Серебристый свет луны, пробивающийся сквозь оконное стекло, слабо освещал номер.
- Иди сюда, мой хороший, мой сладкий. Куть – куть – куть!
Из угла комнаты, где стояла кровать, раздался испуганный писк. Хорошенькая горничная задумчиво постучала острием разделочного тесака по ножке поваленного на бок журнального столика.
- Ну же, иди к мамочке.
Тишина и напряженное сопение, явно говорившее, что «сладкий» идти к мамочке не хочет, что ему и под кроватью вполне комфортно.
- Будь хорошим мальчиком, - продолжала уговаривать девушка. – Не самой же тебя оттуда выковыривать? Иди сюда, иди.
Жалобный скулеж, донёсшийся в ответ, заставил ее разочарованно поджать губы. Лезть куда-то молодой горничной категорически не хотелось.
- А ну выползай, сволочь! Кому говорят?! - потеряла она всякое терпение. – Ну, елки-палки, что за фигня?
Девушка схватилась свободной рукой за изножье кровати и занялась перестановкой мебели. Та поддавалась с натугой, сантиметр за сантиметром, пока край покрывала не лизнул бахромой чью-то пятку. Берущий за душу, протяжный вой тут же сменился на вопль полноценной паники. Не переставая орать, из-под кровати вылетел зрелого возраста мужчина в махровом халате с кокетливыми разрезами в самых неожиданных местах и одном белом тапочке с названием отеля; впечатался лбом во входную дверь, запертую кем-то предусмотрительным на замок, и рухнул вместе с ней в коридор. Девушка присвистнула.
- Больно, наверное, – меланхолично заметила эта хрупкая, на первый взгляд, особа и, подхватив чашку остывшего кофе, чудом уцелевшую в бушевавшем здесь только что погроме, направилась к своей пребывающей в блаженной отключке жертве.
- И почему они все так? Сначала я, вся такая разэтакая, особенная. Муси-пуси, давай встретимся, пошалим…. Ага, а как до дела доходит, так сразу в безсознанку!
Под каблуком хрустнули стебельки георгин и черепок расколотой вазы, чавкнул мокрый ковер. Равнодушно обогнув сброшенный с тумбочки телевизор с разбитым экраном, горничная приблизилась к мужчине, пинком перевернула на спину и вылила темно-коричневую жидкость ему в лицо.
Он поморщился, открыл глаза. Несколько мгновений гость отеля «Хостел–Люкс» молча таращился на девушку, а затем его взгляд обрел осмысленность.
- А-а-а!!!
- И Вам здрасте.
Мужчина попытался было отползти назад, но кончик отточенного тесака недвусмысленно ткнулся ему в пах. Постоялец побледнел:
- Т-ты!
- Да, я. Такое странное ощущение, что меня здесь не рады видеть.
- Н-нет,…
- Нет? Что значит «нет»?! – взвилась девушка. – А кто предлагал сегодня зайти вечерком, развлечься? Деньжат подкинуть? А?!
- Но…
- Тебе было со мной скучно? – грозно пресекла она всякие возражения. – Отвечай. Тебе. Было. Скучно?!! – нажим опасной «игрушки» на чувствительное место заметно усилился.
- Нет! – мужчина сглотнул.
Горничная мило улыбнулась, отвела тесак в сторону и протянула руку ладонью вверх. Однако, совсем не для того, чтобы помочь ему подняться.
- Отлично. Тогда прошу оплатить мои услуги. Или, - девушка подозрительно прищурилась, - я недостаточно хорошо развлекла Вас?
- Никаких претензий! – поспешил уверить ее постоялец и, скашивая взгляд на играющее лунным бликом лезвие, попросил. – Только уходите, ладно?
Молодая особа ухмыльнулась и сделала известный жест пальцами. Мужчина закивал:
- Конечно-конечно, бумажник в барсетке. Возьмите сколько нужно.
- Вы очень щедры, сэр!

Пятнадцатью минутами позже миловидная горничная, которую в отеле знали как Софью Зеленяк, пересчитывала купюры.
«Действительно щедр», - довольная собой, улыбнулась Софья и, убрав деньги в кармашек белого передника, вытащила оттуда же блокнот с ручкой. Пробежавшись взглядом по списку дел, она вычеркнула один пункт и поставила точку напротив другого, где значилось женское имя.

- Чему вас только учат? Что за безобразие?! – рыжая красотка всплеснула руками. – Протрите пол еще раз, Софья, он грязный. И не забудьте перестелить постель. Ужас! Какой свинарник! – она поддела носком остроконечной туфельки скомканный фантик и потянулась за конфетой.
Яркая мятая обертка плавно спланировала на паркет, а шоколад отправился в выкрашенный карминовой помадой рот.
- Приберитесь немедля! – приказала дама и честно предупредила перед тем, как выйти из номера. – Если к моему возвращению здесь не будет чисто, Вы лишитесь работы, милочка. Гарантирую.

Чаевых, стерва, так и не оставила. Хотя Софья треть дня честно пыталась угодить ее капризам.
Девушка зловеще усмехнулась: пробил час расплаты. Естественно, с набежавшими процентами.
- Мы - бандито-гангстерито, - достаточно тихо, но с чувством затянула она, шагая по коридору и бодро помахивая тесаком. - Мы кастето-пистолето, o yes!...
Ночь обещала быть приятной, даже удачной. Ничто не предвещало неприятностей. Однако же, все имеет свое начало. Для Софьи, по собственной инициативе вышедшей в ночную смену, проблемы начались с появления на пути мелкого, мохнатого существа, которое, уставившись на девушку блестящими глазками-пуговками, бодро поздоровалось:
- Софья любит морфий!
Персонал отеля, в лице горничной, досадливо вздохнул.
- Опять ты? Уйди, нет у меня настроения препираться с тобой.
- Софья пролила кофе!
- Поражена твоей осведомленностью.
- В тихом омуте Софьи водятся, - хихикнуло существо.
- Подойди сюда на секундочку, мой хороший, - мурлыкнула девушка, поманив монстрика пальчиком.
Уловив в выражении лица горничной намек на опасность для собственного здоровья, мохнатое нечто на секунду задумалось и выдало очередной «шедевр»:
- Софья с ножиком скачет, о ней санитары плачут.
- Тогда просто тихо стой на месте, - девушка, перехватив рукоять разделочного тесака поудобнее, плавным движением уменьшила расстояние между собой и мерзким обзывальщиком на пару шагов. – Сейчас я из тебя котлетный фарш готовить буду!
С места они сорвались одновременно, будто по команде. Коридоры, лестницы, двери номеров – вихрем проносились мимо взора горничной.
- На этот раз не уйдешь, – шипела Софья. – А ну стоять-бояться!
- Теддик-педик! – выкрикнуло существо, скрывшись за очередным коридорным поворотом.
Девушка, не сразу в азарте погони сообразившая что к чему, буквально врезалась в ночного портье, неожиданно возникшего перед ней, и повалила на пол, естественно, оказавшись сверху. Из этого положения Софья метнула нож вслед мохнатому монстрику. Лезвие весело рассекло воздух и по рукоять ушло в дверь номера для новобрачных, аккурат над макушкой потенциальной жертвы, которая, не замедляя бега, юркнула в дверь номера. С той стороны раздался дикий визг, почему-то сразу перешедший в воркование.
- Вот чёрт! - фыркнула девушка и соизволила обратить внимание на портье, едва подающего признаки жизни. – Доброй ночи, Теодор, - обворожительно улыбнулась она. – Как дела?
Тот скользнул взглядом по ее фигурке, обратил внимание на точеную ножку в кружевном чулке, прижимающуюся к его бедру, на вырез декольте не самой скромной в мире униформы. Перевел взгляд на нежную шейку и облизнулся.
- Очень даже ничего.
«Тупой или честный?» - Софья облегченно вздохнула. Будь она на его месте, непременно попыталась бы содрать три шкуры за «многочисленные травмы» и «моральные страдания». А расставаться с денежками Софья очень не любила, потому почувствовала даже какой-то намек на благодарность.
- Знаешь… - она вдруг обратила внимание на баллончик дихлофоса, вывалившийся, по-видимому, из кармана сюртука портье при падении. – Это-то тебе к чему?
- Для самообороны, - ляпнул Тедди, не сводя глаз с шеи девушки, и зачем-то уточнил. – От тараканов.
- Аааа…. Ну да, – припомнив что-то свое, помрачнела она. – Тараканы в этом году борзые. Умудрились мой тайник с заначкой найти и испортить купюры, мутанты всеядные!! – Софья панибратски похлопала Тедди по плечу. – Молодец, так держать! А мне пора идти. Дела-дела, знаешь ли….
Возможно, Софье стоило подумать об этом чуточку раньше, ибо дверь номера для новобрачных приотворилась, и в образовавшуюся щель выглянула хорошенькая блондиночка. Открывшаяся картина девушке очень не понравилась: ее возлюбленного нагло соблазняла какая-то девица!! Мгновенно позабыв о прижатом к груди злостном обзывальщике, разъярённой гарпией Бэлла вылетела в коридор, отшвырнув монстрика в строну.
- Что это значит?!! Те-э-эд?! Кто эта выдра облезлая?
- Теодор, это что, твоя новая подружка? – обиделась на «выдру» Софья. – Нервная какая-то… - она сладко улыбнулась, предвкушая маленькую месть. – И крашеная к тому же.
- Да я!!.. – задохнулась от возмущения девушка. – Да я самая настоящая блондинка!
- Прозвучало как диагноз. Теодор, милый, зачем тебе она? – Софья весело провела пальцем по щеке ночного портье. – Давай я, вместо нее, стану твоей подружкой?
Такого посягательства на своего личного вампира Бэлла стерпеть не могла. Она бросилась к сопернице, намереваясь придушить на месте, но та ужом ускользнула из ее рук, не забыв сделать элегантную подсечку. Бэлла равновесия не удержала и очень «удачно» приземлилась локтем в солнечное сплетение любимого Тедди. Портье взвыл. Девушка тут же вскочила и засуетилась вокруг него, скорчившегося в позе эмбриона.
- Милый, как ты? – полным сострадания голосом спросила она, хлопнув длинными ресницами. – Тебе не больно?
«Интересно, на какой ответ она рассчитывает?» - насмешливо хмыкнула Софья.
В любом случае, определенно не на тот, который выдал Теодор, туго соображающий от боли. В следующий момент он опомнился, но девушка уже всхлипывала, укрыв лицо в ладонях.
- Бэлла, дорогая, прости! Я совсем не то… - блондинка убежала в номер, с грохотом захлопнув за собой дверь, - … хотел сказать, - окончил фразу портье и с досадой стукнул кулаком по полу.
- Ну, ты даешь, братец, – укоризненно поцокала языком, Софья. – Взял и обидел девушку!
- А чья это вина?! – взвился Теодор.
- Ладно, не кипишуй. Милые бранятся – только тешатся, - успокаивающе хмыкнула горничная.
- Твоего мнения не спрашивал…
- Зря. Я могла бы что-нибудь посоветовать. Вполне понимаю ее чувства.
- А раньше подумать о них не могла? – буркнул портье, поднимаясь на ноги.
Горничная, привалившись спиной к стене, играла пальцами с прядью темных волос.
- Пф! Раньше я хотела повеселиться.
- Ты бы!..
- Мм?
- Хорошо, что за совет? – сдался Тед.
Софья плотоядно улыбнулась, а взгляд стал таким мечтательным-мечтательным, как и всегда, когда речь заходила о деньгах.
- О’kay, с тебя стольник.
- Что?!!
- Не ори так. Ночь как-никак, всех перебудишь, - вздохнув, девушка решила быть честнее. – Ладно, раз уж и я немного виновата…
- Немного?
- … так и быть, помогу за полцены. Ой, ну не делай такой страшное лицо. Тебе нужна моя помощь, или я ухожу?
- Выкладывай, вымогательница, – после долгой внутренней борьбы сдался Тедди.
Софья довольно кивнула, забрав у портье отвоеванную купюру, и принялась излагать план.
- Значит так, сейчас бежишь за цветами. Желательно алыми розами.
- Где я их ночью найду? – не согласился Теодор.
- Найди, купи, укради, вырасти, ножницами из цветной бумаги вырежи! Что я одна за всех думать должна? – надула девушка пухлые губки. – А я, тем временем, почирикаю с твоей ненаглядной. Объясню что к чему, и все такое прочее.
Вампир с недоверчивым прищуром посмотрел на мило улыбающуюся девушку. Сущий ангелок... пока молчит.
- Ну, что ты застыл? Иди-иди, - засмеялась она. В этот момент Софья выглядела такой лапочкой, что развеяла бы сомнения и самого закоренелого скептика. – Не волнуйся, я все устрою – закачаешься!
- Вот этого я и опасаюсь, - буркнул ночной портье напоследок.
Девушка помахала ему ладошкой и проследила взглядом до тех пор, пока Тедди не скрылся из виду. Едва это случилось, плутовка метнулась к двери номера для новобрачных и приложилась ухом к замочной скважине.
С той стороны доносились редкие всхлипы и сопение. Причем звучали они очень близко, и Софья предположила, что блондинистая подружка портье занимается тем же, чем она сама. То есть подслушивает.
Чтобы там горничная ни наговорила Тедди, успокаивать блондинку она не собиралась. Софья верила в другие методы.
- Он милашка, - отчетливо сказала горничная в замочную скважину. – Хочешь поспорить, за какое время я уведу его у тебя? Считаю, часа должно хватить. А ты?
С той стороны – ни звука. Софья нахмурилась. Так как Бэлла показалась ей девушкой эмоциональной, она ожидала более бурной реакции на свои слова. Строя предположения относительно такого странного поведения, горничная продолжала развивать тему, красочно расписывая свои действия поэтапно.
Откуда ей было знать, что в это время Бэлла лихорадочно мечется по номеру в поисках увесистого «аргумента» для защиты своей любви.

Погруженный в задумчивость, Дмитрий Казаков поднимался в лифте на третий этаж. Ему предстоял разговор с уникальным, в своем роде, существом. Разговор серьезный и напряженный. Будь Чед обычным вампиром, все было бы намного проще. Но даже такой неординарный случай не заинтересовал совет. Теперь мысли бравого охотника занимало предстоящее убийство, которое ему совершенно не нравилось. На всякий случай Казаков мысленно провел ревизию спрятанного под плащом арсенала, лелея в глубине души надежду, что пускать все это в ход не придется.
Крики Дмитрий услышал задолго до того, как двери лифта раскрылись, и его взгляду предстали две дерущиеся девицы.
- Ты его не получишь! – орала одна, размахивая металлическим подносом.
- Еще посмотрим! – фыркала вторая, ловко уходя от ударов.
«Везет же кому-то, - с долей зависти подумал охотник. – Чтобы за меня с такой страстью бились две красотки!»
И блондинка, с ее гневно сверкающими очами, шелковистым водопадом волос и очаровательным румянцем, орудующая подносом, аки карающим мучои, и гибкая, подвижная брюнетка – обе создавали очень эстетичное зрелище.
Какое-то время, отодвинув миссию на второй план, Казаков просто наслаждался представлением, но потом удача изменила брюнетке-горничной. Она оступилась и упала. Радостно гикнув, ее соперница поспешила воспользоваться случаем. Горничная сцапала валяющийся рядом баллончик и, отбросив колпачок, выставила перед собой.
В тоже время Дмитрий, решивший вмешаться, подскочил к брюнетке и схватил за плечо, намереваясь вытащить из-под удара. Это был его самый опрометчивый поступок за последние пять лет. Горничная, вовремя не разобравшаяся что к чему, от души прыснула дихлофосом в лицо охотнику. Обостренная реакция и многолетний опыт борьбы с вампирами не подвели мужчину – худо-бедно он смог защитится от газовой атаки, закрывшись рукой. Но избежать столкновения с подносом уже не получилось.
«Бэмс-с-сс!!» - и в голове взорвалась граната, после чего окружающий мир для Дмитрия померк.

Софья посмотрела на мужчину, закатившего глаза и осевшего на пол у ее ног.
- Йе-й! – сочувственно выдохнула она и осторожно провела рукой по волосам жертвы. На пальцах осталась кровь, которую девушка не замедлила показать блондинке. – Конфуз, однако.
Бэлла в ужасе схватилась за голову, выронив поднос из рук. Стукнувшись об пол, тот противно задребезжал.
- Он мертв? Я убила его?!
Софья потерла переносицу. Желание насолить боролось с сочувствием. В результате врожденного порока совести, победила авантюрная часть натуры.
- А ты как считаешь? После такого удара! – горничная с неподдельной заинтересованностью рассматривала мужчину. – Жаль его. Молодой, красивый и сложен недурно. Что будешь делать?
- Что делать? – переспросила Бэлла, пребывая в тихой панике от содеянного.
Мысли в хорошенькой блондинистой головке скакали перепуганными тушканчиками. Ее рыцаря в такой ответственный момент нет рядом. А просить разобраться во всем папочку – так он до всего докопается, и конец ее романтическим планам.
Скептически склонив голову на бок, Софья рассматривала Бэллу. Отчего-то она напоминала горничной картинку: переворачивающиеся песочные часы и надпись под ними «подождите, идет загрузка». Устав ждать, Софья решила ненавязчиво подтолкнуть события.
- Ну, тут несколько вариантов развития ситуации. Первый – ты сдаёшься полиции и честно сидишь свой срок. Второй – собираешь вещички и ударяешься в бега. Третий вариант – можешь попытаться самостоятельно замести следы, но, честно говоря, сомневаюсь, что у тебя получится. Есть еще один выход.
- Как-нибудь оживить его? – хлюпнув носом, с надеждой спросила девушка.
- Нет, но за небольшое вознаграждение я помогу уладить эту проблему, - едва ли не облизнулась плутовка.
- У меня есть немного денег на кредитке.
- Сколько? – внимательно изучая состояние побелки на потолке, наигранно безразлично осведомилась горничная. Бэлла простодушно назвала цифру. – О-о-о!
Софья украдкой бросилась взгляд на мужчину. Тот пребывал в беспамятстве, и девушка искренне надеялась, что он там останется до конца аферы.
- Договорились.
Обе прелестницы пожали руки, традиционно скрепляя сделку.
- Не беспокойся, я хорошо позабочусь о нем. Никто ни о чем не догадается, – заверила Бэллу горничная, поправляя сползшую во время драки наколку.
- А куда ты его спрячешь?
Воображение уже нарисовало блондинке сценку: она, в длинном черном платье и шляпке с вуалью, кидает на одинокую могилу цветок. Теребя кружевной платок, оплакивает случайную жертву, принесенную во имя Любви. Печально и романтично! Встречать ее, одаривая обожающим взглядом, и галантно открывать дверцу машины будет Тедди. Только так!
Бэлла встрепенулась, припомнив, что как раз днем, возвращаясь из спа-салона, видела отличную могилку. Совсем рядом с отелем. А главное, пустую!
Девушка тотчас поделилась гениальной идеей с Софьей, но та лишь хмыкнула:
- Что если хозяин могилы вернется не вовремя? Прикинь, как он обрадуется, обнаружив «квартиранта»? Здешние покойники – личности скандальные.
«Шшш...»
- Такую бучу раздуют... Кирдык всей секретности! – Софья подергала рукоять разделочного тесака, но он застрял в двери намертво. – Черт! Кажется, я немного перестаралась.
«Шш… шш-ш…»
- Ладно, - решила она не заморачиваться по пустякам, - все равно в моем шкафчике бензопила без дела лежит. А нож заберу позже, когда вернусь за расчетом.
«Шшшшш…»
- Ты это слышишь?
- Что?
«Ш-шш… Шш!»
Бэлла повертела головой, отыскивая источник насторожившего ее звука:
- Шипение, как будто…
«Шш-ш!!»
Совсем рядом! Блондинка подняла взгляд вверх и замерла. Змей она с детства боялась. Особенно после «Анаконды». А эта рептилия, которая сейчас уставилась с потолка на нее своими желтыми глазищами, словно вылезла из старого ужастика.
- Шш-ш-ш-что? – интеллигентным голосом поинтересовалась змея.
Выведенная из ступора этим невинным вопросом, Бэлла набрала в легкие побольше воздуха и …
- А-а-а-а-а-а!!!!!
… рванула под укрытие искусственной пальмы, призванной «оживить» декор коридора. По пути запнулась о несчастного Дмитрия, тихого стона которого никто не услышал, и оставшийся метр проделала на четвереньках.
- Такими темпами, ему до утра не дожить, - проворчала Софья, следя за метаниями блондинки, и улыбнулась рептилии как давней знакомой.
- Доброй ночи, Шэсс. Ты чего не спишь?
- Не с-с-спитс-с-ся. Но это с-с-екрерт, ты же знас-с-сшь. С-с-с-мотрю, с-с-славная добыча?
- Ага, улов отменный, - мысленно подсчитала брюнетка ночные доходы.
- Шшш… человечина? – чуть удивленно поинтересовалась Шэсс.
- Хм, нет. Но, - в голосе появились мурлыкающие нотки, - я не отказалась бы от такого трофея.
- Ночь еш-ш-ще не кончилас-с-сь, - умудрено сказала змея, быстро высовывая раздвоенный язык. И, как бы между прочим, заметила. - Даккен с-с-сегодня выш-ш-шел на охоту.
Софья сравнялась цветом лица со своим передником. Этот манерный дьявол! Полгода назад ее угораздило попасть в таинственную комнату без номера. Она неделю в себя приходила и волосы перекрасила. Потому что собственные поседели.
- Ах-х да, - рептилия легонько щелкнула кончиком хвоста о стену, - шш… тебя разыс-с-кивал кабан. Он в ярос-с-сти, - Шэсс приблизила чешуйчатую морду к уху девушки. - Опять ш-шельмуеш-ш-шь в покер?
- Без этого игра не такая захватывающая.
- Игры, игры. Шш-ш.… Для кого-то забава, а чьей-то с-ставкой с-становится жизнь, ш-ш-ш. В отеле появилас-сь новая сс-статуя, - меланхолично поведала змея. – Монс-с-сеньер доволен.
- Что, правда? – не проявила энтузиазма Софья. – Рада за него. Кем бы он ни был.
Беседу прервал грохот выстрела. Потолок обзавелся внеплановой выбоиной. Стряхивая с темных кудрей известку, Софья обратила свой взгляд на дрожащую, как осенний лист, блондинку, которая сжимала в руках пистолет.
- Не смей кушать ее! – неуверенно пригрозила Бэлла, размахивая оружием.
Движение ствола сильно напоминало броуновское, а палец нервно плясал на курке. Горничная замерла и подумала, что выражение «обезьяна с гранатой» - точнее всего обрисовывает ситуацию.
- Бэлла, солнышко, опусти пистолет, а? – мягко попросила она. – Ты откуда его достала?
- У того парня, - блондинка кивнула на «труп», - под плащом, в такой кожаной сумочке.
- А больше ты там ничего не обнаружила? – «Например, пульс, который у покойников отсутствует. Будет скверно, если сделка сорвется».
- Ну, - призадумалась Бэлла, - во внутреннем кармане у него такая смешная палочка. Ножики красивые есть, а в….
- Когда ты его облапать успела?! – поразилась Софья.
Вместо блондинки, на этот вопрос ответил приятный мужской голос:
- Минуты две-три назад.
Обернувшись, девушки заметили молодого неформала, который стоял, прислонясь к косяку двери тридцать пятой комнаты.
Иван как раз закончил записывать все возникшие под действием волшебного вина откровения и размышлял, как бы испробовать на практике полученные данные. Он уже подумывал о том, чтобы пригласить снова в свой номер симпотягу-портье и обсудить это с ним, а может и уговорить поучаствовать, когда разыгравшаяся в коридоре фантастическая трагикомедия привлекла его внимание.
- Извините, можете продолжать, - Иван, мило улыбнулся. - Не обращайте на меня внимания.
- Ты не боиш-шься меня, с-с-смертный, - чуть удивленно прошипела змея.
- Бояться? Мне? – поморщился Иван. – Великому и ужасному лорду ночи? Это недостойно вампира.
- Вау! – засияла блондинка. – Правда, вампир?
«Великий и ужасный» обаятельно улыбнулся, довольный произведенным впечатлением:
- О, да. В доказательство своего могущества, я воскрешу этого человека, - величественно кивнул на охотника и уточнил более деловитым тоном.- Как раз сегодня до меня было донесено подходящее заклинание. Я и не мечтал, что удастся так быстро его опробовать.
«Он что, серьезно? Либо у меня завышены планки, либо отель медленно превращается в дурдом! - мелькнуло в голове у Софьи. – Нужно срочно с этим что-то делать».
- Я сейчас! – Иван исчез в номере.
- Интерес-с-сный юнош-ш-ша! – Шэсс продолжила свой путь по потолку. – Мне пора. Увидиш-ш-шь Муна, передай приглаш-шение на обед. И с-сама приходи.
- Угу, - тихо проворчала горничная ей вслед. – Непременно, когда крыша окончательно съедет.
Бэлла опустила пистолет и полюбопытствовала:
- Змея друг Каркуши?
- Каркуши? А-а-а… типа того, - усмехнулась Софья. – Загадочный Монсеньёр запрещает ей охотиться на обитателей отеля. Так Шэсс приглашает кого-нибудь в гости и пытает несчастного своими рассуждениями о том, как и с каким удовольствием, она бы его съела. Особую «страсть» Шэсс почему-то питает к Муну.
- Вот оно, то самое заклятье! – радостно вылетел из номера молодой человек, размахивая каким-то усеянным кляксами листком.
Через некоторое время обе девушки, склонившись над охотником, с интересом следили за действиями Ивана, который перересовывал маркером загадочные иероглифы со своей сомнительной шпаргалки на лицо Казакову. Затем «вампир» взял в руки ведерко для льда:
- Самое важное. Это связующее звено между миром живых и мертвых. Путеводная нить, способная привести неприкаянную душу к бренной оболочке! Узрите силу, дарованную Бессмертным Лордам! Проснись человек, я приказываю!! - возопил Иван, переворачивая ведерко над «покойником».
От выражений очнувшегося охотника, покраснела не только Бэлла, но и многоопытная Софья.
«От ледяного душа и не такие чудеса происходят», - насмешливо фыркнула горничная и поспешила окружить суетливым вниманием Казакова. Дабы некоторые детали «происшествия» остались невыясненными.
- Идемте, Вы промокли, – чарующе улыбаясь, Софья тянула за собой охотника. – Вам надо обсохнуть и выпить горячего чаю. Так ведь можно и простудиться! Я позабочусь обо всем, – щебеча, она затолкала ошеломленного напором Дмитрия в лифт.
Иван, возбужденный успехом, вернулся в номер, бормоча что-то о захвате мира. Бэлла последовала его примеру.

Теперь, когда внезапная соперница переключилась на другой предмет, следовало навестить Теодора. Взглянув на себя в зеркало, Бэлла пришла в ужас. Растрепанная, заплаканная, она совершенно не подходила под тот образ, что мысленно успела для себя создать. Но едва она расположилась перед трюмо, как послышался щелчок открываемой двери.
Бэлла вздрогнула и обернулась. На пороге комнаты стоял букет роз. Девушка взвизгнула от восторга, безошибочно определив дарителя.
- О Тедди, дорогой, это мне?!
- О да, Бэлла. Увы, ты знаешь, я ничего не могу сделать для тебя. Так позволь хотя бы просто принести тебе немного радости, - напыщенно возгласил портье, высовываясь из-за цветов.
- О Тедди, как это мило! – запричитала блондинка, но тут же поняла, что момент самый подходящий для воплощения ее нового плана, и перешла в атаку. - Тедди! Я поняла! Я теперь знаю, что нужно нам для того, чтобы всегда быть вместе!
- А... А ты... ты уверена, Бэлла? – с сомнением поинтересовался Тед, не ожидая ничего хорошего от такого напора.
- Конечно, я уверена, дорогой! Я просто потрясена, как нам обоим раньше не пришло в голову такое простое решение!
- Да-а-а-а? – вампир осторожно попятился от наседающей блондинки.
- О да, Тедди, все так просто! Так просто! Дорогой, обрати меня! – глаза Бэллы сияли таким счастьем и неподдельным восторгом, что до Теодора не сразу дошло, о чем она толкует.
- Обратить? – недоуменно переспросил он. – Куда?
- Не куда, дурачок! – Бэлла прильнула к нему всем телом, и портье нервно сглотнул, предчувствуя надвигающийся спазм. – А в кого! Ты должен меня обратить, Теддик! Я хочу стать вампиршей! Нет! Вампирессой! Такой... такой... секси... такой... вечной...
- Ке-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-ем?! – портье шарахнулся в сторону, едва не свалившись. – Кем-кем-кем-кем? – забормотал он. – Бэлла-Бэлла-Бэлла-Бэлла! Ты это брось... ты даже не думай... Забудь! – заорал он, наконец, так, что девушка даже прикрыла уши.
- Тедди, что с тобой? – удивленно спросила она. – Что я такого сказала, что ты так испугался?
- Забудь, Бэлла! – решительно рявкнул портье. – Выброси эту идею из головы.
- Но почему? Тедди, ты просто не понимаешь, как все прекрасно складывается! Вот посмотри, - Бэлла принялась загибать пальцы: - во-первых, ты меня убьешь. Так? Убьешь красиво, выпив всю мою кровь. Ты же знаешь, я так об этом мечтала! Все поплачут над моим прекрасным трупом, поймут, как были несправедливы ко мне, - она подняла глаза на продолжающего пятиться вампира и шагнула к нему. – Я ведь этого заслужила, правда? – Тед на всякий случай кивнул. – А во-вторых, потом я поднимусь, все такая же юная и прекрасная, но уже вампирша. И тогда... Тедди! Тогда мы сможем предаться страсти! Самой бурной! Уже совсем, совсем ничего не опасаясь! Да!
Тед в ужасе сделал еще шаг назад. Пуфик-партизан предательски кинулся ему под ноги, и вампир, отчаянно взмахнув руками, полетел на пол, сметая по дороге коробочки и баночки с трюмо. Весело крякнув, контейнер с сухим блеском для глаз красиво взмыл в воздух, просыпая свое содержимое на лицо, плечи, живот руки и ноги растянувшегося во весь рост портье.
- О Теддик, дорогой, ты в порядке? – кинулась к нему Бэлла.
Очевидно, встряска пошла на пользу мертвой черепушке нашего героя, потому что книжная премудрость, усвоенная за день, наконец, дала о себе знать. Тед сел, строго посмотрел на девушку и, скроив самую печальную морду лица, произнес:
- Я не могу так с тобой поступить, дорогая!
- Что?! – надула губки блондинка. – Опять? Но что на этот раз, Тедди?
- Я – создание ночи. Кровопийца, мертвец, бездушный убийца. А у тебя есть душа, Бэлла. Чистая, невинная, безгрешная душа. И ты предлагаешь мне лишить тебя этого сокровища?!
- Я тебе и другого сокровища меня лишить предлагаю, - обиженно пробурчала девушка, - а тебе все не по вкусу.
- Если бы! – тихо выдохнул в сторону вампир, но вслух продолжил гнуть свою линию. – Это было бы слишком низко с моей стороны, дорогая. Да, я бездушен, но это не значит, что я негодяй. И с тобой, моя ненаглядная, я никогда, слышишь, никогда так не поступлю! Ты должна жить, Бэлла! – голос Теда набирал обороты, патетика в его словах звучала почти искренне. – У тебя еще будет любовь, будет семья, дети, будущее. А я... я, как всегда растворюсь в ночи, - портье тихо всхлипнул. – Я не стану портить тебе жизнь только из-за твоей глупой минутной прихоти. Ты сама не понимаешь, чего просишь!
- О, Тедди, дорогой! – Бэлла прижалась к нему, заставив вздрогнуть. – Ты так благороден, мой герой! Ты так прекрасен! – она подняла на него глаза и заметила, наконец, рассыпавшийся блеск. – И ты весь сияешь! О, мое сияющее создание! Мой вампир!
Она потерлась щекой об засыпанный косметикой сюртук и тоже засияла.

Оставлять комментарии и задавать вопросы авторам проекта можно здесь

Вот как ползу, так и отражаю!

- Ты сияешь! – сообщил Мун, плюхнувшись на стойку, и ехидно хихикнул.
- Что, опять?! – испуганно вскинулся Теодор и попытался отряхнуть волосы.
Ворона обдало брызгами, и он возмущенно шарахнулся. Портье внимательно осмотрел собственную мокрую ладонь. Полчаса проведенные в душе и свежая униформа не до конца убедили его в том, что на теле нигде не осталось женской косметики. Федя с юности болезненно воспринимал все, что намекало на недостаток мужественности в его облике.
- Не в том смысле, - хрипло расхохотался ворон при виде растерянного лица вампира, - ты выглядишь очень довольным. Потешь душеньку пернатого преклонных лет. Сообщи мне хоть одну радостную новость.
- А что, есть плохие? – тут же насторожился Тед. Мун ведь он такой, он накаркает.
- Я первый спросил! - обиженно нахохлился собеседник.
Тед фыркнул. Мун почесал клювом крыло, покосился на портье и тяжело вздохнул. Потом промаршировал к концу стойки и сделал вид, что собирается улетать. Тедди посмотрел на маневры птицы и хихикнул – оскорбленный ворон выглядел комично. Но тут в голову вампиру пришла несвойственная ему благодарная мысль. Дневные уроки ворона уже не раз выручили его с начала этой ночи. Даже мерзкое ощущение налипшего по всему телу блеска отступило на второй план.
- Эй, Мун, - негромко позвал Теодор. Ворон слегка повернул голову и покосился на портье. – Спасибо! – смущенно сказал Тед.
Ворон от растерянности развернулся неловко, крыльями помогая себе сохранить равновесие на краю стойки, просеменил к оппоненту и с минуту разглядывал его, скривив голову на бок.
- Ты растешь, Теодор, - вынес он, наконец, свой вердикт. – Как я понимаю, тебе удалось укротить очаровательную блондиночку.
- Есть немного, - самодовольно сообщил портье, но тут же добавил: – Уж не знаю, что бы я делал без твоей науки, - Мун гордо напыжился, а Тед, завладев вниманием слушателя, принялся делиться наболевшим: - Представляешь, что она еще удумала? Потребовала, чтобы я ее обратил! Вампиршей она стать хочет! – ворон хекнул и изумленно уставился на Тедди. – Вот-вот! – продолжал портье. – А я как вспомнил, что там, в тех книжках, про все это было, такую тираду загнул о душе и высоких материях, самого проняло.
- Совсем сдурела девка, - пробормотал Мун, но вампир его не услышал.
- А потом я подумал... – продолжал Тед, и глаза его заволокло мечтательной пеленой. – Я вот подумал, Мун... Она же ничего, красивая... А я скоро сильным стану... Вассалом самой богини... Вот как ты думаешь, Мун, может пора мне уже того... расти, как ты говоришь... Пятисотлетний вампир... хех!.. Вроде, как бы и положено уже свой клан иметь... Может, правда, ее... того... обратить... И станет нас уже двое...
- Идиот! – заорал Мун, шарахнувшись в сторону от размечтавшегося Теодора.
- А че я такого сказал-то? – опешил портье, пробкой вылетев из сладких грез о темном будущем.

- Коль нету тебя мозгов,
Блондинки более по вкусу.
Ты ради них на все готов
И уступаешь вновь искусу.
Ты видишь их - глаза горят,
Как прежде женщины манят.
Пусть для тебя они лишь мясо,
Но слабый пол всегда прекрасен!

- с пафосом продекламировал ворон, и Тед поморщился.
- Опять тебя понесло, - проворчал вампир. - Да еще и по-книжному заговорил. Почти как я, когда Бэлле мозги пудрил. Ты вот лучше объясни, в чем я не прав-то? Или я не вампир? Или у меня силы будет недостаточно?
- Сила есть – ума не надо! – зло каркнул ворон. – У тебя, Тедди просто кромешный недостаток информации. Неуч ты, проще говоря. И ладно бы есть оправдание, что, будучи вампиром, о вампирах, да и о прочих существах преисподней, ты ни черта не знаешь, - Тед смущенно потупился. - Так ты еще и по сторонам посмотреть не удосужился! Ты хоть знаешь, кто у нас папа?
- Папа? – растеряно переспросил портье.
- Папа! Папа! – насмешливо прокаркал Мун. – А папа-то у нас ого-го!
С этими словами он сорвался с места и, злорадно хохоча, вылетел из холла.
- Эй, птичка! – заорал Тед, сообразив, что вредный ворон опять ничего ему не сказал толком. – Ты куда! А что у тебя за новости-то!
- Даккен вышел на охоту! – донеслось до него из дальнего конца темного коридора, а потом снова послышался хриплый смех Муна.

Звонок заставил Тедди подскочить.
Из-за жутковатых намеков склочной птицы настроение снова испортилось, и портье погрузился в глубокие и безрадостные размышления. Мысль о Даккене пугала до судорог, но поделать все равно ничего было нельзя. Комната без номера могла появиться когда угодно и где угодно и снова поманить пряным бархатным голосом демона-трансвестита. Тед категорически запретил себе соваться во всякие сомнительные помещения.
Куда больше его волновал сейчас родитель навязчивой блондинки. Она ведь и сама что-то там болтала о том, что папа может помочь возвыситься ее возлюбленному. Тогда Тед над ней посмеялся, расценив заявление, как очередную глупость. Но словам Муна он привык доверять. Об отце девушки следовало узнать побольше. Вспоминая всю проштудированную литературу, Тед как раз пытался придумать, как бы потактичней выведать у Бэллы, а кто, собственно, у нас папа, когда и прозвенел тот злополучный звонок.
Прежде, чем схватить трубку, он все же повел носом, убедился, что Бэллы на горизонте нет, облегченно вздохнул, так как не считал, что готов к встрече, и только потом ответил ставшей привычной фразой:
- Портье слушает, чем могу помочь?
- Простите, - пропели на том конце очень мелодичным голосом с каким-то непонятным акцентом, - не найдется ли у вас... э-э-э... как бы это выразиться... э... О! Ин-сек-те-ци-да.
Тед икнул и, поднеся трубку к глазам, недоуменно на нее уставился.
- Алоу? – вопросительно прозвучало оттуда.
- Да-да! – спохватился портье. - А... э... А какой инсектицид вам, простите, нужен?
- А... э... А какой у вас есть?
- Дихлофос! – радостно отрапортовал вампир.
- Ди-хло-фос? – задумчиво, нараспев произнес иностранный постоялец, Это... это... а... э... Оу! Пандиктиоптера! О да! Да-да!
- Так вас устроит? – с любопытством поинтересовался Тедди, размышляя о том, где еще могли завестись насекомые, но на всякий случай проинформировал: - Это от тараканов.
- В узком смысле, друг мой, в узком смысле! – радостно возвестил голос на том конце провода. - Будьте добры, принесите мне пару... а... э... Флаконофф? Да-да! Номер восемнадцать.
- Уже иду, - растерянно отозвался вампир и, положив трубку, почесал затылок.
На четвертом тараканы, на втором тараканы... Все это Тедди не слишком нравилось. Но клиент всегда прав, и портье, навестив кладовку, запасся парой аэрозолей и, минуя лифт, отправился на второй этаж.
Номер восемнадцать почему-то обнаружился в торце коридора, сразу за номерами 23 и 24. Тед пожал плечами, уже ничему не удивляясь, и постучал. Из-за двери донеслась неразборчивая, но очень мелодичная фраза. Тед ничего не понял и нахмурился. Подождал немного и постучал снова.
- Это портье, - возвестил он на этот раз. - Я принес дихлофос, как вы и просили.
- А! Оу! Да-да! Входите, друг мой, входите!
Тедди ухмыльнулся, в который раз подивившись, как легко приглашают внутрь вампира, если он портье, подумал, что в будущем сможет взять это на вооружение, толкнул дверь и опрометчиво сделал шаг. Буйство красок навалилось на него головной болью и слабостью во всех членах. В глазах зарябило от тропических оттенков зелени и ярких цветов, распускающихся в этом ботаническом саду чуть ли не на каждой ветке. Баллончики с инсектицидом вдруг оттянули руки, голова закружилась, и Тедди привалился спиной к коварно захлопнувшейся двери.
- Оу! Друг мой, - услышал он, - Вы принесли его! Это замечательно! Давайте сюда, давайте!
- В-вот... – пробормотал Тед, с трудом протягивая дихлофос и тщась разглядеть собеседника. Получалось это у него неважно: постоялец все время расплывался и казался каким-то странным. Но Тедди вдруг понял, что никакого значения это для него не имеет.
- Это... э... Оно! Вот! Это за-ме-ча-тель-но! А то, знаете ли, эти... как бы сказать... э... А!.. Вот! Мантоптера! Да! Непозволительно! Совершенно не позволительно! – все так же оптимистично провозгласил постоялец, забирая у него аэрозоли. - Благодарю-благодарю! Входите-входите, друг мой!
Тед попробовал отодрать себя от двери и, как ни странно, у него это получилось. Очень осторожно он сделал шаг за расплывчатым силуэтом, все еще не понимая, что же такого странного и пагубного для него находится в этой комнате. И оказался в лесу. Залитом солнечным светом. Слишком ярким. Слишком живым. По коже начал разливаться неприятно знакомый зуд, но был он настолько слабым, а Тед настолько растерянным, что вампир, опять-таки неожиданно для себя, решил не обращать на него внимания. Свет завораживал.
- Это так ужасно, друг мой! – заливался тем временем постоялец. - Такие красавцы! И красавицы! И такие некультурные! Каннибализм! Фи! Я думал... Я надеялся... но, увы! Они... э... как бы это... О! Невоспитуемы! Да! Совершенно невоспитуемы! Особенно дамы, заметьте!
- Я заметил, - пробормотал Тедди, сразу же вспомнив Бэллу, Кали, Диану и всех прочих капризных дам, с которыми ему пришлось столкнуться в последнее время.
- Вот! – обрадовался иностранец. - Вы понимаете, друг мой! Я... э... мой народ... э... мы понимаем... ну, как это?.. Да! Радость любви! Да-да! Но съесть партнера?! Съесть?! Съесть такого же, как ты сама?! Отца твоей... э... твоего по-том-ства! Да! Это ужасно, друг мой, ужасно!
Теду почему-то захотелось оправдаться в том, что себе подобных он не ел никогда, а только людей. Но хоть он раньше и был одним из них, теперь же это не считается, ведь так? И все же, ему почему-то было стыдно раскрывать душу перед иностранцем. И вообще замелькали мысли о воспетом в романах вампирском «вегетарианстве», которым сам Тедди страдал только с очень уж большой голодухи.
- Дейс-с-с-ствительно, - с трудом выдавил он из себя, соглашаясь.
- Вот-вот! Не-про-сти-тель-но! И я... э... мы... да!.. мы вынуждены. Ваша... э... Земля... она... она может... может терпеть. Но не здесь! Не в нашем саду! Да! Не бывать этому здесь! Это на-ка-зу-емо! Вот так! И без право... э... права... О! Воз-рож-де-ни-я! На-всег-да!
Последнюю фразу сопроводил хорошо знакомый звук распрыскиваемого аэрозоля. Что-то застрекотало, зашелестело и с ощутимым стуком упало на пол, прямо под ноги вампиру. В отличие от расплывающегося постояльца, нарушителя гармонии Тед рассмотрел сразу. Это был гигантский богомол, точнее, следовало предположить, невоспитуемая самка богомола. Она все еще двигалась в агонии и, казалось, протягивала свои чудовищные лапы к портье, моля о помощи.
Тед отшатнулся от отвращения и врезался во что-то позади себя, чего раньше не заметил. Препятствие дернулось и заверещало.
- П-п-простите, - пробормотал он, стараясь удержать равновесие и не дать упасть существу за спиной, но верещание не прекратилось, а лишь усилилось.
В следующий миг его с двух сторон схватили за плечи цепкие длиннопалые ручки.
- О, ужас, друг мой! Какой кошмар! Какая тра-ге-ди-я! – зачастил уже знакомый голос с акцентом. - Вы... как бы это... как это... э... о... Вы мертвы!
- Ну, да. Типа того, - растеряно согласился Тед, чувствуя, что хватка на спине и плечах усиливается, и его куда-то волокут.
- О! Это такой моветон! Но это не-объ-яс-ни-мо! Вы... э... ходите! Вы... о да!.. говорите! Оу! А! А что это... это что?.. Что это?.. Что у вас с лицом, друг мой? Это... это...
Тедди с трудом поднял руки к щекам, кончиками пальцев нащупал едва наметившиеся волдыри солнечных ожогов. Больно почему-то не было. Если бы не замечание постояльца, он бы и не почувствовал, что медленно сгорает. Тут что-то защелкало и замигало у него перед носом. Вампир ощутил, как ледяные маслянистые присоски коснулись его лба, груди, бедер, и вяло подивился тому, что одежда успела испариться. Его охватило странное безразличие. Его куда-то несли, переворачивали, укладывали, привязывали. Ему было все равно. Ему это все даже немного нравилось, потому что казалось, что ни о чем не нужно думать и переживать. Все решали за него, и крепла уверенность, что решали правильно. До тех пор, пока на расслабленного, умиротворенного вампира не направили мощную лампу дневного света. Тед заорал, понимая, что сгорает заживо, а потом потерял сознание.

