Какая неприятная тут погода! Утром, когда я покинула ферму стариков, было прохладно, почти холодно. А сейчас, когда солнце подходит к полудню, стало просто нестерпимо жарко. Пот стекает у меня по лицу, вся моя одежда промокла, ноги в сапогах невыносимо печет. Порывы ветра не приносят никакого облегчения – они горячи, будто воздух из печки, и поднимают пыль, которая першит в горле и оседает на потном лице грязной коркой. А в довершении всего ужасно хочется пить
С утра я прошла, наверное, миль семь, но ни разу мне не встретился ни родник, ни даже лужа с водой. Дорога извивалась по равнине, на которой кое-где торчали темные скалы. Старики сказали, что именно эта дорога приведет меня в Джаранат. Самое удивительное, что за несколько часов, проведенных в пути, я не встретила ни одного путника. Дорога пуста – только я, и больше никого.
Крики и громкий рев я услышала в тот момент, когда подошла к небольшой роще, сквозь которую вела дорога. Прямо на дороге разыгрывалась драма – невысокая девушка сражалась с огромным черным медведем. Медведь, встав на дыбы, ревел и пытался достать девушку ударами лап, а девушка, в свою очередь, пыталась вонзить в зверя свое копье. На обочине дороги лежало в луже темной крови мертвое тело еще одной женщины.
Я вытянула перед собой руки и, призвав силу Матери, послала в медведя грозовой разряд. Электрический удар заставил медведя яростно зареветь, зверь развернулся ко мне, опустился на четвереньки и прыжками помчался прямо на меня. Я атаковала его заклинанием Ослепления. Медведь встал, будто наткнулся на стенку, замотал головой. Подбежавшая девушка завопила и дважды ударила его своим копьем в бок. Эта отчаянная атака дала мне передышку – собрав силы, я послала в зверя еще один грозовой разряд. Змеящийся разряд ударил в голову медведя, раздался громкий треск. Мишка жалобно заревел, вновь встал на дыбы, и тут девушка, изловчившись, всадила ему копье прямо в сердце.
- Великий Мобалак! – сказала она, подойдя ко мне. – Ты спасла меня. Я твоя должница.
Незнакомка была совсем юной, лет семнадцати на вид, и обладала очень необычной внешностью. Ростом чуть пониже меня, очень стройная и ладно сложенная, с необыкновенно тонкой талией и высокой, хоть и небольшой грудью. На ней был очень легкий охотничий костюм, состоящий из короткой кожаной туники с открытыми плечами, перехваченной широким поясом, и сандалий с ремешками до колен. Ее кожа была бледно-зеленоватого цвета и лоснилась, будто натертая маслом, голова была лысой, широко расставленные зеленовато-янтарные глаза без бровей и ресниц имели вертикальные зрачки, как у змеи. Улыбнувшись, незнакомка показала мне острые мелкие зубы и черный раздвоенный язык.
- Кто ты? – спросила я.
- Суэр, охотница, - ответила она. - Мы с моей шеди Дливаан несколько дней искали этого медведя.
- Искали?
- Он был людоедом, - странная девушка пнула еще вздрагивающую тушу зверя. – Жители Гурта пообещали награду за его шкуру, целых десять дирамов. Мы с Дливаан пришли в Гурту и согласились убить медведя. Мы долго выслеживали его. Ты спасла меня, но Дливаан умерла.
- Мне очень жаль.
- Она умерла хорошей смертью, ее душа теперь в угодьях Угасса. Я похороню ее вместе с клыками убитого медведя, и духи Шаа примут ее ласково.
- Из какого ты народа?
- Я суджери, - тут девушка как-то странно защелкала языком. – Мой народ живет за отрогами Алых гор. А ты ведь нездешняя? Я чувствую чужой запах.
- Ты права. Я попала сюда из… издалека. А сейчас иду в Джаранат.
- Джаранат, хо! – Суэр сверкнула глазами. – Очень хорошо. Я могу проводить свою спасительницу до Гурта, а там совсем недалеко до Джараната.
- Отлично. Я тебе очень благодарна.
- Не благодари меня. Я твоя должница и готова служить тебе. Это будет великой честью для меня – служить такой могущественной иччи.
- Иччи? Что это значит?
- Ты умеешь управлять стихиями. Только иччи умеют это делать.
