мало чем отличался от Драконьего. Смотритель и гонец миновали узкую полоску песка и вошли в лес. После двух или трёх часов блужданий нужное дерево было найдено – где-то наверху, среди ветвей этого огромного дуба, охотники за шершнями расслышали характерное жужжание и остановились, обдумывая дальнейшие действия. С собой у них была коротенькая лесенка, позволявшая добраться только до самых нижних веток, а дальше надо было лезть по дереву. Колдун в очередной раз заверил Тинте, что ничего страшного не происходит, что он бы и сам слазил, да годы не те, и что, в любом случае, с такой серьёзной магической страховкой, какую способен обеспечить старый Хоксо, бояться чего-либо просто глупо.
Пообещав себе не смотреть вниз, Тинте начал карабкаться. Чтобы не спугнуть шершней, решено было прекратить все разговоры. Воцарилась тишина, жужжание стало отчётливей. Ветки вовремя подставляли себя под его ноги и руки. Жужжание делалось всё громче, и вскоре гонец заметил в воздухе пару-тройку хеано. Они не понравились ему сразу. Огромные пчелоподобные насекомые, на теле которых чёрные полоски чередовались с ярко-красными, совсем не располагали к себе. Забравшись ещё чуть выше, Тинте смог разглядеть жилище хеано – вернее, огромный чёрный провал в стволе, служивший входом в него. Гонец заметил, что шершни приземляются, немного не долетая до дупла, и потом заползают внутрь по ветке, пешком. Более удобного момента, чтобы схватить и похитить насекомое, нельзя было представить. Действовать следовало насколько возможно быстро и точно: протянуть руку, стряхнуть шершня (или даже нескольких) в мешочек, и, пока их сородичи не сообразили, что к чему - рвать когти!
И, вроде, он сделал всё правильно, но скоро стало ясно, что положение очень плохо. Воздух вокруг наполнился чёрно-красными телами, буквально в один миг спокойное жужжание сменилось оглушительным рёвом. Закутанный в несколько слоёв плотной ткани, Тинте чувствовал себя хоть и неуютно, но всё же более менее уверенно. Он начал спускаться. Однако хитрые насекомые вознамерились наказать похитителя во что бы то ни стало. Самым уязвимым местом гонца была специальная шляпа с сеткой, защищавшая лицо и голову. Она нашлась у Хоксо где-то среди хлама, валялась там с тех пор, как старик пробовал себя в роли пчеловода. И, должно быть, для пчёл она была как раз тем, что надо, но противостоять назойливости и злобе хеано оказалась не способна. Тинте спустился примерно до середины ствола и старался вести себя как можно спокойней. Сердце его стучало намного чаще обычного, и он весь покрылся потом от страха и многослойной экипировки.
Только успев подумать о том, что земля уже недалеко, гонец обнаружил прямо у себя на носу здоровенного шершня! Выпустив из рук ветки, Тинте попытался убить врага. Это ему вполне удалось, однако, падение с дерева теперь было неминуемым, и Тинте полетел вниз. Скрываться больше не было никакого смысла, он заорал во весь голос что-то нечленораздельное, а может даже и непечатное.
Кое-как поднявшись с земли, гонец замахал руками, чтобы стряхнуть с себя шершней, и в тот же миг бросился бежать. Он напрочь позабыл о лесенке, о Хоксо, который вполне мог пострадать, да чего там – забыл, наверно, даже как его самого звали, и стрелой помчался к берегу. Прыгая по оврагам и спотыкаясь о корни, он непрерывно выкрикивал проклятья и размахивал руками, от чего со стороны, пожалуй, смотрелся забавно. А небольшая чёрно-красная тучка из шершней даже не думала отставать.
Очутившись на берегу, гонец с удивлением заметил, что Хоксо не только уже поджидает его в лодке, но и успел отплыть подозрительно далеко от берега.
- Эй, поднажми, парень! – кричал волшебник, - прыгай в воду! Они не смогут достать тебя в воде!
Тинте, конечно, ничего этого не разобрал, а бросился в озеро просто потому, что оно оказалось как раз в том направлении, в котором он бежал. Холодная вода немного отрезвила Тинте, и он принялся грести к лодке, каким-то чудом не забыв поднять мешочек с пойманными хеано над головой. Тяжёлая одежда тянула ко дну, мешала шевелиться, но спасение было близко. И вот несчастный гонец перевалился через борт лодки с помощью Хоксо, едва дыша.