«Эк я отключился!» - подумал Тедди, приходя в себя от давно забытого ощущения ласкающего кожу тепла. Но почти сразу вспомнил все последние события в номере восемнадцать у странного иностранца, не любящего богомолов. Лампу дневного света он вспомнил тоже и испугался так, что резко вскочил, спрыгнув с кровати, или на чем он там лежал. И чуть не упал от слабости. Так что пришлось согнуться и опереться о покинутое ложе Успокоив себя заезженным постулатом «Я мыслю, стало быть, существую», портье позволил себе перевести дух и приоткрыл глаза. Сфокусировать взгляд на чем-то одном, чтобы понять, где он находится, никак не получалось. Тут он вдруг почувствовал какое-то движение и попытался выпрямиться, но что-то кольнуло в плечо, ноги подогнулись, и дурманящий аромат неизвестных растений легким дуновением ветерка снова унес сознание портье в некие райские кущи, совершенно не совместимые с вампирской реальностью.
В следующий раз Тедди разбудили голоса. Поначалу он принял их за щебетание птиц и очень удивился, как ему удалось оказаться в столь многоголосом лесу. Именно в лесу, поскольку ни одна птица в неволе не станет выводить такие колоратуры. Но очень быстро сознание начало возвращаться, и Тедди понял, что это голоса вполне разумных существ, которые просто изъяснялись на совершенно незнакомом ему языке. Вспомнив свою первую неудачную попытку покинуть кровать, портье решил не торопиться с резкими движениями. Он осторожно пошевелил пальцами сначала рук, потом ног. Чувствительность не была нарушена. Медленно, очень медленно он повернул голову вправо, влево, слегка согнул колени. Все, вроде бы, было в порядке, и все же ощущение, что что-то не так, не покидало Теодора.
Наконец, он рискнул приоткрыть глаза и тут же снова их зажмурил. Вокруг было светло. Слишком светло. Так может сиять только солнце. Но ведь это не может быть солнцем, не так ли? Он же вампир, в конце концов. Он солнца не выносит по определению. Успокоив себя таким образом, Тедди облегченно вздохнул. Нет здесь никакого солнца. Просто очень яркое искусственное освещение. Тед даже улыбнулся этой мысли
Теперь глаза открыть было не так уж и страшно. И он открыл. И огляделся. Лес действительно имел место быть. Но щебетали, как он и предполагал, не птицы, а все тот же расплывающийся постоялец и какие-то еще нечеткие фигуры. Впрочем, его робкие попытки обозреть окружающее были почти сразу замечены, щебет смолк, и неясный силуэт давешнего иностранца замаячил перед кроватью.
- Прекрасно-прекрасно, друг мой! Вы проснулись! Как хорошо! Как замечательно! – зачирикал он, казалось отовсюду. – Как самочувствие? Как ощущения?
Тедди на всякий случай снова провел мысленно ревизию своих ощущений, потрогал гладкую, без ожогов кожу на лице и наконец позволил себе улыбнуться.
- Вроде нормально, - ответил он, чем снова вызвал восторженное щебетание всего птичьего коллектива. – Ой! – спохватился он вдруг. - Это сколько же я здесь провалялся?! Мне ж работать надо!
- Сколько?.. Э... Провалялись?.. Э... Простите, друг мой, не понимаю...
- Ну, как же! – суетился Тед и, заметив на спинке кровати свою одежду, принялся натягивать штаны. - Я же сознание потерял. Лежал здесь долго, я же помню. А мне нужно внизу быть, на ресепшене. Вдруг как другим постояльцам что понадобится!
- Ах, это... Нет-нет, друг мой, все хорошо! – тонкая длиннопалая лапка толкнула портье в грудь, и он повалился на спину. Штаны так и остались болтаться в районе колен. - Все за-ме-ча-тель-но! Мы воры не есть, нет-нет! Мы не крадем время! Никак-никак! Здесь – идет, там – нет.
- Круто! – восхитился Теодор неизвестными технологиями.
- Да-да! Мы хотеть много время... чтобы помочь... помочь вам... Мы помогли вам, да... э... помогли... э... как это... вернули... ну... э... Во! Вос-ста-но-ви-ли! Да! Вы теперь целый, друг мой! Вы целый!
- А? – не понял Тед. - То есть как это, целый? А я что, сломался?
- Сломался? Ах да! Сломался! Ха-ха! Смешно! Очень смешно, друг мой, знаете ли... э... как это... ну... это... О! Ка-лам-бур! Да! Ха-ха! – необоснованное с точки зрения портье веселье поддержал дружный хор посвиста других ускользающих от взгляда существ.
Тедди потряс головой.
- Вообще-то, я и сюда, вроде бы, не по кусочкам пришел, - развел он руками. – Я ж не зомби какой. Я все-таки вампир, нежить высшая. Не понимаю.
- Сюда! Сюда! – радостно закивал иностранец. - Сюда тоже не целый! Вы пришли, вы были не живой, друг мой! Вы были мертвый!
- Ну, был. Ну и что? – пожал плечами Теодор. – Я и сейчас мертвый.
- Не-не-не-не-не! – застрекотал тот в ответ, перемежая и без того не слишком понятную речь присвистом и пощелкиванием. - Вы больше мертвый не есть! Нет-нет! Вы живой снова, да! Снова живой!
Пару мгновений портье хлопал глазами на постояльца, потом фыркнул и расхохотался. Подобной чуши он не слышал ни в жизни, ни в смерти! Живой! Ха! Да этого не может быть, потому что не может быть никогда! Из мертвых еще никто не возвращался. Этот закон чтим всеми проявлениями разума – что магического, что технического, что человеческого. Даже божественного. Умер – значит умер. И все. Кранты. Никаких возрождений. Ну, бывают, конечно, разные всякие реинкарнации, но то переселение духа в другое тело, а тело Тедди было по-прежнему при нем. Он даже проверил на всякий случай, скосив глаза и внимательно изучив собственное плечо. Кокетливая родинка в форме бабочки по-прежнему была на месте. Как и татушка в виде неизвестно что означающего иероглифа, по глупости нанесенная чуть ниже пупка еще в восемнадцатилетнем возрасте. В бытность свою человеком, Тед не успел задуматься ни о значении иероглифа, ни о том, как это вообще-то выглядит со стороны. А вот вампиром он ее вывести уже не мог – в каком виде обратился, в таком и будешь коротать вечность. Трупы не меняются, особенно, если им не свойственна склонность к разложению.
Все эти мысли пронеслись в голове портье за считанные секунды и, отсмеявшись, он весело уставился на постояльца. Разглядеть того по-прежнему не удавалось.
- Мне понравилась шутка, - улыбнулся он и, приподнявшись, штаны все же натянул.
- Шутка? Э... шутка... но... э... – в голосе иностранца послышалась растерянность. - А что... что... вы, друг мой, считаете шуткой, да?
- Сообщить вампиру, что он теперь жив – вы считаете, что это не смешно?
- Смешно? Но... э... почему? Разве это не есть хорошо... э... быть живым?
- Не спорю, - фыркнул Тед, - но только мертвые живыми не становятся, а вот наоборот – всегда пожалуйста.
- Но есть стали живым, - еще больше занервничал иностранец, от чего его выговор ухудшился, - мы так сделать... э... как это... Ну да! Вот! Воз-рож-де-ни-е! Да!
- Чего?! – опешил портье, до которого наконец начало доходить, что странный расплывчатый постоялец всерьез верит в свои слова. Но тут же махнул рукой. – Свистите! Так не бывает.
- Бывает-бывает! – закивал свистун. – Мы... это... это... наша... как это... э... да! Тех-но-ло-ги-я! Наша... э... дос-ти-же-ни-я! Да! Было сложно. О! Да! Странное... э... сопротивление. Да-да! Странное, очень! - Теда пробрал нехороший холодок. Постоялец был абсолютно серьезен и даже горд собой. Но поверить в такое было просто невозможно. - Болезнь... э... нет... ваша смерть не была запущена, да! Но непонятно... э... совсем непонятно... Мы вас воз-ро-ди-ли, да... э... но... опасно... как бы... э... Пока опасно... да... яд? Нет-нет! Яд нет... это... это... – он как-то странно закачался из стороны в сторону и прочирикал что-то на своем языке, видимо, обращаясь к остальным. В ответ послышались бурные многоголосые трели, но к согласию собеседники, судя по всему, не пришли. – Нет! Я не знаю... э... мы не знаем... что это есть... нет... Но опасность. Умереть нельзя пока, чтобы странной смерти не быть. Вы понимаете? Нет? Берегите себя быть живым! Да?
Тедди не понял ничего из того, что пытался втолковать ему иностранец о какой-то опасности. Он пока еще не мог понять и поверить в то, что жив. Да и жив ли? Не отрывая взгляда от своего говорливого визави, Тедди поднес левую руку к правому запястью и нащупал пульс. Нащупал! Его сердце билось!
Мгновенное радостное потрясение тут же сменилось паникой. Мысли хлынули в голову бурным потоком. Он снова человек, живой, дышащий! В подтверждение Теодор набрал полную грудь воздуха. Воздух имел вкус, запах, в нем можно было различить присутствие озона. Это было невероятно! И тут до него дошло, как это ужасно! Он перестал быть почти бессмертным призраком ночи. Теперь ему никогда не стать могущественным, не подчинить себе жалкое племя городских вампиров, не стоять одесную богини смерти. И никогда больше не пить дурманящую кровь девственниц! Все, все его планы пошли прахом. Распланированное на века темное будущее грозило обратиться скорой старостью, маразмом и немощностью. Кошмаром маячил впереди призрак заводской столовой.
С криком ужаса Тед сорвался с места и сломя голову бросился к выходу. Ветки деревьев хлестали его по лицу, что-то свиристели расплывчатые существа, кто-то пытался схватить его, что-то подворачивалось под ноги, но портье с одержимостью берсерка крушил все препятствия на своем пути. Наконец, впереди показалась вожделенная дверь, и Тед вынес ее в коридор собственным телом.
В коридоре царили тишина и полумрак. Отель словно отрезал все звуки комнаты номер восемнадцать, оставив шорохи леса и чириканье постояльцев за гранью собственного покоя. Прямо перед Теодором стояла маленькая девочка.
- Опоздала, - вздохнула Каля.
- Ч-ч-что? – портье начал приходить в себя.
- Ты больше не мой подданный, Федя. Они тебя оживили, - в ее голосе сквозило что-то похожее на грусть.
- Но... но я не хочу! Я не хочу, Великая!
- Правда? – девочка склонила голову на бок, с любопытством разглядывая бывшего вампира. Тед преданно закивал. – Ладно, – Каля качнула головой, - в тебе все еще есть моя сущность, а значит остается шанс. Хоть и ненадолго. Эти инопланетные деятели совершенно не уважают наши божественные методы! – она даже притопнула ножкой от раздражения, а потом вздохнула. – Шанс-то есть, да времени мало.
- Что?! Что нужно делать, Великая?! – портье боялся поверить призрачной надежде.
- Снова обратиться, - пожала плечами малышка, - или, может быть, просто умереть. Но не думаю, что с их технологиями у тебя есть на это больше нескольких часов. Может быть, до рассвета. Так что, поторопись, Федя. Не обратишься за это время, потом ни один вампир уже не спасет. Что-то такое они с тобой сделали, что, едва организм выведет мою сущность, у тебя сформируется иммунитет к вампиризму.
- А как же... как же мой вассалитет, Великая? – Тед рискнул прояснить момент, который беспокоил его больше всего.
- А что с ним станется? Успеешь снова стать вампиром, эти две ночи не будут потеряны. А не успеешь, так тебе должно быть все равно.
С этими словами девочка развернулась и пошла прочь. Так, словно бывший вампир совершенно перестал ее интересовать.

Пошатываясь, Теодор добрел до коридора со служебными помещениями на первом этаже. В голове его царили сумбур и паника. Из всех перемешанных обрывочных мыслей додумать удалось только самую идиотскую. Несчастный оживший портье почему-то вдруг очень озаботился вопросом, на сколько еще переодеваний хватит комплектов униформы в безумной гардеробной запасливого Монсеньера. Однако связность этой формулировки почему-то придала бывшему вампиру сил, и дверь в комнату, где еще час назад разжился новым костюмом, он открыл решительно и довольно спокойно.
На пороге стояла кукла. Тед застыл, ослепленный блеском зеркал. Уродливая деревяшка ткнула в него зонтиком и пропела завораживающим голосом Даккена:
- А вот и ты, Тедди, дорогой!
Портье заорал, отпрыгнул через весь коридор и со всей дури впечатался в дверь напротив. Та гостеприимно распахнулась и ласково приняла его в объятия гардеробной. Ближайшая стойка жалобно скрипнула, зашаталась, накренилась, толкая следующую. Сработал принцип домино. С веселым лязгом, поднимая тучи пыли, горы тряпья начали рушиться друг на друга, разбегаясь по замысловатому лабиринту невесть как установленных перекладин, пока не погребли под собой вконец обезумевшего от страха Теодора.
Спустя полчаса, разглядывая себя в чудом уцелевшем зеркале, Тед злился. В первую очередь на себя самого и на человеческий инстинкт самосохранения. На самоуправство инопланетян, разумеется, тоже, но в данной ситуации лажанулся он сам. Ну что ему стоило мирно задохнуться под горой пышных старинных туалетов?! Сейчас бы уже выкопался вампиром. Впрочем, простая смерть не давала стопроцентной гарантии, и Тед даже не мог с уверенностью сказать, человеческий или вампирский инстинкт в нем сработал.
Взгляд остановился на собственной, подзабытой за двенадцать лет физиономии.
- Хм, - сказал Тедди и присмотрелся повнимательней. – А я ничего, - решил он вдруг, - симпатичный.
Почему-то сразу вспомнилась Бэлла. Она была тоже ничего. Настроение у бывшего вампира начало подниматься. Вообще, лицезреть себя в зеркале было приятно и, как оказалось, полезно. Все же у человеческого существования были определенные плюсы. Но, разумеется, не сравнимые с вампирским. Оправив не слишком сочетающиеся друг с другом серо-зеленые узкие полосатые штаны и белую с пышным жабо и жемчужными пуговицами рубашку, портье покосился на гору мануфактуры и решил не заморачиваться и униформу в этом бардаке не искать. Порывшись, он все же выкопал какой-то пиджак, подходящий по размеру. Пиджак был малиновым, а Тед не был дальтоником. Вздохнув, он отложил одежку в сторону, снова расправил перед зеркалом кружева рубашки и осторожно выглянул в коридор. Двери напротив не было.
Тед расслабился, но путь до холла все же преодолел бегом. И тут же столкнулся с вернувшимися с прогулки Чедом и Луизой.
Сердце человека затрепетало при виде красивой девушки, а в крови забурлила сущность богини смерти. Вот он его шанс! Сейчас, прямо сейчас! Конечно!
Не сбавляя скорости, Тедди помчался навстречу вампирам и рухнул на колени перед ньюфаундлендом.
- Помогите! – запричитал он. – Спасите! Помогите! Обратите! Сжальтесь! Верните мне мою сущность!
Чед от неожиданности отступил на шаг, потом принюхался и удивленно склонил голову на бок.
- Теодор! Что с вами случилось?! – воскликнула Луиза. Она замешкалась в дверях и еще не подошла достаточно близко, чтобы почувствовать запах человека.
- И как это вас угораздило, юноша? – медленно проговорил пес.
- Инопланетяне! Все инопланетяне. Я знаю, это заговор, это вторжение. Они против нас. Помогите, пока они не уничтожили все наше племя! – верещал портье, в мольбе протягивая руки к собаке.
- Ничем не могу помочь, уж извините. Я никого обратить не могу, - покачал Чед массивной головой и чуть сдвинулся в сторону, перекрывая Теду доступ к Луизе. Потом встряхнулся, как самый обычный представитель собачьего племени, и воздух холла наполнился вонью мокрой псины. По морде ньюфаундленда проскользнула злорадная ухмылка.
- А вы, прекрасная Луиза? – Тед потянулся к девушке. – Неужели вы оставите меня смертным? Сжальтесь! Спасите! - Лу недоуменно переводила взгляд с Теодора на хозяина. Пес начал осторожно подталкивать компаньонку в обход ползающего по полу портье. – Луиза! Прекрасная Луиза! – почти рыдал Тедди. – Спасите! Спасите меня! Обратите меня!
- Что это с ним? – робко спросила девушка, следуя безмолвным указаниям пса и осторожно отступая от Теодора.
- Умом тронулся. От голода, наверное. Бедняга! – насмешливо рыкнул ньюфаундленд, тесня спутницу в сторону лифтов. – Я же говорил тебе дорогая, что нам вредна длительная голодовка. Вот видишь, как бывает. Один его костюмчик чего стоит. Ты с ним поосторожней, Лу. Наедине лучше не встречаться с обезумевшим вампиром.
- Я не вампир! – взвыл Тед и вскочил на ноги. – Я только хочу снова им стать! Ну что вам стоит!
Но Чед и Луиза поспешно ретировались из холла. Уже в дверях девушка обернулась и одарила Теодора сочувствующим взглядом.
Чуть не плача, портье снова опустился на пол. К горлу подкатила злость на вредного пса. Это все из-за него! Из-за него Луиза ему не поверила! Вот если бы они встретились наедине...
Тед перестал всхлипывать. Ну конечно! Нужно будет просто встретиться с Лу наедине, подстеречь, когда она будет выходить из номера по каким-то делам. Если все ей нормально объяснить, она поймет и поможет.
Успокоившись и приняв судьбоносное решение, портье даже смог улыбнуться.

Теду хотелось выпить. Он не сразу понял, что за желание так навязчиво тычется в его подсознание. И не надо намекать на склероз и прочие возрастные изменения. У вампиров их не бывает, просто за двенадцать лет даже самые насущные человеческие потребности могут подзабыться. Поэтому, когда до заторможенных в результате потрясения мозгов Теодора дошло, чего же такого ему хочется, он слегка растерялся. Потому что, откровенно говоря, забыл, как это бывает. Вместе с желанием пришло, хотя и смутное, но приятное воспоминание. Что ж поделать. Так устроена психика, что у вампиров, что у людей: помнить о похмелье и прочих сопутствующих проявлениях алкогольного отравления очень не хочется.
Итак, придя к однозначному выводу, что странные сигналы подсознания есть не что иное, как желание испить неких горячительных напитков, вкус которых было бы неплохо освежить в памяти, Тедди воспрял духом, покосился на подозрительно молчащий многоканальный телефон и направил свои стопы в бар.
Сегодня бар ничем не отличался от себя вчерашнего и совершенно не желал вписываться в смену восприятия с вампирского на человеческое. Все те же уродливые доспехи ютились по темным углам, создавая сюрреалистический антураж в сочетании с новомодными аксессуарами кухни и небольшой сцены, видимо, предназначенной для непритязательных лабухов или любителей караоке. Тед неторопливо прошествовал к стойке и застыл в ожидании, пока Ян обратит на него внимание. Двуликий бармен покосился на гостя, хмыкнул, не глядя плеснул в бокал что-то достаточно темное, а значит, выдержанное, и послал по стойке к адресату. Тед поймал бокал неловким движением и искренне подивился, куда это вдруг делись его вампирские скорость и реакция. Потом залпом выпил. Во рту расцвел букет выдержанного ямайского рома, а пищевод блаженно расслабился, ощутив расплавленный огонь спирта.
- Тебя приглашает за свой столик некий господин, – конфиденциально сообщил бармен и кивнул в один из темных углов. Тед обернулся. Из-за столика ему махал ручкой Даккен.
Бывшего вампира пронзил панический ужас.
- Ч-что? Ч-что ем-му от меня нужно?! – заикаясь спросил он.
- Да ничего, - пожал плечами Ян. – Ты вообще ему на фиг не нужен, между нами мальчиками. Он людей не любит. Говорит, они невкусные.
Тед приободрился, быстренько опрокинул еще одну порцию рома, но на всякий случай ретировался из бара. Мало ли! А вдруг Ян ошибся, и Даккен совсем не просто так зазывал его к себе в компанию.
Тед был не настолько пьян, чтобы бесшабашная удаль успела им завладеть полностью, но и не настолько трезв, чтобы впасть в панику из-за какого-то ненавязчивого приглашения.
Телефон по-прежнему молчал, и портье решил взять тайм-аут и позаботиться о своем внешнем виде. Все же эти зелено-полосатые штаны никак не вписывались в его представления о хорошем вкусе.

Оставлять комментарии и задавать вопросы авторам проекта можно здесь

Вот как ползу, так и отражаю!

Тедди давно не было так хорошо. Во-первых, он был сыт и радовался забытому ощущению яичницы с жирным беконом и сдобных булочек, приятной тяжестью расположившихся в желудке. О прочувствованной в процессе поглощения еды вкусовой гамме и говорить не стоит. Во-вторых, бокал пива и выпитая из любопытства порция омерзительно парфюмерного и не менее омерзительно дорогого скотча добавили к возрожденным трепетным воспоминаниям еще одно, непосредственно касающееся различных степеней опьянения. Ну и в третьих, некий полуночник, пожелавший среди ночи получить себе в номер чистые полотенца, оказался щедр на чаевые, и теперь они приятно похрустывали в кармане форменного сюртука. Пребывая в столь замечательном расположении духа, Тед опрометчиво решил игнорировать лифт и спуститься пешком, совершенно забыв о коротком коридоре, ведущем с лестничной площадки к номеру для новобрачных.
А когда вспомнил, было уже поздно. Дверь открылась и на пороге появилась Бэлла. Поскольку женщине все же нужно значительно больше времени, чтобы привести себя в порядок после такой катастрофы, как рассыпанная косметика, девушка за последние полтора часа, видимо, только и успела, что принять ванну и снова накрасится. А вот одеться...
- Тедди, дорогой! – радостно заверещала она. – Ты уже освободился?
Портье растеряно застыл. Какой-то загнанный глубоко в подсознание инстинкт требовал немедленно смыться, но другой, куда более сильный, заставил сделать шаг навстречу.
- О мой вампир! – взвизгнула Бэлла и повисла на шее у Теда, прижавшись всем телом и подставляя губы для поцелуя.
Перед глазами у Теодора все поплыло и, окончательно теряя контроль над собой, он подхватил девушку на руки и шагнул в раскрытую дверь номера.
- Остановись, идиот! Ты что творишь?! Ты о чем думаешь?! И чем?! – донеслось паническое карканье откуда-то из лестничного пролета.
Вопль приближался, но все же Мун катастрофически опаздывал. Не обращая внимания на этот глас вопиющего в пустыне, Тедди ногой захлопнул дверь. Ворон в последний момент успел свернуть и не врезаться во внезапно возникшее препятствие. Заложив крутой вираж, он опустился на перила и тяжело вздохнул.

- Она, быть может, не умна.
К глупцам господь благоволит.
Гораздо тяжелей вина
Того, кто знает, что творит.
Лишь по причине пустоты
Душа светла, как цвет волос.
Её сгубив, что хочешь ты
Обресть взамен? Вот в чем вопрос!

- философски продекламировал он и покосился на дверь. – И ведь так и не выяснил ничего про папу. Дурак!
Ворон снова вздохнул, взлетел и скрылся в коридоре.

Пламя тысячи свечей, расставленных по всей комнате, играло тенями, создавая причудливые образы на кафельных стенах. Лепестки алых роз кровавыми каплями были рассыпаны небрежной рукой. В густом паре, подымающемся от благоухающей воды, можно было разглядеть изящный силуэт, слишком хрупкий для мужского, но и на женский не очень походящий.
- Каге, полотенце! – капризный голос красавца эхом отразился от стен, и в воздухе появился пушистый лоскут ткани, который тут же был обернут вокруг гибкого тела. - Каге, верный мой Каге, я так изголодался по любви! Ну почему мне никто не отвечает взаимностью?!
«В прошлую ночь нам с охотой не повезло, мой господин. Этому дурачку-портье не дано понять всей тонкости ваших чувств», - кукольный рот оставался недвижим, голос звучал лишь в голове юноши.
- Ох уж этот портье! - кокетливым движением руки блондин откинул волосы с лица. - Дался он Монсеньору! И девочка вокруг него вьется, – на последней фразе в голосе появились нотки недовольства. – Не нравится мне это...
Поиграв кольцом в ухе, демон посмотрел на свое запотевшее отражение в зеркале, но увидел лишь размытый силуэт.
- Да и богиня, - печально вздохнув, юноша изящно расправил плечи, - не хотелось бы с ней ссориться.
«Вам виднее, мой господин».
- Вечно ты так, - блондин обижено поджал губы, - никакой от тебя пользы.
«Как будет угодно господину».
Даккен подошел к зеркалу, занимающему одну из стен, и залюбовался искаженным отражением маленьких огоньков, что мерцали подобно морю душ в вечно застывшей тьме. Каскад тумбочек был заставлен множеством баночек и тюбиков. Легким перышком пальцы демона пробежались по косметическим средствам, на лице появилось задумчивое выражение, словно у барышни, что никак не определиться с выбором. Такому подбору косметических средств позавидовала бы любая уважающая себя особа женского пола. Демон ухмыльнулся, маска развращенного юноши на мгновение сменилась звериным оскалом. Молодой человек наклонился, пытаясь рассмотреть себя сквозь запотевшую муть, но тщетно. Легким движением руки Даккен вывел на зеркале несколько затейливых иероглифов.
- Покажи! – в этом повелении не было и толики прежней медоточивости, так мог говорить только привыкший повелевать.
На гладкой поверхности появилась легкая рябь. Постоялец блуждающей комнаты провел над зеркалом рукой, словно снимая невидимую вуаль, и довольно хмыкнул. Под пылким взглядом искусного лицедея туман в глубине серебряного стекла медленно исчезал, открывая искомое. Сначала появилось изображение коридора, но не пустого. Странная парочка шествовала ветхим лабиринтом. Щебечущая горничная вела «под белы ручки» мужчину. Демон не выдержал, и звонкий хохот отразился от стен хрустальными шариками. Лицо кавалера было расписано нелепым синим узором, и выглядел он довольно комично.
- Каге, что скажешь? – молодой человек озорно подмигнул своему спутнику. - Кто из них аппетитней выглядит?
«Они простые смертные, мой господин», - голос куклы остался бесстрастным.
- Какой ты ску-у-учный, - протянул Даккен и перевел взгляд на парочку, которая уже выясняла отношения. - И не так они просты, как кажется на первый взгляд. Но ты прав, - блондин сделал плавный жест, и изображение изменилось, - есть в этом питомнике зверьки и повкусней.
В этот раз безукоризненная гладь показала пустующий бар. В помещении было темно, освещалась только барная стойка. Очень аппетитный бармен, которого Монсеньор просил не трогать, спаивал одного единственного посетителя – хрупкую рыжеволосую девушку. А вот это уже интересно. Демон втянул нервно подрагивающими ноздрями воздух, принюхиваясь к отражению. На тонких губах заиграла чувственная улыбка. Ведьма, и не слабая.
- Ее сила, как аромат жасмина, - закрыв глаза, томно протянул юноша, - пьянит и будоражит, - он сделал несколько грациозных танцевальных па вокруг низкого пуфика. - О, это будет великолепный десерт. Но, - подняв указательный палец вверх, хозяин японской куклы назидательно произнес, - сначала ужин.
Картинка сменилась, теперь Даккен внимательно осматривал один из номеров в викторианском стиле. Неожиданно он сморщил нос, на гладкой белоснежной коже появилась сеть морщинок.
- Фи, как воняет! - юноша выудил из глубины шуфлядки кружевной платок и, обильно надушив его, жеманно приложил к носу. - Моветон! Каге, эта тварь портит мне аппетит, - сразу же закапризничал демон.
В кресле сидел ньюфаундленд и лакал коньяк. От него сильно несло псиной, и этот запах почти перебил другой, более низкий аромат цвета крови. Очень знакомый отпечаток, напоенный сладостной негой.
«Его не должно существовать, мой господин», - равнодушный голос куклы озвучил мысли демона.
- Да, ты прав, - блондин небрежно отбросил ажурный лоскуток ткани и присел на пуфик, закинув ногу на ногу, - но я не буду обрывать это никчемное существование, так даже интересней.
«Господин, неужели вы…», - первый раз за все время разговора в безликом голосе появилось подобие чувств.
- Помилуй, Каге! – тоном возмущенной дамы взбунтовался юноша. - Я еще так низко не пал!
Неожиданно обстановка в отраженной комнате изменилась с появлением еще одного действующего лица. Девушка выглядела изящной статуэткой, ее прозрачная кожа выгодно оттенялась медным водопадом волос. Мягкие тона амбре, что будоражили острое обоняние Даккена, просто сводили его с ума. Он жадно втянул воздух, и его подхватила волна неги. Блаженно закрыв глаза, хищник плотоядно улыбнулся.
- Вот наш ужин – ужин истинного гурмана! - демон резко встал и театрально закатил глаза, поднеся руки к горлу. - Но, Каге, почему никто не ценит мой тонкий вкус, - писклявый голос диссонировал с плавной текучей грацией дикого зверя, которая проступала в каждом движении.
«Я ценю, мой господин», - деревянное тельце игрушки скрипнуло в низком поклоне.
- Хм, попробуй не ценить, - ехидно протянул хищник в образе травести-дивы. - Ну да ладно, - и, нежно очертя овал девичьего лица в зеркале, Даккен подул на гладкую поверхность, - ведь еще надо подготовиться к приходу гостьи, - изображение начало таять, и демон собрался уже вставать, но неожиданно верный спутник вскричал:
- Стойте, господин! - и указал деревянным пальчиком на тающий образ вампирши, - посмотрите на нее истинным зрением.
Демон удивленно повернул голову к зеркалу. Его глаза заполнил ядовито-зеленый свет. Просканировав взглядом ночную охотницу, юноша скорчил брезгливую гримасу, словно увидел самую мерзкую сущность во вселенной.
- О Каге! – голос Даккена звучал хуже расстроенной гитары, - ну почему так? Почему эта глупая вампирша не следует своему назначению, а ищет альтернативные пути?
Ему, как могущественному демону преисподней в отставке, бывшему властителю всей жизни на земле, повелевавшему циклом смерти и возрождения, было дано зреть все уровни бытия. Именно такой способностью воспользовался Даккен. И увиденное его не обрадовало, если не сказать, огорчило.
У каждой сущности, черпающей силы, из Тьмы ли, из Света ли, есть двойник, связанный с носителем невидимыми, но прочными узами. Эти нити тянутся из слабого, полностью зависящего от своего хозяина двойника, находящегося в промежуточном измерении. Именно этот мир духов является истинным отражением творений, наделенных хоть какими-то сверхъестественными способностями. Выбрав путь – следуй ему, твердо веря в свою правоту. Такова суть вещей, и никому не дано ее изменить. А тот, кто нарушает законы, жестоко за это расплачивается. Если нежизнь вампира поддерживается исключительно кровью живых существ, желательно мыслящих, то невыполнение этого правила приводит к неизбежному нарушению цикла. Но, как известно, любое правило имеет исключение, это самое правило подтверждающее. Таким уникумом был Даккен, сумевший найти разгадку и заключить договор со своей тенью, сделав свое иное бытие слугой самому себе.
Миловидная спутница ньюфаундленда, здоровая в этом мире, но болеющая в мире духов, была противна демону. Она имела не насыщенную багровой тьмой тень создания, поглощающего жизни людей, а зловонную гниющую субстанцию, что постоянно разлагалась и отравляла своего хозяина. Вампирша нарушила закон, и теперь она обречена. Увлеченный собой, он едва не пропустил такую важную деталь. Увы, запланированный ужин был несъедобен, и даже более того, ядовит. Не смертельно, конечно, но болезненно.
- Вампиры – дети ночи, рожденные быть ужасом для смертных, - пафосно произнес демон, - а эта несчастная питается мертвой кровью, - и, взмахнув рукой в эффектном жесте, обиженно изрек банальность: - Ну и дурра!
Взяв с тумбочки щетку из апельсинового дерева, юноша начал бережно расчесывать шелковистый водопад волос, любуясь своим отражением в зеркале.
- Знаешь, мне это тело нравится больше всего, - лихорадочный блеск в глазах выдавал потаенную страсть к самому себе, - оно совершенно. Жалко, что я не могу им пользоваться постоянно.
«Красота погубит мир».
- Ну, может не весь мир, - лукавая улыбка заиграла на четко очерченных губах, - так, немного проредит население.
«Да, господин - санитар общества».
- Вот что мне в тебе больше всего нравится, так это тонкое чувство юмора, - отсмеявшись, сумел произнести демон. - Скажешь такое – санитар.
Все еще посмеиваясь, юноша приступил к ритуалу создания образа. Подобрав волосы в высокий пучок, он закрепил их двумя острыми шпильками, блеснувшими россыпью бриллиантов. Затем, так же тщательно молодой человек нанес макияж. Яркий цветастый отрезок шелка в умелых руках Даккена быстро превратился в роскошное, идеально скроенное кимоно. Завершающим штрихом сексуального образа гейши был оби, на тон темнее основного одеяния, плотно обхвативший тонкую талию. Демон довольно оглядел себя в зеркале.
- Каге, я готов, - и кокетливо потупив взгляд, стыдливо спросил: – Ну, как я тебе?
«Превосходно», - было ему ответом.
- Ну и славно, а теперь повеселимся.

Диана была раздражена и пыталась приглушить это чувство хорошей выпивкой. Благо, в этой дыре таковая имелась. Причиной ее скверного настроения было место ее нынешнего пребывания. И дело вовсе не в странности персонала, к нелюдям и всякого рода нечисти верховная ведьма была привычна. Ей не давали покоя другие ощущения. Девушка чувствовала необычность самого отеля, но не могла это никак объяснить, потому и злилась. Диана терпеть не могла, когда что-то шло вразрез с ее планами. Мощный магический барьер блокировал все ее попытки проникнуть за занавес, надежно хранящий тайны Хостел-Люкса. И не известно, как это могло повлиять на результаты предстоящего шабаша. А Диана очень не любила неопределенности. И еще больше не любила выглядеть дурой пред подругами.
- Черт! - девушка сильно стукнула ладонью по столешнице.
Висящие над стойкой бокалы, ответили возмущенным перезвоном. Двуликий бармен истолковал резкий выпад посетительницы на свой лад, снова плеснув двойную порцию бурбона, отправил пузатый на низкой ножке бокал в путешествие по отполированной поверхности. Не смотря на порядком охмелевшую голову, Диана ловко поймала снаряд и быстро опрокинула его содержимое в рот, при этом даже не скривившись.
- Послушай, у-урод, - пьяной ведьме надоело предаваться злобе в одиночестве, и она решила поделиться ею с барменом, - ты чего такой у-уродливый? - грубый голос никак не вязался с ангельским ликом девушки.
- Извините? – равнодушно переспросило воплощение двуликого Януса.
На Диану смотрел, умудренный опытом и напоенный печалью, глаз древнего старика. Участливый, понимающий взгляд бармена сделал невозможное: смутил прожженную жизненным опытом ведьму. Занесенная для броска рука медленно опустилась, из ослабевших пальцев выскользнул снифтер, и со звоном разлетелся в дребезги.
- А, ладно, ничего, не обращай внимания, - промямлила рыжеволосая.
Кое-как сняв вдруг потяжелевшую филейную часть с высокого табурета, Диана уже было собралась идти к выходу, но ее внимание привлекла странная штука, неожиданно появившаяся на барной стойке и принявшаяся важно выхаживать взад-вперед. Сфокусировав взгляд, девушка сумела разглядеть крупного ворона.
- Ой, смотрите, какая птишка, ик, - умильно пролепетала ведьма, - сколько тебе лет? Мне как раз, ик, не хватает для одного, ик, рецептика лапок ворона, - и, поманив пальцами, девушка засюсюкала, - ути-ути-пути, нет? А если, ик, так: цыпа-цыпа-цыпа, - в попытке поймать птицу, Диана с грохотом свалилась под стойку.
- Грубо! Грубо! Так обр-р-ращаться с Муном! Непотр-р-ребство! – от возмущения в голосе старого ворона появились отчетливые птичьи интонации.
- О! Птишка-говору-ун, - сдавлено прохихикало из-под стойки, - ка-акой редкий экземплярч-чик, ик, - с третьей попытки Диане таки удалось подняться на ноги, - и что ты мне поведаешь, ик? – распластавшись на стойке, девушка смотрела на крылатого обитателя отеля влюбленными глазами.
Отлетев на безопасное расстояние, ворон гордо задрал клюв и отвернулся от пьяной ведьмы, демонстративно ее игнорируя. Девушка уже было решила, что обидчивая птица больше не произнесет ни слова, но неожиданно услышала:

«Беги отсюда, коль мне веришь,
Быть может, избежишь невзгод.
В отеле существуют двери,
Которые всего лишь вход.

Войдешь и растворишься где-то,
Где? Неизвестно даже мне.
В отеле можешь встретить этом
То, что не встретишь в страшном сне».

Неприятный холодок опасности, пробежавшись вдоль позвоночника, мгновенно отрезвил девушку. Весь хмель как рукой сняло. Что-то зловещее было в этих рифмованных словах, а интуиция ведьму никогда не подводила.
- А более доступным языком можешь сказать? – злость снова заняла свое место, полностью вытеснив остатки алкоголя.
В ответ Мун принялся нарочито тщательно чистить перышки. От переполнившей ее злобы, девушка заскрипела зубами.
- Ах ты, да я тебя сейчас…
- Он больше ничего не скажет, - низкий голос бармена остановил Диану на полуслове. В этот раз перед ней был симпатичный профиль молодого парня, но в его взгляде колебалось очень древнее пламя, и ведьма отступила.
«Надо отсюда сваливать», - настойчиво билась мысль в ее головке, - «сдались мне эти тайны. Вот девочки соберутся, и вместе с ними… Растворюсь? Сначала растворилку вырастите».
Войдя в свой номер, девушка направилась прямиком в ванную комнату. Ей уже порядком надоел местный антураж. С твердой мыслью убраться из отеля сразу же после шабаша, Диана быстро разделась и, крутанув вентили, забралась в полиакриловую емкость. Монотонное журчание горячей воды расслабило ведьму и она, закрыв глаза, откинулась на бортик, встретившись взглядом со своим отражением. С зеркального потолка на нее смотрела юная красотка: рыжие волосы огненными змеями струились по белому кафелю, разгоряченную алебастровую кожу покрывал легкий румянец, плещущаяся вода немного искажала, но не скрывала безупречные линии фигуры, глаза полыхали зеленным огнем, и только темные круги под ними выдавали усталость.
Нежный розовый аромат настойчиво проникал в нос, щекоча обоняние. Чихнув, Диана открыла глаза, не сразу сообразив, что умудрилась уснуть в воде. Некоторое время она лежала не шевелясь, мысли лениво текли, не задерживаясь. Колеблющийся свет в комнате рисовал причудливые картины. «Колеблющийся? Свечи? И когда я успела?».
- Свечи?! – девушка резко вскочила, хлюпнув водой с красными лепестками на пол. - Что?! – маленькие трепещущие огоньки заполнили все пространство, восковые столбики плотной армией окружали ведьму.
Она находилась в чужой комнате, это был не ее номер: вычурность стиля, дорогой кафель, антикварная ванна с латунными кранами, огромное, во всю стену, темное зеркало, в котором ничего не отражалось. Казалось, это прореха в небытие, в абсолютное ничто.
- Где я? – испуганно прошептала Диана, совершенно позабыв о своих ведьминских силах.
- В моей власти, любовь моя, - тягучий, словно патока, голос не имел источника, он звучал отовсюду, проникал в каждую клетку, лишал воли к сопротивлению. Слабость охватила девушку, тело стало тяжелым и непослушным, она закрыла глаза и медленно опустилась в воду.
«Ты же ведьма! Борись!» - набатом прозвучал в голове внутренний голос, что привело к резкому выбросу адреналина, сердце забилось чаще, мысли прояснились.
- Сукин сын, хочешь поиграть?! – не вынимая рук из воды, Диана сложила пальцы, концентрируя силу, вода начала вскипать. - Я тоже люблю игры, - прорычала дикой кошкой ведьма, сканируя пространство внутренним зрением.
- Милочка, я, конечно, благодарен за импровизацию, - говорящий неожиданно возник перед девушкой, стоя на потолке вниз головой, - но вареное мясо не восприимчиво к моим пылким чувствам, - мягкая улыбка, очертившая его уста, вызывала паническую дрожь.
«Или это не потолок?» Свободный водопад волос, широкие рукава и фалды халата струились вдоль тела, полностью нарушая законы гравитации. Собрав силу в кулак, Диана вскинула руку в атакующем жесте, но неожиданно почувствовала, как вместе с водой начала выпадать из ванны. В последний момент она успела ухватиться руками за кран и повиснуть. «Но как? Все вверх дном?» - однако, все предметы в комнате продолжали стоять на своих местах, и ведьма поняла, что ошиблась.
- Ой, ты уже догадалась, - в довольном голосе слышался тихий смех, - да, моя родная, это касается только тебя, не хочу, чтобы ты испортила мне аппетит.
- Аппетит? – с трудом переспросила ведьма, мокрые ладони начали скользить, она больше не могла держаться и с криком сорвалась… вверх, больно приземлившись у ног юноши. Подняв глаза на трансвестита, Диана невольно закричала, впервые пожалев о своем даре второго зрения. Безумная паника мгновенно заполнила каждую клеточку разума, пред ведьмой стояло существо из глубин преисподней. Паучьи ноги держали грузное тело с тремя головами. Центральную, человеческую, венчала корона из людских костей; в бездонных глазах плескалось море мрака; с правой стороны была мерзкая лягушачья морда, покрытая сочащимися вонючей жижей бородавками, что постоянно лопались с глухим звуком. И третьей была кошачья голова, с огромными острыми клыками, с которых медленно стекала тягучая слюна, в хищных глазах был голод. Нет, не так: Голод.
- О, милостивый Господь, - позабыв о том, кем была, ведьма невольно обратилась к человеческому защитнику, - защити меня! - она начала дрожать всем телом.
Злой смех демона был ей ответом.
- Это моя вотчина, он сюда носа не сует, - схватив Диану за волосы, юноша намотал их на кулак и, резко подняв, приблизил ее к своему лицу. - Ты меня разозлила, - мягкий голос резко диссонировал со смыслом сказанного, в темных глазах девушка видела свою обреченную судьбу, без посмертия и возможности реинкарнации. - Не отвергай меня!
Демон потащил Диану за роскошную шевелюру, направившись к темному зеркалу. Она, как тряпичная кукла, безвольно повисла, даже не пытаясь бороться, понимая тщетность сопротивления. Войдя в темный провал, юноша волочил свою жертву сквозь тьму, сам он шел словно по твердой поверхности, она же чувствовала бездонность пространства, глубина которого была соткана из мук тысяч душ. Безымянная, вечно стенающая масса.
Неожиданно пред ними возник девственно-белый прямоугольный алтарь, матово мерцающий в абсолютной темноте. Демон забросил ее на отполированную холодную
поверхность, больно приложив о камень. Как только ведьма соприкоснулась с жертвенником, она почувствовала жажду алтаря, который сразу же начал высасывать ее ведьминскую силу. Девушка не могла пошевелиться; тело ей больше не принадлежало, и лишь сознание билось испуганной птицей.
- Ну вот, - ласковый голос терзал не хуже пытки, - а ведь все могло быть по-другому, - демон наклонился к ее лицу, нежно очертя его овал, - но ты сама виновата. Любопытство – это порок, и я избавлю тебя от него.
Ведьма безмолвно кричала, билась в немой истерике, но ничего не могла изменить. Через несколько секунд эмоциональный тайфун, скованный телом, утих, окончательно обессилив девушку.
- Но, что за представление, если нет зрителя? - демон щелкнул пальцами, и над алтарем появилось зеркало.
Диана заворожено наблюдала за отражением. На жертвеннике было распластано хрупкое тело: волосы языками пламени лизали камень, белизна кожи соперничала с алтарем, а в зеленных глазах плескалось безумие, придавая ее внешности еще больше патетичности.
Красивый юноша в костюме гейши любовался зрелищем, лаская девушку взглядом. Вот его взор задержался на маленькой упругой груди, затем скользнул вниз по плоскому животу, на мгновение остановился на впадинке пупка, побежал дальше, отдавая должное изящным бедрам и тонким икрам. Она не сопротивлялась этому взгляду, все ее существо отвечало на зов страсти, сознание Дианы горело, тело плавилось, требуя большего. И когда девушка почувствовала нежные касания, то готова была сойти сума. Нега разливалась по телу, заполняя сознание горящей лавой. Ведьма лихорадочно следила за движениями блондина и, как кошка, выгибалась под его руками.
- Да, милая, именно так, - прерывистый, с придыханием, шепот ласкал напряженные фибры трепещущей души.
Когда острие кинжала нежно рассекло кожу живота, девушка была на грани экстаза. Наблюдая за тонкими пальцами, что растягивали края продольного разреза, она возносилась по спирали страсти, готовая в любой момент взорваться.
- Не так быстро, красавица, - поймав взглядом блестящие безумием зеленые глаза, демон медленно наклонился и начал слизывать накапливающуюся в ране кровь.
- Еще, - сипло прошептала девушка, - еще! - тело изгибалось навстречу жадному рту, она проваливалась во тьму алчущего взгляда.
Ей хотелось отдать себя всю, Диана желала этого каждой клеточкой тела. Так было нужно: она – женщина, он – мужчина; она – раба, он – хозяин; она – деликатес, он – гурман. Замкнутый круг, который никому не дано разорвать.
Лезвие скользило по коже, вырезая затейливый узор. Умелые руки демона искусно управлялись с тонкой работой. Вскоре все тело жертвы было исписано сложным рисунком. На особо любимых гурманом мягких частях отсутствовала кожа и целые пласты мяса. Лицо юноши было испачкано кровью, глаза лихорадочно блестели. Но Даккен играл, он держал ведьму на грани, не позволяя скатиться в небытие.
- Тебе нравится? О да, я вижу! Я дарю тебе все мое искусство, потому что ты этого достойна! Ты понимаешь меня! Ты чувствуешь меня, - наклонившись к лицу жертвы горячо шептал красавец.
В ответ девушка лишь благодарно всхлипнула, не имея больше сил произнести ни звука. Она не могла оторвать безумный, напоенный блаженством, взгляд от зеркала. Демон удовлетворенно зарычал, в руках он держал тонкий ломоть нежного мяса печени.
- Я поделюсь с тобой удовольствием, - юноша поднес истекающее кровью мясо к губам Дианы, соленая жидкость быстро заполнила пересохший рот. Она жадно глотала теплую влагу, словно это был драгоценный ихор. С каждой каплей, прожигающей гортань, душа, что корчилась и скулила, медленно покидала истерзанное тело. Но не спасение она обретет, а бесконечную агонию в личном многотысячном питомнике демона, где муки ада лишь детская забава.