- Суэр, я не хочу обременять тебя. Я убила зверя только потому, что хотела помочь тебе и защитить саму себя. Ты ничем мне не обязана.
- Най! – Охотница зашипела, сверкнув змеиными глазами. – Долг есть долг. Я похороню тело Дливаан и буду сопровождать тебя.
Мне нечего было сказать. В конце концов, в этом чуждом мире мне нужен друг. Девушка-суджери, конечно, не человек, точнее, не совсем человек, но она отважна и отлично управляется со своим копьем. А главное – я сумела завоевать ее расположение.
- Хорошо, - сказала я.
Лицо Суэр прояснилось. Она быстро очистила пучком травы широкий наконечник копья от медвежьей крови и, легко подняв тело своей напарницы, положила его у мертвого медведя.
- Она была твоей подругой? – спросила я.
- Она была моей шеди. Мы любили друг друга.
- Вот как? Мне очень жаль.
- Она умерла хорошо, - Суэр достала из-за спины маленький топорик и быстро выбила у медведя верхние клыки, после чего вложила по клыку в каждую руку покойницы. После этого она встала на колени и затянула какую-то странную литанию, состоявшую из протяжных вибрирующих горловых звуков. Я услышала шум крыльев и подняла голову. Над нами кружились вороны – много ворон.
- Они съедят плоть Дливаан и освободят ее душу, - сказала суджери. – Но сначала возьми ее одежду. Одежда из кожи ннархина сделает тебя сильнее и выносливее.
- Ты думаешь?
- У нас принято брать что-то на память об ушедших. Возьми ее одежду, а я возьму ее лук.
- Хорошо.
Пока Суэр своим топориком отрубала у медведя лапу, я переоделась в одежду Дливаан. Удивительно, но я на самом деле почувствовала себя сильнее и бодрее. И еще – одежда из мягкой эластичной кожи, похожей на крокодиловую, оказалась необычайно удобной. Из своего прежнего костюма я оставила только плащ с капюшоном.
- Птицы ждут, - сказала мне Суэр, показав на ворон, густо облепивших окружающие нас деревья. – Они проводят Дливаан в страну Шаа.
- Что теперь?
- Ты показываешь путь, я иду за тобой, - произнесла Суэр.
- Ты говорила, тебе надо получить награду за медведя.
- Да. Она ждет меня в Гурте, это полдня пути на закат.
- Тогда идем. Пусть душа Дливаан станет свободной.

5.

По дороге в Гурту Суэр рассказала мне о себе и своем народе. Суджери, или как их еще назвали в Дайкорне, серпаны, люди-змеи, населяли густые леса по ту сторону Алых гор, на самой границе Дайкорна. Суэр рассказала, что их народ был создан самим Мобалаком, Творцом мира, который однажды перелил кровь змеи человеку. Так получились суджери – народ, сочетающий долголетие и жизненную энергию змеи и мудрость человека. Когда Суэр было шестнадцать лет, ее старшая подруга Дливаан решила покинуть земли суджери и отправиться в Дайкорн, и Суэр пошла с ней. Им было хорошо вместе, их охота всегда была удачной – до сегодняшнего дня.
- Мобалак милостив, - сказала Суэр. – Он забрал Дливаан, но дал мне взамен тебя.
Мне было приятно такое дружеское расположение. Суэр казалась мне очень милой и храброй девушкой, и спустя некоторое время я даже перестала обращать внимание на ее необычную внешность. Так, беседуя, мы добрались до Гурты.
Ворота города были закрыты. После того, как Суэр постучала в них копьем, на стене над воротами показался какой-то бородач и спросил, чего нам нужно.
- Медведь убит, - сказала суджери. – Я пришла за наградой.
- Ах, так? – Бородач ухмыльнулся. – Подожди, сейчас с тобой будут говорить.
Мы стояли на солнцепеке наверное с четверть часа. А потом над воротами показалось сразу несколько человек с луками и арбалетами в руках. Возглавлял эту компанию старик в хорошей красной тунике и с серебряным обручем в волосах. Видимо, это был городской голова.
- Чем докажешь, что медведь-людоед мертв? – спросил он.
Суэр молча достала из охотничьей сумки лапу зверя и положила на землю.
- Тот ли это медведь? – сказал старик.