Тинте начал было что-то бормотать, опрометчиво скинув шляпу с сеткой, и тут один из шершней, наверно, самый злой из них, на полном ходу влетел гонцу в затылок и угостил его хорошей порцией яда. Тинте понял, что такое укус, от которого просыпаются драконы, и тут же лишился чувств.

Когда сознание вернулось к гонцу, он попытался вспомнить, где он, и что происходило последнее время. Не вышло. Тинте решил открыть глаза и поискать ответы в видимом мире.
Первым, что он увидел, был Хоксо. Старик сразу заметил пробуждение больного:
- О, Тинте! Рад тебя видеть. Добро пожаловать. У нас, кстати, проблемы.
- У нас?
- Вообще, конечно, у меня. Но ты не забывай, что лишь благодаря мне и моему искусству тебе удалось выжить после укуса хеано.
От слова «хеано» Тинте подпрыгнул на постели и начал испуганно озираться. Впрочем, он быстро взял себя руки.
- Бедняга… тебе крепко досталось! Хорошо, что я, рискуя собой, всё-таки дождался тебя на берегу, а потом вылечил, истратив при этом немало драгоценных и редких снадобий. Теперь ты вроде в порядке, и мы можем…
Старику почудилось, будто Тинте посмотрел на него как-то совсем недоброжелательно. Помолчав с полминуты, волшебник продолжал:
- Помнишь, мы собирались укусить дракона… шершнем? – старик решил не утруждать себя, отвечая на упрёки Тинте.
- Ага… - гонец присел, держась рукой за гудящую голову. – Припоминаю. Ну и что же? Не проснулся? Шершней не хватило?
- Хм… не в этом дело. Лучше послушай.
Надеюсь ты помнишь, что было вчера? Оставив твоё бездыханное тело в доме, я поспешил в пещеру сразу же, как приплыл. Разумеется, я был измотан, смертельно устал. Непросто, скажу тебе, грести одному столько времени, при этом ещё тратя драгоценные силы на поддержание твоей жизни с помощью магии. Было темно, но выбора не оставалось – на другое утро должны были пожаловать высокие гости, время поджимало. И вот я оказался в пещере у Фтима. Сажаю ему на бок парочку разъярённых хеано. Они его, само собой, кусают. И тут Фтима будто подменили! Он взбесился, сошёл с ума в одно мгновение! Сбил меня с ног, заревел, захлопал крыльями. Начал поливать огнём всё вокруг, чуть не спалил, честное слово. Расшвырял по всей пещере свою аккуратно уложенную кучу драгоценностей, пару раз взлетел и упал, со всей силы врезавшись в потолок. А потом рванул к выходу и улетел. Где он теперь шляется – не имею представления, дружище Тинте! Поначалу я думал ничего, пусть полетает, разомнётся… Сейчас уже начинаю нервничать. Поединок должен быть завтра на рассвете. Я никому ничего не рассказал, надеюсь, всё обойдётся. Но вот что делать, если Фтим так и не прилетит, я не знаю.
- Да! Вы превзошли самого себя, господин Хоксо! Сначала у вас был спящий дракон, теперь нет никакого. Прогресс налицо, вы – прекрасный смотритель!
- С тобой чертовски сложно спорить, остряк. И всё же, не забывай, кто перед тобой! И также помни, что начальник королевской почты – мой давний друг, должник и почти родственник. Так что, если беспокоишься о своей карьере…
- Ладно, ладно… Верю. Что же нам делать?
Ответить было нечего, и повисло молчание.
- Да чего тут поделаешь? Будить драконов я умею, ловить – нет. В любом случае, он должен вернуться – куда ему ещё-то лететь, тупоголовой этой ящерице? Так что надо тянуть время и надеяться на удачу. Пошли, чаю выпьем.
Приходящему в себя Тинте, чья голова не была ещё вполне ясной, предложение показалось здравым. Очередной августовский денёк клонился к закату, и старик с гонцом, сидя в гостиной, могли наблюдать прелестную игру вечернего света, в которую были втянуты и сливу в саду, и склоны горы, и мебель в комнате. Оба с надеждой поглядывали в небо, надеясь увидеть крылатый силуэт.