Даккен был в отличном расположении духа. Поначалу он серьезно опасался, что ужин будет испорчен, но ведьмочка была послушной, и демон получил истинное удовольствие.
- Каге, ты сделал, что я просил? – блуждающий взгляд юноши то и дело останавливался на потолке, где огромное зеркало отражало расслабленное тело, вольготно раскинувшееся на белоснежном шелке простыней.
«Да, мой господин».
- Ну, так чего медлишь, покажи! – капризно заявил хозяин, накручивая на палец светлый локон.
«Да, мой господин».
Зеркальная гладь подернулась дымкой, а через мгновение явила любопытному взору интересную картину.
- Что?! – Даккен резко сел, махровый халат развязался, открывая плавные линии лепной груди. - Вот это да! – демон перевел взгляд на своего спутника. - Ты это видишь?
«Этого следовало ожидать».
- Но ты посмотри, как этот бедолага пыхтит над девочкой, - блондин хихикнул, - аж рожа покраснела, - хихиканье переросло в смех, - гляди-гляди, сейчас морда треснет, - демон больше себя не сдерживал и ржал в полный голос. Отсмеявшись, Даккен продолжил комментировать. - И что она в нем нашла, ведь уже и не кровосос совсем!
«Его и раньше лишь за способ питания можно было отнести к племени ночных охотников», - инобытная сущность демона была полностью согласна с хозяином.
- Ой, Каге, ну-ка покажи-ка мне трюмо поближе, - наманикюренный палец недвусмысленно ткнул в поблескивание в глубине зеркала. Картинка сместилась, и демон снова расхохотался. – Ой, не могу! Еще и зрители! Было бы на что смотреть!
«Он все равно мертв, господин», - равнодушно констатировала кукла.
- Этот ханжа Сэм еще и вуайеризмом страдает! Нужно настучать на него Монсеньеру. Развел тут призраков-извращенцев... – демон презрительно фыркнул, но тут же печально вздохнул, - Ах, девочка, девочка, как ты могла пойти на такой мезальянс? - в бездонных глазах заблестели бриллианты слез, один из которых прочертил на изящно очерченной скуле сверкающую дорожку. - Из него даже любовник никакой…
«Господин, а вы не боитесь...» - глухой голос прервал стенания.
- Брось, Каге, - Даккен снова захихикал, мгновенно забыв о ставшей ненужной роли страдальца, - разве ты не видишь, это убожество совершенно не думает о партнерше. После столь печального опыта ей еще года три не придет в голову повторить. Какие уж тут перемены...

В расстроенных чувствах Мун летел по коридору третьего этажа. Древнему ворону иногда хотелось бросить к чертям такую жизнь и поискать где-нибудь теплое местечко для безбедного существования или даже чьи-нибудь хорошие руки. Но, тем не менее, он прекрасно знал, что подобные мысли накатывают на него лишь в критической ситуации, и на самом деле ни безбедное существование, ни самые добрые хозяева не могут являться источником поэтического вдохновения. А зачем тогда жить, сами посудите.
Сейчас ситуация как раз была критическая. Монсеньор ненавязчиво дал понять, что близость Бэллы и Теодора до поры до времени нежелательна, а проникнуть в комнату, где находятся два простых смертных, и помешать знаменательному событию Мун не мог по определению. И угораздило же Теодора снова очеловечиться! И как теперь прикажете за ним присматривать?!
Вследствие вышесказанного все вызывало в вороне раздражение и неприятие, и такие незначительные детали интерьера, как маячащий посреди коридора, давным-давно прикормленный хозяином призрак, не могли обратить на себя внимание расстроенной птицы. Посему Мун рассеянно пролетел сквозь Сэма, чем вызвал негодование уже последнего.
- Ом! – печально произнес дух и поплыл следом за обидчиком. - Поистине, утренняя заря – это голова жертвенного коня, солнце – его глаз, ветер – его дыхание, его раскрытая пасть – это огонь Вайшванара; год – это тело жертвенного коня, небо – его спина, воздушное пространство – его брюхо, земля – его пах, страны света – его бока, промежуточные стороны – его ребра, времена года – его члены, месяцы и половины месяца – его сочленения, дни и ночи – его ноги, звезды – его кости, облака – его мясо; пища в его желудке – это песок, реки – его жилы, печень и легкие – горы, травы и деревья – его волосы, восходящее солнце – его передняя половина, заходящее... *
Назойливое бормотание привидения, наконец, дошло до сознания раздраженного ворона. Мун заложил крутой вираж, приземлился на ковровую дорожку и уставился на Сэма.
- И что ты хочешь этим сказать? – агрессивно произнес он. Призрак застыл и растеряно пожал плечами. – Ты всерьез полагаешь, что можешь помнить что-то, чего не помню я?
- Он боялся, - злорадно произнес Сэм. - Поэтому и поныне тот, кто одинок, боится. И он подумал: "Ведь нет ничего кроме меня, – чего же я боюсь?" И тогда боязнь его прошла, ибо чего ему было бояться? Поистине, лишь от второго приходит боязнь.*
Ворон напыжился, возмущенно каркнул и изрек:

- Порою чувствую – устал,
И знаю - я не остроумен.
Но все ж стремлюсь держать удар -
Пускай решат и млад и стар,
Что, иногда, не просто Мун он,
Он - Аполлона аватар.

После чего с явным чувством превосходства воззрился на призрака. Тот обиженно замерцал. Потом задумался и через пару мгновений парировал:
- Вначале все это было лишь Атманом, единственным. Он пожелал: "Пусть будет у меня жена – тогда я смогу произвести потомство; пусть у меня будет богатство – тогда я смогу совершать деяние".*
Мун тихо застонал.
- И откуда на мою голову столько ударенных?! – вопросил он пространство. – Один очеловечился и теперь развлекается, как может, - дух недоуменно склонил голову, - другой поохотиться решил... Ты понимаешь или нет?! – вдруг заорал ворон. – Даккен вышел на охоту! А тут такое!
Призрак растеряно захлопал провалами глазниц.
- Он подумал: "Если я его убью, у меня будет мало пищи", - забормотал он и начал отступать в глубину коридора. - Тогда той речью и тем телом он сотворил все, что существует здесь: ричи, яджусы, саманы, заклинания, жертвоприношения, людей, скот. Все, что он произвел, он решил пожрать. Поистине, он поедает все, поэтому природа смерти – адити. Кто знает природу смерти – адити, тот становится поедателем всего, что существует, и все становится его пищей.*
Мун тяжело вздохнул и сделал крылышком струсившему привидению.

- Одно пустое бормотанье,
Когда б с кем говоришь, ты знал!
Что мне "священные писанья"?
Не сам ли я их сочинял?

Мне нужно выпить, - поразмыслив, сообщил он пустому коридору и, вспорхнув, направился в пролет служебной лестницы.

Тедди тщетно пытался понять, что же он сделал не так. Она же сама на него вешалась! Так откуда это разочарование в глазах и настойчивое желание поскорее выгнать его из номера? Неисповедимы настроения женщины! Мысленно пожав плечами, портье прикрыл за собой дверь, пересек коридор и вышел в холл. В тот же момент на этаже остановился лифт. Двери, скрипнув, разъехались в стороны, и Тед нос к носу столкнулся с прекрасной вампиршей. Девушка отшатнулась. Но прежде, чем портье успел схватить ее за руку, тонкие ноздри затрепетали, Луиза принюхалась и вздрогнула. Глаза ее расширились. Тед поморщился. Из-за того, что Бэлла слишком непрозрачно намекнула на нежелательность пребывания в ее номере новоявленного любовника, он не рискнул воспользоваться ее ванной и теперь прекрасно представлял, как ударил по чуткому вампирскому нюху запах пота и секса. В голове бывшего вампира мелькнула безрадостная мысль, что момент, пожалуй, не самый подходящий для того, чтобы просить Лу о помощи. Он совсем уж было собрался ретироваться, но тут она сама схватила его за рукав
- Т-т-т-теод-д-ор! – заикаясь, протянула девушка. – К-как?! К-как вам это удалось?!
Тедди невесело усмехнулся, сразу сообразив, что речь идет не о соблазнении Бэллы, и развел руками.
- Я же сказал: инопланетяне. Из восемнадцатого номера, - он постарался придать своей удовлетворенной физиономии максимально несчастный вид и с горечью добавил: – Но вы предпочли не поверить мне, прекрасная Луиза. Может, теперь вы войдете в мое бедственное положение и согласитесь меня обратить...
- Из восемнадцатого? – перебила его вампирша, и Тед кивнул. – Они это могут?
- Как видите! – вздохнул несчастный смертный.
В следующее мгновение Луиза сорвалась с места и бросилась вниз по лестнице.
- Луиза! А как же я?! – закричал ей вслед несчастный портье.
- Вы не цените своего счастья, Теодор! – донеслось до него откуда-то снизу.
- Ненормальная, - пробормотал Тедди, нажимая кнопку вызова лифта. – Совсем подвинулась от жизни с этим черным чудовищем...

*Ригведа. Брихадараньяка-упанишада.

Оставлять комментарии и задавать вопросы авторам проекта можно здесь

Вот как ползу, так и отражаю!

Непредвиденный визг многоканального телефона заставил сердце портье стремительно забиться. Но, несмотря на остроту восприятия, подобным ощущениям Тедди-бой был несказанно рад. Погладив грудь, он снял трубку и вежливо произнес:
- Портье…
- СКОТИНА! – донеслось с того конца провода.
- Бэлла? – узнав голос, переспросил портье.
- Что ты со мной сделал, урод?!
Тед довольно потянулся.
- Ты стала женщиной, милая…
- Чтоб ты сдох! – пожелала блондинка и повесила трубку.
Тед тяжело вздохнул. Ничего, перебесится. Но тут ему в голову закралась подозрительная мысль, очевидно, навеянная дневным ликбезом Муна.
- А вдруг ей не понравилось? – прошептал Теодор и растерянно плюхнулся в кресло.
Поразмыслив еще немного, он решил все же подняться на третий этаж и выяснить, чем же так не угодил неугомонной блондинке. К тому же в голову (и не только) закралась весьма будоражащая мысль, что, возможно, при личной встрече...
Портье, дожидаясь лифта, насвистывал веселую мелодию. Его очеловеченное темечко, не ожидая беды, пульсировало в такт игривому сердцу, стук которого, Тед еще не так давно и не надеялся снова услышать.
Характерный звон известил о прибытии скрипучей жестяной коробки. Подмигнув себе в отражении открывающихся дверей, Тед вошел в лифт и расслабленно оперся о стальной поручень. С приклеившейся к физиономии глупой улыбкой портье потянулся к кнопке третьего этажа, но так и не нажал ее, испугавшись неожиданно влетевшего Муна. Разъяренная птица, не гнушаясь отборной вороньей брани, агрессивно вцепилась когтями в лицо Теда, и что есть силы, клюнула портье в темечко. Парня подкосило, и он безвольным мешком сполз на пол.
- Вот волокита! Ах ты, бабник! Донжуан воскресший, женолюбец! – хлопая крыльями по ушам портье, верещал ворон. – Кобель! Котяра! Клыкастый соблазнитель! Юбочник! Селадон чертов! Ферлакур недоделанный!
- Мун… Мун… – жалобно заблеял Тедди. – Ты сдурел! Мун! Что я сделал?
Ворон клюнул портье в глаз и закаркал:
- Я сейчас объясню тебе, что ты сделал. Мономан ты перманентный! Соитер безмозглый! Ты хоть знаешь, что монсеньер сделает со мной за эти твои трехминутные копуляции?!
Зеркальные двери тихо закрылись и, забыв про повседневный скрип, лифт дернулся и куда-то поехал.

Тед стоял в пустынном холле третьего этажа, пытаясь вспомнить, как и зачем он здесь оказался, и рассеяно рассматривал картину, висящую в дальнем углу. Небольшой холст, тусклые мазки кисти – девушка с огненными волосами целует шею мужчины, лежащего у нее на коленях. Сонная дымка, прикрытые глаза, руки-плети сонная дымка, прикрытые глаза, руки-плети ни капли динамики. Два человека будто решили заснуть в неудобных позах, а художник не поленился изобразить эту скучную сцену небрежными штрихами.
– Вампир, – голос послышался невесть откуда.
– Уже нет, – машинально ответил Тед и только потом обернулся к внезапно появившейся за его спиной обладательнице чуть хриплого контральто.– Простите, что?
Перед ним в полумраке коридора стояла представительная дама позднего бальзаковского возраста. На ее губах блуждала вежливая улыбка.
– Эдвард Мунк, – указала кивком леди в сторону холста. – Он назвал ее так, хотя до последних дней считал, что картина просто изображает двух влюбленных. Есть в этом своя горькая правда. Женщины иногда хуже любого кровососущего монстра.
Разговорчивая дама почему-то сразу понравилась Теду. Ее простое, но элегантное платье из дорогой черной шерсти, аккуратный маникюр и породистое лицо, рассеченное ниточками морщин, резко диссонировали с молодыми темно-вишневыми глазами и глубоким голосом. Теодору подумалось, что в молодости леди должна была пользоваться большой популярностью у мужчин, хотя и не была красавицей. В сумасшедшем отеле она казалась чуть ли не единственным нормальным человеком, и парень остро чувствовал потребность в этом островке спокойствия и понимания.
– Он, наверное, был очень несчастным человеком, раз писал такие печальные картины? – по правде сказать, с Тедом в знании живописи могла соревноваться даже среднестатистическая тихоокеанская каракатица, и при этом иметь неплохие шансы на победу. Но парню так хотелось поговорить хоть с кем-нибудь, что тематика беседы была ему практически не важна. Он просто хотел выговориться без боязни быть высмеянным. Не с Муном же ему откровенничать о проблемах на любовном фронте. А леди так походила на добрую и все понимающую тетушку.
– Не печальные, – леди покачала головой. – Его картины были страшными. Но человеком он был несчастным, здесь Вы правы, юноша. Простите, я не представилась. Меня зовут Мориса Шелли, я остановилась в номере 37. Вижу, Вы уже принесли мой заказ.
Дама указала кивком в сторону подноса с заварочным чайником и двумя чашками. Тед уставился на них в священном ужасе. Он мог поклясться последней каплей своей крови, что на третий этаж он пришел с пустыми руками, а журнальный столик под картиной Мунка еще минуту назад был девственно чист. С другой стороны, за две ночи бывший вампир настолько свыкся со странностями этого места, что отойдя от первого шока, оперативно и без лишних слов подхватил поднос и направился в комнату леди Шелли.
– Ночной портье Теодор к вашим услугам, мадам, – галантно представился Тед, на скорую руку сервировав чайный столик в номере женщины. Глаза при этом у него были настолько отчаянными, а слезливый блеск так явственно растекся по радужке, что любой психотерапевт почел бы за честь приобрести Теда в качестве объекта для диссертации по маниакально-депрессивным синдромам. Мориса тоже сделала для себя какие-то выводы и, щуря вишневые глаза, сказала:
– Теодор, я была бы Вам благодарна, если бы Вы мне составили компанию. Знаете, ностальгировать в одиночестве так утомительно.
– Почту за честь, – Тед и сам не знал, откуда набрался этих велеречивых оборотов, но в обществе леди Шелли они слетали с языка, будто канарейки с жердочки – легко, без наигранности, непринужденно.
Устроившись поудобнее в кресле, он начал украдкой рассматривать комнату. Хозяйка номера, наблюдая за ним из под тяжелых век, молча пила чай. По правде сказать, ничего особенного в обстановке не было. Из ванны не лезли тараканы, скромный натюрморт, висящий на дальней стене, не подавал никаких признаков жизни, монстры не выскакивали из шкафов, и даже банальные призраки на этот раз проявляли свою паранормальную активность в ином недобром месте. Тед вздохнул с облегчением.
– Вы чем-то расстроены? – Мориса вопросительно посмотрела на Теда.
– Н-нет. То есть… Да... – парень смутился.
– Девушка? – понимающе усмехнулась леди.
– А… А как Вы догадались?
– Ах, молодой человек. Какие еще проблемы могут быть у печального симпатичного юноши вашего возраста?
Тед смутился еще больше. Стараясь спрятать глаза, он стал усиленно рассматривать цветущие в горшке карликовые розы.
– О, Вы разводите розы? – поинтересовался Тед.
– Всего пару горшков, покупаю, ухаживаю, а перед переездом в другое место раздаю всем желающим. Такая леди, как я, имеет право на свои маленькие странности, не находите? Возьмите цветок для своей девушки. Ни одна из нас не устроит перед красивым цветком.
– Да, конечно, – портье энергично закивал, зажимая между пальцами хрупкий шипастый стебель, и, чтобы скрыть свое смущение, сделал огромный глоток чая. Меньше всего ему хотелось расстраивать эту милую даму. Тед сделал вид, что смакует напиток, на глазах выступили слезы – кипяток обжег, казалось, не только язык и гортань, но и пару-тройку жизненно важных внутренних органов.
Леди Шелли понаблюдала за мучениями портье и, чуть погодя, давая возможность Теду отдышаться, предложила:
– А хотите, я расскажу вам историю?
– Печальную? – приуныл парень.
Леди моложаво подмигнула, наклонилась к Теду и заговорщицки прошептала на ухо:
– Не-а. Страшную.

Девушка шла по пологому склону, стараясь приноровиться к скорости бредущего чуть впереди старика. Морри бы с удовольствием отказалась от провожатого, но чиновник в лесничестве настоял на сопровождении. Все сотрудники на тот момент уже были заняты в ежедневном обходе, а среди местных, даже за неплохую плату, желающих быть экскурсоводом на Седую гору нашлось удручающе мало. О причинах отказа они не распространялись. Короткое «Нет» и тяжелый взгляд в спину – все, чего девушка удостаивалась от аборигенов.
Уже отчаявшись попасть сегодня на место, Морри прикидывала, как лучше устроится на ночлег в ветхой избушке, почти шалашике, который ей выделили гостеприимные поселенцы сразу по приезду. Но тут на пороге, весьма кстати, появился тот самый старик в тяжелом овечьем тулупе, грязных штанах-шароварах и потрепанных башмаках на босу ногу. При ходьбе дед опирался на тяжелый посох, выстроганный из темной древесины неизвестного Моррисе растения.
– Я быть провожатым. Двойной цена. Три тысячи соренов. Отводить к Черной Голове, далеко-далеко. Все показывать! Все рассказывать! Дед Демирка долго жил, много видел, много слышал.
– Мне не нужно к вашей Черной Голове, – стараясь говорить медленно и членораздельно, пояснила Морри. – Мне нужно на Седую Гору.
Дед Демирка насупил густые брови, посмотрев на девушку, как на записную идиотку.
– Черный Седой Голова, глупый девушка! Страшная гора одна! Ты согласен на три тысячи соренов?
Морри кивнула, даже не пытаясь торговаться – все расходы на себя берет издательство, накинула плотную ветровку, захватила камеру и штатив, бросила в рюкзак немного снеди и вышла из хижинки, всеми легкими вдыхая сладкий воздух предгорного плато.
– До темноты вернуться успеем?
– Успеем-успеем, – старичок обрадовался и бодро засеменил впереди.

Этой горе действительно подходили оба названия. Черные базальтовые плиты, наслаиваясь одна на другую, как ступеньки гигантской лестницы в небо, вверху были окутаны седой шапкой буклей-облаков, словно чопорный франт времен короля Людовика-Солнца.
Тропинка вилась по пологому склону. По ней было бы приятно идти упругим, быстрым шагом, все выше и выше, без усталости. И голову должен был кружить мятный, влажный коктейль запахов летних трав.
Вместо этого Морри едва плелась за стариком, от которого то и дело, перебивая травяную симфонию ароматов, доносился запах немытого тела. Подъем закончился внезапно. Плоская вершина Седой горы была застлана травяным ковром такой плотности, что любой городской газон увял бы от зависти при взгляде на него. Зеленый пятачок со всех сторон омывало облако тумана. Белесое озеро с травяными берегами, заливной луг в загадочной дымке неизвестности.
Коллеги, советовавшие ей приехать сюда для создания оригинального репортажа, не обманули. Руки девушки сами собой потянулись к камере, глаза лихорадочно искали подходящий ракурс, а ноги несли к туманному озеру.
Когда Морри уже готовилась шагнуть в него, погрузившись, как ей казалось, минимум по щиколотку, в плечо больно ткнулось жесткое навершие дедовского посоха.
– Стоять, глупая девушка! Ходи только за дедом Демиркой!
– Что вы себе позволяете! Я взрослый человек, сама могу о себе позаботиться! – Морриса негодовала. Она уже собиралась шагнуть в туман, но внезапный порыв ветра, будто корова языком, слизнул белесую волну у ног девушки. Всего в полуметре от носков фирменных кроссовок зияла темная пропасть. Морри от неожиданности отскочила назад, споткнулась о коварную кочку и упала в траву, больно припечатавшись пятой точкой. Она не сразу поняла, что зловещий шелест горной осыпи на самом деле был смехом деда Демирки.

– Еще тогда, когда здесь жили другие люди… – чуть погодя рассказывал старик, напрочь забыв про напускной акцент.
– Здесь, это где? – перебила Морри.
– Здесь, это на месте нашего селения. Так вот, когда здесь жили другие люди, эта гора уже имела дурную славу. Они считали, что сорвавшись с обрыва, можно перейти в мир духов, где исполняются все желания. Вернется ли этот человек в мир живых, не знал никто. Все зависело от чистоты помыслов, от непогрешимости души.
– И многие смельчаки решались на такое путешествие?
– Немногие, девочка. Другие люди, чужаки, в жилах которых текла совсем иная кровь, все же были сходны с моим народом в одном – они были смелыми, но рассудительными воинами. Сами они в пропасть не ходили. Да и милостью духов им злоупотреблять не хотелось. Но, время от времени, Черной Голове приходилось исполнять чьи-то желания.
– Они обманывали Седую гору?
Дед Демирка опустил тяжелые веки, помолчал, вслушиваясь в тишину, кивнул своим мыслям.
– Обманывали. Они приводили к пропасти своих детей. Объясняли малькам всю важность исполнения этого желания, подводили к обрыву, и просили сделать несколько шагов вперед.
– Твари.
– Мы не в праве их судить. Но желания исполнялись, и ни разу никто внизу не видел ни костей, ни детских тел. И вот еще что. Люди, которые решились здесь заночевать, и пережили эту ночь, рассказывали, что в посвисте ветра им слышался детский плач, крик о помощи, зов потерянного ребенка. Мне кажется, что слышали они еще что-то, только вот рассказывать не пожелали.
Морри зябко передернула плечами. Дедовы страшилки, сказочки для непослушных детей, вплелись в прохладные воздушные потоки, пробирая до костей. Вдали, у противоположного края вершины, в землю было вбито несколько колышков с аккуратными табличками. С такого расстояния сложно было понять, что там написано. Морриса предположила:
– На табличках предупреждения об опасном обрыве?
– На табличках даты и фамилии, – усмехнулся дед.
– Ммм? – не поняла Морриса.
– Кто пропал, и когда пропал.
– Пропал? Может, погиб?
– Именно пропал. Тела на утро так и не находили. Вещи, палатка, спальник, угли от костра, еще теплые. И больше ничего и никого. Некоторые в поселке болтают, что детки хотят вернуться домой с той стороны.
– А для этого им нужно оставить кого-то вместо себя?
Несколько минут Морриса напряженно размышляла. С запада накатывала вечерняя хмарь, еще полчаса и будет темнеть. Девушка просияла:
– Нужно сделать несколько снимков ночью, ну, или хотя бы, в сумерках. Потом напишу репортаж о ночевке, с фотошопом побалуюсь. Будут снимки загадочные и в меру мистические. И комментарии к ним соответствующие. Тропинка пологая, темнота не помеха.
– Не может быть и речи, девочка, – покачал головой старик. Спуск в темноте – самое малое, что может нам грозить.
– Тогда вы идите, а я задержусь.
Дед не на шутку рассердился:
– Тогда получишь по голове посохом, и я тебя утащу силой. Тебе хочется узнать, что здесь происходит ночью? Я могу рассказать тебе. Трижды я ночевал здесь. И это были три самые страшные ночи в моей жизни.
– Тогда ладно. Давайте уходить. Только сделаю еще один снимок. – Морри отвернулась, устанавливая штатив. Ей хотелось запечатлеть этот мягкий сумеречный переход от едва теплящегося света дня к ночи. На востоке сквозь редкие облака пробивалось драгоценное сияние звезд на темном атласе ночного неба. На западе плясали красные отсветы закатного солнца.
– Красота-то какая, дедушка Демирка. Правда же? – Морри пребывала в благодушном настроении, как всегда бывало после хорошо сделанной работы.
В ответ – тишина.
– Дедушка? Эй! Дедушка!

Только сейчас девушка заметила, что туман, несмотря на усиливающийся ветер, стал подползать к ногам, подниматься все выше и выше. Моррисе стало не по себе. Провожатого нигде не было. Как сквозь землю провалился.
– Хе-хе. А почему бы ему и не провалиться, – нервный смешок прозвучал в тишине жалко и беспомощно. Морри почувствовала себя персонажем дешевого фильма ужасов. Сейчас, по закону жанра, она должна испугаться случайного шороха, беспорядочно метнуться в сторону, как глупая горная козочка, и сорваться в пропасть, скалящую зубы-камни из тумана.
Пасть-пропасть-пасть. Ни шороха, ни скрипа, ни звука. Девушка глубоко вздохнула. Только не паниковать. Делая шаг – проверять место трижды. Где-то на заднем плане сознания плескалось кислотное озеро тревоги за пропавшего провожатого. Морри сейчас, как никогда, была благодарна своей способности изолировать психику от сильных эмоций.
Что сталось со стариком – сейчас не так важно. Важно – найти тропку вниз, оставшуюся где-то по левую руку от девушки. Важно добраться в село до темноты. Важно забраться под теплое шерстяное одеяло и проспать до утра. А на следующий день, при ярком свете солнца, спуститься в ущелье и найти тело. Или не найти. Это-то, как раз, сейчас не важно.
– Мама? – голос послышался из ниоткуда, приглушенный вязким туманным воздухом. – Где ты, мама?
Морри стиснула зубы. Захотелось заскулить от страха. Нельзя. Нужно искать объяснение. Месяц назад она сделала аборт, переживала по этому поводу не очень, с отцом ребенка рассталась вскорости после операции, и ни о чем не сожалела. Только сны иногда снились. Сны, в которых ее звали мамой, без упрека, без обиды. Звали, искали помощи, просили вернуться. Вывих подсознания, застарелое чувство вины, которым не скажешь – так было надо, потому что во сне игра никогда не шла по ее правилам.
– Так было надо, – уверенно и громко сказала Морриса, не зная, кого она убеждает – себя, или детский голос.
– Мамочка. Ты бросила меня, мамочка! Вернись, мне страшно! – ребенок ее слова оставил без внимания, продолжая поскуливать из тумана.
– А мне как страшно, деточка, – ирония помогла восстановить расшатанное душевное равновесие. – Отпусти мамочку домой. Мне холодно, голодно. Я ничего не вижу, я заблудилась и не смогу тебе сейчас помочь. Подожди до утра, я вернусь, обещаю.
Ночь накрыла вершину Седой горы ватным одеялом. Стена тумана поднялась в полный рост, липкой паутиной оплела лицо.
– Ты не вернешься, мамочка.
– Вернусь-вернусь. – Морриса отвечала механически, со всей возможной осторожностью выбирая опору под ногами. ПрОпасть. Про-Пасть. ПропАсть. Нет, она не собиралась пропадать, она желала немедленно уйти из этого адского места, не слушая то, чего быть не может.
Не смотреть по сторонам, не слушать и не думать. Шаг. Еще шаг. Скользит под ногами покрытая росой трава. Аккуратно! Ты же не хочешь, чтобы здесь появилась еще одна табличка? Металлическая пластинка, красная краска. «Морриса Шелли, 2007.» Теплое одеяло, сытная еда, домашнее молоко. Не отвлекайся.
Тем временем тон ребенка сменился с плаксивого на издевательский.
– Уходишь так скоро?
– Я замерзла, – буркнула Морисса.
Где же эта чертова тропинка!? Вот здесь же точно был спуск! Впереди появилось неясное свечение. Это наверняка дед Демирка. Шутник…
– Эгегей! – послышалось из тумана.
– Я здесь! Заберите меня!
Свет приближался рывками. Девушка сделала всего один неосторожный шаг. Из-под ног посыпалось мелкое крошево камней. Не паниковать! Сделать аккуратный шаг назад. Туман забивал легкие, мешая вдохнуть. Городской смог, дым от погребального костра, пепел пожарища. Где же ты, аромат разнотравья? Где твоя мятная свежесть? У Моррисы закружилась голова. Чья-то ледяная ладошка взяла ее за руку.
– Я не боюсь, – сдавленно прошептала девушка.
– Не бойся, – прошептали из тумана, – только знаешь… Когда будешь падать вниз, не забудь загадать желание вернуться.
– Желание за желание?
Морриса сделала шаг назад. И только в полете поняла, что сзади тоже была пропасть.

Глаза Теодора слипались в благостном безделье уютного номера.
– И как же Вы вернулись назад? – благодушно поинтересовался вампир.
Девочка уронила черный лаковый сандалик с ножки, мило улыбнулась Теду, обнажая ряд остреньких, будто швейные иголочки, зубов:
– А она и не вернулась.
Чашка выскользнула из руки верткой рыбкой, разлетаясь вдребезги веером фарфоровых осколков. Портье отшатнулся так резко, что задние ножки кресла не выдержали и подломились.

Очнулся он от ласкового пинка в бок.
- Эй, портье? – произнес женский голос. – Живой?
Тед поднял голову и увидел перед собой такой знакомый, почти родной образ задорной брюнетки.
- Соф… фия? – дабы убедится в реальности видения, спросил портье
- Ага, - кивнула горничная и помогла Теду подняться. – Ой, что это? Это случайно не мне? – она кокетливо повела плечиком.
- Что? - не понял Тед.
- Цветочек. Розочка, - усмехнулась горничная. – Или, как всегда, твоей блондиночке?
Тедди перевел недоуменный взгляд на собственную руку и заорал дурным голосом, отшвырнув от себя тонкий шипастый стебель.
- Ай, как нехорошо! – пожурила Софья. - Разве ж можно так с цветами обращаться?
Она невозмутимо подняла розу и вколола себе в волосы. Тед чуть снова не хлопнулся в обморок от одной мысли об этом «цветочке», но тут же решил, что теперь это проблемы Софьи. Та снова посмотрела на портье, и в глазах ее на этот раз промелькнуло что-то похожее на сочувствие. – Это Мун тебя так?
Тедди осторожно прикоснулся к расцарапанному лбу.
– Да… У него что, воронья остервенелость?
София подула на царапину на правой щеке Теда и, погладив бедолагу по волосам, сказала:
- Ему из-за тебя влетит просто. Монсеньер жутко злой.
- Да что я сделал-то? – не выдержал портье.
София загадочно пожала плечами.
- Что сделано, то сделано, - подмигнув, прошептала она и, направившись в сторону бара, добавила:
- Теперь берегись, Тедди-бой…
- Дурдом! Честное слово! Почему если что - виноват Тедди? Если кому что надо - тоже Тедди! Я что, все здесь один должен вывозить?
Вдруг над ухом портье раздалось надрывное:
- Скудоумный высказывает презрение к ближнему своему; но разумный человек молчит!*
От количества децибел Тед съежился и обернулся.
Перед ним парило разгневанное приведение. Оно погрозило портье кулаком.
- Что опять не так? – не растерявшись от увиденного, спросил Тед.
- Расспроси ближнего твоего прежде, нежели грозить ему, и дай место закону Всевышнего. Всякая мудрость – страх Господень, и во всякой мудрости – исполнение закона.*
- Что? Какого закона? Ты что несешь?
Приведение предупредительно помаячило указательным пальцем перед носом Теда и произнесло:
- Посему, отвергнув ложь, говорите истину каждый ближнему своему, потому что мы члены друг другу.*
Затем с оглушительным свистом фантом пронесся по коридору и влетел в стену.
Тед настороженно осмотрелся, убедившись, что его спокойствию никто не мешает, направился к стойке портье.
- Цирк уродов, - тихо возмутился он, - одни пугалища меня окружают.
Парень прошел на свое место и, прежде чем сесть в кресло, тщательно осмотрел свой служебный трон. Не найдя ничего подозрительного, блаженно прицелился пятой точкой, затем осторожно начал опускаться на кожаную подушку.
В сантиметре от цели портье замер в несуразной позе: с улицы доносился звонкий девичий смех. Тед навострил уши и, даже будучи человеком, сумел распознать хозяйку сонорного голоса.
Заинтересованный портье подошел к окну. На мгновения яркий столб света ослепил очеловеченного Теда. Портье сощурился и… услышал свое имя.
- Теодор! Прощайте!
От увиденного Тедди-бой раскрыл рот и словно заболевший пятилетний мальчишка, наблюдавший за тем, как резвятся во дворе его сверстники, прилип носом к стеклу.
В темном небе, укутанная пушистыми облаками люминисцировла небольшая летающая тарелка. В столбе света, словно по лунной дорожке, вверх к открытому люку инопланетного корабля летела обнаженная и абсолютно счастливая Луиза. Она дурашливо улыбалась и изящным движение махала портье на прощание. Глаза ее казались бездумными глазами лунатика. Тед проглотил подкативший ком и бессмысленно помахал исчезнувшей во чреве летающей чудо-технологии вампирше. Корабль взмыл вверх и полетел к неведомым далям. Послышался обиженный собачий лай, а потом протяжный вой. Портье оторвался от окна и у размытого в стекле собственного отражения игриво спросил:
- А почему голая? Я, между прочим, штаны надеть не забыл. Хотя меня тоже не хило опоили.
- Действительно, - раздалось у него за спиной, - ну и нравы у вас в отеле. Развели тут себе инопланетян-эксгибиционистов. Это что, у вас домашние зверушки такие?
- Нет, домашние зверушки у нас зодиакальные, - снова хихикнул портье, все еще прибывая в игривом настроении, и, наконец, обернулся.
Чтобы уткнуться носом в пупок. Изящный, изогнутый полумесяцем пупок на плоском животике одалиски трехметрового роста.
- Э-э-э... – протянул Тед и задрал голову в попытке разглядеть собеседницу.
- Ну? – поинтересовалась та, приняв картинную позу. – Нравлюсь?
Тедди не нашелся, что ответить, нервно сглотнул, но все же вспомнил о своих непосредственных обязанностях.
- Чем могу быть полезен, мадам? – расшаркался он.
- Ух ты, какой вышколенный! – восхитилась великанша. – Прям за душу берет!
- А у нас весь персонал такой! – зачем-то брякнул Тедди, вспомнив игривую горничную.
- Это радует, - протянула гурия и, покачивая бедрами, позвякивая монистами и струясь водопадом иссиня-черных волос, направилась к стойке. – Впрочем, Диана всегда умела выбирать достойные места для наших шабашей.
- Диана? – переспросил Тед, наконец, соображая, что за гостья пожаловала в отель. – Так вам в пентхаус.
- В самом деле? – хмыкнула ведьма. – Звучит заманчиво.
- Лифт там – портье безразлично махнул рукой, потеряв всякий интерес к великанше в силу ее принадлежности к друзьям Дианы. – Пятый этаж.
- Благодарю! – пропела красавица и поплыла в заданном направлении.
Тедди подумал, что нужно бы предупредить Диану о том, что первая гостья уже прибыла. Лениво потянувшись к телефону он набрал номер ее комнаты. Никто не ответил. «Наверное, уже готовится к приходу подружек», - глубокомысленно предположил Тед и снова хихикнул. Положительно, события этой ночи начинали ему нравиться. Он снова подумал о Бэлле и поморщился. И чем она была так недовольна? Но воспоминание о голой улетающей в небеса Луизе снова пробило его на ха-ха, и Теодор легкомысленно выкинул блондинку из головы, растянулся в кресле и закинул ноги на стойку.

Дверь в холл отеля «Хостел-люкс» шумно отворились, явив мозаичному паркету тревожную полоску света уличного фонаря. Тед испуганно вскрикнул и вывалился из кресла. В ненадолго посетившей его томной дремоте за ним гонялась блондинка с пряным голосом брюнета, а Теду приходилось, спотыкаясь о длинные полы кимоно, карабкаться от нее по световому лучу в летающее блудце.
- Приснится же такое! – пробормотал он, затравленно озираясь по сторонам.
- А вот не надо в такой неудобной позе засыпать! – раздался чей-то писклявый голосок.
Тед потряс головой и с опаской выглянул из-за стойки. На пороге никого не оказалось, лишь ветер доносил с улицы заунывную мелодию торжествующей ночи. Портье облизал пересохшие губы, сглотнул.
- Ветер, - сказал он сам себе. – Это всего лишь ветер, - и поднялся, чтобы закрыть дверь.
- Скажите, мои подруги уже прибыли? - поинтересовался все тот же голос.
Портье снова вздрогнул, осмотрелся – никого. Подумал, что показалось, передернулся и присел обратно в кресло.
- В пентхаус уже кто-нибудь прибыл? – запищал кто-то снова.
Портье навострил уши и спросил:
- Кто здесь?
- Саманта-Мария Мальдилинни, у меня встреча с подругами.
Тед поправил шапочку и выглянул за стойку. Ему улыбалась странная женщина. Ростом не более метра в черном мешковатом балахоне и огромной широкополой шляпой, на длинном конце которой висел серебряный бубенчик. Один глаз прибывшей гостьи был зеленый, а другой темно-карий, почти черный.
- А в каком номере у вас встреча, простите? – осведомился Тед.
- Я же говорю – в пентхаусе.
- Так вот только что… - портье высоко задрал руку и помахал, пытаясь изобразить великорослую даму, чей путь лежал именно в этот номер. – Ваша подруга, судя по всему, уже поднялась.
- Брависсимо! – воскликнула карлица. – Я не первая!
Тед наклонился к дамочке и прошептал:
- Да, но будьте осторожны. Та, тетка может вас ненароком и придавить.
Карлица подмигнула портье.
- Буду иметь в виду, малыш, - игриво произнесла она и посеменила в сторону лифта, несуразно поднимая путающийся под ногами подол черного балахона.
В последний момент она обернулась, послала ему воздушный поцелуй и пропищала на прощание:
- Ты прелесть, малыш!
- Малыш? – скривился Тед, смотря вслед нелепого вида карлице. – Кто бы говорил…
Он даже не успел перевести дух, как через пару секунд почувствовал на себе взгляд более тяжелый, чем поступь великанши. Тедди грозно сдвинул брови и повернул голову, твердо решив больше никого не пугаться. У стойки портье стояла бесовская старуха, с бесцветными глазами, длинным крючковатым носом и волосатой бородавкой возле правой ноздри. Портье невольно передернулся, но о долге службы он не забыл.
- Добрый вечер,- вполголоса произнес он.
- Кому как, - проворчала старуха. – Был хто?
- Простите?
- У нас шабаш в пентьхаусе.
Тед нелепо разинул рот и кивнул.
- А-а-а, так вы…
- Яга, блять, - резко перебила портье старуха.
- А?
Старуха сплюнула и прохрипела:
- Не узнаешь?
- Н-н-нет…
- Баба Яга я.
Тедди попытался выдавить улыбку.
- Теперь узнаю,- кивнув, произнес он. – Вы не первая.
- Блять, опоздала. Сколько их?
- Две, - отрапортовал портье. - Очень большая и очень маленькая.
- Сучки, - сплюнув очередной раз, подвела итог Баба-Яга и направилась к лифту.
Но вдруг остановилась, обернулась, погрозила несчастному портье крючковатым пальцем и прошипела:
- Смотри у меня!
Портье поспешил осмотреться. Ни одного неожиданного гостя в холле, кажется, не было.
- Шабаш, - качая головой, прошептал Тедди. – Чует мой нос, не к добру это.
- А что здесь вообще к добру? – Мун плюхнулся на стойку, и Тедди отшатнулся, ожидая нового подлого удара.
- Чего надо? – неприветливо вопросил он ворона.
- Эх, Теодор! – Мун театрально вздохнул. – И откуда ты такой на мою голову взялся?!
- Это еще вопрос: кто и на чью голову! – проворчал портье. – С расцарапанной рожей, между прочим, я хожу. А я уже не вампир, мгновенно не регенерирую. Людям на глаза показаться стыдно!
- Тебе не за то стыдно должно быть! – взвился ворон.
- А за что?! Я что, сделал что-то противозаконное? Какое вообще твое собачье... птичье дело, с кем я сплю?! Она, между прочим, совершеннолетняя!
- Эх, Тедди! – Мун печально покачал головой. – Вроде и не дурак ты, а не понимаешь того, где находишься. Монсеньер очень разочарован.
- А мне плевать! – нагло заявил Тед и, сложив руки на груди, гордо отвернулся.
Ворон снова вздохнул и продекламировал:

- Знакомства надо аккуратно
Тебе бы, Федя, заводить,
Да что об этом говорить -
Что сталось, не вернуть обратно!
Но верно, зря я здесь сижу,
Советы без конца твержу.

Тед заскрипел зубами, потом одним плавным движением скользнул по стойке, схватил увесистое пресс-папье и запустил в наглую птицу. Мун, которому только чудом удалось избежать припечатывания к стойке, возмущенно заорал, взлетел под потолок и уже оттуда гордо сообщил:

- Меня не сбить, надеясь на удачу.
Когда же, наконец, поймете вы:
Вовек вам не решить сию задачу -
Не ворон я, а отраженье тьмы.

Ботинок портье достал его уже в полете.

Оставлять комментарии и задавать вопросы авторам проекта можно здесь

Вот как ползу, так и отражаю!

В сотый раз обойдя комнату по периметру, Бэлла так и не разобралась в собственных ощущениях. В розовых мечтах, благоухающих цветами и дорогой пудрой, герой-любовник должен был вознести девушку на вершины сладострастия. Но горе-любовник лишь пыхтел, как паровоз, совершенно забыв о своей прекрасной партнерше. Сморщив носик, Белла задумчиво произнесла:
- Почему-то мне казалось, что вампиры не должны вонять потом, - слезы снова брызнули из глаз, - а от Теда несло, как от козла-а-а-а, - захлебнувшись очередной серией рыданий, девушка снова упустила важную мысль, что постоянно вертелась неподалеку.
- Бэлла зря ревела! – сообщил Глюк, вылезая из стенки и расплываясь в зубастой улыбке.
- А, это ты Пушистик! – девушка всхлипнула, а потом обняла плюшевого приятеля и снова разрыдалась. – Я такая ду-у-у-у-ура! – поведала она. – Я с ним переспала-а-а-а! А он... он...
- Тедик-педик! – зло фыркнул Глюк.
- Ты думаешь? – Бэлла оторвалась от шелковистой шерстки обзывальщика. – Да нет, вроде бы... он как-то не против был...
- Тедик-педик! Тедик-педик! – настойчиво повторил Пушистик, все больше распаляясь.
- Не, - блондинка некрасиво шмыгнула носом, - ты не прав. Он меня хотел, конечно. Вот только... только... – новый поток слез на некоторое время приостановил жалобы. – Я думала... я думала... с вампиром... с вампиром... будет... а он... он...
- Вампир? – от неожиданности Глюк даже плюхнулся на пятую точку. – Вампир – блондинок кумир? Вампир заезжен до дыр! Смертный Тед, клыков нет!
- Что?!
- Смертный Тед, клыков нет, - повторил Глюк и сочувственно покачал головой.
- Ты хочешь сказать, что... что... – обзывальщик от восторга, что его, наконец-то, поняли правильно, забыл все рифмованные гадости и счастливо закивал.
Расшатанные нервы обесчещенной девушки (то, что все происходило по ее инициативе, она уже успела позабыть) не выдержали такого издевательства.
- Да как он посмел?! Он… он…
Схватив трубку, она быстро набрала три шестерки. После непродолжительных гудков раздалось вежливое: «Портье…», но закончить заученную фразу Теодору было не суждено:
- СКОТИНА! – сквозь шум в ушах, девушка смогла различить удивленное: «Белла?».
- Что ты со мной сделал, урод?! – и снова, вместо извинений, аристократка услышала издевательское: «Ты стала женщиной, милая…»
- Чтоб ты сдох! – не найдясь, что еще сказать, она со злостью швырнула трубку, а потом снова разрыдалась.
Глюк подкатился ей под руку и попытался утешить:
- Бэлла зря ревела.
- Ненавижу! – всхлипнула блондинка. – Я его ненавижу, Пушистик!
- Тедик-педик, - согласился с ней Глюк.
Засыпая в обнимку с Глюком, заменившим любимого с детства плюшевого зайца, Бэлла поклялась самой себе не иметь со злосчастным портье больше ничего общего.