- Тот самый, - не выдержала я. – Девушка заколола зверя копьем на моих глазах.
- Хвала Адрамелеку! – Старик поднял к небу руки. – Одной заботой стало меньше. Благодарю тебя, серпана. Ступай с миром.
- Эй, погоди, ты кое-что забыл, - сказала я. – А награда?
- Какая еще награда?
- Десять золотых дирамов за медведя. Или ты забыл?
- Десять дирамов? – Старик засмеялся деланным смехом, и окружавшие его громилы подхватили его смех. – Слыханное ли это дело, чтобы за вшивого мишку платили такие деньги? Эта глупая ящерица ослышалась или лжет. Я не обещал награды за медведя. Так что убирайтесь отсюда, потаскушки, а то мы стрелять начнем.
- Пойдем, Лесса, - сказала Суэр с горькой улыбкой. – Они на самом деле могут стрелять.
- Э, нет! – разозлилась я и шагнула к воротам. – Ты, бесчестный лживый пес! Девушка выполнила контракт. Заплати ей немедленно, а то пожалеешь.
- Испугала! – Старик криво ухмыльнулся. – Ты кто вообще такая, пигалица? Ты не суджери, я ясно вижу, так какого демона ты вступаешься за это двуногое пресмыкающееся?
- Неважно, кто я, сейчас не обо мне разговор. Ты обещал десять дирамов за убитого медведя. Заплати уговоренные деньги, это все, что от тебя требуется.
- Эй, парни, приготовьте свои луки! – Старик поднял руку. – Ничего вы не получите. Считаю до трех, потом отдам приказ стрелять. Раз! Два!
- Три! – выкрикнула я в бешенстве и, вытянув перед собой руки, послала мощный динамический удар прямо в ворота.
Наверное, я была очень-очень зла. Моя ярость, преобразованная в магическую силу, буквально снесла тяжеленные дубовые ворота лучше всякого тарана. Удар был такой силы, что лживый старый пердун и его прихвостни посыпались со стены, как спелые яблоки с дерева. Упускать такой момент было нельзя – я вбежала в разбитые ворота, подскочила к барахтавшемуся в пыли старику и схватила его за шиворот.
- Ну что, старый козел? – самым зловещим тоном спросила я. – Будем говорить, или мне еще что-нибудь тебе показать?
- Аааа! – Старик вращал полными ужаса глазами, челюсть у него отвалилась, по жидкой бороде текла кровавая слюна: падая, он прикусил губу. – Пощади!
- Пощадить? Деньги давай, а то…
- Ладно! – завопил старик. – Сейчас, сейчас!
- А ну пошли! – Я для пущего эффекта как следует кольнула его острием тесака пониже спины. – И не вздумай дурака валять, дедушка. Я тебя быстро к демонам отправлю.
Вокруг нас уже собралась толпа ошалевших перепуганных горожан, которая наблюдала за нами, разинув рты, но никто не полез защищать городского голову, и это было хорошо. Я довела старичину до его дома, и голова, трясясь от страха, отсчитал мне десять золотых монет. После этого я опять привела его к воротам, где продолжала стоять Суэр.
- Сейчас мы уйдем, - сказала я голове. – Не вздумайте дурака валять. Если нам вслед полетит хоть один камень или стрела, я сожгу этот город вместе с вами. Понял?
- Да, все понял, клянусь Адрамелеком!
- Хорошо, - я выпустила голову и он, отшатнувшись от меня, споткнулся и упал в пыль. – Мы уходим. Счастливо оставаться!
- Ты очень сильно рисковала, Лесса, - сказала мне Суэр, когда мы отошли от ворот. – Они могли застрелить нас.
- Мужское достоинство у них еще не выросло, чтобы нас застрелить. Тысяча демонов, миры разные, а везде творится одно и то же! Вот твои деньги.
- Нет, - Суэр покачала головой. – Это твои деньги.
- Хочешь, чтобы мы поссорились? – спросила я. – Бери!
- Как прикажешь, - Суэр все же забрала монеты и положила их в сумку.
- Слушай, Суэр, давай договоримся, что я ничего не приказываю. Это твои деньги, и ты их честно заработала. Давай убираться отсюда, пока эти плебеи не опомнились и не устроили нам какую-нибудь пакость. Бездна Хала, а я ведь рассчитывала поесть в этом городишке. И воды у нас нет.