Двери лифта испуганно разъехались, явив бесовской старухе хоромы пентхауса.
- Не поняла, - удивленно разведя руки в стороны, произнесла Баба-Яга, - почему не встречаем?
Звеня бубенчиком на остроконечной шляпе, к гостье выбежала карлица.
- Явилась,- пропищала она.
- И не запылилась, - прохрипела Яга и вышла из лифта. – Бар есть?
- Там, - шепнула карлица и указала в нужную сторону.
- Хто в наличии?
- Все приглашенные, кроме хозяйки.
- А хде энта курва? - подходя к мини-бару, озадачилась Баба-Яга.
Из одной из спален послышался голос великанши:
- Её нигде нет. Почти час жду.
- Зульфия, ты что ль? – спросила старуха, откупоривая первую попавшуюся бутылку, - все так же потолки лбом сбиваешь? – опрокинув половину содержимого темной емкости себе в глотку, древняя ведьма довольно рыгнула. - Ох, не зря мое сердешко так билоси – беду чуяло.
- Бабуль, не сглазь, а? – в попытке достать и себе что-то из высокого бара маленькое безобразие в непомерно большом балахоне нелепо подпрыгивало.
- Не мельтеши, - оттеснив от драгоценной выпивки карлицу, старая бесовка продолжила допрос:
- Ну, и иде ента ваша прохиндейка рыжая шаблается? – вопросила Баба Яга и свирепо цыкнула зубом: после ядреной кубинской самогонки из мини-бара плеваться совершенно не получалось.
- Где-где? А нам-то откуда знать, о рахат-лукум нашего шабаша? – протрубила трехметровая Зульфия-ханум.
- Начальство не опаздывает, начальство задерживается, - фыркнула Саманта-Мария.
- Ужо скоро и солнышку ясну вставати, а мы туты фигней маемси, - с трудом собрав слюну, Баба Яга все же сплюнула на пушистый ковер. В ковре сразу образовалась обуглившаяся по краям дырка. – Че делать-то будем, девки?
- Чего-чего? Идти искать нужно, - постановила прямолинейная Зульфия.
- Охохонюшки! Энто куды ж мне старой-то телепатьси? – запричитала старуха. - Ох, косточки мои древние и так чуть не подломилися, пока сюды, на ентот ваш пентьхаус, взабраласи! Енто куды ж ты меня гонишь-то, бусурманка?!
- Это, наверное, на тебя лифт так плохо действует, бабушка, - хихикнула неугомонная карлица.
- Ой, да нужна ты нам, старая! – Зульфия-ханум раздраженно топнула ногой, вызвав небольшое землетрясение. – Без тебя справимси... тьфу ты – справимся! Сами найдем. Саманта-Мария, ты со мной?
- Конечно! – малявка соскочила со слишком высокого для нее стула и, весело позвякивая бубенчиком на шляпе, поспешила за подругой.

- Мы все равно ее найдем! – спустя час сообщила Саманта-Мария своей изрядно подрастерявшей боевой запал приятельнице и решительно двинулась дальше по коридору.
- Слуш, подруга... – неуверенно пробасила великанша.
- Я сказала: все равно найдем! – рявкнула карлица.
- Да я че... Я ни че... – помялась Зульфия. – Я только это...
- Ну, чего?
- Вот, - восточная красавица протянула своей напарнице раскрытую ладонь, на которой уютно устроился клубочек красных ниток.
Саманта-Мария несколько минут разглядывала вещицу, обошла по кругу, принюхалась.
- Где взяла? – строго вопросила она у подруги. Зульфия-ханум скромно потупилась. – Ага, ага! - покивала малявка. – Так и есть, у Бабы Яги сперла.
- Ну... – замялась великанша.
- И правильно сделала! – постановила Саманта-Мария и, взяв с ладони напарницы клубок, что-то над ним пошептала и бросила на пол.
Нитяной шарик неловко попрыгал на месте, пару раз метнулся из стороны в сторону, а потом стремительно покатился по коридору.
- Кажется, здесь, - карлица решительно остановилась перед дверью без номера, рядом с которой нетерпеливо скакал клубок. – Стучи, приказала она своей могучей подруге.
Та невозмутимо пару раз заехала по двери кулаком, да так, что несчастная конструкция обиженно заскрипела, потом нервно пробежала рябью и, наконец, открылась. На пороге стояла кукла.
- Чем могу быть полезна, дамы? – проскрипело это убожество.
- Э-э-э-э... – Саманта-Мария вдруг растеряв всю самоуверенность, неловко улыбнулась и попятилась. – Да мы так... вот...
- У нас гости, Каге? – донеслось из номера глубокое контральто.
- Нет-нет! – заверещала маленькая ведьма. - Мы уже уходим, просто дверью ошиблись, – она сама ни за что не смогла бы объяснить, что такого ужасного разглядела в этой кукле.
Но отступления не случилось. Из комнаты выплыла ослепительно красивая белокурая гейша.
- Кого-то ищем, девочки? – невинно поинтересовалась она. – Я могу помочь?
- Может быть, - незатейливо сообщила великанша, ревниво осматривая конкурентку из Страны Восходящего Солнца. – У нас подруга где-то в этом отеле остановилась.
- Подруга? – гейша с любопытством осмотрела незваных посетительниц, вроде бы даже принюхалась. – А кто у нас подруга?
- Ведьма у нас подруга! – высунулась карлица из-за колена компаньонки. – Очень сильная и страшная ведьма! Вот!
Не понятно на что рассчитывала напуганная малышка, но подруга не дала ей довести антрепризу до конца.
- Дианой зовут, может, слышала? – бесхитростно сообщила она белокурой незнакомке.
- Диана? Диана... Ах, Диана! – протянула гейша, хихикнула, облизнулась, а потом изобразила на лице мировую скорбь. – А вы разве не знаете?
- Не знаем что?
- Диана погибла, - блондинка поднесла к уголку глаза кружевной платочек и театрально всхлипнула. – Это такая потеря!
- Как погибла?! – хором взвыли ведьмы.
- Не может быть! – снова вылезла карлица. – Диану не так легко убить! Она сама, кого хочешь, прикончит!
- Ох! Да что вы говорите! – отмахнулась гейша и снова всхлипнула, уже куда натуральней. – В этом отеле и не такие пропадают! Это же просто клоака темных сил какая-то!
- Да-а-а? – недоверчиво протянули обе гостьи и переглянулись.
- А зачем она вам понадобилась? – полюбопытствовала красавица.
- Да вот, на девичник собрались, а тут такое...
- Ой! Девичник! Как мило! А мне нельзя к вам присоединиться? – захлопала гейша густо накрашенными ресницами.
Ведьмы с сомнением окинули взглядами новую знакомую.
- А ты тоже ведьма? – решила сразу выяснить прямолинейная великанша.
- Ой, да что вы! – блондинка кокетливо спряталась за широким опахалом. – Какая ж из меня ведьма, право! – и, переходя на шепот, доверительно добавила: - Я этих темных сил боюсь!
- Темных сил, говоришь? – задумчиво повторила карлица.
- Страшных и ужасных, - подтвердила блондинка и почему-то хихикнула.
- Ну, возможно еще не все потеряно, - решительно заявила Саманта-Мария. – Уж мы постараемся.
Они с Зульфией снова переглянулись.
- Ну, бывай, подруга, - сделала ручкой великанша.
- Уж извини, что не приглашаем, но вечеринка только для ведьм. Да и дела у нас есть, как оказалось, - поддержала одалиску маленькая нелепость, гордо именуемая ведьмой.
- Пока-пока! Удачи в этих самых... делах! – сделала ручкой гейша и скрылась за дверью.
Когда откуда-то раздался заливистый мелодичный смех, подругам не пришло в голову, что это веселится их новая знакомая.
У самого лифта великанша вдруг озаботилась:
- А какие дела-то, Саманта-Мария?
Карлица огляделась по сторонам.
- Воскрешать будем, - шепотом сообщила она. – Если конечно, эта дамочка нам не наврала.
- А если наврала? – Зульфия-ханум покосилась в сторону коридора и недобро сощурилась.
- Проверим! – не сдалась Саманта-Мария.
- Как?
- Легко! – фыркнула малявка. – Дух ее вызовем, да и спросим.
- А-а-а... – протянула пери. – Ну пойдем тогда опять в пентхаус, что ли?
- Зачем?
- Как зачем? Дух вызывать. Спиритический сеанс устроим. Втроем.
- На фиг, на фиг! Эта бабка вредная сама уже труп наполовину. Ее еще духи за собой утянут, а мы виноваты окажемся, - решительно воспротивилась карлица. – Что мы сами не справимся?
- Так ведь не меньше троих нужно, - растеряно воззвала к логике великанша.
- Разберемся, – отрезала карлица и целеустремленно зашагала вниз по лестнице.
Зульфия-ханум затопала следом, совершенно не понимая, куда направляется ее маленькая напарница. Впрочем, далеко Саманта-Мария не ушла. Уже на площадке второго этажа ведьмы столкнулись с миловидной брюнеткой в униформе горничной.
- Доброй ночи, любезная, - пропищала карлица.
Девушка обернулась, посмотрела себе под ноги на Саманту-Марию, задрала голову и обозрела Зульфию-ханум, а потом мило улыбнулась
- Чем могу быть полезна, дамы?
- Не подскажете, где бы мы с подругой могли провести спиритический сеанс? – сразу взяла быка за рога малявка.
- Почему же нет? – пропела Софья. – Конечно, подскажу. За определенную плату.
Великанша брезгливо отшатнулась. Карлица сделала охотничью стойку.
- А может вы и поучаствуете?.. За дополнительную плату, разумеется.
- Можно и поучаствовать, - хмыкнула горничная, - вот только...
- Только что? – насторожилась одалиска.
- Вы уверены, что у вас получится?
- Еще бы у нас не получилось! – рявкнула Саманта-Мария. – Мы тебе не абы кто! Мы ведьмы!
- Ну, как знаете, - пожала плечами Софья, - только деньги вперед.
Горничная завела их в один из пустующих номеров. Ведьмам было все равно, как он выглядел, поскольку самое главное – круглый стол – в наличии имелся. Не прошло и пяти минут, как шторы были опущены, электрический свет погашен, а магические свечи наоборот зажжены.
Поначалу канал связи с потусторонним миром никак не хотел устанавливаться. Горничная начала зевать и посматривать на часы. Зульфия-ханум кусала губы. Саманта-Мария злилась. И вдруг прямо над столом соткался призрак. Ведьмы охнули. Софья хихикнула. На Диану этот фантом не походил никоим образом.
- «Наверное, не с добрыми намерениями поднимается сюда мой брат-бог. Не иначе, как задумал отнять мою страну», - так сказав, тут же распустила волосы и свернула их в прическу мидзура, и в левый пучок волос,* - пророкотал Сэм.
- И чего пугаешь? – не поняла простая Зульфия-ханум. – Мы вообще-то не тебя звали.
- Тут восемьсот мириад богов, посовещавшись, бога Хая-Сусано-о-но микото заставили тысячу столов заполнить искупительными дарами, а еще ему бороду обрезали, ногти на руках и на ногах заставили сорвать, и с Равнины Высокого Неба изгнали его божественным изгнанием,* - не сдалось приведение и погрозило ведьме пальцем.
- Где Диана?! – потребовала ответа Саманта-Мария.
- "Мои намерения чисты и светлы. Потому рожденных мною детей - нежных женщин я получил. Так что, само собой, я победил", - так сказав, в буйстве от своей победы, межи на возделанных полях Священной Богини Аматэрасу оо-ми-ками снес, оросительные каналы засыпал,*- кокетливо померцал глазами фантом.
- Чего?! – взвились обе ведьмы сразу, а Софья в голос расхохоталась.
- Тогда Амэ-но-удзумэ сказала: "Есть высокое божество, превосходит тебя - богиню. Вот мы и веселимся-потешаемся", - так сказала,* - поддержал горничную наглый призрак.
- Слушай, ты! – не выдержала Зульфия, - Скажи этой рыжей стерве, пускай тащит сюда свою задницу! Нам тут ее засланцы на фиг не нужны!
- Тут небесные ткачихи, увидев это, испугались, укололи себя челноками в тайные места и умерли,* - развел руками Сэм.
- Сэм, что же ты делаешь! – вмешалась, наконец, Софья. – Ты совсем запутал этих милых дам. Они всего лишь хотели выяснить, правду ли им сообщили в блуждающей комнате, - призрак испуганно замерцал и явно собрался исчезнуть. – Ну, на счет того, что Диана умерла.
- Тут бог Идзанаги обнажил меч в десять пястей, что его опоясывал, и снес голову своему сыну,* - закивало привидение и тут же со свистом умчалось куда-то сквозь стену.
- Ну что ж, милые дамы, вам повезло, - протянула горничная. – В этом странном месте мог бы и вообще никто не появиться. А так, вы теперь точно знаете, что ваша подруга мертва, не так ли?
Слегка ошалевшие ведьмы дружно кивнули, в то время, как Софья ненавязчиво подталкивала их к выходу из номера.
- Послушай, - нарушила затянувшее молчание карлица, когда они уже поднимались в лифте в пентхаус, - а откуда эта горничная знала, что именно мы хотим проверить?
- Главное, что проверили, - отмахнулась великанша.

Подготовка к воскрешению не заняла слишком много времени. Три опытные ведьмы, да еще под руководством такого старого мастера, как блатная Баба Яга, нашли в своих волшебных редикюльчиках все необходимые ингредиенты. Ведьмовский триумвират скинул одежды, и пританцовывая вокруг пузырящейся сероводородом джакузи, использованной в качестве возрождающей купели, затянул заунывные песнопения. Великанша с востока показывала волшебной водице смуглые груди, карлица из солнечной Италии трясла бубенцом, а Баба-Яга из России все время плевалась. Зубодробительные заклинания потревожили жителей местного кладбища и восставшие из могил мертвяки, взявшись за руки, заголосили спасительные молитвы.
До рассвета оставалось не больше часа, когда джакузи сыто заурчала, булькнула всем объемом, завертела водоворот и выкинула на поверхность слегка разбухшую от воды мумию. Саманта-Мария радостно взвизгнула. Зульфия-ханум потыкала сморщенный трупик пальчиком.
- Батюшки-светы! – запричитала баба Яга. – Это ж где ж это видано, что бы в воде от обезвоживания-то помереть?! Засолили ее горемычную, что ли? – она мазнула скрюченным пальцем по коже высушенной дамы и попробовала каплю на вкус. – Ай! Как есть засолили демоны! Из такой красоты-то рыжей да такую воблу спроворили! Бабаньки, нужно эту курву выручать! Продолжаем бурчать…
- Как?! – решительно потребовали ответа большая и маленькая активистки.
Баба Яга что-то пошептала на корешки да молодым ведьмочкам на ушки. И снова началось магическое действо. А спустя всего пятнадцать минут сушеная тушка дернулась, заскрипела и приоткрыла глаза.
- Ох! – дружно выдохнули ведьмы.
- Диана, дорогая, ты как? – бросилась к подруге Саманта-Мария, а Зульфия-ханум трубно всхлипнула.
- Диана? – недоуменно проскрипела мумия. – Меня так зовут?
- Ох ты ж едрить твою в корень! – запричитала Баба Яга, - Спасать надо, спасать! У нее, девки, ента, как бишь ее? Во! Нямнезия! Да! Посмертная!
- И что? – хором взвыли молодые коллеги.
- А то! – Баба Яга подняла скрюченный палец. – Напоить, накормить да спать уложить!
- Спать?! – снова хором и совершенно недоуменно переспросили ведьмы.
- Ну не одну же! – хмыкнула Баба Яга.
- А-а-а! – довольно протянули Зульфия-ханум и Саманта-Мария.
- Да-да! – подтвердила мумия и невинно захлопала глазками.
С первым пунктом проблем не возникло, поскольку мини-бар пентхауса ведьмы за всеми своими заботами опустошить не успели, а посему предоставили завершить начатое постепенно оживающей мумии - подружке Диане.
Позвонили не ресепшен и заказали сытный завтрак-обед-ужин. А потом призадумались.
- А где ж мы ей под утро в этом занюханном отеле мужика-то найдем? – пригорюнилась Зульфия-ханум.
- Да сходишь в бар и принесешь, кто попадется, - беззаботно отмахнулась Саманта-Мария. – Там народ круглые сутки тусуется.
- Ладно, - покладисто согласилась великанша.
- Я тте принесу кого попадется! – взъярилась вдруг Баба Яга. – Нам кого попадется без надобности! Нам мужик ядреный нужон! Шоб молодой, да красивый, да темпераментный!
- Ой, бабушка, а где нынче такие водятся? – резко заинтересовалась Саманта-Мария.
- И правда? – удивленно подняла голову Зульфия.
- Ум-м-м! Буль-буль! – мечтательно произнесла мумия и присосалась к новой бутылке.
Прежде, чем Баба Яга успела поведать младшим подругам тайну экологии молодых, красивых и темпераментных мужчин, в дверь постучали. Ведьмы настороженно вздрогнули.
- Ваш заказ, - произнес легко узнаваемый приятный баритон.
- Портье! – хором воскликнули ведьмы.
- Ум-м-м! Буль-буль! Ням-ням! – резко воспряла духом мумия.

Получив заказ из пентхауса, Тедди опять игриво ухмыльнулся. Вторая половина ночи протекала на удивление спокойно, и у него нашлось время даже немного поглазеть в окно. Так что полеты обнаженных разнокалиберных красоток на метлах, перебудивших своим гиканьем все кладбище, он наблюдал из партера и получил массу удовольствия.
- Хорошая ночь, Тед? – лениво поинтересовался Ян, мазнув взглядом по ухмыляющейся физиономии портье.
- Ночь летающей обнаженки, - хихикнул Теодор. Ян пожал плечами. – Завтрак-обед-ужин на четверых в пентхаус, - скороговоркой выдал бывший вампир и снова мечтательно улыбнулся.
- Тебе нравится быть человеком, Теодор? – равнодушно спросил Ян.
- Мне и вампиром нравилось, - вздохнул портье, - вот только обратить меня снова, получается, некому. Какие-то все вампиры здесь неправильные. Нервные, дерганные, нестандартные...
- В сорок четвертом – вполне стандартный. Только я бы тебе не советовал к нему соваться. Без предварительной договоренности. Выпьет до дна и не побрезгует.
- Старый, что ли? – насторожился Тед.
- Древний, - коротко ответил Ян.
- Спасибо, что предупредил, - Тедди вздохнул. – Жаль, конечно, что я больше никогда не стану вампиром, но и в человеческой жизни есть свои плюсы. Как считаешь?
- Никак, - коротко ответил Янус и посмотрел на Теда другой стороной лица. – Я не вампир, а сейчас и не человек. Сейчас я бог.
Тед снова вздохнул, ни о чем больше не спрашивая, принял у Януса поднос с заказом, пристроил его на тележке и поспешил удалиться.
- Ваш заказ! – возвестил он, постучав в дверь пентхауса.
За дверью охнули, помолчали, а потом радостно и многоголосо завопили:
- Портье!
Тед недоуменно покосился на дверь, но в надежде на чаевые решил не смываться раньше времени.
- Проходите, дружочек, - пропела трехметровая дама, гостеприимно распахивая дверь.
- Опять голые… - шепнул себе под нос Тедди, мило улыбнулся и вкатил тележку в просторную изысканную гостиную. Если бы портье все ещё был вампиром, то несомненно бы почувствовал, как краска смущения завладевает его лицом, шеей, руками. Три обнаженные ведьмы непривлекательной наружности глазели на представшего перед ними молодца.
- На что уставился? – сплюнув на многострадальный ковер, прохрипела Баба-Яга.
Тед сглотнул, коряво улыбнулся и молча показал на привезенный им заказ.
- Эй, малыш! – маленькая Саманта-Мария пнула Тедди кулачком под колено, от чего он не удержался и плюхнулся на подставленный Зульфией стул. – Брависсимо! – завопила карлица. – Мы как раз хотели тебе предложить с нами потрапезничать.
- Э... – растеряно протянул портье, - Благодарю... но я вообще-то на службе...
- Вот и славно, служивый! – засуетилась Баба Яга. – А служба, чай, не волк. Солдат спит, она идет. Ты кушай, кушай, касатик.
Тед слегка растерялся от такого напора гостеприимства. Во всем этом было что-то фальшивое. Саманта-Мария тихо хихикала в кулачок, позвякивая бубенчиком на шляпе, Зульфия-ханум томно вздыхала, стараясь не встречаться с ним волооким взглядом, а Баба Яга как-то слишком плотоядно цыкала зубом. Однако для гостей пентхауса Ян расстарался, и ароматы изысканных блюд приятно защекотали ноздри бывшего вампира. В который раз за эту ночь оценив преимущества человеческого существования, Тедди отдал должное угощению. Ведьмы взирали на него почти с умилением, заставляя нервно поеживаться. Именно настороженность позволила Теодору заметить, что некоторые куски поднимаются с тарелок совсем без его воли и, плавно огибая суетящихся ведьм, исчезают в соседней комнате. Он хотел было поинтересоваться, что, собственно происходит, но кто-то снова вложил ему в руку в очередной раз наполненный бокал.
- А испей, добрый молодец, зелена вина! – прохрипела над ухом Баба Яга, которая вот буквально только что маячила с другой стороны стола.
Тед испуганно икнул, чуть не подавился и залпом осушил довольно внушительную емкость.
Наконец, когда понял, что в него больше просто не лезет, портье попытался подняться из-за стола. Не тут-то было! Ноги почему-то отказывались слушаться. «А винишко-то крепленое!» - промелькнула в голове шальная мысль.
- Ну шо, подлец-молодец, хорошо тебе? – прошамкала старуха.
- Х-хорошо... – на всякий случай согласился Тед, но все же поинтересовался: – А почему подлец?
- Мы тебя накормили?
- Н-накормили...
- Напоили?
- Ох, напоили... – вздохнул портье и снова икнул.
- Ну а теперь и спать уложим с девицей-красавицей. А если откажешься, будешь подлецом.
- А? – не понял Теодор смысла последней фразы и нетвердой походкой попытался двинуться к выходу.
- Ох, малыш! – развеселилась Саманта-Мария. – Тебе не туда, тебе сюда, - она ткнула пальчиком в сторону комнаты, в которую до этого уплывали деликатесы. Тедди потряс головой, пытаясь понять, что она имеет в виду. – Проводи гостя, Зульфия-ханум. Видишь, он сам не в состоянии. Стесняется, наверное.
В следующее мгновение пол ушел из-под ног и без того не слишком уверенно стоящего портье, и он оказался прижат к монументальной груди великанши.
- Ум-м-м! – глубокомысленно изрек Тедди, уставившись на открывающийся сверху вид на телеса восточной красавицы. Зрелище настолько его заворожило, что, портье не заметил, как его бережно доставили в роскошную спальню лучшего номера в отеле.
И бесцеремонно уронили на необъятных размеров кровать.
- У-тю-тю! – произнес рядом подозрительно знакомый голос. – Вот мы и встретились, мой вампирчик!
- А? – Тед рискнул повернуться к обещанной девице-красавице. – ААААААААААААААААААААААА!!!!!!!!!!!!!!!!!!
- Куда же ты, Тедди, дорогой! – завопила старая ведьма.
Несчастный портье слетел с кровати и рванул к выходу, но уже на третьем шаге врезался в великаншу, которая снова подхватила его на руки.
- Вах, как не хорошо, мой персик! – покачала головой Зульфия. – Не видишь, во что подружка наша превратилась? Вся надежда только на тебя, да!
- П-подружка? – пролепетал Тед, пытаясь понять, о чем это она толкует.
- Диана наша, красавица красноволосая! Эх! Вот, что с ней злые силы сделали! Да!
- Ди-ди-диана? – до полупьяного портье, наконец, начало доходить, что милые дамы явно не за ту принимают эту высушенную нимфоманку, но прежде, чем он успел возразить, его снова небрежно плюхнули на мягкую перину.
- Иди ко мне, мой сладенький! – старая ведьма, блестя глазами, по-пластунски ползла к Теду по гигантскому сексодрому.
- ААААААААА!!!!! – снова завопил портье и предпринял еще одну попытку к бегству, но был жестко водворен на место твердой дланью великанши. – Да это не Диана! – заорал он. – Я ее знаю! Она самозванка!
- АААААААААА!!!!!!! – заорала ведьма, преодолев, наконец, разделяющее их расстояние. – Сам самозванец! Ты ж не вампир! Ты ж смертный уродец!
- На себя посмотри, мумия!
- Удушу!
Ведьма, еще минуту назад страдавшая от вожделения, схватила подушку и попыталась действительно удушить, обманувшего ее ожидания, потенциального любовника. Тед успел увернуться, перекатившись через безобразно тело, и свалился на пол, больно ударившись коленями.
- Держи шельму проклятого! – запутавшись в шелке простыней, надрывала пересохшие связки вобла-сладострастница.
Услышав мощный рык, портье испугано пискнул: боковым зрением он уловил приближающийся трехметровый силуэт. Надеясь опередить Зульфию, по счастливому стечению обстоятельств оказавшуюся с другой стороны кровати, с проворностью профессионального спринтера, он рванул к двери. Но осознание того, что выход из комнаты перекрыт вражеской карикатурой на женщину в виде злобно ощерившейся карлицы, пришло уже в движении.
- Попался! - разведя в стороны руки-грабли, Саманта-Мария причмокнула пухлыми губами. - Марьяжник-динамист!
Тормозя на полном ходу, наш герой грохнулся на пятую точку. Продолжая скользить по гладкому паркету, лихорадочно перебирая конечностями, Теду в последний момент удалось изменить траекторию своего движения: красивое, но массивное тело одалиски, тяжело приземлилось в том месте, где только что трепыхался парень и, не удержавшись, накрыло собой злобно визжащую карлицу.
- Зульфия, корова ты толстожопая! – раздался придушенный писк из-под гигантского тела, после чего Саманта-Мария, вроде бы, перестала подавать признаки жизни.
Яга, маячившая на заднем плане дверного проема, предпочитала воздержаться от веселого забега своих товарок, но не от комментариев.
- Стреляла в сыча, а попала в усача, - злобно захихикало она, но при этом не преминула запустить в Тедди тяжелым мельхиоровым подносом.
Несчастному портье чудом удалось увернуться. Понимая, что от его проворности зависит его свобода, с квадратными от страха глазами, бывший вампир пулей рванул к лифту. Немного не рассчитав траекторию, высушенная сладострастница просвистела на своей верной метле аккурат возле его уха. Теда она не достала, но вожделенный путь к выходу перекрыла. А со стороны спальни уже приближалась собравшая себя в кучку Зульфия-ханум. Баба Яга, не теряя времени даром, жестом заправского дискобола взвешивала на руке блюдо. Тед заметался и попытался отскочить в бок. Панорамное окно встретило его с распростертыми объятиями. Опережая своих мучительниц на какие-то доли секунды, под аккомпанемент нелестных отзывов, Тедди-бой вышиб головой стекло и на несколько секунд отправился в свободный полет.
А по истечении этого краткого срока под окнами пентхауса с земли поднялся вампир: покрутил свернутой шеей, поскрипел сломанными ребрами и счастливо улыбнулся, продемонстрировав луне блеснувшие белоснежные клыки. Выдернув, застрявший в голове осколок толстого стекла, Тед, с вновь обретенной силой, швырнул его в, маячившие в разбитом окне, силуэты.
- А жизнь-то налаживается! – радостно протянул вампир, увидев, что снаряд достиг цели: высушенная голова дернулась и, нелепо взмахнув руками, мумия скрылась из виду. Следующие меткие снаряды заставили исчезнуть Зульфию и едва оклемавшуюся Саманту-Марию. Бабе Яге хватило мудрости не высовываться. Хмыкнув, наш герой снова расплылся в блаженной улыбке. – Точнее не-жизнь! А это даже еще лучше!

На фасаде отеля «Хостел-люкс» вздрогнула одна из химер и приобрела в лунном свете очертания крупного ворона. Склонив голову на бок, птица пристально наблюдала за удаляющимся в сторону центрального входа весело насвистывающим вампиром. Потом, вздохнув, нахохлилась, покосилась на розовеющий зарей восток и пробормотала:

Все быть оплачено должно,
И до скончания дней отныне
Глад будет жечь твое нутро,
Как жажда жжет песок пустыни.

Прямо из стены рядом с вороном возникло мерцающее приведение.
- В глазах всех птиц напрасно расставляется сеть, а делают засаду для их крови и подстерегают их души. Таковы пути всякого, кто алчет чужого добра: оно отнимает жизнь у завладевшего им**, - согласилось оно.
- Если бы все было так просто, Сэм, - покачал головой Мун.
- Тогда безопасно пойдешь по пути твоему, и нога твоя не споткнется,** - возразил призрак и, помолчав, добавил: - Не вступай на стезю нечестивых и не ходи по пути злых; оставь его, не ходи по нему, уклонись от него и пройди мимо; потому что они не заснут, если не сделают зла; пропадает сон у них, если они не доведут кого до падения; ибо они едят хлеб беззакония и пьют вино хищения.**
- Если бы все было так просто... – повторил ворон и тихо продекламировал:

Ужасен и опасен всем он,
Продукт волшебных перемен.
Но если пробудится демон,
В крови потонет наш домен.

*Кодзики
**Ветхий завет. Книга притчей Соломона

Оставлять комментарии и задавать вопросы авторам проекта можно здесь

Вот как ползу, так и отражаю!

Тедди ввалился в пустой холл. С кухни уже доносились запахи сдобы, свидетельствующие о том, что ночь подходит к концу. Скоро должна была появиться и сменщица. Взгляд возрожденного вампира скользнул по стенам, ненадолго остановился на зеркальном потолке. Отражение продемонстрировало засаленный воротник униформы портье и изрезанный стеклами, местами окровавленный сюртук. Тед вздохнул, но тут же счастливо улыбнулся. В нынешнем состоянии упыря бедолага чувствовал себя все же комфортнее.
- Как там говорят? – хмыкнул вампир. – Не было бы счастья, да несчастье помогло? – и добавил, покосившись на потолок снова: - B я снова неотразим!
Входная дверь открылась и в холл проскользнула немолодая приятная женщина в униформе персонала под распахнутым пальто.
- Привет, Тедди. Как тут дела? – улыбнулась она вампиру.
- Да все, как всегда, ничего интересного, - заверил портье сменщицу. – Ну, а мне пора баиньки, - Теодор сделал женщине ручкой и поспешил в облюбованное ранее подвальное помещение.
В подвале было невыносимо жарко. Тедди нащупал шнур выключателя, дернул за него и был пребольно укушен за палец задремавшим на этом самом шнуре тараканом. Тот, видимо, спросонок не разобрался, что был потревожен почти законным хозяином помещения. Зажегся неяркий свет. Вампир, ругаясь и тщетно нащупывая в кармане несуществующий баллончик с дихлофосом, сделал шаг, споткнулся и шлепнулся на грузное тело своего предшественника – портье Семена. Старик лежал на полу забулдыжной звездой, громко похрапывая и выкрикивая отборную матерщину.
- Похоже, Кали переборщила с божественным снотворным,- сползая с живота старого портье, проворчал Тедди.
Воспаленный глаз товарища Семена отворился навстречу молодому вампиру и впился бдительным взглядом в его лицо.
- Ты кто?- озадачился старый портье.
- Пор…тье… - напугано ответил Тед.
- Ты кто? - снова спросил Семен, схватив вампира за руку.
- Тед, ночной портье.
Воспаленный глаз подозрительно осмотрел местность, в которой валялось тело его хозяина.
- Ты меня похитил? – дрожащим голосом изумился старик.
Тедди удивился не меньше:
- На фига?
Товарищ Семен схватил молодого портье за ухо и потянул на себя.
- Ты проводишь надо мной опыты?
- Ай, больно! Вы идиот, да зачем мне это?
Цепкие пальцы-колобашки старика ловко перескочили с уха вампира на его нос.
- Что ты со мной сделал?! - чуть ли не прокричал Семен. – Я не могу пошевелиться!
Тедди-бой прогнусавил:
- Мемедленно оппустите мой нос.
Товарищ Семен желчно сжал зубы и, открыв второй налитый кровью глаз, поставил вампиру смачную сливу. Нос молодого портье мгновенно посинел, но так же быстро к нему вернулась былая бледность.
- Вы начимаете меня разддажать, - оскалившись, предупредил Тедди. – Оппустите мой нос!
Старый портье захрипел и, краснея, словно варившийся рак, попытался подняться, причем для опоры он решил использовать густую шевелюру вампира. Теодор завизжал как напуганный поросенок. Вырвав добрый клок черных волосюшек, старик перевалился на визжавшего вампира и, минуя его расплющенное тело, не разжимая кулака, пополз на выход.
- Мои волосы! – ощупывая плешь на виске, закричал вампир. – Я убью тебя, гнида!
Дальнейшее оскорбленное выступление прервало жестяное ведро, приземлившееся аккурат на темечко Теодора…

Молодой портье очнулся, ощупал безволосую область и, убедившись, что цирюльника Семена нет в подвале, вылетел следом. Он был полон упырской ярости, что вот уже третий день томилась под грузом обещания, данного богине смерти. Убить товарища Семена - меньшее из того, что вампиру хотелось с ним сделать.
Старый портье, сжимая в кулаке пучок темных волос, что есть силы перебирал локтями по полу выползая из подвала на первый этаж. Онемевшие ходовые конечности товарища Семена тащились за прытким туловищем тяжеловесным балластом. Словно уж-партизан направляясь к подъехавшему лифту, старый портье наткнулся в дверях на стройные ножки горничной.
- Софья!- задрав голову вверх, прокричал товарищ Семен.- Вызывай полицию. В нашем отеле террорист. Я предупрежу остальных!
Симпатичная брюнетка вышла из лифта и изумленно проследила, как обезноженное тело старого портье заползает в железную коробку и уезжает вверх.
- И одень трусы! - последовал глухой выкрик из закрытых дверей лифта.
- А что у вас в руке? - риторически спросила Софья, но удивление сменилось искренним хохотом, как только в холле появился молодой плешивый портье.
- Где он? – взревел Теодор.
- Семен?
- Где эта гнида?!
- Уехала, - откровенно хихикая, ответила горничная и потянулась к пролысине на виске Теда.
- На чем?! – шлепнув девушку по руке, спросил тот.
Софья пожала плечами и ответила:
- На лифте.
- Куда?!
- Очевидно, что… вверх.
Теодор гневно пнул двери лифта и побежал к лестнице.
- А что, он украл твои волосы? - вслед вампиру прокричала Софья и, не надеясь получить ответ, решила пойти посплетничать в бар.

Кали откусила конфету, извлеченную из череды дорогих бонбоньерок, что вечно дарили родителям вместе с цветами. Сидеть в номере было скучно. Подтянув брючину розовой пижамы, девочка выглянула в коридор. До утра оставалось совсем немного, но родителей на горизонте видно не было.
- Вот и славно, - разжевывая ореховую начинку, обрадовалась богиня, - пойду, пошалю.
Осуществление замысла было прервано остановившимся на этаже лифтом. Кали поначалу подумала, что это вернулись с ночной пирушки родители, и, решив их порадовать, потопала навстречу.
- Мама, папа, - забубнила девочка, старательно изображая радость от встречи со смертными родителями своего тела, - а я как раз проснулась и подумала, что вы…
Лифт, отворив скрипучие двери, явил богине тело противного ей ночного портье Семена.
Перебирая локтями, старик прополз мимо Кали и прокричал:
- Девочка, спрячься! Здесь может быть опасно!
Кали озадаченно захлопала глазами. Недоеденная часть конфеты выпала из фантика и шмякнулась на пол.
- Внимание! Внимание! – кричал проползающий по коридору товарищ Семен. – Поселенцы, не выходите из номеров! Не открывайте никому двери! В отеле террорист!
Девочка ещё некоторое время удивленно смотрела вслед удаляющемуся старику.
Портье Семен, через одну колошматил в двери номеров и, уползая, осыпал дерево матом, если ему не открывали.
- Шизик, - резюмировала Кали, подняла с полу конфету и убрала с шоколада налипшую соринку.
Положить сладость в рот она не успела – в коридоре появился Теодор. Молодой портье рычал, словно сторожевой пес, не забывая прикрывать эпилированный висок рукой.
- Вампир? – изумилась Кали.
Теодор испуганно остановился рядом с девочкой.
- Ага, я, - ответил он.
- Ты… вампиром опять стал?
Тед склонил голову.
- Виноват, исправлюсь.
- Что? - хихикнула Кали.
- То есть, да, вампир. Исправился. Позволите мне отлучиться?
Довольная Кали, наконец, отправила конфету в рот.
- Стоять, - разжевывая начинку, приказала она. – У нас уговор. Никаких смертей. Помнишь?
Кровавая резня, что пестрила в голове молодого вампира, тут же потеряла краски. Он даже не заметил, как разочарованный отсутствием доверия к своим воззваниям Семен просочился в обратном напрвлении.
- Но всего один старикашка? – заблеял Тедди.
- Нет! – прикрикнула девочка. – Думаешь, мне самой не хочется? И вообще, потерпи до следующей ночи. Тут, похоже, месиво поинтенсивней будет.
- Что?
- Забей, - отмахнулась Кали, скатывая фантик от конфеты в блестящий шарик. – Я этого старика снова усыпила, утащи его обратно в подвал. И поторопись, солнце уже восходит.
- Хорошо, - кивнул Тед, а посмотрев по сторонам, спросил:
- А где эта гнида, кстати? – заозирался вампир.
- Кажется, пополз на третий этаж, - ответила Кали и пульнула фантик в стену. – Давай... Ещё увидимся. Заглянешь ко мне за последней порцией силы.
Теодор поклонился, а как только девочка захлопнула дверь своего номера, вампира осенило:
- О, нет! Бэлла…

Блондинка проснулась от какого-то шума в коридоре. И хотя заснула она под утро, чувствовала себя вполне отдохнувшей и даже обновленной. Сладко потянувшись, она улыбнулась, удивилась, что на улице еще даже не рассвело, и сквозь шторы пробивается лишь свет одинокого фонаря. Бэлла попыталась вспомнить, какие планы у нее были на сегодняшний день. Под боком что-то заворочалось. Девушка взвизгнула, дернулась в сторону, разглядела Пушистика, а потом действительность навалилась на нее воспоминаниями и всей своей неприглядной правдой. Грядущий день перестал казаться таким уж замечательным, а спать окончательно расхотелось.
Вздохнув, Бэлла провела ладошкой по пушистой шерстке своего странного приятеля и направилась в ванную, решив, что доспать сможет и днем. Она была склонна доверять мнению ворона, что ждать новых неприятностей от санузла уже не приходится. К тому же нужно было подумать, что делать теперь, когда жизнь и маячившая в перспективе прекрасная смерть обернулись горьким разочарованием. Горячая вода всегда помогала блондинке в сложном мыслительном процессе. Увы, вероломство Теда, столь несвоевременно утратившего романтический флер «ужаса ночи», то ли разочарование в интимной близости, которая, по мнению подруг Бэлы, должна была принести прямо-таки неземное блаженство, а вместо этого оставила впечатление чего-то скучного и не слишком приятного, наложили свой отпечаток. Чувствовать себя мудрой и самодостаточной у блондинки сегодня никак не получалось. И очень хотелось позвонить папе и пожаловаться на жизнь. О, конечно, на папу Бэлла тоже была обижена. Так равнодушно, даже презрительно отнестись к ее разбитому ранее сердцу! Но все же вчера разговор у них получился вполне спокойный, папа, судя по всему, совсем не сердился на ее внезапное истеричное бегство и даже согласился с тем, что ей нужно время, чтобы переосмыслить свою жизнь. Но сейчас Бэлле хотелось совсем не этого. Она вдруг почувствовала прямо-таки органическую потребность выплакаться у папы на груди и ощутить себя маленькой и защищенной. А собственно, почему бы и нет? Девушка не привыкла отказывать себе в желаниях и уж тем более не привыкла, чтобы ей отказывал в чем-то папа.
Немного повеселев, блондинка замоталась в полотенце и босиком прошлепала в спальню.
- Знаешь, Пушистик, - сообщила она все еще нежащемуся в кровати Глюку, - я решила. Я позвоню папе, и пусть он заберет меня отсюда, - монстрик дернулся, вскочил и уставился на нее широко распахнутыми глазами. – Ну его к черту, этот отель и этого Теда, и все его липовые обещания.
- Бэлла офонарела! – отмер, наконец, Глюк.
- В каком смысле? – не поняла девушка, а посмотрев на напуганного Пушистика, истолковала его ужас по-своему. – Ой, только не расстраивайся! – засюсюкала она. – Я тебя здесь не брошу! Я тебя с собой заберу. Папа не будет против! – и девушка потянулась к своему приятелю. – Мне так кажется…
- Офигела Бэлла! Хватит беспредела! – шарахнулся от нее монстрик.
- Ты чего? – искренне удивилась блондинка.
- И дано ему было вложить дух в образ зверя, чтобы образ зверя и говорил и действовал так, чтобы убиваем был всякий, кто не будет поклоняться образу зверя, * - зловеще прозвучало у нее над ухом.
Бэлла подпрыгнула от неожиданности и придушенно пискнула. Прикормленный Монсеньером фантом довольно заколыхался.
- Да ну тебя! – обиженно поджала губки девушка. – Напугал! – потом, совсем осмелев, прикрикнула на призрак: - И чего ты тут всякую ахинею на меня вываливаешь все время?! Мы, вообще-то, о папе моем говорим!
- По виду своему саранча была подобна коням, приготовленным на войну; и на головах у ней как бы венцы, похожие на золотые, лица же ее - как лица человеческие; и волосы у ней - как волосы у женщин, а зубы у ней были, как у львов,* - не сдался фантом и замерцал еще более зловеще.
- Ты что несешь, придурок? – обиделась Бэлла. – Не смей моего папу всякими гадостями обзывать! Он хороший! – и, повернувшись к Глюку, спросила: - Ты же пойдешь ко мне жить?
- Придет отец, и мне... конец! – замотал головой монстрик.
- Да идите вы! – возмущенно топнула ножкой девушка.
Сэм и Глюк согласно кивнули, со спринтерской скоростью рванули в разные стороны и уже через мгновение исчезли в стенах
- Ну и не надо! – надулась блондинка. – Не больно-то и хотелось!
Потом вздохнула и потянулась к своему мобильнику. Ей было очень обидно, что эти двое так легко ее предали, и найти утешения у папы захотелось еще сильней.
- Слушаю! – раздалось на том конце провода, когда девушка набрала знакомый номер, и Бэлла заскрипела зубами.
Раз отец не отозвался по собственному сотовому сам, значит, чем-то очень занят или находится вне досягаемости. Но самым неприятным было не это. На звонок ответил бессменный папин помощник, и просто так бросить трубку теперь не получится.
Низкорослый, с корявой квадратной фигурой и плоским, ничего не выражающим лицом азиата неопределимой национальности, он был незаменим для отца в его делах. Но у Бэллы господин помощник вызывал стойкое неприятие, граничащее с паническим ужасом. Папа нередко посмеивался над ее иррациональными страхами, объясняя, что без такого ценного сотрудника он просто не смог бы справиться с некоторыми ситуациями. Он называл его своей тенью, и Бэлла, которой совершенно не хотелось забивать хорошенькую головку непроизносимым именем господина помощника, тоже про себя именовала его этим именем. Вот только называть его прямо в глаза «господин Тень», она, конечно же, не рискнула бы.
- Я вас слушаю, мисс Бэлла, - донеслось из трубки.
- Простите, - промямлила девушка, - я хотела поговорить с папой.
- Господин сейчас занят, - невозмутимо проскрипел помощник. – Вы можете все сообщить мне.
- Спасибо, не надо, - резко ответила блондинка. – Я подожду, пока он освободится.
- Как пожелаете, мисс Бэлла, - равнодушно отреагировала трубка.
Швырнув злосчастный аппарат на кровать, девушка задумалась. Даже поплакаться нет никакой возможности! Да еще эти два предателя смылись! Жалость к самой себе постепенно стала уступать место злости. Бэлле очень хотелось на ком-нибудь сорваться. И, разумеется, не пришлось долго размышлять, чтобы найти самого виноватого, поскольку он, как раз, тихо поскребся в дверь.
- Бэлла, - прошептал Тед, заглядывая в номер для новобрачных, - это я.
О стену, рядом с плешивым виском вампира разбился светильник.
- Пошел вон! – радостно прокричала блондинка.
Обезопасив свою мордашку, портье спрятался за дверь и виновато затараторил:
- Я не знаю, за что ты так на меня ополчилась, но я ни в чем не виноват, а если виноват – прости... сладкая моя.
Но тут вампир вдохнул аромат, исходящий из комнаты и не учуял привычного благоуханья. Блондинка пахла иначе.
- Бэлла это ты? – не доверяя своему нюху, уточнил вампир.
- Ах ты гад! Ты уже и признавать меня не хочешь! – в дверь врезалось что-то тяжелое. – Сначала изнасиловал, а теперь и не помнишь?! Все вы мужики, козлы одинаковые!
- Я? Я тебя не насиловал, – окончательно растерялся портье.
Впрочем, кое-какие смутные воспоминания о нескольких часах человеческого существования начали всплывать в памяти. Никакого изнасилования, разумеется, не было. Однако, то, что все же было, многое объясняло. Отсутствие голодных спазмов, например. Бэлла больше не была девственницей и не пахла так искушающе-вкусно. Это отменяло взлелеянную в течение двух ночей надежду на праздник желудка. Но наводило на иные мысли. Теодор позволил себе пару минут помечтать о создании своего собственного клана. Да и раз уж продукт все равно испорчен, почему бы не повторить эксперимент уже в вампирской ипостаси? Вот только, как утихомирить разбушевавшуюся блондинку? Для начала хорошо бы понять, чем она так недовольна.
Об дверь снова что-то разбилось. Тед вздрогнул и вспомнил о своих прямых обязанностях будущего вассала. Запах товарища Семена, определенно, вел в номер для новобрачных. Спрятать старого портье было необходимо, чтобы не навлечь на себя гнев богини. Но Бэлла заняла оборону у двери, а долгая осада вампира никак не устраивала – рассвет неумолимо приближался. Решившись на лихой кавалерийский наскок, Тед пригнулся, попробовал приоткрыть дверь. Над его головой просвистело что-то тяжелое и с веселым звоном укатилось в лестничный пролет. Воспользовавшись моментом, пока блондинка добывала следующий снаряд, портье бегом бросился по следу.
- Куда! Маньячина! – прозвенел на грани ультразвука визг Бэллы. – Ты еще смеешь помнить дорогу в мою спальню!
О спальне Тедди думал сейчас в последнюю очередь. Он просто несся по запаху Семена Петровича. Шмыгнув под кровать, вампир застыла в полной растерянности. Рядом с сопящим телом старого портье лежал полуобнаженный мужчина.
- Ты еще кто такой?! - свирепо вопросил Тедди.
Ответом ему было неразборчивое бормотание.
Угнаться за вампиром у Бэллы не было ни шанса, поэтому, когда она влетела следом за ним в спальню апартаментов для новобрачных, то застыла в полной растерянности. Комната была пуста. Точнее, она выглядела и казалась совершенно пустой, пока из-под кровати не послышалась какая-то возня, а потом рассерженный голос коварного соблазнителя свирепо вопросил:
- Я не понял. Ты что делаешь под кроватью у моей девушки?! – возмущение в голосе вампира достигло дисканта.
Неразборчивое бормотание оппонента перешло в сдавленный хрип. Бэлла ничего не понимала, но почему-то ей стало приятно, что Тед определил ее как «свою девушку». Однако гнев очень быстро вернулся, и блондинка, вооружившись туфелькой на высокой шпильке, начала подкрадываться к кровати. И не важно, простит она Теодора или нет, но кто-то сегодня этим каблучком получит.
- А ну вылезайте оттуда!- угрожая своим смертельным оружием, предупредила Бэлла.
- Да! – возмутился молодой портье. – Вылезай!
- Там это… муж… - сумел выдавить неожиданный подкроватный гость.
- Что?! Муж?!! – рев Теодора заставил блондинку вздрогнуть, а кровать подпрыгнуть. – Бэлла! – вампир высунулся из-под ложа и ошеломленно воззрился на девушку. – Какой муж, Бэлла?! Я тебе и муж, и любовник, и вампир. И отец родной в посмертии, в скором времени!
После чего Тед, рыча, снова нырнул в темную неизвестность, раздался чей-то почти девчачий визг, кровать снова сотряслась, и через мгновение из-под нее вылетел полуголый мужик с бледным как полотно лицом.
- Вампир! Там вампир! – заорал он, но наткнувшись взглядом на вооруженную туфлей Бэллу, застыл и схватился за сердце. – Т-т-т-ты к-к-к-кто? – выдавил он, глядя на девушку квадратными глазами.
- Я кто?! Это ты кто?! Я, допустим, здесь живу, - недвусмысленно похлопывая туфелькой по ладошке, девушка сделала шаг к неизвестному вторженцу. – А вот что ты делаешь под моей кроватью, хотела бы я знать?
- А где Вероника? – спросил мужик что-то совсем уж не в тему.
- Не знаю никакой Вероники, - ощерилась Бэлла. – Ты как под моей кроватью оказался, урод?!
- Я... я... я... не под вашей... я под ее... под Вероникиной... муж пришел... а я... вот... под кровать... под ее... а здесь... Вампир! – взвизгнул он и пулей вылетел из номера.
Бэлла нахмурилась. Идея залезть под одну кровать, а вылезти из-под другой не укладывалась у нее в голове. И что это там этот олух толковал про вампира? Не про Тедди же он говорил? Или...
Виновник переполоха тем временем показался из-под кровати, волоча за собой что-то тяжелое. Был он хмур и зол и страшного оружия в руках блондинки пугаться не собирался.
- Вот значит как? – прошипел Тед, сверля девушку взглядом. От возмущения он даже бросил свою ношу на середине пути из подкроватного пространства. – Меня выгнала, а сама каких-то уродов прячешь?!
- Тедди... – не ожидавшая такого напора девушка робко отступила, но тут же вскрикнула от удивления. В оскале портье блеснули белоснежные, явно не человеческие клыки.
- И это вся твоя любовь, Бэлла?! – Тед патетически прижал руки к сердцу и презрительно изогнул бровь.
- Террористы! Их теперь двое! Спасайтесь, поселенцы! – прохрипело наполовину вытащенное из-под кровати тело.
Тед от души приложил Семена ногой, заставив замолчать.
- Ах, Бэлла! – разочарование и обида в голосе Теодора заставили блондинку занервничать. – А я-то старался! Я искал пути назад, в свое посмертное величие. И все ради тебя! Ради того, чтобы быть с тобой вечно! Я мечтал о том, что ты сделаешь мне честь и примешь от меня бессмертие. Мы пойдем с тобой рука об руку и станем осно…
- По-мо-ги-и-и-и-ите-е-е-е-е-е! – снова завопил товарищ Семен. - По-мо…
Блондинка, заинтересованная вдохновенной речью Теодора, швырнула в старого портье туфлей, и тот смолк.
- Что? Что? – переспросила Бэлла, недвусмысленно давая понять, что ждет дальнейших объяснений.
Вампир прочистил горло, покосился на зашторенное окно и продолжил:
- И... и станем основателями самого великого и могущественного клана вампиров! Вот! – он уставился на девушку, ожидая реакции.
- Ах! – сказала Бэлла, но судя по все еще присутствующей на чистом лбу морщинке, прощать вероломного любовника так легко не собиралась.
Тед снова набрал полную грудь воздуха, лихорадочно вспоминая, что еще такого прошлым днем вычитал в любовных романах.
- Из-за тебя! Из-за тебя я снова умер, Бэлла! – портье издал полный отчаянья вздох. – Я позволил себя убить толпе голых обезумевших нимфоманок только ради того, чтобы выполнить все твои желания.
- О, Тедди! – воскликнула плененная девушка, но тут же нахмурилась. – Кому-кому ты позволил себя убить?
- А... э... – заблеял Теодор, сообразив, что ляпнул лишнее, но сразу же вспомнил, что лучший способ защиты – это нападение и, нахмурившись, шагнул к блондинке. - И что я вижу? Любовник, под кроватью! Как пошло! И не оригинально даже...
- Тедди, ты... ты... – Бэлла осторожно подступила к портье. – Ты что, снова вампир?
- А как ты думаешь? – презрительно фыркнул оскорбленный возлюбленный. – Разве я мог оставаться человеком, когда ты так просила меня сделать тебя бессмертной? Разве я мог так разочаровать тебя, предать нашу любовь?.. А кстати, как ты догадалась, что я был человеком? – озаботился заинтригованный вампир. - У меня опять слишком бледная кожа?
- Вроде не слишком.
- Ах, меня выдал вернувшийся томный взгляд ужаса ночи? - предположил Тед, сверкнув обаятельной клыкастой улыбкой.
- Нет, - коротко ответила Бэлла.
- Тогда, ты почувствовала непреодолимое влечение к моей персоне?
Блондинка закатила глаза.
- Не в этот раз…
- Тогда, что меня выдало?
- Пушистик сказал, - отмахнулась блондинка и растерянно опустилась на кровать. – И кстати, этот… тип, не мой любовник. Я не знаю, как он здесь оказался, - она задумалась, но вскоре подняла на вампира настороженные глаза. – Тедди, мне кажется, это все не просто так. Нас кто-то хочет разлучить. Я это чувствую.
- Монсеньер развлекается, - немного подумав, пробормотал вампир.
- Тедди, так ты...
- Со-о-о-офья! Со-о-офья! – в бреду заголосил товарищ Семен. – Со-офья! Заплати за меня выкуп! Софья!
- Да заткнись! – в один голос прокричали Бэлла и Тед.
Старый портье обиженно замолчал.
– Ты, из-за меня... – блондинка попыталась продолжить мысль.
- Отпустите меня, пожалуйста, - вытянув губы в трубочку, жалобно проблеял Семен.
Бэлла схватила с пола отлетевшую туфлю и в сердцах приложила бывшего портье по лбу каблучком. Тело товарища Семена снова обмякло.
Наступила тишина. Блондинка снова попыталась воспроизвести вопрос целиком:
- Тедди, неужели из-за меня ты готов…
- Да, - гордо перебил девушку вампир, - я готов на все. Я снова умер, Бэлла! – Тед издал полный отчаянья вздох. – Я позволил себя убить только ради того, чтобы выполнить все твои желания.
- О Тедди! Мой рыцарь! Так значит... значит, ты действительно меня любишь? - Бэлла кокетливо захлопала ресницами и приблизилась к портье.
- Э-э-э-э… так… это… - Тед судорожно осмотрелся, в поисках того, что поможет ему избежать прямого ответа на только что заданный вопрос.
На глаза попалось обездвиженное тело товарища Семена.
- Этому старику нужен доктор! Причем срочно, - приняв обеспокоенный вид, сказал вампир, схватил старого портье за шкирку и потащил его тело из номера.
- Погоди! Я с тобой! – обрадовалась Бэлла и выбежала за своим героем.
Тед открыл дверь номера и остановился. Холл третьего этажа был залит едва разгорающимся солнечным светом. Следующий шаг грозил ожогами.
- Бэлла, - негромко позвал он.
- Что? - девушка высунулась из-за его плеча.
- Я не могу идти дальше в таком виде. Тащи покрывало.
Блондинка покосилась на окно, на своего бледного возлюбленного, кивнула и бросилась обратно в номер.

Софья, довольная тем, как прошел брифинг с Яном, сообщив тому все новости и разжившись свежими, направлялась на третий этаж, где в бельевой мирно почивал на слишком коротком диванчике ушибленный и раскрашенный охотник Казаков. Ночная смена закончилась, не мешало бы припрятать до вечера ничейненького кавалера, а то ведь, глядишь, кто-нибудь и позарится. Лифт любезно двигался вниз, даже не дождавшись вызова, и Софья успела всего лишь пару раз нетерпеливо притопнуть ножкой, как двери подъемного агрегата разъехались в стороны. Горничная застыла, глядя на неожиданного пассажира лифта. Нет, в этом отеле, конечно, всякого можно ожидать, но чтобы мебель путешествовала вверх-вниз самостоятельно, такого Софья еще не видела. Кресло – а именно креслом показался девушке пассажир – однако, повело себя странно. Сидение вздыбилось, встряхнулось и выдвинулось вперед, подлокотники, или что там было, опали, и мебель вразвалочку, тихо шипя и даже, кажется, матерясь, двинулась на горничную. В проеме произошла заминка. Сидение как-то игриво вильнуло из стороны в сторону и не вписалось в двери, которые как раз в этот момент почему-то решили сдвинуться. Из-под чехла показались подозрительно знакомые ноги. Именно эти ноги видела Софья всего полчаса назад в недееспособном состоянии, и принадлежали они старому портье Семену.
- Руки придержи, дорогая. Мешают, - попросило кресло опять-таки очень знакомым голосом уже другого портье.
- Э-э-э... – отозвалась Софья, - вообще-то, я вижу только ноги.
- Ум-м-м... – произнесло кресло почему-то уже на два голоса и смущенно застыло.
Второй голос Софья тоже узнала.
- Интересный у вас способ избавляться от трупов, - пропела она, разглядывая странную композицию.
- Да как тебе такое в голову пришло?! – взвилась из-под покрывала Бэлла, готовая бросится на обидчицу. – Ему плохо! Ему доктор нужен!
Конец ее фразы потонул в поросячьем визге Теодора. В порыве праведного гнева Бэлла не заметила, что сдернула с него покрывало. Солнечные лучи едва успели коснуться шеи портье, но принесли обжигающую боль, и Тед со всей силы рванул защитную тряпицу на себя. Бэлла, не удержавшись на ногах, качнулась, вытянув вперед руки, толкнула Софью. Товарищ Семен именно в этот момент решил изобразить па-де-де из положения лежа, и горничная, запутавшись в его ногах, ойкнула и приземлилась на пятую точку. Через мгновение сверху рухнула блондинка. Децибелы кошачьего концерта достигли апогея.
- Врагу не сдается наш гордый «Варяг»! - перекрыл эту какофонию зычный бас Семена Петровича.

Софья тихо материлась, пытаясь привести в порядок прическу, Бэлла всхлипывала под покрывалом в объятиях Теда, а товарищ Семен мирно почивал, обзаведясь еще тремя новыми фингалами.
- Ай, как нехорошо! Как некрасиво! – журил разгулявшуюся компанию Мун, деловито прохаживаясь по полу. – Ни на минуту вас одних оставить нельзя! Так и норовите что-нибудь набезобразить!
Вид у ворона был почему-то очень довольный, и его нотация звучала, скорее, как нежное воркование влюбленного.
- Мун, - подал из-под покрывала голос Теодор, - хорош строгую мамашу изображать. Помог бы! Не видишь, человека совсем шиза скосила.
- А я думал, ты больше не человек! – невинно удивился ворон.
Тед зарычал. Мун вздохнул и покачал головой. Потом встрепенулся, покосился на Софью и уже привычным командирским тоном принялся отдавать распоряжения.
- И что ты тут хнычешь? У тебя обязанности есть, между прочим! Марш работать! – прикрикнул он на горничную, но вынужден был обломаться.
- У меня смена закончилась, - сообщила Софья елейным голоском, совершая при этом пальцами такие движения, словно сворачивает шею куренку.
- Кхм... – Мун подавился следующей фразой. – Ну... ну личными делами займись, - предложил он уже более миролюбиво.
- Уговорил! – бросила горничная и скрылась в лифте.
- Бэлла, дорогая, - заискивающе пробормотал ворон и сунул голову под покрывало.
- А? – всхлипнула девушка.
- Не могла бы ты действительно оказать необходимую помощь этому достойному господину?
- К-как? – шмыгая носом, поинтересовалась блондинка.
- Сходить к стойке и попросить дневного портье вызвать доктора. У Семена Петровича на лицо все признаки белой горячки.
- Да-а-а? – протянула Бэлла, но вдруг спохватилась. – А как же Тедди?
- А Тедди, моя милая, совершенно противопоказано загорать. И спрятаться там, куда солнечный свет не попадает, для него жизненно важно. Я, разумеется, прослежу, чтобы он благополучно добрался в укрытие.
- Хорошо, - вздохнула блондинка и принялась по-пластунски выбираться из-под покрывала, стараясь и близко не подпустить солнце к своему возлюбленному.
- Пошли, - скомандовал ворон Теду, как только девушка убежала.
- И куда? - уныло поинтересовался замотанный с головой в покрывало портье, но все же поднялся.
- Делай, как я скажу. Сначала повернись чуть правее и сделай четыре шага вперед...
Треволнения слишком богатой на события ночи все же дали о себе знать. Тед чувствовал себя разбитым. Он, конечно, был благодарен Муну за то, что тот помог ему избавиться от Бэллы и добраться до подвала, но терпеть весь день очередной ликбез был просто не в состоянии.
- Мун, сделай одолжение! Не пытайся сегодня меня ничему учить, - простонал вампир, приваливаясь к стене котельной. – И этой дуре-блондинке не вздумай сказать, где я прячусь.
Мун покачал головой и продекламировал:

- Не может признаком ума
Служить цвет перьев головы,
Так выслушай мои слова
И ты поймёшь: они мудры.
Неглупым много говорит
Цвет ночи моего пера -
Что знаем, на свету лежит,
Но истину скрывает тьма.

- Ладно, ладно! – поморщился портье. – Можешь считать ее умной и черноволосой, только сделай так, чтобы я ее хотя бы до вечера не видел.
- Разумное решение! – кивнул ворон. – Значит, я могу спокойно оставить тебя одного.
- Сделай милость, - проворчал Тед.
- Увидимся вечером, герой! – каркнул Мун и вылетел из котельной.

Оставлять комментарии и задавать вопросы авторам проекта можно здесь

Вот как ползу, так и отражаю!

Свою смену молодой портье-вампир принял отдохнувшим и почти счастливым. Ни Мун, ни Бэлла, ни коварный Монсеньер, ни кто-либо еще так и не побеспокоили его до самого вечера.
В полудреме Теду очень скоро перестали мерещиться кошмары, и сны наяву наполнились мечтами о грядущем величии. Оставалось пережить последнюю ночь на посту, а утром к нему придет сила пятисотлетнего вампира. Тедди уже планировал, как проведет следующий день в наглухо зашторенном номере для новобрачных. Он и чувствовал себя почти новобрачным. Вернувшееся благорасположение блондинки уже не разочаровывало его испорченным ароматом, а скорее манило куда более радужными перспективами. Определенно, Бэлла-вампирша казалась Теодору все более и более лакомым кусочком. Он больше не хотел быть один. И не важно, что так возмутило Бэллу в их первой близости, дальше все будет просто прекрасно. Сумел же он ее убедить, что готов ради нее на все. А возникнут какие проблемы, всегда можно за советом к Муну обратиться.
С этими приятными мыслями вампир устроился на уже ставшем почти любимым кресле за конторкой и закинул ноги на столешницу.

- Портье! О портье! – визгливый, слишком громкий для чуткого вампирского уха голос вывел Теда из размышлений о светлом будущем. Нехотя распахнув один глаз, он вопросительно уставился на человека посмевшего его потревожить.
Невысокого роста, смазливенький брюнет с наивными карими глазами за стеклами модных очков внимательно и немного брезгливо осматривал холл и портье. На нем был модный костюм цвета мокрого асфальта с яркой кораллово-красной рубашкой и дорогим галстуком нарочито небрежно, расслабленно завязанным. Истинный денди.
- Я за него, – поморщился Тед. От вошедшего неприятно пахло – слишком приторно и как-то навязчиво.
- Ты портье? – молодой человек недоуменно приспустил очки.
Вампир, неожиданно вспомнив о своих обязанностях, мигом нацепил самую обаятельную улыбку, на которую был способен, и проговорил:
- Да, сэр, чем могу быть полезен.
- Мы забронировали номер на имя Грегори Вилебранда. Это мой хозяин, - юноша склонился над стойкой и прошептал, - вот он стоит за моей спиной. Я тебе скажу: очень раздражительная и нетерпеливая личность. Поэтому давай быстренько сверься со своим списком и дай нам ключики. Тогда никто, скорее всего, не пострадает. Ни ты, ни я, ни нервы господина Вилебранда.
Во время этого монолога Тед пытался разглядеть нового постояльца, но его будто окружала серая дымка. Невыразительное лицо скрывала широкополая, старомодная шляпа. Высокая, слегка сутулая фигура была облачена в вызывающе-белый костюм, контрастирующий с черными кожаными перчатками, которые громко скрипели, когда господин сжимал набалдашник трости из красного дерева.
Тед глубоко вдохнул, чтобы запомнить запах Грегори, но удивленно замер. Он не мог ощутить в холле другого существа, кроме болтливого слуги.
- Марко, замолчи! - прокаркал Вилебранд, громко стукнув тростью по полу. В его голосе явно звучал восточный акцент. Он ловко отодвинул юношу и коснулся бейджика на груди портье. - Теодор, ты даешь мне сейчас ключи. Я иду в номер. Один. А мой компаньон Марко останется здесь и расскажет тебе о наших гостях. Договорились?
Тед ошарашено кивнул, пролистал журнал бронирования, облегченно вздохнул, обнаружив, что для мистера Вилебранда приготовлен единственный в отеле пентхаус, к счастью уже освобожденный любвеобильными ведьмами, и положил в протянутую ладонь ключи от номера.
- Пятый этаж, сэр. Пентхаус. Приятного времяпровождения в Хостел-Люксе.
Губы гостя тронула едва заметная улыбка. Он кивнул своему слуге и неторопливо прошествовал к лифту.
Вампир хотел проследить за тем, как постоялец зайдет в кабину, но не вовремя моргнул, и Виллебрандт исчез.
- Тедди-бой, - протяжно выговорил Марко, кончиками пальцев поворачивая к себе лицо портье, - удели мне хоть мгновение своего драгоценного времени.
Вампир скривился, но кивнул.
- Моего господина должны посетить четверо высокопоставленных гостей. Их всех нужно встретить, провести в номер и поцеловать в лобик (это на твое усмотрение, дорогой мой). С ними, конечно же, будут сопровождающие: телохранители, друзья, прихлебатели. Их не пускать. Приказ господина. Первым должен прибыть Яков Бергель. Видный политический деятель. Ты его сразу узнаешь - толстый, обрюзгший мужик с минимумом интеллекта на лице и злобными глазками. С ним будет толпа охранников, но они вполне безобидны. Для тебя особенно, мой дорогой, - Марко заговорщицки подмигнул вампиру и продолжил: - Далее, Мариса Коркаран. Известная актриса, посол доброй воли в странах третьего мира и просто красивая женщина. Особенно, если тебе нравятся силиконовые девицы. Мне нет. Хотя, я вовсе не по девицам.
Юноша бросил многозначительный взгляд на портье. Тед вытаращил глаза и едва сумел побороть желание забиться куда-нибудь подальше. Или свернуть Марко шею. Ему хватало и озабоченных женщин.
- Госпожа Коркаран сделала столько пластических операций, что ее уже давно пора сдавать в аренду для демонстрации студентам возможностей современной хирургии. Чаще всего она выглядит длинноволосой блондинкой с двумя собачками на руках. Как в вашем отеле относятся к животным в номерах?
Тед только кивнул на табличку с правилами. Юноша быстро пробежал глазами по тексту, ухмыляясь на особо понравившихся пунктах.
- Жаль. Мне было бы любопытно понаблюдать, куда она денет этих двух визгливых монстров. Госпожа Коркаран очень страдает, что режиссеры ей уже не дают роли двадцатилетних нимфеток. Ну да Фортуна ей в судьи. Следующим должен прибыть некий Ролесси Шкода. Наша, так сказать, темная лошадка. Известно только, что он катастрофически богат, болезненно пунктуален и аккуратен. Как выглядит, не знаю. Но мне кажется, что проблем с этим гостем не должно возникнуть. И последним, ужасно опаздывая, приедет Актелион…
- А его имя?
- Сценический псевдоним. Я совершенно не уверен, что он сам помнит, как его зовут на самом деле. Певец, кумир девочек-тинэйджеров. Строит из себя этакого брутального романтика. Весь покрыт татуировками и пирсингом. Скорее всего, прибудет со своей девушкой. По крайней мере, она считает себя его девушкой. Басист в его группе, пишет тексты, плюс к этому исполняет обязанности менеджера. По большому счету, именно на ней и держится вся его популярность. Влюбленная дурёха, совершенно не замечающая, что ее просто используют. Актелион без нее не принимает ни одного важного решения. Он очень печется о своей популярности. Так что, не слишком пугайся, дорогой, если он прибудет с подобающим размахом.
- Толпы журналистов? – портье заметно напрягся.
- Нет, нет, не беспокойся, мой клыкастый друг. Наша встреча будет проходить в атмосфере абсолютной секретности. Ни одна акула пера сюда не просочится.
Вампир непочтительно фыркнул. Секретностью в данном предприятии и не пахло.
Портье с каждой минутой все больше не нравились новоприбывшие. Они сулили неприятности. Даже этот слащавый юноша ощущался пугающе сильным. За стеклами модных очков он видел долгие годы памяти и опыта, никак не вяжущиеся с хрупким телом.
- А теперь ответь мне, Тедди-бой, - Марко внимательно взглянул на портье, проводя рукой по лацканам его пиджака, - нашим гостям не будут мешать твои гастрономические пристрастия?
Вампир судорожно сглотнул, всматриваясь с насмешливые старые глаза.
- Нет, сэр.

- Марко, ты опять запугиваешь обслугу? – сизые клубы дыма изменили свою форму и будто опустились на уютное кресло.
Юноша недовольно повел плечами, осматривая комнату. Ему безумно не нравился интерьер апартаментов: слишком яркие цвета, тяжелая мебель, отделанная псевдозолотом, аляповатые шторы с бахромой.
- А что делать? Не запугай я его сейчас, он бы точно вонзил клыки в кого-нибудь из гостей или в их сопровождающих. Потом решай эти проблемы. Нам хватит и тех, которые мы сами создадим.
- Вампир-портье, - дым слегка уплотнился, принимая характерные очертания человеческой фигуры, - любопытно. Редко человеческие существа рискуют брать такую обслугу. О, тьма и ее порожденья, Марко, хватит смотреть на эту комнату, как на своего личного врага. Не нравится – меняй.
- Вы полностью доверяете моему вкусу? – слуга склонил голову, сверкнув глазами.
Послышался бархатистый смех. Облако дыма пошло рябью и преобразовалось в господина Вилебранда.
- Нет, конечно, мой старый друг. Будь твоя воля, здесь все было бы украшено бантами, рюшами и завалено модным текстилем, - Марко обиженно надулся и сжал руки в кулаки, - но я доверяю твоему чутью. Так что, вперед.
Слуга, все еще недовольно хмурясь, повернулся к Грегори спиной, тихо бормоча под нос:
- Ваша бы воля, так здесь все было бы завалено коврами и несло благовониями. Я желаю, чтобы…
Остальные его слова невозможно было разобрать, настолько слились они в один текст.
Юноша смешно зажмурился и скрестил пальцы. Мгновение, и люкс заволокло плотным туманом, который исходил из Вилебранда. Тот, будто не замечая этого, задумчиво вертел в руках стакан с янтарным напитком. Еще миг, и все рассеялось. Вместо унылого, стандартного номера появился просторный, светлый кабинет с высокими книжными стеллажами возле стен, уютными креслами цвета кофе и большим круглым столом по центру комнаты, возле которого стояли шесть стульев.
Марко открыл глаза и прищелкнул языком, явно довольный результатом. Провел рукой по гладкой, полированной поверхности стола и, достав из кармана запечатанную колоду карт, бросил на стол. На коробке, как и на рубашке самих карт, была изображена рогатая ухмыляющаяся рожа.
Грегори удовлетворенно хмыкнул и щелчком пальцев добавил высокую напольную вазу с орхидеями. Юноша склонился к нежным, бледным цветкам, вдыхая тонкий аромат.
Вилебранд медленно подошел к юноше и провел рукой по его волосам.
- Мой друг, ты уверен в своем решении?
- Это была слишком длинная, захватывающая жизнь, - улыбнулся Марко. - Хватит, наигрался. Я готов идти дальше. Меня одно беспокоит: что мы снова не выберем.
-Ты не слишком хорошего мнения о людях, - хохотнул Грегори, залпом допивая оставшееся виски. - Мы выберем. Должно же и нам повезти в этой игре, - прислушиваясь, он вдруг обернулся в сторону двери. - Первый уже здесь. И, похоже, у Тедди-боя проблемы. Ты разберешься или мне вмешаться?
- Сам, все сам, - Марко обаятельно улыбнулся, поправил пиджак и, раскинув руки, нараспев произнес: – It`s show time!

Вампир пребывал в самом дурном расположении духа. Вопреки приказанию Кали, ему очень хотелось кого-нибудь убить. Особенно вон ту истеричку с дикой зеленой прической и кучей пирсингов. Она прибыла вместе с певцом Актелионом, который выглядел еще более эпатажно, чем описывал Марко, и совершенно не хотела принимать, что ее спутнику необходимо идти одному. Девушка громко ругалась, кричала, топала ногами, грозилась позвонить разным людям: от хозяина отеля до милиции. Даже телохранители политика опешили от такого напора. Скандалистка притихла, когда Актелион, крепко сжав ее плечо, пообещал, что все будет хорошо.
Но и после того, как гости господина Вилебранда скрылись в лифте, она, то падала в неудобное кресло, заламывая руки, то вскакивала на ноги и принималась наматывать круги по холлу, сопровождаемая меланхоличными взглядами свиты политика, временно приставленной к надзору за собачками Марисы, и навязчивым ароматом слишком взрослых для нее духов.
- Послушайте, - девушка близоруко прищурилась, пытаясь рассмотреть имя портье, и удивленно хохотнула, - Теодор?! Правда, что ли?
Вампир презрительно кивнул.
- Тедди, мне необходимо попасть в этот номер. Актелион, он как ребенок, постоянно впутывается в неприятности. А от этих людей за версту несет неприятностями. Он поехал сюда, не объяснив толком зачем. Только постоянно бормотал, что это изменит нашу жизнь. Его жизнь. Пожалуйста, Тедди, пусти меня.
- Не имею права, мисс, - пожал плечами портье, на всякий случай слегка обнажив клыки. Но девица, словно, не заметила опасности. Наклонившись через стойку, кончиками пальцев коснулась щеки вампира, преданно заглядывая в глаза. Тед внезапно ощутил пряный аромат ее кожи, незамутненный духами. Брюнетка! Вампир резко отстранился, ударившись головой об угол шкафчика с ключами. Резкая боль тут же отрезвила. А что, это тоже выход. Каждый раз, когда ему крышу сносит от запаха какой-то цыпочки, можно долбить себя по голове.
- Вам плохо?! – тихо пискнула девушка, испуганная его гримасой.
- Сядьте на место, мисс, - проговорил вампир, потирая виски. Нет, с ударом по голове не вариант. Потом как-то плохо соображаться. Лучше уж так дотерпеть, мало осталось, - мне были даны четкие указания по поводу спутников гостей. И они не предусматривают походов в номер.
Девица обижено фыркнула и снова упала в кресло, в глубокой задумчивости закусив губу. Внезапно ее взгляд прояснился, а лицо озарила победная улыбка. Она вновь вспорхнула к ресепшену и выпалила:
- Я хочу снять номер.
Вампир закатил глаза, мельком взглянув в свои записи, и сообщил:
- Пожалуйста, у нас есть свободные номера на втором, третьем и четвертом этаже. На втором чудесный вид на кладбище. А с третьего открывается обзор на…
- Стоп, нет. Пятый, мне нужен пятый.
- Увы, все занято, - радостно сообщил портье, испытывая долю злорадства.
Девушка сдула зеленую челку с глаз и решительно потребовала:
- Тогда мне нужен номер на четвертом.
- Пожалуйста, ваши данные, - осклабился Тед.
Девушка быстро чиркнула в огромной книге. Вампир вложил ключи в узкую ладошку, хмыкнул и все же счел своим долгом предупредить:
- И кстати, дорогуша, имейте в виду, лестница не приведет вас на пятый этаж, и лифт там не остановится.
- Почему? – вскинулась девушка.
- У этого отеля свои правила, и не нам их менять, - пожал Тед плечами.
Девушка понимающе кивнула и медленно пошла к лестнице. Одинокая, хрупкая фигурка в нелепой одежде. Во всех ее движениях сквозила надежда, вперемешку с каким-то надрывом.
Тед опустил взгляд в книгу, где аккуратными четкими буквами было написано: Сребрянка Нешва. Потом еще раз окинул взглядом удаляющуюся девушку.
- Удачи, Сребрянка, - хихикнул он и покачал головой даже с некоторым сочувствием.

- Все мы знаем, для чего здесь собрались?
- Играть, - протянула Мариса на французский манер, откинув копну золотистых волос. Она явно нервничала, постоянно теребя то изумрудное кольцо, то мочку уха.
- Выигрывать, - буркнул певец, вытащив изо рта сигару, которая очень нелепо смотрелась в его руках.
Марко кривовато ухмыльнулся и кивнул.
- Все верно. И ставки в этой игре большие. С вашей стороны, дорогие гости – по десять миллионов. С нашей – исполнение желаний. Кто проигрывает, оставляет деньги и уходит ни с чем. Победившему господин Вилебранд исполняет одно заветное желание, любое, - почти шепотом проговорил юноша, останавливаясь на каждом из гостей взглядом. Но тут же продолжил: - кроме указанных в контракте. Я тешу себя надеждой, что вы с ним внимательно ознакомились.
Все четверо кивнули, но только трое выглядели уверенно. Актелион рассеяно перебирал листы контракта, оглядываясь по сторонам, будто ему не хватало присутствия кого-то незаменимого, кто подсказал бы, направил.
- Одна игра, один кон. Но какой выигрыш! Стоит, чтобы рискнуть. Начнем, господа?
Господин Шкода слегка нахмурился, сбросив пиджак на спинку стула, остался в безукоризненно белой рубашке и сказал:
- Я бы перед игрой что-нибудь выпил. Еще вся ночь впереди, неизвестно, как пойдет кон.
Вилебранд едва заметно кивнул, и Марко пошел к телефону.
- Тедди-бой, как я рад тебя слышать, - проворковал он в трубку, сложив губы бантиком, - а ты, скучал по мне? Нет? Но как же? Мое сердце разбито и источает кровавые слезы. Но пока я не забился в предсмертных конвульсиях, прими мой заказ. Наших гостей мучает жажда. Так что, приготовь бутылку приличного виски, лед, оливки, несоленый сыр, минеральной воды и одну Пина Коладу, лично для меня. Запомнил? Ты душка.
Марко аккуратно положил трубку и, обернувшись к гостям, радостно проговорил:
- Он обещал сделать все через минуту. Наш портье такой славный мальчик. Нужно не забыть дать ему на чай.
Компания согласно кивнула, но разговор не поддержала. Все были на взводе и не желали говорить. Марко, ухмыльнувшись, отошел к окну. «Они такие же. Каждый год четверо, которым чего-то не хватает в жизни. Еще больше денег, больше славы, красоты, успеха, власти. Все они хотят одного. Надоело. Сколько же лет прошло, как я встретил Грегори? Неужели пятый век кончается? Долго, слишком долго. А каково ему, бедному, столько жить? Хотя, он же не человек. Другой, если бы его заточить в лампу на сотни лет, давно сошел бы с ума. А Грегори ничего, держится. Мой джинн. Хотя, это уже ненадолго. Скоро у него будет другой хозяин».
Звонок подъехавшего лифта прервал его мысли, и Марко неспешно прошествовал к двери.
- Господа, посмотрите, кого я вам привел! Тедди-бой с выпивкой. Давай, мой дорогой, побудешь сегодня за бармена.
Вампир, ловко отстраняясь от рук юноши, раздраженно пробормотал:
- Мне нужно работать.
- Поработаешь здесь. Ничего, там внизу и без тебя справятся. Давай открывай бутылку! Нам пора начинать. Время, как говорится, деньги. И сегодня, я надеюсь, мы выиграем сорок миллионов, без обид господа. Грегори, карты!
Джинн обернулся к забывшемуся другу и насмешливо изогнул губы.
- Простите моего компаньона, он всегда нервничает перед большой игрой. Итак, правила просты: делается ставка, которая равна оговоренной сумме, тогда крупье, сегодня его роль исполняет наш друг Марко, раздает каждому по пять карт. После этого вы можете попросить поменять ваши карты, но только один раз. Выигрывает тот, у кого старшая комбинация. Никакого жульничества, никакой игры на нервах. Простая удача.
Карты летели на стол, и вот пятеро уже напряженно всматриваются в них.
Вампир заинтересовался игрой, а точнее, людьми, которые источали такое жгучее желание победы. Актрису заметно трясло. Она сжимала карты одной рукой, другой продолжая теребить ухо. Для нее это был последний шанс. Мариса сделала глубокий глоток из стакана с виски и судорожно выдохнула.
Яков Бергель был спокоен, продолжая источать самоуверенность. Политик даже не мыслил, что может проиграть. Он был уверен, что добьется своего. С его лица не сходила довольная улыбка.
Ролесси заметно напрягся, но лишь немного ослабил тугой узел галстука.
А вот певец за несколько мгновений сумел показать на лице всю гамму чувств. От недоумения, до восторга. Сразу было понятно, что ему «пришла» карта.
Джинн, лишь только взглянув в свои, достал две карты и положил перед Марко.
- Я первый меняю.
Юноша кивнул и уже хотел провести обмен, когда все услышали жалобный визг за окном.
- Что это? – проговорил Актелион, испуганно вжав голову в плечи.
Тед среагировал на непорядок, подлетел к окну и дернул на себя ручку. На него уставились зеленые испуганные глаза Сребрянки. Девушка судорожно цеплялась за карниз.
- Помоги! – выдохнула она, громко стуча зубами.
- Здесь не очень высоко, - успокоил Тед, - ты, если упадешь, то, максимум, поломаешь ноги. А они срастаются.
Девица вытаращила глаза и снова пискнула:
- Помоги мне.
- Зачем? Я же тебя по-человечески просил не лезть сюда. А ты что? И вообще, как ты сюда добралась?
- Пожарная лестница, - всхлипнула Сребрянка, еще на несколько сантиметров соскальзывая с карниза.
- О, Тьма и ее порождения! Теодор, затащи девочку в номер и закрой окно - дует.
Вампир легко, словно котенка, схватил незваную альпинистку за шкирку. Мгновение, и Сребрянка уже сжимала трясущимися руками стакан с виски, с подозрением оглядывая комнату. От ее взгляда не ускользнуло то, что ни один игрок не двинулся с места, чтобы помочь ей. Даже возлюбленный Актелион продолжал сидеть на месте, невидящим взглядом уставившись в карты.
- Покер! – взвизгнула она, когда голос, наконец, к ней вернулся. - Для чего нужно было держать в секрете обычную игру в покер?
- Успокойтесь, барышня, - прогремел Грегори, - секретность была нашим требованием. И теперь, по большему счету, мы должны были бы дисквалифицировать его, - Актелион испуганно дернулся с места, в панике глядя на джинна. - Но мы этого не сделаем, если Вы, моя дорогая, пообещаете не говорить никому о событиях сегодняшней ночи, - Девушка растерянно кивнула. - Я Вас не слышу! - вновь повысил голос мужчина.
- Обещаю.
- Вот и славно. Присаживайтесь, чувствуйте себя, как дома. А мы продолжим. Марко, мои две.
Смена карт произошла быстро. Но это не успокоило, наоборот, еще больше накалило обстановку. Мариса уже пребывала в предобморочном состоянии, до крови кусая губы, политик отбивал пальцами по столу затейливый ритм, Актелион хмурился, с хрустом сжимая кулаки. Только Ролесси оставался спокойным, внезапно обретя уверенность человека, которому терять уже нечего.
Мгновение перед раскрытием карт показалось вечностью. Сердца людей бились со скоростью крыльев колибри. Первым не выдержал певец, выложив карты одной масти:
- Флеш, - его голос дрогнул, срываясь на писк.
Бергель с ругательствами швырнул карты на стол и, схватив пиджак, вышел из номера.
- Десять миллионов уже наши, - радостно прокомментировал Марко. Сребрянка с подозрением взглянула на любимого.
- Ставка – десять миллионов? – тихо спросила она. Ее голос внезапно стал угрожающим.
- Да, но я выиграю. Посмотри на мои карты.
- Ты забрал депозит нашей студии и все контракты, чтобы сыграть в покер? Как ты мог?!
Господин Вилебранд бросил быстрый взгляд на девушку, и ей внезапно почудилось, что вместо глаз у него сияют драгоценные камни. Мужчина спокойно отложил свои карты в сторону, показывая проигрыш.
- Видишь, родная, уже двое ушло, - бормотал певец, - победа будет за мной. И я стану такой же звездой, как Пресли или Меркюри.
Мариса Коркаран тихо всхлипнула и уронила карты на стол. Только три дамы. Слез не было на ее лице, она просто рычала, как загнанный зверь.
Актелион вскочил на ноги, радостно танцуя и что-то выкрикивая. Один Ролесси спокойно положил свои карты и четко произнес:
- Каре, - четыре валета, будто насмешливо скалились со стола.
- Поздравляю Вас, господин Шкода, - произнес Грегори, пожимая руку сопернику. - Достойная игра. И выигрыш принадлежит Вам по праву.
Актелион метнулся к столу, неверяще глядя на расклад.
- Не может быть, просто не может быть. Я не мог проиграть, - певец схватил край пиджака Вилебранда и умоляюще проговорил, - Мне нужны мои деньги. Я не могу проиграть их.
- Вы подписали контракт. Все честно, - брезгливо ответил джинн, отступая на шаг от музыканта.
- Вы не понимаете! Студия не стоила столько. Мне пришлось занять у лиц, которые ведут темные дела. И если я не верну им долг, они меня убьют.
Сребрянка в кресле вжалась в тугой комок, закрыв руками лицо. Девушка плохо понимала, как теперь сможет вытащить любимого из ловушки. Такие деньги не достанешь, слишком нереальная сумма.
- Меня мало интересуют подробности вашей жизни, Актелион. Я знаю лишь то, что карточный долг – долг чести. И если я соглашусь отдать Вам деньги, то мне нужна будет замена. Равноценная.
- Все что угодно, сэр. Все, что вы скажете. Я согласен.
- Подождите, Вы еще не слышали моего предложения. Может, оно Вас не устроит. Мне подойдет вот эта девушка в качестве замены.
Грегори указал на растерянную Сребрянку. Та пораженно замерла, с ужасом уставившись на джинна.
- Зачем я Вам? И вообще, он никогда не пойдет на такую сделку. Мы любим друг…
- Я согласен, - глухой голос певца прервал ее на полуслове. Сребрянка судорожно выдохнула, зажмурилась и тихонько заскулила.
Марко подошел к певцу, брезгливо забрал контракт и разодрал его на мелкие куски.
- Деньги останутся на Вашем счету. Никаких процентов не снимется. А теперь сделайте милость, убирайтесь, пока Вас не вышвырнули. И забудьте о том, что Вы здесь были.
Актелион кивнул, он сделал попытку подойти к Сребрянке, но был задержан крепкой рукой Грегори.
- Уходи, сейчас.
Певец побрел к выходу, так и не решаясь взглянуть на девушку, которую предал. Та судорожно вцепилась в диванную подушку, потом уткнулась в нее лицом и заплакала.
Джинн прокашлялся и кивнул бизнесмену.
- Что ж, пора выполнить желание победителя.
- Нет, - Мариса порывисто вскочила на ноги, умоляюще заламывая руки, - пожалуйста, исполните мое. Вы должны это сделать. Вы моя последняя надежда!
- Госпожа Коркаран, это невозможно.
Актриса разгневанной пантерой метнулась к Грегори и вцепилась в лацканы его пиджака.
- Мне это нужно, слышишь ты, жалкий шарлатан. Я звезда! Я с таким трудом достала эти деньги и сделала это не для того, чтобы вот так уйти. Это не подходит для Марисы Коркаран! Я не для того убила человека, чтобы остаться ни с чем.
Пугающая тишина воцарилась в номере. Даже Сребрянка перестала плакать, обернувшись своей заплаканной мордашкой к женщине. Было слышно только прерывистое, гневное дыхание актрисы, все так же цеплявшейся за джинна.
- Пожалуйста, выполните его!
Грегори брезгливо отстранился от нее, поправил помятый костюм, сдул несуществующую пылинку и произнес:
- Хорошо, мы сделаем это. Марко, поможешь мне.
Юноша кивнул и встал рядом с джинном.
- Произнесите желание громко и четко.
- Я хочу оставаться вечно красивой и молодой.
Марко злобно ощерился и проговорил:
- Я желаю, чтобы Мариса Коркаран оставалась всегда молодой и красивой.
Грегори сложил руки крестом на груди и кивнул. Густой дым заволок комнату, мешая дышать. Через пару мгновений он рассеялся, и джинн произнес:
- Сделано, хозяин.
Только Мариса не могла поблагодарить за исполнение желания. Вместо нее в центре комнаты стояла прекрасная статуя длинноволосой женщины. Марко медленно подошел к ней, проводя рукой по гладкому камню.
- Просто, само совершенство. Идеальная вечность, - мужчина обернулся к Ролесси и произнес: - Теперь Ваша очередь, сэр, поделитесь самым сокровенным.
Бизнесмен судорожно сглотнул, пораженный чудом, произошедшим на его глазах. Казалось, он впервые со времени приезда в отель поверил в то, что здесь исполнят его желание. Он подошел к своему пиджаку, достал бумажник и маленькую фотографию белокурой девочки.
- Моя дочка, - прокашлявшись, проговорил он. - Произошла авария, и сейчас она в коме. Мы с женой все перепробовали, но ничего не помогает. Моя доченька, звездочка угасает. Я хочу, чтобы она выздоровела.
Марко аккуратно забрал фото из рук бизнесмена и приложил его к груди:
- Я желаю, чтобы эта девочка была здоровой.
Ни дыма, ни заклинаний, джинн просто кивнул:
- Сделано, хозяин.
Ролесси выдохнул, только теперь осознавая, что не дышал несколько мгновений.
- И это все? Она здорова?
- Позвоните жене, господин Шкода. Она сейчас рядом с дочкой.
Тот быстро схватил телефон и принялся лихорадочно набирать номер.
- Лара, это я. Что случилось? Почему ты плачешь? Как Бекка? Она… - и тут у него выпал телефон из рук. Слезы бежали по лицу мужчины. Он плакал, как ребенок, закрываясь руками. - Она очнулась и заговорила. Моя девочка здорова. Спасибо.
- Езжайте к ним, к своим женщинам. Вы им нужны, - проговорил Марко, сияя белозубой улыбкой. Он пожал руку бизнесмену и провел его к двери.- И последнее, Ролесси, забудьте, что Вы здесь были.
Когда же двери номера закрылись, мужчины обернулись к единственной девушке, все еще хлюпающей носом.
- Что же с тобой делать, дорогая? - Грегори порывисто подошел к ней и присел рядом.
- Отпустить домой? - рискнула предложить Сребрянка, отодвигаясь от джинна.
- Нет, мы не для того затевали эту игру, чтобы так просто отпустить тебя.
- Вам нужна я?
- Да, такая как ты, - Марко подсел рядом и, отобрав у девушки пустой стакан, тут же дал наполненный, - ты понимаешь, кто такой Грегори?
- Волшебник?
Мужчины рассмеялись, даже Тед позволил себе улыбнуться.
- Я джинн, дорогая.
- С лампой?
- Слава богам, уже нет. Больше четырех тысяч лет назад меня освободил от оков один человек. Я ему бесконечно благодарен. Только исполнять свои собственные желания я не могу. Где-то лет шестьсот бродил неприкаянный, бедный, но вечный. Потом нашел первого хозяина, точнее хозяйку. Я согласился исполнять ее желания добровольно, а она была столь добра, что часто мне самому нравилось то, что она приказывала делать. Мы жили вместе очень долго, счастливо, но через несколько столетий она попросила освободить ее от долгой жизни. Перед этим она подыскала себе замену. И так случалось еще пять раз. Последний мой хозяин, Марко, предложил эту игру.
- Зачем? Из-за денег?
- Деньги нам не нужны. Это все азарт. Это весело.
- Весело?! –возмущенно вскрикнула девушка. - Вы так просто играете чужими судьбами и ничуть не жалеете об этом. Это низко!
Мужчины переглянулись, явно довольные результатом.
- Я же говорил, что она подходит. У тебя чистое сердце, дорогая, - обратился Марко к Сребрянке, гладя ее по голове. - Я уже давно потерял жалость к людям. Грегори – джинн. Он становится таким же, как хозяин, несмотря на свободу выбора, дарованную ему. Я стал не самым добрым хозяином. А Грегори заслуживает лучшего. Поэтому, я хочу предложить тебе занять мое место. Подумай, какие возможности открываются перед тобой, сколько ты сможешь сделать, увидеть, прожить.
- Я не могу так, - шепнула она. Но по вспыхнувшим глазам было понятно: сможет и сделает. - И что случится с Вами?
- Я уйду в эту дверь и исчезну, рассыплюсь в пыль, - счастливо улыбнулся Марко, - Грегори не может исполнить единственное мое желание, это можешь сделать только ты. Отпусти меня.
Девушка закусила губу, явно еще сомневаясь.
Тед тихонько приоткрыл дверь в комнату и скользнул в лифт. В том, что Сребрянка согласится, он не сомневался. Эти двое могут уговорить кого угодно.

Определенно, дежурство начиналось как-то очень сумбурно, но все же приятно. События, развернувшиеся в пентхаусе, настроили Теодора на лирический лад. Ему отчаянно захотелось увидеть Бэллу. Недолго думая, портье остановил лифт на третьем этаже и, воровато оглянувшись по сторонам, скользнул к номеру для новобрачных. На горизонте никого не было, и пинков от Монсеньера не последовало тоже. Облегченно вздохнув, Тедди тихо поскребся в дверь. Один раз, другой... Никаких признаков жизни за дверью не наблюдалось.
- И где ее носит, когда она мне так нужна? – проворчал вампир и уныло побрел на свое рабочее место.

Оставлять комментарии и задавать вопросы авторам проекта можно здесь

Вот как ползу, так и отражаю!

- Чертовы дуры! – Казаков выругался, но легче не стало. Охотник шел по коридору и тяжело дышал. Даже проспав почти шестнадцать часов, он не почувствовал себя лучше. Все время подташнивало, в глазах двоилось. Эти курицы, не напрягаясь, мало того что по башке отоварили от души, до сотрясения, так еще и с лицом что-то сделали. Кожу слегка пощипывало. А он ведь куда-то шел. И зачем-то… Зачем? Сосредоточиться на цели визита было невозможно. Затылок просто раскалывался от невыносимой боли.
Брюнеточка в кокетливой наколке и оборчатом белоснежном переднике семенила рядом, поддерживая под локоток и ласково сюсюкая. В отоваренной голове гудело, будто в церковном колоколе. Того и гляди мультяшные звездочки с птичками кружить начнут. Дим вырвал руку из цепких пальчиков горничной.
- Отвали.
Девушка смертельно обиделась, развернулась, махнув подолом короткой юбки в складочку, и отвалила, правда всего на полтора метра, пробурчав с плохо скрытой угрозой в голосе:
- И это вместо «спасибо»? Я его спасла, сон его, прямо скажем, богатырский, берегла почти сутки, а теперь «отвали»?! Ну, погоди у меня, супермачо. Еще побегаешь за мной, скотина!
Задорная улыбка осветила мужественное лицо, скостив охотнику десяток лет. Давно уже симпатичная девушка не пыталась ему угрожать. Он вспомнил, как эти бандитки катались по коридору, отчаянно взвизгивая. И тут уж сдержаться ну никаких сил не было. Дим захохотал в полный голос. Вот чертовка! Девушка ему понравилась, огонь, а не характер. Может, и он смог бы немного отогреть свое заледеневшее сердце? Казаков ухмыльнулся и подмигнул горничной:
- А ты ничего, может, и побегаю, только от меня не сбежишь. И, кстати, как тебя зовут?
- Почему это не сбежишь? - нахально прищурилась девица.
- Работа у меня такая, искать и находить, – охотник с удивлением понял, что флиртует с девушкой, несмотря на миссию, о которой напрочь забыл, головную боль и раздвоение реальности.
- Ха-ха-ха, - четко разделив слоги, горничная изобразила смех. – Сначала оружие свое найди, - В ее руках сверкнули клинки. Дим слегка шокировался, опознав свои собственные серебряные кинжалы. Против нечисти самое то.
- А ну отдай! – он попытался схватить девицу за руку, но промахнулся. Она, звонко хохоча, отпрыгнула на безопасное расстояние и потянула задумчиво:
- Красивые ножи. Серебро? И цена у них, наверное, не малая … – помолчала и ехидно добавила: - А пистолет у блондинки остался. Отними теперь, попробуй!
Засмеялась, не без женского кокетства, дурашливо показала язык и скрылась за дверью с надписью «Подсобное помещение». Дим доковылял до двери, взялся за ручку и, вломившись внутрь комнаты, оказался в пустой кладовке. Глухие стены, два ведра, швабры, составленные в углу и никого. Охотник взял больную голову в ладони, подержал недолго и осмотрелся еще раз. Пусто.
- Чертовщина какая-то, - пробормотал он и с ловкостью, выдававшей немалый опыт, простучал стены. Звук был глухим, а значит, никаких потайных ходов в кладовке не имелось. Девушка волшебным образом испарилась. Хитрая стервочка обдурила его, а как – непонятно. Внезапно Дим вспомнил, зачем он оказался в этом отеле. На душе снова стало скверно, как и было до того. Ну не хотел, не хотел он это задание. Зачем только согласился?..
Во рту было нехорошо, язык ощущал знакомый металлический привкус. Ему сейчас не вампир нужен, а врач. Стопроцентное сотрясение. Дим вздохнул, и осторожно по стеночке пошел искать номер Черного Дьявола.

От унылого созерцания зеркального потолка, принципиально не желавшего отражать смазливую физиономию портье, Теда отвлек звонок многоканального телефона. Лениво потянувшись к орущему аппарату, вампир снял трубку и печально произнес:
- Портье слушает.
- Будьте добры, ужин в двадцать пятый номер. И бутылку вина, пожалуйста.
- Слушаю и повинуюсь, - пробормотал Тед, мысли которого постоянно возвращались к мистеру Вилебранду.
- А? – не поняла трубка.
- Буду через десять минут, сэр, - отрапортовал Тед и встряхнул головой, чтобы придти в себя.
Нагрузив в баре тележку стандартным набором и присовокупив к нему бутылку недорогого портвейна, Тед поднялся на лифте на второй этаж, остановился и задумался. Номера в этом коридоре почему-то не отличались стройной регулярностью, так и норовя перепутаться и перескочить друг через друга. Поскольку в конце правого ответвления коридора находился пресловутый номер восемнадцать, до сих пор вызывавший у Теодора нервную дрожь, портье свернул налево и, насвистывая, покатил тележку, оглядываясь по сторонам.
- Простите, вы мне не подскажете...
Тед вздрогнул и посмотрел прямо по пути следования. И снова вздрогнул. Навстречу двигалось неизвестное вампиру существо. Тед втянул носом воздух. Пахло, вроде бы, человеком. Ходило существо тоже на двух ногах, правда, не очень уверенно. Но более всего поражали немыслимые росписи на лице мужчины. Кажется, все же мужчины.
- Портье... Вы же портье, молодой человек? – вопросил неизвестный.
- Да, сэр, - Тед решил на всякий случай быть вежливым. – Портье Теодор к вашим услугам.
- Очень приятно. Дмитрий Казаков, охотник на вампиров, - Тедди икнул и слегка отодвинулся от Казакова. Но тот не обратил внимания на этот маневр. – Не подскажете ли, Теодор, где я могу найти Черного Дьявола?
- Убивать идете? – вздохнул вампир.
- Должен, - мрачно кивнул Казаков и тоже издал тяжелый вздох. – А не хочется... Такой уникальный экземпляр... Но... служба.
- Служба... – эхом повторил Тед, размышляя, стоит ли отправлять охотника по следу разумного ньюфаундленда. С одной стороны, было неэтично сдавать собрата-вампира, но с другой... Во-первых, Тедди панически боялся Чеда, особенно теперь, когда пропала Луиза и не без помощи портье, а во-вторых, он прекрасно понимал, что Черному Дьяволу жизнь сейчас не мила без любимой компаньонки. Охотник мог бы даже оказаться кстати.
– Служба, - повторил Тед и улыбнулся, стараясь не демонстрировать клыки. В конце концов, помогать постояльцам и гостям отеля входит в его обязанности. – Вам нужно на третий этаж, сэр. Полулюксы справа по коридору.
- Благодарю, Теодор, - Казаков попытался кивнуть, но тут же схватился за голову. Потом шаткой походкой направился в сторону лифта.
Тед некоторое время смотрел ему вслед, потом кивнул своим мыслям и принялся снова высматривать нужный номер.

- Помогите! Помогите! – послышался глухой выкрик.
Тед притормозил. Осмотрелся. Откуда-то доносился стук. Портье навострил ухо и, используя свои вампирско-радарные способности, по пеленгу пошел на поиски неожиданного шума.
- Помогите же мне! – закричали снова. – Эй! Кто-нибудь меня слышит?! Черт возьми!
Портье остановился перед стеной между двадцать третьим и двадцать седьмым номером, как раз на месте, где должна была находиться дверь двадцать пятой комнаты – мужской голос доносился оттуда.
- Сэ-эр? – робко спросил Тед и прислонил ухо к стене.

(За семь лет до этого)
Поздно ночью к отелю подъехал автомобиль. Из салона вышел мужчина. На нем был кожаный плащ с высоким воротником, дорогой костюм, лаковые длинноносые ботинки, кожаные перчатки. Лицо было полностью скрыто под широкополой шляпой. Из багажника своего «Мерседеса» он достал громоздкую спортивную сумку. Окинул машину взглядом. Заметив неправильно повернутое зеркало, мужчина аккуратным движением восстановил гармоничный вид своего авто, вернув зеркалу необходимое положение. И после того, как не заметил больше ни одной несообразности, включил сигнализацию и направился в отель. Незнакомец зарегистрировался как мистер Скиннер. Он снял двадцать пятый номер. Отказал от помощи портье, но оставил хорошие чаевые. Этот человек не бывал здесь раньше, но уверенность, с которой он передвигался по неизвестному отелю, выдавала в нем частого гостя подобных пристанищ. Возможно, он много путешествовал. Номер нашел быстро. Провел рукой по двери, словно знакомясь. Вставил ключ в замок, повернул его. Щелчок. Входить гость не спешил. Он глубоко вздохнул, разулся, подобрал ботинки. Дверь двадцать пятого номера открывалась наружу. Вошел.
Включил свет. Поставил ботинки у порога. Закрыл дверь. Поставил сумку на комод. Осмотрелся. Обычный STD номер – однокомнатный, со стандартным набором мебели. Мужчина снял плащ, аккуратно положил его на кровать. На спинку одного из стульев повесил пиджак. Закатал окровавленные рукава рубашки. Ещё раз осмотрелся. Открыл окно, вдохнул ночной воздух и, наконец, немного расслабился. Какое-то время можно было ни о чем не думать – просто смотреть в окно. Просто смотреть…
Мистер Скиннер играл. Все началось, когда он, бесцельно прогуливаясь в погожий день, наткнулся на одноэтажное здание с яркой вывеской у входа. Тогда он был беден, а его карман отягощала лишь пара монет. В этот вечер мистеру Скиннер повезло – он получил несколько бонусов. Уходя из клуба с парой сотен в руках, он решил вернуться завтра. На следующий вечер в кармане мистера Скиннер находилась уже тысяча. Ему казалось, что он поймал удачу за хвост, что нашел «формулу выигрыша». И ему действительно везло – за месяц он разорил этот клуб почти на двадцать тысяч. Мистер Скиннер быстро познакомился с постоянными игроками. Оказывается, играли все и по разным причинам, только вот ставки у всех были разные.
Первый крупный проигрыш привел Скиннера в ужас. «Как же так? Где я совершил ошибку?» - сокрушался тогда он. Любая система дает сбой, а формулы выигрыша чаще остальных выдают неверные результаты.
Когда закончились выигранные деньги, он стал занимать у новых знакомых и требовать у старых друзей. Впервые в жизни мистер Скиннер узнал, что такое зависимость. Доза азарта, теперь была необходима, как глоток воздуха. Скиннеру не снились сны, но он страдал от наваждений. Ему грезились карты, рулетки, фишки, игровые автоматы. Со временем долгов становилось все больше, и пришлось искать дополнительные источники заработка. Он устроился на вторую работу, на третью, но деньги, как и силы, иссякали.
Сорванный сегодня куш, оказывался завтра горьким разочарованием. Скиннер был готов грабить и… убивать. Ставки становились все выше, а способы оплаты все изощренней. Его новые приятели играли на людей. Теперь Скиннер проигрывал жизни.
Проведя несколько минут у окна, постоялец решил распаковаться. Скиннер не планировал задерживаться в этом отеле больше двух дней, но это уже давно являлось частью ритуала замаливания грехов. Из большой спортивной сумки он достал четыре рамки с фотографиями, аккуратно и в привычном порядке расставил их на комоде - это были фото его семьи. Его бывшей семьи. Любимая жена, две кучерявые дочки и так похожий на отца – сын. Да, мистер Скиннер когда-то был любящим мужем и замечательным отцом. Мужчина бережно погладил каждую фотографию. Он скучал по родным, но уже не имел возможности с ними встретиться. Мистер Скиннер совершил очередную ошибку и проиграл семью.
Все началось, когда он задолжал большому человеку серьезную сумму. Под угрозой оказались жизни самых близких. В уплату долга Скиннер стал рабом этого человека. Над ним экспериментировали, и однажды, проснувшись утром, мистер Скиннер не увидел своего отражения в зеркале. Он стал идеальным наемником, делая все, что ему приказывали: угрожал, грабил, пытал, убивал. В этот вечер он изувечил целую семью, «пощадив» лишь детей – не стал мучить их перед смертью. Убийца посмотрел на червленый след, оставленный на стекле фоторамки. Вздохнул, глянул на свои руки, испачканные в крови, словно в краске. Мистер Скиннер снял одежду, прошел в ванную комнату, включил душ, посмотрел в зеркало. Он давно не видел своего лица, лишь сейчас, под красной маской кровавых капель угадывались его черты. Когда-то у него было красивое лицо, когда-то оно у него было…
Мистер Скиннер встал под душ, холодом воды смывая с себя все крики, стоны, мольбы о помощи очередной жертвы. Сегодня их было четыре – неполная дружная семья…. Именно в этот день он проклял себя. Именно в этот день он пожелал быть наказанным.
Мистер Скиннер небрежно обтерся жестким полотенцем, вышел из ванной комнаты. Его присутствие в номере выдавали лишь мокрые следы на полу. Достал из спортивной сумки новую рубашку, брюки – оделся. Позвонил портье, попросил принести ужин – бутылку мартини и отбивную с кровью.
Минуты ожидания казались часами, а тихая комната пугающе скрипела полом. Мистер Скиннер расхаживал по номеру и старался ни о чем не думать. Где-то через час человек без лица опомнился – заказ так никто и не принес. Он выдохнул, подошел к телефону, снял трубку. Поврежденная линия издавала лишь недоброе шипение. Скиннер подошел к двери. Дернул ручку. Дверь не поддалась - только игриво скрипнула. Он попробовал снова и снова. Результат тот же.
- Какого черта? – возмутился мужчина, взял с комода ключ от номера и вставил в замочную скважину.
Ключ повернулся, хотя мистер Скиннер точно помнил, что не запирал. Облегченно вздохнув, он попытался толкнуть дверь. Безрезультатно. Опять и опять, но дверь стояла, как скала, а ключ с насмешливым щелчком до бесконечности проворачивался в замочной скважине. Наконец, он нагнулся к крошечной замочной скважине, чтобы понять, что же ему мешает. Это была кирпичная кладка. За дверью оказалась стена.
- Что? – прошептал Скиннер и вздрогнул, когда за спиной с громким хлопком закрылось окно.
Следующие две недели он пытался выломать дверь, расстрелять ее из ружья, извлеченного из большой спортивной сумки – безрезультатно. Он решил не тратить больше патроны впустую. Окна так же перестали открываться, более того, их не возможно было ничем разбить. В телефоне – все то же шипение. Лишь ужин, который он тогда заказал у портье, каждый вечер появлялся в номере на столе, намекая на то, что о мистере Скиннере не забыли. Отбивная с кровью и бутылка мартини…
Ещё через месяц, лежа на кровати, растерянный и пьяный Скиннер вдруг увидел свою первую жертву - продавца минимаркета. Мужчина запустил в призрака пустой бутылкой мартини, списав подобное видение на побочный эффект от большого количества алкоголя в крови. Зато через неделю пришли ещё двое – к продавцу минимаркета присоединилась пожилая пара. Мистер Скиннер заливисто рассмеялся, подумав, что сходит с ума.
Через два месяца в номере стояли девять призраков. Через полгода - семнадцать. Каждый раз прибавлялось по новой жертве, с абсолютной точностью соблюдая те временные промежутки, с которыми убивал Скиннер. Призраки мучили своего палача, заставляя испытывать такую же боль, как некогда их заставил испытать он сам. Скиннер страдал, томился, изнывал и горевал, так же, как сокрушались родственники всех его жертв.
Через год он просил прощения, ползал на коленях умоляя оставить его. Каждый вечер мистер Скиннер обращался к Богу, пытаясь сократить пребывание в этой тюрьме словами молитвы. Но ему отвечали простой любезностью – появляющимися на столе отбивной с кровью и бутылкой мартини. Срок замаливания грехов у всех разный. Срок мистера Скиннера – семь лет. Семь тяжких лет взаперти и более трех лет молчания...
В этот вечер появилась его семья: любимая жена, две кучерявые дочки и так похожий на отца – сын. Презрение в их взглядах мистер Скиннер вынести не мог. Семь лет назад, когда по желанию его хозяина человек без лица убил свою семью, он не смотрел им в глаза, но и они не могли его видеть. Сейчас они не отрывали взглядов от своего убийцы, изничтожая в нем последние частички жизни. Мистер Скиннер вспомнил тот роковой день, вспомнил, что именно тогда он проклял себя за содеянное. Дабы окончить страдания, мистер Скиннер решил свести счеты с жизнью. Каждый раз, когда он нажимал на курок, ружье давало осечку. И причиной тому были не проказники-духи. Причиной было условие договора с человеком, которому Скиннер служил, для которого убивал. Человек без лица не мог покончить с собой.
Смейся, и весь мир будет смеяться вместе с тобой. Плачь — и ты будешь плакать в одиночестве… Мистер Скиннер то плакал, то смеялся. Но смех его был смехом безумца – к нему никто не пришел.
Сумасшествие полностью подчинило себе бывшего убийцу. Забыв о замурованной двери, он принялся готовить смертельную ловушку самому себе. Оторвав телефонный шнур, мистер Скиннер один конец привязал к дверной ручке, а второй осторожно обвязал вокруг курка. Затем прикрепил ружье к спинке стула, повернув дуло к себе. Он стоял на коленях и ждал. Ждал, что кто-то откроет дверь, избавив его тем самым от страданий. Через два часа ожиданий и нагнетающей тишины мистер Скиннер разгромил номер и в отчаянии колошматил молчавшую столько лет дверь номера.
- Сэ-э-эр? - вдруг послышалось за дверью.
Скиннер напугано смолк.
- Это портье, сэр.
- Портье? - радостно прошептал мужчина. – Портье...
- Вы-ы-ы… что, в стене?
- Как звать тебя, парень? – спросил Скиннер.
Стоявший по ту сторону двери Тед, осмотрелся, нет ли кого-либо, кто мог бы его разговор со стеной понять превратно.
- Тед, - неуверенно представился вампир.
- Тедди, освободи меня…
Портье удивленно оглядел стену.
- Как? – проводя рукой по старым обоям, удивился он.
- Открой эту чертову дверь… открой ее…
За пошарканной бумагой в красную продольную полоску угадывался какой-то рельеф. К тому же тон двух обойных полос, перед которыми сейчас стоял ночной портье, немного отличался от стен всего этажа. Теду стало интересно, он слега надавил пальцами, проделал в бумаге дыру. Схватив отошедший край, он дернул бумагу на себя, оторвав значительный кусок. За обоями обнаружилась дверь. Двадцать пятый номер. Странно, но именно сюда он и вез заказанный ужин – отбивную с кровью и бутылку мартини… Золотистая круглая ручка. Портье сорвал остальные мешающие ему открыть дверь обои. Достал универсальный ключ. Вставил в замок.
- Я вхожу, сэр.
Повернул. Щелчок.
Портье Тед нацепил дежурную улыбку и дернул дверь на себя.
Бах!
Тележка жалобно дзинкнула, вырываясь из вдруг ослабевших рук вампира. Он почувствовал соблазнительный аромат крови… большого количества крови. Тед оперся на дверь и заглянул в комнату. Первое, что ему бросилось в глаза, это фантастическая картина на стене: появляющиеся красные брызги сливались в причудливые узор.
- Кровь… кровище… кровушка… кровиночка… - зашептал портье. У Теда подкосились ноги, он вполз в номер, но пока ещё хорошо помнил о договоре с богиней смерти.
- Пи-ить… пи-и-и-ить, - словно измученный солнцем пустыни, зашептал вампир.
Рядом раздался стон. Портье встал в охотничью стойку. Осмотрелся.
- Кто здесь?!
- Ты прострелил мне руку! Идиот!
Боль и странное поведение портье привели мистера Скиннера в чувство. Словно впервые он увидел номер, в котором провел столько лет. Остро захотелось жить. И не просто жить – выйти отсюда, вдохнуть свежий воздух, ощутить капли дождя на лице, и отомстить тому ублюдку, которому служил все эти годы…
Тед уж было плюнул на послышавшиеся оскорбления, приписав их галлюцинациям от кровяного голодания, и пополз к карминовой стене, но вдруг наткнулся на что-то невидимое.
- Идиот! Смотри куда ползешь! У-у-у-у-у, - застонал кто-то и, что есть силы, пнул портье по заду. – Какого черта ты так дверь дергаешь? Плавненько надо было… плавненько.
От удара вампир подлетел к самой кровати. Потирая пятую нетопырскую точку, Теодор поднялся, упер руки в бока, аки базарная баба, и возмутился:
- Чего это? Эй, ты чего прячешься?! Ты кто такой? Что тебе нужно?
- Пошел ты! Аптечку мне принеси! – огрызнулся мистер Скиннер.
Теодор, нахватавшийся за день всякой книжной премудрости, почувствовал себя едва не экзорцистом и важно заходил вдоль кровати.
- Дух нечистый, сначала покажись, а потом и будем разговоры вести…
Портье не окончил мысль. Напротив него поднялись белая рубашка и брюки. Из-под штанины торчали белые носки. Правый рукав рубахи постепенно окрашивался алым. Вампир снова учуял кровь и зачмокал, как младенец во сне.
- Ой, у вас кровь, - невинно хлопая ресницами, произнес портье.
- Конечно кровь! Идиот! Ты стрелял в меня!
Рубашка и брюки подошли к двери. Телефонный шнур самостоятельно отвязался сначала от ружья, потом от дверной ручки. Обмотался вокруг правого рукава. Рукав погрозил узлом озадаченному вампиру.
- Что? - удивился Теодор.
- Помоги перевязать, - последовал надрывный ответ. – Ты идиот, мне правую руку прострелил. Надейся на дурака…
- Мистер Скиннер? – вспомнив имя постояльца, уточнил портье. - Что за работенка-то у портье? Одна вызывает, чтобы я наблюдал за конвульсиями ее вздернутого тела, другой заказывает ужин, а сам стреляться вздумал! И для чего это вам?
- Не твое идиотское дело! – хозяин рубашки, брюк и белых носков был взбешен. Постигшая в очередной раз неудача казалась насмешкой над ожившим разумом. – Помоги перевязать, я сказал! Ты хочешь, чтобы я истек кровью?
- Это было бы вкусно, - чавкнул портье.
- Что?
- Эмм, грустно. Это было бы грустно.
Теодор, как скромница посеменил к раненому. Дрожащими руками потянулся к окровавленному рукаву. Вцепился в ткань.
- У меня там кастрюлька у двери валяется. Наберите мне в нее вашей кровушки, а я через два дня отведаю. Я хоть и вампир, - портье заговорил тихим писклявым голосом, закатил глаза и припал носом к ране, – так ведь пост у меня. Не ем никого, не пью…
Кровавое вожделение у вампира пропало, как только его виска коснулось теплое дуло ружья.
- Понял, понял, - засмеялся портье. – Кастрюлька это много…
- Врача мне приведи…
- Тогда стаканчик?
Дуло ружья замаячило перед носом вампира.
Тед зажмурился, но продолжил:
- Может рюмочка? Ну что вам жалко, что ли?
Бах!
Из двадцать пятого номера выбежал портье с дыркой в голове.
- Ха! - усмехнулся Теодор в открытую дверь. – А белые носочки, сударь – право моветон!
Раздался ещё один выстрел.
Мистер Скиннер перезарядил ружье, выглянул в коридор. Портье и след простыл.
- Вампир, - пробормотал мужчина, - подумать только, вампир! – и расхохотался диким безумным смехом. – Так, мне нужен врач…
Правда, хирург или психиатр, мистер Скиннер пока не определил.

Бэлла отменно провела вечер в спа-салоне. Когда ей предложили прийти аж в семь вечера, она сначала чуть было не поскандалила, но потом сообразила, что, вернувшись, как раз застанет своего ненаглядного Тедди уже на рабочем месте. Несколько утренних часов, проведенных в бесплодных поисках возлюбленного, так вымотали блондинку, что она проспала почти до обеда, и снова мотаться по отелю в надежде обнаружить тайное укрытие Теодора, ей совсем не улыбалось. А потом выяснилось, что в салоне по вечерам функционирует очень уютный бар с приятной музыкой, где клиенты могут отдохнуть в промежутках между процедурами, и Бэлла отдала должное нескольким произведениям искусства очень симпатичного молодого бармена, который, увы, больше глазел на какую-то вульгарную шатенку из обслуги. В общем, в «Хостел-Люкс» девушка вернулась в начале одиннадцатого вечера, слегка навеселе и с единственным желанием поскорее воссоединиться со своим ненаглядным вампирчиком.
Тед, как и ожидалось, обнаружился за ресепшеном. Выглядел он, как обычно, если не считать того, что вместо форменной шапочки, на голове его красовалась натянутая до самых бровей вязанная, именуемая в просторечии презервативом.
- Тедди! – при виде этого безобразия Бэлла резко застыла и захлопала глазами. – Фу-у-у! Что за безвкусица! Тебе совсем не идет! - Тед хихикнул и, вроде бы, даже покраснел. – Сними немедленно! – нахмурившись, потребовала блондинка.
- Да пожалуйста! – фыркнул вампир и стянул с головы непрезентабельное трикотажное изделие.
- Ой! – девушка позеленела и выронила сумочку.
- Ага! – осклабился портье. – И знаешь, дорогая, мне нужна твоя помощь.
- Ч-ч-что это? Тедди, милый! Тедди, дорогой! Любимый! Что это? Как это? Почему? – запричитала Бэлла. – У тебя в голове дырка!
- Что, заметно?
- Еще как! А ты от этого не умрешь?
- Ха! Чтобы меня убить дырку нужно сделать в другом месте, – радостно сообщил Тед. – Я же вампир, как-никак. Меня этим не возьмешь. Я и так мертвый. Только вот, пулю сам достать не могу – в зеркале вампиры не отражаются. Так что, тебе придется.
- Что? Нет-нет-нет-нет!
Тед обиженно надул губы и потянулся за шапкой.
- Тогда я буду ходить в этом!
Бэлла взволнованно схватилась за сердце.
- Теодор, ты ставишь меня в безвыходное положение. Но… я все же не могу тебе позволить носить этот позор на такой симпатичной голове…
- Не позволяй мне, - подмигнул блондинке портье.
Пока Тедди трещал без умолку, рассказывая о мистере Скиннере, так жестоко его изувечившем, Бэлла, сжав зубы и запретив себе думать о том, что приходится делать, не только извлекла пулю, но и наложила на рану аккуратные, но совершенно ненужные швы французской гладью. Время от времени поглядывая в потолок, чтобы немного снять тошноту, она мучительно решала наболевший вопрос: почему Тедди и мертвый такой очаровательный, а она сама даже от вида пулевого ранения становится похожей на недозревший лимон. Определенно, быть вампиршей куда полезней для внешности, чем все спа-салоны вместе взятые.
- А ты точно меня укусишь? – закончив с вышиванием, спросила блондинка.
Тед посмотрела на вытащенную из головы пулю и, не переводя взгляд на Бэллу, ответил:
- Если в брюнетку не перекрасишься.
Девушка радостно накрутила золотистый локон на палец.
Портье вдруг подскочил.
- Слушай, а если этот псих кровью истечет? Я учую и сорвусь. А если он, истекая кровью, перестреляет всех на этаже? Я тогда точно сорвусь. Надо что-то сделать.
Бэлла насупилась.
- Спасибо надо мне сказать. Я же не медсестра и не белошвейка даже!
Тед посмотрел на блондинку, вручил ей пулю, чмокнул в щеку, сказал «спасибо». Бэлла уже приготовилась к тому, что он, как и раньше сейчас найдет повод смыться, и попыталась покрепче вцепиться в рукав сюртука портье, но Тедди вдруг сделал совершенно неожиданную вещь. Вместо того, чтобы отстраниться, он скользнул губами к ее губам и впился в них страстным поцелуем.
- Ох, Тедди… - простонала Бэлла.

Казаков с трудом доплелся до указанного Теодором номера, постучал и, услышав рокочуще «войдите», толкнул дверь, по-прежнему держась за голову. И ведь даже никакого обезболивающего у него с собой не было! Черт-черт-черт!
Чед недоуменно уставился на вошедшего. На печальной собачьей морде, как изображение на проявленной фотопленке, отчетливо проступала улыбка. Дим знал, что собаки умеют улыбаться, но не ожидал, что ему доведется увидеть улыбку на морде именно этого конкретного пса. Что же такого эти девчонки с ним сотворили, пока он был в отключке?
- Что?! – встревожился он. – Что там?
Черный дьявол хекнул, с опозданием пытаясь скрыть смешок в покашливании, и сделал приглашающий жест лапой, махнув в сторону ванной комнаты. Охотник чуть ли не бегом поспешил туда. Зеркало отразило худощавое лицо с высокими скулами. Упомянутое лицо было густо расписано тонким синим маркером, извилистые линии сливались в загадочную вязь, сильно смахивающую на татуировку. Никакого кабалистического смысла роспись не имела. Дмитрий по долгу службы неплохо разбирался в тайнописи и знал парочку мертвых языков (помимо латыни).
Апофеозом всего был нарисованный посредине лба издевательски улыбающийся и подмигивающий запятой интернетовский смайлик. Чуть не задохнувшись от возмущения, он намочил край гостиничного полотенца и потер кожу. Смайлик стираться не желал.
– Проклятье! - непроизвольно сорвалось с губ охотника.
- Осторожнее со словами, - предупредил последовавший за ним в ванную Чед. – В этих стенах опасно даже чертыхаться. Загадочное место. Даже для меня. Не стирается? Попробуйте керосином или растворителем.
- А у вас есть? – с надеждой спросил Дим.
- Увы, - ньюф мотнул головой, – Зато у меня есть универсальное лекарство. Нальете? – вернувшись в комнату, пес-вампир традиционно запрыгнул в кресло и кивнул охотнику на бутылку и пузатые бокалы. - Присоединяйтесь, – он махнул лапой в сторону соседнего кресла. Дим наполнил бокалы, подвинул один к Чеду и сел. Коньяк был тем же самым что и вчера, «Реми Мартен». Отличного качества алкоголь, подумалось охотнику. Таким и спиться не грех. Провести еще пару часов в этом дурдоме и в настоящий дурдом уехать можно. Тот же самый Чед и вызовет скорую помощь.
Дмитрий огляделся. Со вчерашнего дня как будто ничего не изменилось, на тумбочке все также стояла на две трети опустошенная бутылка бренди, рядом лежали табачные принадлежности, охотник не разбирался в этих премудростях, потому как настолько вредных привычек не имел и способы расслабления предпочитал иные.
Молчать в компании необыкновенного вампира было на редкость комфортно.
- А где Ваша компаньонка? - поинтересовался охотник, чтобы нарушить паузу.
Чед тяжело вздохнул. Дим приподнял бровь.
- Ее больше нет среди не-живых, - мрачно ответил пес.
- Что? – взвился Казаков. – Здесь что, еще один охотник орудует?! Это несанкционированно!
- Среди мертвых ее тоже нет, - вздохнул Чед еще печальней. – Она ожила. Ожила и улетела.
- Но это невозможно!
- Я же сказал вам, что в этом месте возможно все, - Дим потряс головой, пытаясь осмыслить только что услышанное, но Черный Дьявол сразу перешел к делу. – Лучше расскажите, с чем пришли вы.
- Боюсь, у меня не слишком хорошие новости, - печально ответил Казаков, сознавая, что Чед и так все уже понял.
- Ну и славно, - ухмыльнулся ньюф и снова разлил бренди по бокалам. – Не переживайте. Я не буду сопротивляться. Моя не-жизнь потеряла всякий смысл с уходом Лу. И я слишком стар, чтобы искать нового компаньона. Так что, допьем эту бутылку, и можете приступать.
- Не могу, - мрачно отозвался охотник.
- Почему это? – фыркнул пес-вампир.
- Ну, во-первых, у меня нет оружия.
- Вы же охотник!
- Украли, - пожал плечами Дим.
- А во-вторых? – презрительно поинтересовался Чед. Его уважение к Казакову явно стремительно исчезало.
- Да не хочу я вас убивать! И во-первых, и во-вторых, и в десятых! Не хочу и все.
Пес с минуту с любопытством разглядывал собеседника.
- И что теперь? – спросил он, наконец.
- Что теперь? – Дим замялся, но тут его словно осенило. – А может, вы это... того...
- И не надейтесь, молодой человек! – ощерился пес. – Я не по собственной воле стал вампиром и не по собственной воле прерву свое посмертное существование.
- Да вы не поняли! – возмутился Казаков. – Я хотел сказать, может, вы возьмете в компаньоны меня?
- Вас? – Чед от неожиданности клацнул челюстью. – Но... но вы ведь... вы человек... и вы охотник...
- Да пошло оно все! – взорвался Дим. – Соглашайтесь! Кто лучше меня сможет защитить вас от других охотников? А я... я всегда хотел иметь собаку...
Чед хватал ртом воздух то ли от возмущения, то ли от удивления. А потом не выдержал и хрипло расхохотался.
- Собаку... Вы меня уморите, молодой человек... Собаку...
- Так что? – робко спросил охотник, когда ньюф немного успокоился.
- Знаете, Дмитрий, это действительно очень странное место. Чего здесь только не бывает... Я, к примеру, думал, что уже никогда не смогу смеяться.
- Вы не ответили, - мрачно напомнил Казаков.
- Ну... пожалуй, молодой человек, мне стоит подумать над вашим предложением, - хмыкнул Чед. – Дайте мне время, скажем, до утра. Устроит?
- Хорошо, - вздохнул Дим и подумал, что теперь придется искать Софью, чтобы до этого самого утра где-то перекантоваться. Впрочем, эта мысль не слишком его расстроила.
- А теперь идите, Дим, идите. Не мешайте мне думать, - бесцеремонно выпроводил его пес-вампир, а когда за охотником закрылась дверь, он снова запрыгнул в кресло, прикрыл глаза и пробормотал: - Пожалуй, скучно с таким компаньоном действительно не будет.

Оставлять комментарии и задавать вопросы авторам проекта можно здесь

Вот как ползу, так и отражаю!

- А-а-а-а-а! – завопил слегка одуревший от страсти вампир, внезапно почувствовав, что лишается очередной части своей многострадальной шевелюры.
- Бар-р-рдак! Р-р-разврат! Безобр-р-разие! И пр-р-рямо на р-р-рабочем месте! – голосил Мун, старательно отдирая Теодора от вконец разомлевшей блондинки.
- А-а-а-а-а! – Тед выпустил Бэллу и, размахивая руками, попытался оторвать от себя злокозненную птицу.
Не тут-то было. Мун лупил крыльями, уворачивался, клевался, но портье из цепких коготков не выпускал, развивая достигнутый успех. Теодор вскочил, мгновенно порадовавшись тому, что не успел расстегнуть штаны, перемахнул через стойку ресепшена и попытался спрятаться от ворона за чахлой пластиковой пальмой. Мун не унимался.
- Каркуша, гад, динамист, кайфоломщик! – раздался из-за стойки отчаянный визг блондинки. – Тедди, убей эту мерзкую птицу и вернись немедленно!
Ворон, до которого, наконец, дошло, что первоначальная цель достигнута, отстал от портье и, приземлившись на столешницу, заглянул вниз.
- Девица-красавица, что ж тебе не нравится? – презрительно поинтересовался он у разъяренной красотки. – Такая красота писанная, а совести ни на грош. Где ж это видано человека от работы отрывать?
- Ах ты! – Бэлла взвилась над ресепшеном в баскетбольном прыжке, но Мун оказался прворнее. – Тедди! – завопила блондинка. – Лови его! Убей его! Растерзай! Съешь!
Теодор с опаской высунулся из-за пальмы и с изумлением уставился на перекошенное яростью лицо девушки. Мун же, напротив, судя по всему, получал удовольствие от происходящего. Он порхал вокруг блондинки на пределе досягаемости и нежно ворковал что-то вроде:
- Бэлла, дорогая, солнышко мое, красавица моя нежная. Ну зачем же так? Зачем так жестоко?!
Тед потряс головой, пытаясь осмыслить происходящее. Создавалось впечатление, что Бэлла и Мун не глядя махнулись настроениями. Еще минуту назад таявшая в его объятиях девушка превратилась в фурию, а злобный ворон – в само обаяние.
- Эй, ребята, а может, хватит? – робко вопросил портье у разгулявшейся парочки.
Напрасно. Оставаться незамеченным было в его интересах.
- Трус! – неизвестно как оказавшаяся рядом блондинка отвесила портье хлесткую пощечину.
- За что?! – взвился вампир.
- Динамист!
Спасаясь от второй оплеухи, Тед рванул к стойке, но только для того, чтобы нарваться на крепкий клюв Муна.
- Ай! – бедняга схватился за лоб, укоризненно посмотрел на ворона и почел за благо притвориться спящим.
- Фу-у-у! Еще и слабак, - прокомментировала Бэлла его падение и гордо удалилась из холла.
- Вставай, развратник! – потребовал Мун, приземляясь на грудь портье. – Вставай, хватит притворяться.
- Я не притворяюсь. Я умер, - честно ответил вампир.
- Ага, лет эдак двенадцать назад, - фыркнул ворон. – Хватит придуриваться, Теодор. Ты допрыгался.
- Фигня, - отозвался Тед, - сегодня я еще никуда не прыгал.
- А вот теперь поскачешь, - злорадно сообщила птица. – Монсеньер очень зол на тебя за твое аморальное поведение на рабочем месте, Тедди. Так что, подъем, и вперед, работать.
- Я и так на работе, - попытался отболтаться уличенный развратник.
- Так то работа. А то – работы. Исправительные, - ехидно сообщил Мун и елейным голоском добавил: - Вставай, Феденька, а то ведь я клеваться начну.
Теодору не хватило ума внять мгновенно, так что уже через пару секунд он направлялся к месту исправительных работ бегом, спасаясь от разъяренного ворона.

Хрупкая фигура светловолосого юноши изогнулась на царском ложе в пароксизме смеха.
- Ты только взгляни, Каге! Как же усердствует Монсеньер, что бедной птичке приходится так надрываться!
- Не понимаю его беспокойства, господин, - равнодушно ответила кукла.
- Не понимаешь? – веселье на лице демона сменилось сосредоточенностью. – А вот я, кажется, понимаю, - с губ сорвался нервный смешок. – Монсеньер прозорлив. Он чувствует, что время пришло.
- Время? – на мгновение могло показаться, что в безликом голосе теневой сущности проскользнула дрожь. – Этого не может быть, господин. Вы сами упоминали еще вчера о трех годах.
- Упоминал, да... – задумчиво протянул юноша. – Но дело ведь не только в количестве, Каге. Дело еще и в качестве: сила – основополагающая. Рыжая ведьмочка была сильна. А кто, как не я, сумеет разделить неделимое...
- Не хотите же вы сказать...
- Еще одна сильная сущность, и Гав нового мира будет полон, Каге. Мы сможем уйти.
Кукла, словно переведя дух, покачала головой.
- В этом отеле не так уж часто появляются сильные сущности, мой повелитель. Вы рано радуетесь.
- Но иногда они появляются, - усмехнулся демон и сладко потянулся, провожая в зеркале взглядом убегающего от ворона портье. – Особенно, когда вмешиваются высшие силы.
- Господин! Вы не можете о нем думать! – Каге проследил за взглядом хозяина. – Вы сами говорили, что он – ничтожество!
- Ничтожество, которое милая Кали решила возвеличить, - хихикнул Даккен. – И прямо сейчас он направляется за последней порцией силы. Не предполагает же Мун, что он пропустит сеанс отравления только из-за какой-то новой подставы Монсеньера, - веселье перешло в ехидную ухмылку, обезобразившую прекрасное лицо юноши. – У нас мало времени, Каге. Мы не можем ждать, пока мальчишка войдет в полную силу, - встав с кровати, он подошел к зеркалу, внимательно всматриваясь в свое отражение. - К чему так тратиться? Все должно закончиться до утра.
- А Бэлла, господин? – монотонный голос помощника не выражал эмоций.
- Ах, да, Бэлла... – брови взлетели, губы капризно изогнулись, внимательно наблюдая за изменениями на собственном лице, демон обиженно продолжил: – Каге! Ну что за безобразие! Что за несправедливость! Я! Я сам! Должен сводить девочку с этим ничтожеством!
- Он снова вампир, мой повелитель.
- Да знаю я! – отмахнулся Даккен. – Вот потому и придется использовать его. Да и девочке он нравится... Нет, ну как же я не воспитал у нее хорошего вкуса?!
- Вы ей понравитесь больше, господин.
Демон кокетливо стрельнул глазами в своего компаньона.
- Не сомневаюсь, Каге. Но я не могу ее пробудить. Придется подсобить вампиренышу.
- Господин, прошу вас! – голос куклы дрогнул. – Не торопитесь, обдумайте все еще раз!
- Я не хочу больше ждать, Каге! – капризно, с хнычущими нотками ответил юноша. – Сколько можно! Я устал вырывать любовь силой! И ведь никто... никто не хочет дарить мне ее добровольно! Но моя девочка... – он мечтательно сложил губы в видимости поцелуя. - Я слишком долго готовился к этому, Каге. Она, наконец, повзрослела. Время пришло.

Тед вошел в лифт и уставился на приборную панель:
- «Войдешь, все поймешь», - передразнивая своего пернатого друга, вампир с трудом сдерживал раздражение, - и где здесь кнопка без опознавательных знаков? – облокотившись об поручень, закрепленный чуть ниже панели, портье, наконец, рассмотрел безликую кнопочку, - ага, зверинец у нас находиться между тринадцатым и шестнадцатым этажами. Интересно, а куда делся четырнадцатый и пятнадцатый? – пожав плечами, наш герой нажал на пуск.
Двери лифта открылись, явив взору просторный коридор с идеально квадратным сечением
- М-да, дизайнер этого помещения фантазией не отличался, - выдал вердикт портье, осмотрев девственно-белый кафель, что использовался для облицовки пола, стен и потолка. Прежде чем выйти из жестяной коробки, Тед непроизвольно посмотрел на подошвы своих ботинок.
В белой комнате, не считая лифтовых и двойных дверей напротив, выполненных из листовой стали, проемов больше не было. Плотно подогнанная плитка, создавала впечатление абсолютно гладкой поверхности. Боковым зрением уловив какое-то мерцание, вампир резко обернулся. На фоне белоснежных стен, ему не сразу удалось распознать Сэма.
- Фух, чего так пугаешь-ешь-ешь-ешь? – эхо отразились от гладких стен, дробя слова на слоги.
- Они говорят: «Мир — без правды, без смысла, без Ишвары! Он возник не с Великой Целью, а лишь от половой страсти! *», - бесплотный житель отеля угрожающе заколыхался.
- И ты туда же-же-же-же? – гулким перебором разбился голос вампира, в отличие от плавной речи призрака.
- Заблудившиеся во множестве помыслов, запутавшиеся в сетях лжи, отдавшиеся утолению своих «земных» страстей — падают в ад нечестивых*, - выдав очередную мудрость, Сэм бесследно растворился.
- Тьфу, ты-ты-ты-ты, - портье втянул голову в плечи и, воровато осмотревшись, осторожно переставляя ноги, направился к бронированным дверям.
Следующая комната чем-то напоминала подсобку, осмотрев темное помещение, вампир удивленно отметил, что она почти пустая. Ночного зрения было достаточно, чтобы рассмотреть старый выцветший диван и кабель, кольцами свисающий с трухлявого деревянного подлокотника, а также и то, что, кроме входа, ни окон, ни других дверей в комнате не было.
- Ну, и где зверушки? – озадачено почесав репу, вампир решил не заморачиваться по этому поводу, его посетила гениальная идея. Склонив голову набок, он задумчиво рассматривал совсем неуместный здесь предмет интерьера, - и чем не место, чтобы спрятаться? И пропади пропадом эта работенка под надзором вредного ворона. Последняя ночь, блин!
Приняв решение, портье с разбегу запрыгнул на диван и… провалился вместе с пресловутой мебелью.
- А-а-а-а-а-а-а-а-а! – почувствовав что от скорости отрывается в свободное падение, Тед вцепился в обивку мертвой хваткой.
- Ты чего орешь, - пропищало где-то сбоку.
Грохнувшись об диван со всей силой своего веса, вампир понял, что уже не летит. Забытый моток кабеля, наконец, догнал беглецов, оповестив об этом Теда тяжелым ударом по голове.
- О, ты мне принес мои любимые деликатесы! – снова пропищало, только уже намного ближе.
Освободившись от оптоволоконных пут, портье попытался принять горизонтальное положение, что в его случае было довольно тяжело. После нескольких характерных звуков вправляемых костей, вампир сумел выровняться, но никак не сфокусировать взгляд. Размытый силуэт не желал проясняться. Мотнув головой, Тед предпринял вторую попытку. Увиденное его не обрадовало: перед вампиром стоял крыс. Странный крыс.
- Я понял, - обрадовано заявил портье, - вся фишка в одежде! – а про себя добавил: «и совсем не в громадном, с хорошего кабана, размере. И не в том, что оно стоит на задних лапах и смотрит на меня человеческими глазами».
- О! Тебе нравиться моя гавайская рубаха? А шорты? – довольный писк мог принадлежать маленькой мышке, но говорящий был даже очень большим, - а шузы? – серые крысиные ноги смотрелись довольно комично в кроссовках последней модели.
- Ну-у-у, - протянул вампир и, сделав рукой несколько круговых движений, словно никак не может подобрать нужное слово, наконец, выдавил: - довольно неожиданное решение.
- Давай вставай! – пискляво потребовал крыс. - Расселся тут! - и указал гостью в сторону виднеющихся вдалеке дверей. - Ничего ты не смыслишь в моде.
Портье очумело поднялся на ноги и по широкой дуге обошел первого обитателя зверинца. Не веря в свою удачу, он быстро зашагал в указанном направлении. Смачное чавканье, тут же раздавшееся за спиной, заставило вампира повернуть голову. Огромный крыс жадно поедал толстый кабель, развалившись на опасно потрескивающем диване. Аляповатая яркая одежда крикливым пятном выделялась на фоне выцветшей безликой обивки. Хотя, окружающая обстановка тоже блистала оригинальностью: стены были строгого синего цвета, а мозаичный пол напоминал огромную шахматною доску. Летающий предмет мебели приземлился аккурат посредине длинной комнаты, направив гостя лицом к хозяину покоев. За спинкой дивана помещение было завалено картонными кубами разных цветов и размеров. В сюрреалистичной картине можно было рассмотреть множество ходов.
Пожав плечами, вампир в мгновенье ока преодолел оставшееся расстояние и с силой захлопнул за собой дверь. Прохладный ветерок обдул удивленное лицо портье, оказавшегося на круглой площадке с арочной дверью посредине. Тремя ступеньками ниже начинался сад. А вернее высокий зеленый лабиринт, что в лунном свете загадочно шелестел листьями, приглашая в гости. Россыпи звезд на темном покрывале неба мягко мерцали, выгодно подчеркивая яркий диск луны.
- Спасибо за ночь, - вслух подумал наш герой. Изучив дверь со всех сторон, Тед пришел к выводу, что выход в другой стороне лабиринта. - Простите! – громко прокричал неожиданный гость. - А дальше-то куда?
Расстроено усевшись на ступеньку, клыкастый служащий отеля подпер подбородок кулаком. Несколько минут ничего не происходило, пока его внимание не привлек странный звук: слева от него живая стена разошлась, образуя узкий проход.
- Мне туда? – почему-то переспросил вампир, и, не дождавшись ответа, принял безмолвное приглашение.
Тед чувствовал себя неуверенно: вернувшееся чутье улавливало чуждую ему атмосферу. Перешептывающиеся стены создавали впечатление невидимой слежки. Повернув за очередной зеленый угол, портье вынырнул на относительно просторный участок. В центре площадки стоял трехъярусный фонтан. Понаблюдав некоторое время за игрой лунного света на неспокойной темной поверхности, вампир подошел ближе. В глубоких мраморных чашах сквозь толщу воды можно было рассмотреть юркие тени рыбок.
Резкий приступ голода, наполнил рот тягучей слюной, а глаза заволок красной волной. Он уже несколько часов как во второй раз обрел нежизнь, организм требовал пищи. Теплой красной крови.
- Заметь: теплой, - беря себя в руки, хрипло выдавил вампир, - не буду я сосать рыб!
За спиной раздался уже знакомый шелест, хозяин лабиринта приглашал к возобновлению прерванной прогулки. В этот раз путь оказался намного короче. Не успел Тед подумать, что еще несколько минут блужданий, и он сойдет сума, как следующий поворот открыл ему обширную площадку, отличающуюся от предыдущих. На высоком мраморном фундаменте стоял бельведер, выполненный в китайском стиле. Об этом ясно свидетельствовала причудливо изогнутая наружу крыша и украшенные искусной резьбой опорные столбы. В глубине открытой беседки, виднелась рогатая тень. Не успел Тед испугаться, как существо с человеческим телом и бычьей головой, уже сбегало к нему по ступенькам.
- О! Сколько я буду тебя ждать? – широкая улыбка явила оторопевшему вампиру два ряда острых клыков, в гастрономических пристрастиях хозяина лабиринта сомневаться не приходилось.
- Э-э-э-э? - непроизвольно сделав несколько шагов назад, портье уперся спиной в шелестящую упругую стену. Вскрикнув как кисейная барышня, Тед отпрыгнул и оказался в радушных объятиях минотавра.
- Ну куда же ты? – обижено прогудело над ухом трепыхающегося гостя. - А я тебя жду. Отобедать с тобой хотел.
- С-с-со мной?
Вампира начало трясти, сквозь клацанье своих зубов, он сумел расслышать гулкий хохот человекобыка.
- Ну не тобой же, - отсмеявшись, смог выдавить второй зверь домашнего питомника Монсеньора, - предпочитаю теплое мясо, - и легко отбросил Теда, сумевшего приземлится на ноги, - мертвечиной не питаюсь.
- Но, но как же так? – недоуменно протянул портье.
- Все просто – тухлятина не в моем вкусе, - снова захихикал бык.
- Это что же за зверинец Монсеньор держит? – от избытка чувств портье присел на ступеньку.
- Шшшшшш, - приложив палец с закрученным когтем к мягким губам, зашипел на Теда минотавр, - не поминай лихо, пока спит тихо! – и, издав странный звук да напустив ноздрями густого туману, исчез на мгновенье в мутной пелене.
- Э-э-э-э-э?
Из тумана вышел крупный Буйвол, тряхнув знакомой головой, животное уставилось на вампира красными глазами.
- Ненавижу эту ипостась! - промычал бык. - Кто тебя за язык дергал? Теперь снова придется зелень жевать, а у меня от нее несварение.
Лабиринт испугано зашумел и отступил от помоста на несколько метров.
- А-а-а-а-а? – все, на что был способен наш герой, так это производить нечленораздельные звуки и хлопать глазами.
- Теневая сторона зверинца Хозяину неизвестна, - разъяснил несведущему вампиру второй житель питомника.
До Теда понемногу начало доходить, о чем толковал ему минотавр, а до этого пытался донести Мун.
- Так у каждого зверя большого дома есть второй облик?
- Не у каждого. И не второй, а истинный, - бык очень по-человечески уселся на ступеньку и, наклонившись к портье, доверительно прошептал, - мне здесь нравиться. Я уже стар, а от сырости Кносского лабиринта сильно кости ломит.
- Но крыс…
- А, ты о нашем старшем брате? – тяжело встав на все четыре ноги, Буйвол начал неуклюже подыматься по ступенькам, - ну он и так в тени всегда.
Вампир последовал за быком.
- Ну-у-у, я бы не сказал, - неуверенно возразил Тед.
- Так мы только дома и можем быть сами собой, не скрывая своей сути, - минотавр в теле быка скрылся в тени бельведера, последние слова вампир различил только благодаря своему слуху, - ну, пока сюда Хозяин не заглянет.
Идя по длинному коридору, вампир насвистывал веселую мелодию. Беседа со вторым животным зверинца была очень познавательна.
- Судя по всему, меня ждет интересная экскурсия.
Проведя в обществе Буйвола довольно много времени, портье порадовался, что трудовая вахта проходит мимо него, но радушный хозяин «успокоил» гостя. Время в каждом доме не подчиняется общим законам, именно поэтому в лабиринте минотавра всегда ночь.
Простившись со вторым зверем и преодолев длинный коридор, наш герой оказался перед довольно странной дверью. Искусная резьба иллюстрировала, если не всю, то большую часть Кама-сутры точно. Хмыкнув, вампир уже собрался взяться за массивную ручку, но передумал, рассмотрев в форме чего, была выполнена данная фурнитура. Брезгливо скривившись, Тед толкнул дверь ногой и оказался в полутемном будуаре. Бархатные портьеры были развешаны по комнате с одной целью – создать побольше укромных альковов с милыми интимными уголками. Чем занимались в этих нишах, очень красочно рассказывала дверь.
Миновав очередной диванчик, вампир откинул тяжелую занавесь и вышел в просторный зал, стенами которому служили уже приевшиеся Теду портьеры. В центре стояла невероятных размеров кровать, резные столбики держали, сейчас опущенный, балдахин. Сладковатый аромат девственниц, витающий в этом помещении, скрутил Теда в очередном приступе голода. Упав на пол, вампир пытался взять себя в руки, что давалось ему очень тяжело. Превозмогая режущую боль, портье принял сидячее положение. Окончательно побороть приступ ему помогла изменившаяся в комнате обстановка: балдахин волшебным образом был подвязан аккуратными бантами, мерцали масляные лампы, висящие в воздухе в хаотичном беспорядке, благоухало множество роз, чьи букеты заполонили почти все свободное пространство. Но больше всего поражал хозяин комнаты. На роскошной кровати возлежал…
- Козел? – вслух обозначил свою догадку портье.
- От козла слышу, - выхватив из ближайшего букета колючий цветок, странное существо начало методичного его пережевывать, - хотя нет... не совсем... - и бросив на гостя хитрый взгляд, встал с ложа.
Обернутый в шелковую простыню, на манер римской тоги, к Теду приближался очень высокий человек. Густо поросшее козлиной шерстью, с задними конечностями этого же парнокопытного, существо умело лавировало между частоколом ваз. Голову его венчали закрученные рога, под которыми чутко трепетали козлиные уши. Лукавое выражение не предвещало вампиру ничего хорошего.
- Здрас-сте, я портье, - почему-то ляпнул Тед.
- О, таких у меня еще не было, - обойдя гостя по кругу, владелец будуара принюхался, - как интересно.
Козлоногий остановился напротив оторопевшего вампира. Тед все еще продолжал сидеть на полу, и его лицо оказалось на уровне скрытой шелком промежности. Его взгляд непроизвольно уперся в поднявшийся бугор, не трудно было догадаться, по чьему образцу делались дверные ручки.
- Так, я… это… я покормить…
Звонкий блеющий хохот не дал напуганному портье продолжить его лепет.
- Святая невинность, - приподняв голову Теда за подбородок, козлоногий наклонился к своему гостью, - пища сатиров – это страсть ими же порожденная. Ты конечно не девственник, но это с какой стороны посмотреть, - и легонько чмокнул вампира в холодные губы.
- А-а-а-а-а-а-а! – пришедшие в упадок силы тут же возросли. Оттолкнув мифическое существо, наш герой побежал, не разбирая дороги. Ему вдогонку несся веселый смех сатира.

- О, Каге, но это уже ни в какие ворота не лезет! Этот всеми забытый козел может домогаться кого угодно, но не моего последнего лакомства. Тедди-бой нужен мне! – Даккен соскочил с кровати и возмущенно заметался по комнате. – Нужно что-то делать, Каге, разве ты не видишь?
- Этажи с тринадцатого по шестнадцатый для нас закрыты, господин, - равнодушно сообщила кукла.
- Этажи? Кто говорит про этажи? – юноша брезгливо передернул плечами. – Мне не престало бегать за своей жертвой.
- Охота? На это ничтожество? – в бездушном голосе слуги появились нотки удивления.
- Каге! – демон ощерился. – Не нервируй меня! - В капризном тоне проскакивали первые нотки раздражения. - Прекрати делать вид, что не понимаешь, о чем я! Нам нужно сделать так, чтобы вампиреныш покинул зверинец. Это так сложно?
- Напугать его, господин?
- Каге! – стороннему слушателю могло показаться, что в бархатном голосе отплясывают залихватский танец лики смерти. – Он нужен мне живым и адекватным. Он еще должен пробудить девочку.
- Я понял, господин, - деревянное тельце скрипнуло в низком поклоне.
- Делай, что хочешь, - лед смертоносной стали все больше проступал в голосе и заставлял звучать глубокое контральто железом по стеклу. – Пусть все эти обломки былого величия озаботятся сохранностью собственных шкур на территории отдельно взятой богадельни, - легкий смех быстрым стаккато пробежал в горле демона, меняя ужас на хохот. – А я позабочусь о том, чтобы Тедди-бой встретился с моей девочкой.
- Как скажете, мой повелитель, - кукла снова приняла вертикальное положение.
- Большая игра на подходе. Бэлле пора стать той, кем суждено. Время пришло! - скользнув мимолетным взглядом по помощнику, Даккен обиженно надул губы. – Пришло, пришло, Каге, и не надо так на меня смотреть. Дети растут и однажды становятся взрослыми, - склонив голову набок, демон пару мгновений наблюдал за ничего не выражающим лицом куклы, потом звонко расхохотался. – Каге, ты паникер! Нагони страху на зверинец Монсеньера. А я напугаю его самого. Скоро мы повеселимся!

На открытой террасе, утонувшей а алых розах, почти скрывших вид на необъятную гавань, стоял ротанговый столик, сервированный на двоих для легкого чаепития. Мягкий свет масляных светильников разгонял ночную мглу. В их неверных тенях благоухающие бутоны приобретали почти черный оттенок. Белокурый юноша в элегантном костюме наполнил тонкие фарфоровые чашки. Устроившись в удобном плетеном кресле, Даккен взял блюдце, двумя пальцами придерживая хрупкую чашку. Второй набор для чаепития остался нетронутым – близнец уже занятого кресла был пуст.
- Ну что, начнем разговор? – сделав аккуратный глоток, демон обратился к незримому собеседнику. - Я так понимаю, ты уже догадываешься, раз пригласил меня на столь милое чаепитие.
В центре стола появилась квадратная ваза. Вместо фруктов емкость была заполнена горой свежесорваных алых бутонов.
- Да, ты прав, - взяв цветок, юноша небрежно раскрошил его в горстку измятых лепестков, - возможно, полетит много голов, - поставив чашку, демон начал демонстративно осматривать стол. - А где же угощение?
Поняв, что поиски тщетны, трансвестит надул губы и капризно сложил на груди руки:
- Я знал, что так будет, - злая улыбка исказила красивое лицо, словно дрогнула рука художника, смазав облик ангела в демоническую маску, - поэтому пришел со своим.
Даккен наклонился, заглянув под матовую столешницу. От резкого движения светлый водопад ухоженных волос соскользнул с плеч, закрывая довольное лицо демона: на плетеной полке лежала коробка любимого печенья. Достав сладости, юноша начал нетерпеливо срывать упаковку:
- Как думаешь, какое съесть первым? – в коробке на темно-фиолетовом пергаменте лежало печенье в форме знаков зодиака.
Демон, проткнув тонкую кожу перчатки острыми зубами, потянул ее с руки, освобождая узкую кисть из белого плена. Блюдце под чашечкой с нетронутым чаем мелко задребезжало.
- Что? – стирая шоколадную глазурь со змеиного тельца, острый с красным маникюром ноготь переломил печенюшку пополам. - Нет? Не это? – маска скорби на миг сменила хищный оскал. - Что же ты раньше не сказал? Теперь ее не починить, - последовал грустный вздох, - игрушки так быстро приходят в негодность... Ты не согласен? – удивился неслышимому. - Ах, ну конечно, как я мог ляпнуть такую глупость? – жеманно прикрыв рот рукой, и стрельнув на угощение глазами, Даккен продолжил. – Совсем забыл, ты же предпочитаешь коллекционировать живые игрушки, - сделав еще один глоток чая, делано расхохотался. - Ну да, - воскликнул, подняв вверх указательный палец, - я снова ошибся! Ты даешь приют всем обездоленным, и как ни прискорбно, я в том же списке. Но знаешь, я тут подумал, - красавец задумчиво покрутил обломком змеи, - а что если я всех сразу? – с маниакальным блеском в провалах глаз, наклонился к коробке и принюхался. - Чувствуешь запах? По-моему несет гнилью и затхлостью, - одним выверенным движением он опрокинул свой чай в сладости. - Надобно вычистить закрома от плесени, - расхохотавшись, демон откинулся на спинку.

Тед споткнулся обо что-то и, пропахав носом, рухнул в смягчивший удар стог сена. Сел, отплевываясь, пытаясь понять, к какому монстру его на этот раз занесло. Было тихо и пахло обычным хлевом.
- Эгей! – тихо позвал вампир. – Кто-нибудь дома?
- Уже ухожу, дорогой, так что ты не вовремя, - отозвался игривый голос, подозрительно напомнивший портье одну знакомую блондинку.
- Э-э-э... Бэлла, это ты? – зачем-то шепотом поинтересовался Тед.
- О, нет, милый, я эту теневую крылатую ипостась терпеть не могу! – игриво ответила хозяйка апартаментов. – Ты же понимаешь, я – огонь, мой неутомимый! - и прежде, чем Теодор успел что-нибудь понять, откуда-то из полумрака появилась сияющая пламенем Лошадь, с завитой гривой и заплетенным косичками хвостом. – Прости, дорогой, но я удаляюсь! – пропела она. – Чего и тебе желаю. Нет смысла искать здесь кого-то, если все сейчас в одном месте.
- Э-э-э-э? – растерянно протянул портье.
- Но тебя ведь не приглашали, не так ли? – Лошадь кокетливо похлопала ресницами.
- Н-н-нет, кажется, - нерешительно ответил вампир.
- Ну так иди домой, милый! Встретимся в другой раз!
С этими словами она взбрыкнула лоснящимся крупом и куда-то галопом ускакала.
- Эй, а где здесь выход?! – закричал Тед вслед беглянке, но ответа, разумеется, не получил. Тот пришел сам, распахнувшейся в стене дверью лифта.
Ввалившись в предательское подъемное устройство, вампир принялся искать кнопку первого этажа. Ее не было. Зато любая другая, к которой он подносил палец, тут же начинала многообещающе подмигивать цифрой 3.
- Это судьба! – пробормотал Тед и, смирившись, направил стопы в номер для новобрачных.

В большом зале, он же - Драконья пещера, было шумно. Пространство наполняли рычание, кукарекание, хрюканье, лай, писк и прочие звериные звуки.
- Всем встать в соответствии с пентаграммой У-Син, – зычно проревел Буйвол, для убедительности притопнув копытом. Эхо, отразившись от сводов, прогремело на весь зал, еще немного побродило от стены к стене и растаяло без следа.
Животные разбрелись по кучкам. Если очень-очень приглядеться, то под толстым слоем грязи и пепла на полу можно было разглядеть тонкую пятиконечную звезду, каждый луч которой заканчивался символом элемента года: земля, дерево, огонь, металл и вода.
Каждая кучка расположилась возле своего символа, согласно окрасу. Звонко заржала и взбрыкнула копытами темпераментная огненная Лошадь.
- Тихо!
Буйвол председательствовал, взобравшись на груду человечьих костей, как на трибуну. Он имел на это право, ибо был вторым животным, облагодетельствованным Буддой, и не столь умным, как крыса, которая хоть и была первой, но выставляться напоказ не любила, считая это весьма недальновидным. Однако пьедестал был слишком ненадежным для такого массивного существа. Буйвол дорого отдал бы за возможность пребывать в своей теневой ипостаси, но где-то над головами почтенного собрания мелькал силуэт вездесущего Муна – бессменного прихвостня Монсеньера. Буйвол прочистил горло.
- Граждане восточного гороскопа. На повестке дня обсуждение грядущих событий. За наши заслуги нам дали немалую власть влиять на время и события. Однако знаки говорят – грядет нечто страшное. Наш покровитель отвернулся от нас, он занят чем-то странным, там, наверху в отеле творятся загадочные дела.

Аудитория согласно зашумела, но из ответвления коридора, ведущего в лагуну, стали доносится подозрительные звуки, заглушившие овации оратору. Звери забеспокоились. По мере приближения незваных гостей, стало понятно, что звучит разухабистая удалая пиратская песня. Вскоре в зал цепочкой по одному стали входить утопленники. Возглавлял шеренгу капитан пиратской шхуны, потонувшей в 17 веке где-то в Карибском море. На лохмотьях утопленника все еще виднелось импозантное золотое шитье, на плече сидела печальная обезьянка. В руках он нес видавший виды черный флаг с черепом и скрещенными берцовыми костями. Как никогда Веселый Роджер смотрелся в этой компании на своем месте. Вслед за ним шагал широко известный оркестр Титаника. Они яростно терзали свои инструменты, извлекая из них все, на что те были способны, и даже больше. Дирижировал этой какофонией Сэм. Пираты и просто моряки, вошедшие в пещеру, закончили на самой жизнерадостной ноте, исполнив заключительный куплет оптимистичной строчкой: «и сомкнулись темные воды над ним».
Животные недоуменно молчали.
Капитан вышел вперед. Снял облезлую шляпу с видавшим виды страусиным пером и согнулся в изысканном полупоклоне, шаркнув ножкой. Это с головой выдало его благородное происхождение.
- Джон Миддоуз, по прозвищу Подбитый глаз, - представился пират. Свинья хрюкнула, неуместно хихикнула и спросила:
- Почему именно Подбитый глаз? Потому что с синяком умер?
- Нет, - спокойно и с достоинством ответил утопленник. – Всю жизнь ставил синяки другим.
- Я выражу общее мнение, если спрошу, что вы здесь делаете? – Буйвол неуклюже спустился с импровизированной трибуны и подошел поближе к вновь прибывшим. Звери отозвались одобрительным ревом. Они знали, что подводный мир щедр на сюрпризы, но к такому не были готовы.
- Перед собой вы видите делегацию от всех обитателей пучины морской. И мы тоже имеем право знать, что происходит! – решительно заявил Подбитый глаз.
Буйвол воспрял духом, обозрел разросшуюся аудиторию, ругнулся себе под нос, снова переведя взгляд на «трибуну», и принялся карабкаться на осыпающуюся гору костей.
- Темная сила набрала небывалую мощь, и пересечение всех ее потоков произойдет здесь, в этом здании, в этой точке мироздания. Если не предпринять хоть что-нибудь, каких-нибудь действий, перекресток темных сущностей станет настоящей угрозой, мир может перестать существовать... – Буйвол сверился со шпаргалкой, прокашлялся и смущенно поправился: - Ну, или там новый образуется... Не суть... Мы – волшебные звери, наделенные властью влиять на причинно-следственные связи всего происходящего. Нам просто нельзя стоять в стороне. Это будет неконструктивно. Нужен системный подход, иначе равновесие будет нарушено.
- Ну, положим, не все с тобой согласны, - никто поначалу не заметил небольшого зеленого Дракона, вставшего между капитаном Миддоузом и Буйволом. - Лично я считаю, что мы вообще ничего не должны предпринимать. Всем известна гибкость реальности, она подобно памяти металла – как не согни гибкую сталь, она выпрямится и примет заданную при отливке форму. Реальность в состоянии исправить недостатки самостоятельно. Мы не можем вмешаться, даже если это грозит гибелью всему существующему.
- Недостатки? – гневно взревел Буйвол. И тут его неожиданно поддержал извечный соперник – Тигр. Он покрутил головой, мотнул гибким полосатым хвостом и назидательно изрек:
- Делай, что должно, и будет, что суждено. Ты знаешь, кто это сказал.
- Знаю, - парировал ящер, – но все равно предлагаю проголосовать.
- В своем ли ты уме? – возразил Тигр. – О каком голосование может идти речь?
Капитан утопленников деликатно закашлялся, даже слишком деликатно для предводителя пиратов.
- Здесь не место для дебатов! Голосования не будет потому, что нас больше, чем вас, и, что бы вы не решили, наша община за вмешательство. Если это поможет.
Буйвол приосанился, поднял голову выше и ответил:
- Чтобы мир не скатился в тартарары, мы сегодня хором прочитаем заветную мантру.
- Ом мани падме хум? – с робкой надеждой спросил один из утопленников – бритоголовый парень в желтых лохмотьях.
- Нет, другую... – речь прервал Крыс, он проворно взобрался по длинной, до самого пола, шерсти второго собрата. Добравшись до головы, грызун-переросток схватился когтистой лапкой за витой рог, согнулся к уху коллеги и стал что-то нашептывать. Председатель прислушался.
- Хотя вы тоже можете помочь! – радостно сообщил Буйвол.
Спустя два часа в зале стало тесно от вновь прибывших. Здесь были: водяной – повелитель придорожных канав, старая ведьма, группа представителей с кладбища и даже мохнатое зубастое создание.
Как дирижер симфонического оркестра, Сэм деловито возвышался над всеми. Наконец, Буйвол взмахнул рогатой головой и возвестил:
- На счет три. Раз, два, три!
Все присутствующие одновременно изо всех сил хыхнули, хрюкнули, гикнули, завыли, залаяли, зарычали, музыканты ударили по струнам и задудели в трубы. Звуки складывались в протяжное «Хххху-у-у-у-у»… Мощность этой какофонии достигла самой высокой ноты, самого большого децибела.
И тут стены пещеры содрогнулись. Все смолкли.
- Это случилось? - взволнованный Джон Миддоуз подхватил на руки оробевшую обезьянку.
Буйвол поспешил его успокоить:
- Да. Мы восстановили равновесие. Звери, люди и нелюди, вы присутствуете при знаменательном событии. Вы, под моим руководством, спасли Вселенную! – он самодовольно похлопал себя копытом по груди. - А теперь все свободны.
Утопленники и звери неохотно расходились, крайне разочарованные отсутствием спецэффектов. Если где-то в гигантском часовом механизме вселенной треснула самая ма-ахонькая шестерня, то для всех это прошло незамеченным. И все же сознание выполненного долга наполняло бьющиеся, давно не бьющиеся и вовсе отсутствующие сердца гордостью и надеждой.

- Тедди, уходи! Слышишь?! Уходи немедленно!
- Еще минутку! – простонал обессилевший вампир, тщетно пытаясь понять, кто кому только что показал небо в алмазах.
- Уходи! Уходи! Уходи! Уходи! – крик Бэллы постепенно перерастал в визг, плавно переходящий в ультразвук.
- Бэлла, сладкая моя, я сейчас! Я, конечно, вампир, но дай мне хоть пять минут на восстановление сил!
- Уходи-и-и-и-и-и-и-и-и!
Звуковой волной героя-любовника снесло с кровати, и он, наконец, сообразил, что происходит что-то не вполне нормальное и, кое-как отыскав штаны, вылетел из апартаментов для новобрачных.
- Нет, она точно чокнутая, - пробормотал портье и уныло побрел на первый этаж в очередной раз искать новую униформу.

Оставлять комментарии и задавать вопросы авторам проекта можно здесь

Вот как ползу, так и отражаю!

Даккен наслаждался зрелищем: наконец-то, свершилось! Его взгляд был прикован к зеркалу, в котором разворачивалось действо.
- Смотри, Каге! Пробуждение началось! – в голосе юноши звучала истинная страсть. - Скоро, совсем скоро моя девочка расцветет для меня.
- Господин.
- Да, Каге? – раздраженно обернувшись к безликому спутнику, Даккен резко бросил. - Ты хочешь мне что-то сообщить?
- Нет, господин, - в интонациях куклы прозвучал страх.
- Хочешь сказать, я ошибся в расчетах? – демон перевел взгляд на развивающуюся в номере для новобрачных картину. - Посмотри! Посмотри на нее! - Даккен облизнулся, - Все, как и должно быть!

Когда волна неконтролируемой паники немного спала, Белла могла только тихо всхлипывать:
- Что же это? – жалобно простонала девушка, свернувшись на кровати клубочком, - больно, папочка, бо-о-ольно! – она потянулась к прикроватной тумбочке, ей даже удалось снять трубку, но серия спазмов скрутили тело, не позволяя пошевелиться.
Блондинка в ужасе наблюдала, как сильные судороги, сокращая мышцы, выворачивали ее конечности под невероятным углом. Нежная кожа быстро посинела, превращаясь в сплошную гематому. От боли Белла уже не могла связно соображать, но сознание упорно не желало покидать несчастную, внимательно фиксируя все изменения.
- Я умираю, - всхлипнула девушка. – Боже, я умираю! Это, наверное, Монсеньер наказывает меня! Мун же предупреждал! Тедди! Почему я прогнала Тедди? Он мог бы меня спасти! Напоить своей кровью. Тедди-и-и-и-и-и! - истошно завизжала блондинка, но ответа, разумеется, не получила.
Под потемневшей кожей пробегали раскаленные молнии, оставляя огненный след, словно кипящая лава в расщелинах земной коры. Не выдерживая давления, кости начали ломаться. Расширенными глазами девушка смотрела, как ребра вывернулись в обратную сторону, прорвав обугленную кожу, выросли двойным рядом острых наростов. Такие же шипы выросли на коленях и локтях.
- А-а-а-а-а-а! – забившись в конвульсиях, Белла не выдержала и потеряла сознание.
Скатившись с кровати, то, что осталось от прежней Беллы, повалилось на пол. Некоторое время ничего не происходило. Затем тишину нарушил тихий хруст – мотылек спешил выбраться из толстого хитинового одеяния своей куколки. Огрубевшая обугленная кожа начала медленно сползать.

Этих изменений девушка, разумеется, уже не видела, зато их с удовольствием констатировал заинтересованный зритель. Пробуждение шло точно по схеме, и Даккен мог бы быть счастлив, если бы не один маленький нюанс. Пока девушка звала на помощь папу, по прекрасному лицу демона блуждала победоносная улыбка, но стоило Бэлле в пароксизме боли вспомнить возлюбленного, блаженство слетело с лица трансвестита, исказив идеальные черты, сделав их почти безобразными. Демон конвульсивно сжал пальцы в кулак, алые когти впились в ладонь. Из глубоких порезов потекла черная кровь.
- Каге, - лицо его теперь не выражало ничего, - не пора ли готовиться к обеду? – юноша принялся слизывать с ладони выступившие капли.
- Да, господин.
- Покажи мне дичь, дружок, - демон, облизывая измазанные кровью губы, улыбнулся.
Зловещий оскал уродливым разрезом разделил красивое лицо юноши на две части.
В зеркале на потолке отразился холл отеля. Портье мило общался с почти голым мужчиной. Даккен дернулся.
- Убери! – взвизгнул он, инстинктивно отползая в сторону от изображения.
Как только зеркало снова отразило его самого, демон перевел дух.
- Как не вовремя! - вздохнул трансвестит, картинно заломив брови. – Придется еще немного нагулять аппетит.

Бэлла отстраненно, с азартно-болезненным вниманием изучала свою новую внешность. Можно сказать, она почти не изменилась. Почти. Все та же шелковистость кожи, все те же безупречные линии тела. Вот только кожа эта имела темно лиловый оттенок, а тело обзавелось еще несколькими интересными деталями. В частности - длинным тонким хвостом, почему-то очень сильно напоминающим крысиный, только с сердечком на конце. Он не слушался, и постоянно, как у рассерженной кошки, бил в разные стороны. Пальцы на руках и ногах заканчивались изогнутыми антрацитовыми когтями. За спиной топорщились смятые кожистые крылья черно-фиолетового оттенка. С лицом тоже произошли изменения. Большие раскосые глаза были залиты чернотой, в золотой радужке растянулся кошачий зрачок. Полные губы прятали заостренные сахарные зубы, тонкими иглами усеявшие пасть. На висках и по центру высокого лба проходил ряд аккуратных рожек. Такие же, только побольше, островерхой диадемой торчали из волос.
- Я прекрасна! – сообщила своему отражению блондинка и истерически расхохоталась.
Потом попыталась взмахнуть крыльями и на мгновение зависла над полом. Издав звериный рык ликования, прогнулась назад и, не удержавшись в воздухе, повалилась на кровать.
- Безумие! – прошептала девушка и снова провалилась в беспамятство.

Бэлла открыла глаза, всхлипнула и, первым делом воззрилась на свою руку. Рука была самой обычной, вполне человеческой. Вместе с испытанным облегчением вернулись и более приятные воспоминания. Постель пахла страстью. Девушка сладко потянулась и застонала. Это было прекрасно! И она хотела еще. Сейчас, немедленно.
Вскочив с кровати, блондинка быстро облачилась в разбросанные по полу вещи, мельком взглянула в зеркало. На мгновение перед внутренним взором предстал образ лилового чудовища.
- Приснится же такое! – зло пробормотала Бэлла и, хлопнув дверью, побежала искать Теда.

* * *
Когда на пятый день моего пребывания в отеле Хостел-Люкс я прикончил все спиртное из мини-бара и очнулся в обнимку с унитазом, понял - что-то в жизни надо менять. Причем срочно, пока я не стал первым алкоголиком в своем роде. Взгляд сфокусировался на бутылке, которая лежала перед носом, являясь последним рубежом на пути моего страстного поцелуя с фаянсом.
Или уже стал…
С трудом, отцепив руки от белого друга, нащупал раскалывающуюся голову. Единый создатель, как все болит! Дальнейшие пять минут заняли попытки поднять свое тело с пола, кое-как собрав его в кучу. Получилось только после возвращения дорого виски на кафельный, без того невыносимо грязный пол. Видимо, все то время, что я в тысяча-цатый раз занимался самобичеванием и нытьем о своей непростой доле, в номере никто прибраться не додумался. Или же у меня под кроватью припрятана пара-другая трупов.
Я тупо изучил нечто бывшее когда-то содержимым своего желудка и вязь узора на дорогой, пусть и потрескавшейся кафельной плитке. Красиво, блин. Но определённо надо было закусывать, хоть теми горе-уборщиками. Если они, конечно, были. Осторожно принюхался - вроде мертвечиной не пахло. И на том спасибо.
Вернусь домой, всё-таки возьму пару уроков распития спиртного у Хель.
Санузел оказался совмещённым. Для одноместного номера - самое оно. Пока я полз к облезлой душевой кабине, успел восхититься дизайном. Да, все выглядело так, будто справило уже не один круглый юбилей и ремонт видало в самых страшных кошмарах, и в тоже время обладало шармом, причем не каким-либо абстрактным, а подстроенным под мой собственный паршивый, но вполне оригинальный вкус. Словно я не вселился в первый попавшийся номер, а долго и придирчиво выбирал то, что соответствовало моему настроению.
Узоры, старость и немного грязи. Усмешка вышла горьковатой, но искренней.
Удовольствие от горячего душа немного испортил душераздирающий женский крик, раздавшийся, кажется, с третьего этажа. Да, точно с третьего, если пропустить второй этаж, то прямо надо мной. На слух я пока не жаловался. И чего так орать? Будто прадедушка явился… тот, который давно покойный. Визг чуть-чуть не дотянул до ультразвука, стремительно приближаясь, после чего к нему присоединился короткий мужской вопль, и все стихло. А втроем слабо? Весело у них тут, оказывается. А я, как всегда, все пропустил. И продолжу пропускать… - всё равно раньше чем через час ни за какие коврижки из душа не выползу.
Всегда испытывал слабость к горячей воде.
Протерев запотевшее зеркало ладонью, я мрачно уставился на свою синюшно-печальную физиономию, которая так и просила пожертвовать своему обладателю на опохмел. Физиономия, как физиономия, бывало и хуже. Разве что щетиной зарос. Только бриться нечем. Хотя, что о такой роскоши, как бритва, когда в ванной не обнаружилось даже самого маленького полотенца.
Как я проснулся около унитаза в неглиже, так и пришлось пройти в саму комнату, заливая длинноворсный ковер немного ржавой водой и оставляя за собой мокрые следы.
Первое, что бросилось в глаза – «шикарная» панорама, расстилающаяся за окном. Кладбище. Большое, старое и красивое. Мечта любого покойника, гота, сатаниста, извращенца… - нужное подчеркнуть. То-то меня в процессе вливания в себя высоко-градусного пойла посещали тоскливо-суицидальные мысли, и хотелось почеркать на обоях крестики и нолики с петельками, так же именуемые виселицами. Или кто-то эти мысли навеял? Обычно моё сознание само отслеживало все вмешательства, которые приходили извне, но на эти несколько дней я дал ему отпуск.
Засмотревшись на кладбище, под вуалью легкой наоконной тюли выглядевшее загадочно и пугающе, я споткнулся о бутылку. Оная жалобно звякнув о соседку, откатилась под кровать, булькнув остатками вылившегося из горлышка виски.
…Огромная двуспальная кровать, темные атласные простыни смяты, обнажая пышный матрас, подушки разбросаны по ковру, высокое зеркало разбито… ноутбуком, валяющимся на письменном столе под крупными осколками, на винтажных обоях подпалины, большое прожженное пятно на полу, прикрытое тем, что видимо несколько дней назад служило мне одеждой. Единственными целыми вещами в номере оставались: телевизор, темный комод и открытое настежь окно, в которое холодный ветер вдувал запах земли и гнилой листвы, что украшала собой старые надгробия.
Дорого же мне обойдётся испорченное имущество…
Или же можно махнуть рукой, и все вернётся на свои места. Сложный выбор.
Желудок протяжно заурчал, требуя как можно быстрее наполнить его чем-нибудь горячим, высококалорийным и обязательно вкусным. Вместе с приступом головной боли, к горлу подступил комок тошноты, и это стало последней каплей. Оставаться в холодном разгромленном номере не было никакого желания.
Нужно выбираться к живым. Попросить одежду, расплатиться за номер, зайти в бар.
Составив в уме этот нехитрый план действий, я оторвал от простыни широкую полосу и, обмотав ткань вокруг бедёр, вышел в коридор.

- Три дня, три дня, три дня, три дня… - мужской приятный баритон повторял и повторял эту фразу, положив на простенький мотивчик, потом запнулся, словно отвлекшись на что-то, и пробормотал, - да и прошли они уже почти! Три дня, три дня, три…
Наконец, я вышел из темного коридора в просторный холл. Поморщившись от неприятного яркого света, краем сознания отметил зеркальный потолок и сложную сеть черного рисунка мраморных плит пола. Как и в день моего заселения в отель, он снова напомнил мне о логове громадного паука, который коллекционирует редких и вкусных мух. За стойкой ресепшена спиной ко мне стоял мужчина: он-то и повторял успевшую надоесть до зубной боли фразу «три дня». Окинув взглядом его спину, я загрустил: выхода к живым не получилось - и тут оказались все мертвыми. Однако не помню я, чтобы здесь вампиры водились. Точнее, сознание настойчиво пыталось мне доказать, что я этого мужчину знаю, но тонкая пленка чужого влияния портила всю красоту. Ну не действует на меня такое, совсем-совсем. А жаль.
Бесшумно приблизившись к стойке и облокотившись на неё, я уточнил:
- А где портье?
Молодой вампир испуганно подпрыгнул, в прыжке поворачиваясь на сто восемьдесят градусов и направляя мне в глаза свет небольшой лампы.
- Ы-ыыы… - протянул он, потом опомнился и выдал более-менее членораздельное, - яй-аа за него.
Тьфу ты! Людей что ли никогда не видел? Ну, почти голый, каюсь. И что, что небритая рожа отличается переливами сине-зелёных тонов, а зрачки двуцветных глаз не реагируют на свет? И на шрам не надо так пялиться… на все шрамы, все равно не налюбуешься - их о-о-очень много! Нет, физическим самобичеванием я не занимаюсь, только внутренним. Да, знаю, тот рубец на шее выглядит совсем неаппетитно - примерно так, будто бы мне очень долго отпиливали голову очень тупым перочинным ножиком, а потом кто-то криворукий пришил её на место.
И совсем я нестрашный…
- Штанов с рубашкой, трусами и обувью не найдётся? - сразу спросил, не теряя времени на долгие вступления, - и я, это, номер разгромил: двенадцатый, когда найду кредитку - все возмещу.
- А-ааага… - глубокомысленно изрек новый знакомый. Видимо, испугался он не меня, а к моменту моего явления был уже на взводе. Наверное, работа нервная. Никогда бы не подумал, что это так сложно.
- Подождите, пожалуйста, я попробую что-нибудь найти, - вампир наконец-то успокоился и осторожно принюхался, видимо пытаясь решить, подхожу ли я на роль его позднего ужина, - мистер, мистер… - он зашуршал бумагами.
- Просто Ксанрд, хорошо, я постою тут… э-э-э-э, - я сделал красивую паузу.
- Теодорд, - быстро представился новоявленный портье. Интересно, а куда он того мерзкого дядьку дел? Надеюсь, съел.
- Случайно не покусаешь? - усмехнулся я.
- Если бы… - неподдельно тоскливо отозвался вампир, и ещё раз попросив меня подождать, ушел искать одежду.
Однако скучать мне не пришлось, даже полюбоваться рядом колонн и массивными входными дверьми я не успел. По коридору от лестницы раздались тихие шаги. Кто-то, мягко ступая маленькими босыми ступнями по линялому паласу, прокрался вдоль стены, замер у угла на грани ярко света, вздохнул.
Я напрягся - не зря же вампир казался таким дерганным - но сделать ничего не успел. Спустя секунду меня едва не сбили с ног и, заключив в не по-женски крепкие объятья, принялись с придыханием бормотать: «Теди, ми-иилый, как же я жду твоего уку-ссса»… При этом в мелодичном голосе было то нежное трепетание и желание, умело заставляющее мужское сердце пуститься в пляс, а кровь оставить в покое опешивший мозг, заинтересовавшись другими частями тела. Одна беда - я патологически не переношу блондинок. Совершенно не перевариваю. Особенно в живом виде.
- Кхм… - громко откашлялся, - вообще-то, я не Тедди, мисс, но тоже могу вас укусить, - я попытался отцепить от себя наманикюренные пальчики и совершенно забыл про свою временную одежду. Оставшись без поддержки, полоска ткани не замедлила оказаться на мраморном полу.
Глаза блондинки приятно округлились, а сама девушка отступила на шаг назад, чтобы улучшить себе обзор. Пришлось извиниться и быстро обмотаться тряпкой.
- О-о-о! Так вы тоже вампир? – с восхищенной надеждой спросила она.
Это было совершеннейшее создание: маленький ротик, выразительные глаза, украшающие правильное лицо с тонким прямым носиком и высоким лбом. Безнадежная блондинка. Одного взгляда хватило, чтобы понять, почему портье ещё не искусал её с ног до головы - один раз попробовав столь переслащенное кушанье, можно было на всю оставшуюся не-жизнь заработать себе диабет и пересесть на диетические блюда с повышенным содержанием инсулина.
- Нет, я не вампир, - признался я, - но тоже умею кусаться.
- Да, что вы понимаете! - возмутилась прелестница. - Смерть от укуса - это так красиво! Шелковые простыни, красивый мужчина, страсть… - голос блондинки приобрел легкую хрипотцу.
Я подавился следующей фразой и помотал головой. Напрашивалось два вывода: либо я, пьяный в стельку, продолжаю обниматься с унитазом в своем номере, либо просто перепутал отель с психбольницей, сняв на несколько дней одноместную палату. Что-то явно не так было с этой блондинкой. И снова упорно возникало ощущение, что мне старательно отводят глаза.
Ущипнул себя за руку - не помогло.
- А из окна выпрыгнуть слабо? Пьянящее чувство полета, а после будете выглядеть, как дорогая фарфоровая кукла, правда, сломанная, но это уже издержки жанра, - вежливо подсказал я.
- Так ведь мозги наружу… некрасиво, и окна не открываются, - девушка часто заморгала, видимо, этот вариант она уже проигрывала в своей хорошенькой головке и признала негодным. – И потом, это же навсегда, - капризно добавила она. Однако на открытое окно в конце коридора мы оба воззрились с одинаковым интересом.
Блондинка подбежала к нему первая и с суеверным ужасом уставилась на отдыхающее под покрывалом бледного света кладбище. Полная луна, приколоченная к чернильному небосводу гвоздями звезд, уныло освещала зловещую панораму. Ворвавшийся сквозняк растрепал белокурые локоны красавицы, всколыхнув подол шелкового пеньюара, и чуть не сдул с меня злосчастную тряпку.
Я, перегнувшись через подоконник, с удивлением понял, что старое здание почти вросло в землю - прелая редкая травка начиналась всего в полуметре, скрывая потрескавшийся фундамент: даже если очень захочешь, не убьешься. Правда, кто-то «заботливый» прямо под окном вырыл свежую могилу, пока пустующую, но кокетливо поблескивающую оставленной на дне лопатой.
- Так мне вам помочь? - заботливо проворковал я, склоняясь к её уху.
Девушка взвизгнула от неожиданности и чуть не выпрыгнула из окна - помереть не померла бы, но ноги переломала бы точно. Положение спас Тед. Выскочив из бокового прохода, он схватил девушку в охапку и принялся бормотать умилительно-глупую чушь. Ого! А Тедди-бой, похоже, крепкий орешек! И сладкого он не любит. То есть любит, но во вполне нормальном смысле. Ботинки с острыми носами, которые вампир держал в руках, оставленные без присмотра упали мне на ногу, спустя секунду, на пол последовала стопка одежды, добытая для меня.
- Спасибо, - поблагодарил я портье, и удалился в номер рассматривать обновки. На мой взгляд, оказалось несколько старомодно, словно я шагнул в недалекое, но уже поддернутое дымкой вечности прошлое.
Взяв со стола самый большой кусок разбитого зеркала, я постарался скрыть воротом рубашки толстый шрам на шее, сделав его как можно менее заметным, пригладил волосы. Выбрав осколок поменьше, кое-как убрал щетину. И, отыскав на смятой постели потерянную кредитку, наконец-таки отправился на поиски бара.
За ресепшеном слышался срывающийся голос Теда, кажется, он пытался объяснить блондинке, что некий Монсеньер может проявиться в любую минуту, девушка ныла всем знакомое: «никто меня не любит». Занятная парочка. Любопытно, как судьба свела их в этом странном отеле - видимо слепая пряха тоже любит время от времени отдохнуть и связать воедино такие ниточки, чтобы потом с наслаждением следить за развернувшейся комедией, граничащей с фарсом.
Я-то так, проездом. Раз в год, сбежав из дома, выбираю наугад какой-нибудь отель. Забиваюсь в самый дешёвый номер, опустошаю мини-бар, ломаю все, что попадается под руки, потом прихожу в себя и возвращаюсь обратно к серым будням привычной жизни.

- Забыты знания древних поколений,
Давно ушедших в глубь седых веков.
И мир наш постепенно наполняют тени
И отражения чужих ему миров.

Кожу царапнули коготки, и на плечо опустился старый взъерошенный ворон. Покосился черным глазом, хрипло каркнул.
- Молодец, попал в тему, - согласился я.
- Людские души легко прочесть, - отозвался ворон, довольный, что его творчество оценили и удобнее умастился на плече, сложив крылья.
- Это если они есть. Покажешь дорогу к бару? С меня угощение.
- Сам предложил.
Я послушно зашагал в указанном направлении. Ворон молчал, явно оставив несколько строчек на десерт.
Думать о скором отъезде почему-то не хотелось.
Помещение внушительных размеров укрывал плотный, почти осязаемый сумрак вперемешку с запахом дорогого табака. Небольшая компания приютилась в дальнем и самом темном углу, веселясь для себя тихо и довольно уныло. Зрение выхватывало в темноте лишь очертания существ мало походящих на людей и соскальзывало, будто нас отделяла натертая мылом пленка. Странная пара – элегантный джентльмен средних лет и зеленоволосая девица, сплошь покрытая пирсингом - оккупировала столик у самого входа, желая как можно быстрее покинуть не самый уютный на свете бар. С ними тоже было что-то не так. Ещё один клиент отдыхал лицом в миске с салатом.
Заняв место за стойкой, я окликнул бармена:
- Кофе черный, без сахара. И тост сделай.
Ворон хрипло рассмеялся.
- А мне как обычно, за счет этого господина.
- Нашел спонсора, Мун? - улыбнулся молодой парень птице, потом повернулся ко мне. - Чего-нибудь покрепче не желаете, мистер?
- «Чего-нибудь» я уже накачался на год вперёд, - я потер ладонями лицо и помассировал виски. В голове по-прежнему было мутно, и крепкий горький напиток лишь чуть-чуть притупил боль и тошноту.
- Горе заливали? – я вздрогнул, когда оторвав взгляд от чашки, увидел вместо молодого парня старика. Чудное место, этот Хостел-Люкс.
- Нет, праздновал, - честно соврал я и укусил намазанный малиновым вареньем тост, задумчиво прожевал, продолжая рассматривать большую белую чашку с полукругом ручки и небольшой трещиной, дунул на горячий напиток, наблюдая, как по черной поверхности разбегаются маленькие круги, разбиваясь о сточенные края. Потом всё-таки сделал небольшое пояснение: - Свой день рождения…
Ворон, названный Муном, красиво подавился глотком водки. Бармен ограничился легким кивком головы, словно оценил моё признание, прировняв к невероятной откровенности.
- И сколько же тебе исполнилось, что ты так празднуешь? - водка оказалась забыта, и теперь меня разглядывали, словно заморскую диковинку.
Я поднял глаза к потолку, что терялся в наплывающем сумраке, попытался прикинуть, сколько именно, но память безмолвствовала, не подсказывая даже приблизительное количество прожитых лет.
- Не помню, - несколькими глотками допил обжигающий кофе и зажал тост зубами. Уже готовый к тому, чтобы сесть за руль и проехать дальше первого столба, я пошел расплачиваться.
Вслед мне раздавалось хриплое карканье:

- Пускай дорогу выбрала Фортуна,
Пускай уже не изменить пути,
Но чтобы не пророчили нам руны,
Ты сам решаешь, как её пройти.

Приходишь ты и рушишь чьи-то храмы,
Пусть всё труднее это совершать.
В награду получаешь только шрамы,
Но к этому тебе не привыкать.

Вампир выглядел дерганее прежнего. На случайного рыжего таракана, пугливо выглянувшего из-за ближней колонны, он посмотрел, как на палача, уже готового опустить большой топор на шею бедного портье. Однако это не помешало ему резво рассчитать меня, накрутив заоблачные проценты, и все равно остаться недовольным получившейся суммой. На мой скромный взгляд оная тянула на евроремонт доброй половины отеля, но я решил промолчать, равнодушно подписав чек.
Быстро сдать ключи не получилось, пошарив по карманам одолженной одежды, я вспомнил, что оставил их валяться на комоде. Вздохнув, Тед уныло побрел за мной, предупредив, что в номер заходить не станет… только чуть-чуть заглянет - вдруг я умолчал о каких-то разрушениях?
Таракан задумчиво пошевелил длинными усами и, как только вампир повернулся спиной к колоннам, со спринтерской скоростью рванул через холл к небольшой трещине в стене, при этом нервно поглядывая в сторону нескольких флаконов с дихлофосом, которые заполняли собой стойку ресепшена.
Вопрос: кто кого больше боится? Я досмотрел, как насекомое пытается пропихнуть свои упитанные телеса в узкую щель, при этом смешно перебирая лапками. Наконец, щель сдалась, пропустив таракана в уютный домик. Раздалось довольное шуршание.
Тед тем временем уже проиграл своему любопытству, пройдя в номер, и теперь обиженно моргал.
- А где разрушения? - так обычно расстраиваются дети, когда вместо вкусного лакомства получают тарелку овсяной каши.
Целомудренно задернутые шторы пропускают всего несколько лунных лучей, заменяя кладбищенские декорации великолепием бархата, убранного красивыми складками. На застеленной тёмным атласом постели ни единой складочки или пятнышка - кажется, что за эти пять дней никто не притронулся к пышному ложу. Покрытое легким слоем пыли зеркало не отражает расстроенного Теда.
- Не знаю, - забрав ключи, я протянул их портье, - будем считать, что я сделал крупное пожертвование.
Махнул рукой, прощаясь.
- И что, все? - не поверил вампир, плотно прикрывая дверь и два раза поворачивая ключ в замке, - никакой мерзости, кукол, богомолов, ведьм и других ужасов?!
- А зачем? Моя жизнь достаточна сера, чтобы вместо привычных действий подкидывать неожиданные повороты. Всего лишь небольшая передышка, и меньше всего мне хочется, чтобы что-то ей мешало. А чужие истории всегда обходили меня стороной.
Уже у дверей меня догнал задумчивый вопрос Теда:
- Ксанрд, ты ведь не человек?
- Нет, - потянув на себя массивную ручку, обернулся.
- А кто?
- Творец, - лаконично ответил я и навсегда покинул отель «Хостел-Люкс».

- Больше никого? – Бэлла вылезла из-под стойки, когда за очередным постояльцем захлопнулась дверь.
- Вроде нет, - Тед покосился на девушку, и его глаза на мгновение сверкнули.
- Ну и напугал меня Мун, - блондинка оправила платье, критически рассматривая пыльное пятно на локте. – И что ему да нас за дело?
- Я же сказал, не ему, а Монсеньеру, - поморщился вампир. – Забей, Бэлла. До утра как-нибудь доживем, а там мне никто уже будет не указ.
- И ты меня обратишь? – девушка обняла портье за шею, приподнялась на цыпочки и слегка куснула за губу.
Тед быстро и страстно ее поцеловал, но тут же отстранился.
- Не сейчас, моя сладкая. Ну его на фиг такие приключения.
- О, Тедди, - тут же надулась блондинка, - но я так тебя хочу!
- Ага, я видел. Ксанрда ты тоже хотела, - обиженно пробурчал герой-любовник.
- Ну... – Бэлла кокетливо повела глазами, - разве что самую чуточку. Но я все равно люблю только тебя! – она снова повисла на шее у портье.
Тед вздохнул.
- Пойдем, что ли в бар? – обреченно спросил он. – Выпьешь чего-нибудь?
- Ну, если ничего другого не остается, - с такой же обреченностью согласилась девушка, понимая, что ничего от вампира сейчас не добьется.
Ян, покосившись на вошедшую парочку почему-то нахмурился.
- Дама хочет выпить, - сообщил Тед, галантно помогая Бэлле взобраться на высокий табурет.
Бармен смерил блондинку каким-то слишком оценивающим взглядом, перевел глаза на потолок и спросил:
- И чего дама желает?
- Какой-нибудь коктейль, - небрежно ответила девушка.
- Молотова? – так же небрежно поинтересовался Ян.
Бэлла недоуменно захлопала глазами.
- Налей ей чего-нибудь нормального! Хоть водки! – прорычал Тед.
- Царской? – невинно переспросил двуликий.
- Ян! – взвыл Теодор. – Ты что себе позволяешь по отношению к моей девушке?!
- Твоей девушке? – протянул бармен. – Я смотрю, это любовь, не так ли? А ты себе даже не представляешь, Тедди-бой, как может менять людей любовь, - он фыркнул и подмигнул вконец растерявшейся блондинке.
- Будьте добры, рассчитайте нас, - господин Виллебранд остановился рядом с Тедом и заговорщицки ему подмигнул. На руке джинна висела не слишком трезвая Серебрянка Нэшва.
Бармен принялся листать свой блокнот.
- Это что, я теперь могу захватить мир? – встрепенулась зеленоволосая девица и попыталась сфокусировать взгляд на своем спутнике. Грегори усмехнулся и покачал головой. – Н-н-не! – Серебрянка вскинула руку, и джинну пришлось придержать ее, чтобы не упала. – Я спс.. спспу... спасу... помогу... Да! Всем обездоленным!
- Извини, дорогая, - Виллебранд ласково приобнял девушку, - но боюсь, это не в моей компетенции.
- Да-а-а? – очень удивилась Серебрянка. – Ты же джинн!
- Правда? – растерянно вставила Бэлла.
Грегори пристально уставился на блондинку, словно сканируя каждую клеточку ее тела. Потом удивленно вскинул бровь.
- А вам-то я зачем, юная леди, - хмыкнул он и погрозил Бэлле пальцем.
- А кому не нужен джинн, исполняющий желания? - печально ответила встречным вопросом девушка и залпом опрокинула свой бокал.
- Вам-то уж точно не нужен, - усмехнулся Виллебранд. – Сами, что захотите... исполните, - последнее слово он произнес с каким-то презрительным уважением.
Бэлла вздрогнула.
- Вот, - Ян протянул Грегори счет.
Джин взглянул лишь на конечную цифру и сразу расплатился.
- А знаешь, какая у меня самая большая мечта? – вернулась к жизни Серебрянка Нэшва. – Я хочу попасть на концерт группы QUEEN в восемьдесят пятом году! На лондонском стадионе!
- Правда? – улыбнулся Грегори.
Девушка утвердительно икнула.
Джинн, продолжая поддерживать свою пирсингованную хозяйку, осторожно коснулся указательными пальцами ее висков. Серебрянка вздрогнула, взгляд ее приобрел осмысленное выражение.
- Ой! – встрепенулась девушка. – Я что сказала это вслух?
- А теперь повтори еще раз, - ласково попросил Виллебранд.
- Я хочу оказаться на концерте группы QUEEN на лондонском стадиона в тысяча девятьсот восемьдесят пятом году, - четко произнесла Серебрянка.
- Будет исполнено, хозяйка, - ответил джинн, подхватил девушку под руку, и они исчезли.
- Везет же некоторым, - с завистью протянул Бэлла.
- Уж кто бы говорил, - загадочно отозвался Ян.

Оставлять комментарии и задавать вопросы авторам проекта можно здесь

Вот как ползу, так и отражаю!

- Смотри, как суетятся! - юноша привычно вглядывался в темную поверхность. - Осталось только стены желтым покрасить. Ой, не могу, ну что за дилетантская постановка?! – жесткий смех отразился от кафельных стен.
Понаблюдав еще некоторое время за мельтешащими силуэтами расходившихся из драконьей пещеры существ, Даккен капризно потребовал:
- Каге, покажи мне холл!
В зеркале отразилось совершенно пустое помещение. Даже за стойкой никого не было. Демон вгляделся в картинку, опасливо принюхался и расслабился.
- Творец ушел, - довольно констатировал он и потянулся. Потом резко встал.
- Каге, я приготовлю все для открытия портала, загони мне последнюю жертву, - в обычно слащавом тоне была только сталь метала и легкие нотки предвкушения.

Мун летел по коридору, и мысли его все время разбегались между двумя весьма беспокоящими его предметами. Странный постоялец, угостивший его выпивкой, казался ворону куда более зловещим, чем Монсеньер, Даккен, Кали, да и его собственная скромная персона. С другой стороны, никакой угрозы похмельный гость не выказывал, а напротив был очень мил и щедр. К тому же Мун собственными глазами видел, что Тед его рассчитал и проводил. Пожалуй, странного постояльца можно было сбросить со счетов, понадеявшись, что тот больше никогда не вернется. Еще сильнее Муна беспокоило то, что он опрометчиво бросил Тедди без присмотра и зачем-то помчался выяснять, что там затевает домашний зверинец Монсеньера. Что-то словно застило глаза, подталкивало, манило, и он, совсем забыв о возложенных на него обязанностях, оказался в провонявшей копотью пещере дракона. Сколько он потерял там времени, он и сам не знал, и это беспокоило еще больше. Как оказалось, и Сэм почему-то бросил надзирательский пост и составил компанию утопленникам из гавани. Мун очень надеялся, что за время их отсутствия неугомонный портье не натворил ничего непоправимого, но, увы, эта надежда очень скоро разлетелась вдребезги. Посреди коридора невозмутимо мерцал призрак и Мун, собирался привычно, не сбавляя скорости, пролететь сквозь Сэма, но вместо этого со всей дури врезался в обретший вдруг плотность фантом. Сэм не сдвинулся с места, зато коридор резко сузился, подернулся рябью, закружился смерчем, и незадачливую парочку надсмотрщиков за вампиром со свистом понесло куда-то вперед и вниз, сначала через весь отель, а потом над кромкой прибоя, мачтами кораблей, барашками волн.
За долгие секунды неуправляемого полета Мун успел прокрутить в голове все возможные объяснения происходящего и пришел к неутешительным выводам. Во-первых, Монсеньер был очень зол. И вообще, и на них с Сэмом в частности. А разозлиться он так мог только в том случае, если, оставшись без присмотра по их халатности, Теодор все-таки пробудил демона. И вот тут появлялось не сулящее ничего хорошего «во-вторых». Ничего радостного от пробуждения ждать не приходилось. Близился локальный Армагеддон.
Движение наконец замедлилось, порыв ветра, заломив крылья ворону и почти развеяв снова ставший бесплотным призрак, швырнул их куда-то вниз.

- Ни жив, ни мертв, с Судьбою спорит.
Вернется ли домой - вопрос!
И потому "За тех, кто в море!"
Последний поднимаю тост,
- с грустным сарказмом продекламировал Мун, оглядывая палубу Летучего Голландца.
Портье сидел за своей такой уже родной стойкой и перебывал на седьмом небе от счастья. Наградив героя-любовника страстным поцелуем, слегка подвыпившая блондинка оставила его, наконец, в покое. Это было как нельзя кстати. Все страхи и надежды последних ночей отошли на второй план: Тед переживал пробуждение истинной силы вампира. Его немного знобило, слегка звенело в ушах, и ломило зубы. Все чувства возросли стократно. Перед глазами портье проплывали картины из жизни могущественного клана. Скоро, совсем скоро, его ждет прекрасное будущее...
Раскручивавшаяся спиралью сила шампанским бурлила в крови Теодора, и он невольно расхохотался, каждой клеточкой ощущая все прибывающее могущество. Немного успокоившись, портье откинулся на жесткую спинку кресла, запрокинул голову, да так и застыл: с потолка на него смотрел его двойник, только с азиатской внешностью. По губам змеилась тонкая улыбка, блеклые безжизненные глаза медленно поглощали свет, погружая пространство вокруг вампира в бездонный мрак.
Не успел Тедди опомниться, как вместо кресла под ним оказался холодный мерцающий камень. Испуганно осмотревшись, вампир не рискнул покинуть этот островок реальности: даже его зрению было не под силу проникнуть сквозь чуждую всему сущему завесу тьмы. Вернулось едва забытое чувство беспомощности.
- Я уже здесь был… - портье всем своим упырским естеством ощущал опасность.
Неожиданно тишину нарушило гудение пламени: по бокам от алтаря возникли два огненных столба, поднявшись на несколько метров, горящие колоны на мгновение замерли, затем заколыхались и потекли навстречу друг другу, пронзая мрак. Едва их концы сомкнулись, на вампира навалилась безысходность. Он чувствовал в себе пробуждение высших сил своей расы, но проснувшаяся память крови кричала, что против представшей перед ним мощи бессилен даже самый древний представитель ночного племени.
Над алтарем проявилась перевернутая пентаграмма, вписанная в двойное кольцо. Казалось, ее линии прожигают полотно тьмы, заставляя пространство корчиться в конвульсиях. Напротив каждого луча в среднем поле кольца пламенели начертанные рунами древние, давно забытые имена.
- «Я дам тебе ключ от семи Колодцев и Отверстий Бездны и Двенадцати Источников в основании ее, которые есть врата, ибо имя Мне - Строитель Башни и Охотник, не знающий жалости.»* - мягкий голос звучал отовсюду.
Тед вяло приподнял голову. Сквозь поры его кожи сочилась густая мертвая кровь. С каждой каплей драгоценной жидкости алтарь становился все темнее, наливаясь пульсирующей силой. Упырю хотелось завыть: в шаге от могущества так глупо попасться. Как муха в паучьих сетях, он беспомощно взирал на собственную гибель.
- Вожделение и гордыня – мои любимые пороки, - легкий смех перышком коснулся чуткого вампирского слуха. - Подверженные этим грехам легче ломаются. Вот ты, Тедди-бой. Что ты готов отдать за свое жалкое посмертие? – вкрадчиво поинтересовался голос.
- Все... – Тед хотел выкрикнуть это обещание, но из пересохшего горла вырвалось лишь едва слышно шипение.
- О, надо же! Так много мне даже не нужно, - снова рассмеялся невидимый собеседник.- Мне ведь, собственно, требуется от тебя сущий пустячок... – вампир ждал продолжения, едва не теряя сознание от ужаса, ждал, как приговора, а пауза все затягивалась. – Сила! – прогремело вдруг, и Тед сжался. – Сила, дарованная тебе самой богиней смерти!
- Да! – придушенно пискнул несостоявшийся родоначальник клана.
И в следующий миг пентаграмма начала медленно, а потом все быстрее и быстрее вращаться, постепенно превращаясь в гигантскую воронку, разрастаясь, захватывая все вокруг: тьму, свет, неожиданно проявившиеся стены, коридоры, комнаты. Казалось, отель плавится и стекает тонкими струйками в этот провал. Пасть портала все увеличивалась, сохраняя незыблемым островком реальности лишь потемневший алтарь и скулящего от страха и бессилия вампира на нем.

Отель содрогнулся и застонал. По стенам пробежала волна, полы вздыбились. Звон разбитых зеркал и окон грянул победным тушем. Крики перепуганных постояльцев заглушил грохот ломающейся мебели. Где-то вспыхнул пожар. Где-то забила фонтаном вода из кранов и канализационных труб. Но все это исчезало и появлялось снова, чтобы снова исчезнуть. Языки голодного ничто – вырвавшихся из межмирового пространства еще не рожденных и уже давно погибших реальностей – слизывали куски здания, захватывая небо, и землю, выплевывали, не переварив, но хаос выкидывал новые щупальца, все более жадные, все более прожорливые. Разбуженные катаклизмом, люди выбегали из обезумевшего здания в одних ночных сорочках. Нелюди спешили спасти то главное, что было для них основой их странного существования – силу. Темную или светлую, живую или мертвую, но столь лакомую для бескрайней пустоты освобожденного никогда. Лишь немногие сохраняли спокойствие настолько, чтобы не утратить восприятие хрупкой цепочки причинно-следственных связей. Или напротив, настолько сошли с ума, что еще верили в ее призрачное существование.

- Вам никто не разрешал сюда заявляться! – хмуро пробурчал Ян, оглядывая взъерошенную компанию странных существ. – Вы на фига со своих этажей сползли? Монсеньер вам башки поотрывает и правильно сделает.
- Янус, душка, - козел протиснулся вперед, на ходу меняя ипостась на теневую, - Монсеньеру не до нас, он слишком занят, он умирает.
- Размечтался, - усмехнулся двуликий. – Еще скажи, что он тебя за собой прихватит.
- Ну, это не так просто – прихватить кого-то из нас, - огненная лошадь кокетливо взмахнула ресницами, - особенно в твоей компании.
- И вы притащились сюда в надежде спрятаться за моей спиной? – фыркнул бармен.
- Ну, вместе-то веселее, - заискивающе хрюкнула свинья.
- Кому как, - хитро прищурился глаз старика.
- Ты что-то слишком спокоен, Янус, - Крыс облокотился на стойку и вгляделся в лицо бармена. – Я всегда подозревал, что ты знаешь больше, чем говоришь. И что-то не заметно, чтобы ты спешил покинуть сей тонущий корабль.
Ян фыркнул и невозмутимо принялся протирать и без того чистый стакан. Крыс внимательно следил за каждым его движением, словно надеясь разглядеть ответы на свои вопросы. Потом, видно, придя к какой-то мысли, кивнул самому себе, ухмыльнулся, сполз с высокого табурета и вальяжно развалился в кресле за одним из ближайших столиков. Минотавр, пристально наблюдавший за старшим братом, тут же последовал его примеру. Хекнул коротким смешком Сатир и присоединился к этой парочке.
- С-с-с-смеш-ш-шно! С-с-с-снова с-с-с-сидеть взаперти! С-с-с-снова никакой охоты! Никакой с-с-с-свободы! Я ис-с-с-с-счезаю отс-с-с-сюда! – презрительно вильнув гибким телом, Шесс направилась к выходу.
- Свобода! – мечтательно произнесла Лошадь. – Знаете, я, пожалуй, присоединюсь к Шесс.
- И я, - кивнул пес и тоже шагнул вслед за змеей.
Безмолвно, по-английски за ними последовал белый Кролик. Виновато хрюкнула и засеменила к выходу Свинья. Петух, склонив голову на бок, некоторое время наблюдал за этим шествием, потом неуклюже взмахнул крыльями и успел перелететь на круп Лошади.
Тигр с обезьяной переглянулись. Мартышка запрыгнула на стойку, бесцеремонно схватила стоявшую тут же початую бутылку виски и нагло к ней присосалась. Тигр растянулся в проходе во всю его длину.
Некоторое время царила тишина. Потом из-под незанятого стола появился дракон-лайт, обвел компанию печальным взглядом и, ни к кому конкретно не обращаясь, сообщил:
- Пойду, полетаю.
- А ты? – спросил Ян, глядя в потолок, когда дракон удалился из бара, и, не дождавшись ответа, требовательно добавил: - Я к тебе обращаюсь, Персефона.
Маленькая девочка, прятавшаяся до этого за высокой спинкой одного из кресел, скользнула на пол и растянулась на гигантском Тигре, зарывшись лицом в его шерсть.
- Это ответ? – усмехнулся бармен. – А как же твоя миссия?
- Мы оба знаем, - девочка лениво приподняла голову и, прищурившись, покосилась на двуликого, - что совершенно не имеет значения, в каком мире я стану ее выполнять.
Ян кивнул. Крыс издал облегченный вздох.
- Погода не летная, - снова ни к кому не обращаясь, сообщил вернувшийся в бар дракон.

На кладбище пришла беда. Печальная весть приплыла вместе с обгоревшим телом водяного, наткнувшись на скучающего Михалыча. Мертвяк обеспокоенно вытянул зеленую нечисть на берег и всплакнул о старом, уже мертвом друге-недруге. В этот вечер даже покойнику хотелось выжить. Кладбище походило на залитый водой муравейник, из которого с последними пожитками выбегали искалеченные заботами муравьишки. Почти вся местная немертвая ватага восстала из могил и двинулась на север. Они уже постигли все тайны жизни и не стремились к смерти, ибо давно познали и эту загадку. Мертвяков, что решили остаться, разъяренная земля беспощадно пожирала, не оставляя для преданных друзей ни могил, ни надгробий. Взобравшись на пригорок, зомби с великой скорбью смотрели на небесное светопреставление, что занималось над ставшим уже родным отелем.
- Прощай, - помахав дырявым платком, прошептал Михалыч. – Прощай, Монсеньер…

Неожиданно Тед почувствовал, что на алтаре его больше ничто не держит. Воспользовавшись разворачивающейся вокруг феерией и тем, что на него перестали обращать внимание, вампир скатился с потемневшего камня. Сил не было. Гигантская воронка высосала дар богини смерти, а собственная невеликая энергия вытекла вместе с кровью. Сейчас, когда огненная арка и пентаграмма не слепили глаза, он смог рассмотреть силуэт белокурого демона и снова едва не окаменел от страха. Но Даккен был слишком занят сотворенным им порталом, и Тедди, с трудом подчиняя себе отказывающие конечности, пополз к кривящемуся, плывущему, но такому знакомому коридору третьего этажа.
- Уползай, - не отрывая горящих глаз от разверзающегося действа, мимолетно бросил Даккен вслед улизнувшему упырю. Губы его искривились в презрительной улыбке. - Кто бы мог подумать, что в таком ничтожестве проснется память предков. Но коли все пазлы по местам… - расхохотавшись, он приступил ко второй части плана.
Произнеся отрывистую фразу, демон вернул себе одну из своих сущностей. Теперь, когда Гав полон, он может себе позволить такую роскошь. Тело юноши мгновенно испепелило одежду, превратившись в столб жаркого пламени. Оно быстро видоизменялось, перетекая в человеческую форму. Через мгновение на месте трансвестита стояло человекоподобное чудовище, с пылающей кожей и темными провалами глаз. На голове, пламя принимало форму двух изогнутых рогов, а за плечами угадывались очертания сложенных крыльев. Издав победный рык, нечеловеческая глотка хрипло протянула:
- О, Мать, Владычица Лилит, Ужас, Поражающий во Тьме, взглядом заставляющая миры трепетать. Беззаконие и болезнь во власти твоей. Ты, Царица нежити, расселившейся по городам и весям, лесам и оврагам, морям и рекам. Ты, Повелительница темных сущностей от звезд небесных до глубин земли. Ты, порождающая хищных тварей… - монотонный напев закончился властным приказом, - приди ко мне!

Отель верещал, как щенок с прищемленным хвостом. Деревянные панели скрипели, съезжаясь, трещали, вспыхивая локальными очагами пламени, гремела падающая штукатурка. Стены дрожали - толи от страха, толи от предвкушения. Пол вставал на дыбы, будто ретивый скакун, выставляя на пути мистера Скиннера ловушки раскрытой пасти ожившего паркета. Мимо, словно воспоминания проносились чьи-то дерзкие души. Они стремились прочь, как трусливые крысы, покидая родную обитель. Скиннер остановился у раскрытой настежь двери. Всего одно движения, один шаг, и он на свободе. Но грешная душа незаметного человека не пожелала быть вольной, казалось, она чувствует дыхание отеля, слышит его сердцебиение, понимает боль. Мистеру Скиннеру некуда было идти и не к кому возвращаться.
Мужчина потянулся к ручке и закрыл перед собой дверь, на три оборота повернув ключ в замке.

«Розы. Нужно спасти розы», - почему-то только это беспокоило Моррису, когда она, вопреки здравому смыслу, спешила по кривляющемуся текучему коридору к своему номеру. Сгусток пространства завертелся у ног веселеньким водоворотом, норовя втянуть ее в свой смертоносный хоровод. Морриса отшатнулась, едва не потеряла равновесия. Кто-то крепко схватил ее за руку, помогая устоять.
- Осторожнее, мадам! Боюсь, вы выбрали не лучшее время для осмотра местных достопримечательностей.
Высокий молодой человек продолжал поддерживать ее под локоть, демонстрируя в обаятельной улыбке вставные пластиковые клыки.
- Но вы ведь не боитесь? – кокетливо улыбнулась Мориса, невольно поддаваясь этому обаянию.
- А чего мне бояться? – усмехнулся юноша с чувством легкого превосходства. – Я ведь вампир, высшее существо. На меня все эти фокусы не действуют.
- Ах, вот как! – женщина с трудом сдержала смешок. – Тогда, может, вы проводите меня до моего номера?
- С удовольствием, - Иван поклонился. – Почту за честь.
- Ну что вы! Это я почту за честь! – мысли о розах почему-то вылетели из головы. Самоуверенный неформал казался интересной добычей. - Вампир, надо же! Я заодно покажу вам одну очень любопытную картину. Думаю, вам понравится. И все же, мне кажется, даже для вампира несколько неосмотрительно бродить по взбесившемуся отелю, - Морриса взяла молодого человека под руку.
- О, напротив! Это даже интересно. Сами посудите, ну что может статься с бессмертным существом?!
- Действительно, - задумчиво отозвалась пожилая леди, - бессмертие – это ведь навсегда.
- Вот именно! – экзальтированно воскликнул Иван. – Вы сразу это поняли! Я восхищен, мадам!
- Я тоже, - тихо ответила Мориса, ненароком толкая псевдо вампира в очередной возникший у ног смерч реальностей и делая шаг следом.

В пространстве появились легкие помехи, которые через несколько мгновений соткались в женский силуэт. Демон удивленно смотрел, как проявляется знакомый облик блондинки, но никак не демонессы. Бэлла растерянно озиралась вокруг, пока ее взгляд не зацепился за демона. В первый момент она вздрогнула и отшатнулась, но потом тень узнавания пробежала по лицу.
- Папа? – недоуменно спросила блондинка, но тут же себя одернула: - Нет. Ты кто?
- Лиллит, дочь моя, любовь моя, жена моя, иди ко мне, - торжественно воззвал Даккен, протягивая руки.
- Я не Лиллит, я Бэлла, - поправила девушка, все еще недоуменно взирая на пылающее существо.
- О, все муки ада! – реакция дочери вызвала раздражение, приправленное легкой обидой. - Ну что за непослушный ребенок! - На мгновение из-под демонической сущности проступили очертания высокого седовласого джентльмена. Пару раз хлопнув ресницами, Бэлла потрясла головой. - Теперь узнала? – капризно поинтересовался отвергнутый отец.
- Папа, это действительно ты? – блондинка сделала робкий шаг навстречу.
- Ну, наконец-то! – демон резко сократил разделявшее их расстояние и обнял девушку. - Смотри! - указав в сторону набирающего мощь разрыва, страстно зашептал: - Когда откроется портал, мы уйдем в другой мир.
- Да? А зачем? - Бэлла с любопытством рассматривала огненные рога, а не вакханалию взбесившихся миров.
- Этот мир переполнен, - демон картинно вздохнул, - зачем топтать проторенные дороги, если нам подвластно создавать свои? Мы – высшие сущности, дорогая. Мы те, кто правят мирами!
- Править миром?.. – смакуя слова, Белла задумчиво накручивала на палец локон. - Значит, я себе не приснилась?
- Нет, дитя мое, не приснилась, - склонившись к лицу девушки, огненное существо выдохнуло ей в губы, - Теперь ты понимаешь, кто мы?
- Демоны? – радостно воскликнула блондинка, задумавшись об открывающихся возможностях, но раскатистый смех был ей ответом.
- Мы те, кто повелевает душами смертных. Этот портал откроет нам врата в мир, где нет богов, где мы сами сможем наполнить его теми, кто станет нам поклоняться, - с этими словами он впился в губы девушки страстным поцелуем.
- Папа! – взвизгнула Бэлла и отскочила. – Ты что?!
- Бэлла, Бэлла! – Даккен покачал головой и сделал осторожный шаг к дочери, на ходу снова превращаясь в прекрасного белокурого юношу. – Отринь мешающую тебе человеческую сущность, - патетично воскликнул он и вкрадчиво зашептал: - иди ко мне.
- Папа? – недоуменно округлила глаза блондинка и осторожно отступила.
- Наша любовь вне предрассудков, вне времен, вне понимания низших существ, ты рождена для меня…
- Какая любовь, папа?! Ты что?! – потрясенная странным и даже неприемлемым поведением родителя, девушка и думать забыла о возможных выгодах, что сулила демоническая сущность.
- Какая пожелаешь, моя Лиллит, - раскинув руки, Даккен, казалось, пытался охватить все рвущиеся из разлома миры, потом снова шагнул к Бэлле, - Плотская, духовная, божественная! Вспомни себя. Вспомни, какой ты стала всего час назад, и ты поймешь, о чем я говорю, - страстно воскликнул он.
- Да помню я, - отмахнулась блондинка и снова отступила. Она все никак не могла привыкнуть к мысли, что этот юноша (кстати, подозрительно знакомый) – ее отец. – Но, папа...
- Даккен, милая, - в глазах красавца полыхнуло пламя ада. - Для тебя просто Даккен. Отныне и навсегда.
- Даккен? – повторила Бэлла, словно пробуя имя на вкус. Потом гордо вскинула голову. – Ты не понимаешь, Даккен, - услышав, как девушка произнесла его имя, демон уже знал, что она скажет. - Не может быть никакой НАШЕЙ любви. Я люблю другого.
- Другого… – кривляясь, передразнил трансвестит. Он не желал принимать отказа. – Ты все еще помнишь об этом ничтожестве? Этом вампиреныше Тедди?
- Не смей так о нем говорить! – взвилась оскорбленная девушка.
Даккен продолжал издевательски хохотать, не замечая, что Бэлла тихо наливалась злостью.
- Ад и Преисподняя! Девочка моя! Ты и этот уродец! – всхлипывая, выдавил сквозь смех демон, но вдруг стал совершенно серьезен. – Забудь о нем, - приказал он, и в голосе прозвенела сталь.
- Что?! Опять?! – взорвалась Бэлла. – Да как ты смеешь! Я думала, в тебе говорит родительская ревность, а ты... ты...
- А я просто его съел, - хихикнул красавец. Бэлла осеклась на полуслове, хватая ртом воздух. – Поверь, он даже не был вкусным.
- Не-е-ет! – завизжала блондинка, чувствуя, как гигантская воронка пространства высасывает из нее человеческие силы, взамен наполняя освободившейся сосуд пробуждающейся мощью истиной Лилит.
- Да-да! – скалясь подтвердил демон, приближаясь вплотную и снова обнимая девушку. – Зачем вспоминать того, кто упокоен навеки, дорогая?
Мир перед глазами Бэллы задрожал, то ли от подкативших слез, то ли от ударившей в голову крови, то ли...

- Бежим! – Софья схватила Дима за руку. – Так и знала, что рано или поздно здесь все к чертям полетит. Ну, чего встал?! Сматываться надо! – прикрикнула она на охотника.
- Чед! Там Чед! Я не могу его бросить! – Казаков рвался назад, пытаясь отодрать от себя цепкие пальчики горничной.
Из гнущегося во всех направлениях коридора донесся басовитый лай, а вскоре, ломаясь вместе с искривлениями пространства, появился сам Черный Дьявол. Мощным рывком он вырвался из разрастающегося коллапса.
и приземлился на четыре лапы рядом с охотником.
- Бежим! – повторил он требование Софьи, и на этот раз никого уговаривать не пришлось.
На лужайке перед отелем толпились беженцы и любопытные. Дим успел заметить несколько странных существ, но тут толпу ослепил яркий луч, направленный откуда-то сверху. Забыв об обезумевшем отеле, все дружно задрали головы. Подмигивая разноцветными огоньками на манер елочной гирлянды, над лужайкой зависла летающая тарелочка.
- Лу-у-у-у-у-у-у-у-у! – протяжно завыл ньюфаундленд.
И, словно услышав этот отчаянный зов, из раскрывшегося в брюхе летательного аппарата люка выглянула странная нечеловеческая мордочка.
- Дамы и... эм... О! Господа! – прогремел усиленный динамиками голос со странным акцентом. – Наша э... гостья, да!.. – инопланетянин почему-то занервничал и сверился со шпаргалкой, прежде чем продолжить. – Во! Потеряла собачку э... никто не видел? Нет?
- Здесь! Я здесь! Лу-у-у-у-у! – Чед носился кругами по небольшому пятачку, распугав всех вокруг.
- Оу! Собачка! Да! Как интересно! И тоже не есть живой! Да! За-ме-ча-те-ль-но! – почему-то обрадовался уфолетчик и быстро прочирикал что-то себе за спину.
В следующий миг сеть, сотканная из ослепительно ярких лучей света, сорвалась из люка и накрыла Черного Дьявола. Нелепо дрыгая лапами, пес-вампир начал подниматься к тарелке.
- Эй, куда! – закричал Дим, но прыгать и ловить улетающего Чеда не стал, а только грустно вздохнул. – А я так хотел иметь собаку...
- Хорошо, что не выводок детишек, - пробормотала Софья, теснее прижимаясь к охотнику бедром. – Не расстраивайся. Заведем мы собаку.
- Такую – не заведем, - Дим обреченно махнул рукой.
- А может, я подойду?
На охотника и Софью взирали три пары печальных собачьих глаз.
- Ты кто? – растерялся Казаков.
- Хоть бы ипостась сменил! – фыркнула Софья и добавила для обалдевшего охотника: - Это зодиакальный пес. В теневой ипостаси – Цербер.
- Да пожалуйста! – обиженно пробурчал трехголовый Цербер, отряхнулся и превратился в ирландскую овчарку, больше смахивающую на болонку-переростка. – Так лучше?
- Ну что, берешь его? – нетерпеливо поинтересовалась горничная. Дим посмотрел в преданные собачьи глаза и кивнул. – Ну, пошли тогда, пока полиция не понаехала. Еще объясняйся с ними!

Даккен едва успел уклониться, когда алые когти полоснули воздух перед его шеей.
- Лилит, дорогая, ну наконец-то! – обрадовался он превращению, но тут же был вынужден отпрыгнуть от разъяренной демонессы.
- Я Белла! – фиолетовая фурия снова бросилась в атаку.
Трансвестит попытался поймать агрессоршу, но проснувшиеся инстинкты придали Белле невероятную ловкость. Лиловое тело резко отшатнулось и перетекло в другое положение. Даккен схватил пустоту, рыкнул, перегруппировался, плавным движением шагнул в сторону, преграждая блондинке путь.
- Провались ты со своим мировым господством! - кричала девушка, захлебываясь слезами. - Мне нужен был только Тедди!
- Тедди был нужен тебе меньше всего! – взревел демон.
На ходу превращая изящные белые руки в огненные захваты, он почти настиг строптивую дичь, когда хлесткий хвост демонессы, живущий собственной жизнью, взвился вверх и вперед, рассек плоть лезвием сердечка, оставляя на идеальном лице юноши кровавый рубец.
- Не-е-ет! – взвизгнул демон, невольно отпрянув, хватаясь руками за превратившийся в кровавое месиво глаз: увечье, нанесенное острым концом хвоста, как оказалось, оставляло истинные, чудовищно болезненные раны.
Белла взвилась в прыжке. Глаза ее полыхали ненавистью и болью. Вытянув когтистые руки, демонеса нанесла удар прямо в грудь, швырнувший Даккена назад, туда, где реальность уже была зыбкой. Голодная пасть хаоса завертелась быстрее, словно почуяв главную жертву. Новый мир, еще не обретший богов, рвал к себе своего первого – верховного, но навеки одинокого. А получив его, втянув в себя, всосав, как лакомство, око пространственной бури удивленно моргнуло и начало медленно закрываться.
Бэлла обессилено опустилась на крошечный островок все еще стабильной реальности. Всхлипнула. Утерла кулачком глаза. Кривящиеся языки межпространственных брешей медленно втягивались в разрыв, испуганно огибая плачущую девушку. По телу демонессы прошла дрожь начинающейся трансформации.
- Тедди! – прошептала она в последний раз и потеряла сознание.
А струйки пространства все еще пробегали, нашептывая ей что-то успокаивающее...

Вот как ползу, так и отражаю!

Девочки! Хочу вас поблагодарить за работу, за опыт, за вместе проведенные часы, за то что вы есть и я вас нашла!

Во-вторых:

В квартирах снова аромат хвои,
Прости-прощай год уходящий!
Осуществит желания твои
Ему на смену приходящий!

Где здесь пропасть для свободных людей ?!

P.S. Классное видео! Мне понравилось, очень. ^_^

Спасибо, Кщерь.

Весьма непрост сей черный пёс,
Сюда зачем-то он явился
И тем сюрприз нам преподнёс,
Что здесь в отеле поселился.
Тут не до плясок на лужку,
Он мигом оторвет башку
И даст тебе развоплощенье.
К чертям такое приключенье!
Защиту попроси у Кали,
Или блондинку прихвати
И прочь отсюда когти рви.
Иначе выживешь едва ли.
"Весёлые" настали дни,
Так делай что-то, не тяни!

***
Теперь тебе б помочь могли
Ну, разве ж, инопланетяне.
Коль будут так добры они,
Как у Христа самаритяне.
Когда-то десять их колен
Кому-то угодили в плен.
Куда-то в общем запропали
И потому легендой стали.
А может, в космосе укрылись?
Коли Баал их старый бог,
Уран вполне их спрятать мог.
Теперь обратно заявились.
Тебе, чтоб стать таким, как прежде,
Осталась лишь на них надежда.

***

Не может признаком ума
Служить цвет перьев головы,
Так выслушай мои слова
И ты поймёшь они мудры.
Не глупым много говорит
Цвет ночи моего пера -
Что знаем на свету лежит,
Но истины скрывает тьма.
Бывает черной моя весть,
Коль вами начата война.
Перо огнем начертит "Месть!"
Но в чем здесь ворона вина?
Свой мир вы обратили в прах,
Что ж ищет в нём скорбящий взор?
И лишь отчаяние в сердцах
Рождает крик мой "Nevermor!"

Где здесь пропасть для свободных людей ?!

(Интересно, а какой день следует считать днём рождения писателя?)

Где здесь пропасть для свободных людей ?!