- Ничего, Лесса, тут недалеко есть хороший постоялый двор, а у нас есть деньги. Мы сможем поесть и отдохнуть.
- Вот это мысль! – обрадовалась я. – Веди. Я просто умираю от желания воткнуть вилку в кусок мяса.

Таверна называлась «Плакучие ивы», ее окружали высокие красивые платаны, а во дворе был колодец, из которого я пила и пила, пока меня не начало мутить. В общем зале таверны были люди, и наше с Суэр появление они встретили многозначительным молчанием. Впрочем, мне было на них плевать. Мы сразу прошли к стойке, и я, показав хозяйке золотую монету, потребовала еды и питья.
Молодая сочная баранина под луковым соусом была восхитительна, хлеб был отменно выпечен, а местное вино напомнило мне наш аргайльский мускат. Отличный обед сразу заставил меня забыть о всех неприятностях, случившихся за последнее время. Главное – я жива, мне ничто не угрожает, и я могу наслаждаться вкусной едой и другими радостями жизни. Все, что я пережила в застенках Лиги, теперь казалось мне полустершимся из памяти кошмарным сном.
- О чем ты думаешь, Лесса? – спросила меня Суэр.
- Ни о чем. Просто наслаждаюсь ощущениями в желудке.
- Скучаете, сударыня?
Парень вырос у нашего стола, будто из-под земли и стоял, глядя на меня и при этом глуповато улыбаясь. По виду не воин и не маг, скорее, сын богатых родителей, ведущий беспечный светский образ жизни. Смазливый мальчик: глаза серые, волосы темные, коротко стриженные, в правом ухе серебряная серьга, щегольская бородка тщательно подбрита. Одет несколько неудачно для такой жары, в кожаные штаны и куртку-безрукавку. Впрочем, эта одежда весьма выгодно подчеркивала его фигуру – парень был строен и мускулист.
- Чего тебе? – спросила я.
- Я вас раньше здесь не видел, - сказал парень, усаживаясь на лавку напротив меня. – Путешествуете?
- Предположим.
- Меня зовут Тори, а вас?
- Наследная принцесса Дайкорна.
- Э, нет! – Парень засмеялся. – У нашего государя нет детей. Давайте я угадаю как вас зовут. Мне кажется, вас зовут Аластер.
- Дурацкое имя.
- Не угадал? Тогда вас зовут Алейль.
- Еще более дурацкое.
- Ну, хорошо. Третья попытка. Вас зовут…, - парень сделал вид, что задумался, - Доминика. Правильно?
- Нет.
- Ладно, попробуем начать с другой стороны, - парень улыбнулся. – Я попробую угадать, кто вы. Вы – переодетая знатная дама, которая путешествует в обществе преданной вам суджери, но при этом не хочет, чтобы ее узнали. Наверное, вам надоела роскошь вашего имения и скучная жизнь в четырех стенах, вот вы и решили развеять свою скуку. Смею предположить, что вы имеете отношение к высшей знати Дайкорна, и ваши родители принадлежат к элите нашего общества, потому что наблюдал, как вы ели – заметно, что вы получили отличное воспитание. Форма ваших рук и манера смотреть по сторонам тоже очевидно говорят о вашем знатном происхождении. Уверен, вы очень страстная и мечтательная натура, девушка, грезы которой так же благородны, как и ее внешность. Романтический склад заставляет вас тосковать в серой сетке будней, и вы ищете из нее выход, даже столь экстравагантным способом, как путешествие без охраны и инкогнито… Вы улыбаетесь?
- Да, мне просто забавно, - сказала я, сделав глоток вина из чашки. – Дело в том, что я не знаю, кто мои родители, потому что меня забрали из дома в возрасте трех лет и поместили в тайное убежище Черной Лиги – могущественной организации наемных магов-убийц. До восемнадцати лет меня обучали самые лучшие Мастера смерти. Меня учили убивать оружием и ядами, заклинаниями и порчей. Я училась вызывать демонов и управлять природными силами. В восемнадцать лет я совершила свое первое ритуальное убийство, прикончила одного мага, который тайно похищал девочек и из их крови пытался приготовить омолаживающий эликсир. После этого я получила звание мага-ассасина первой ступени и откованный специально для меня меч. Но потом я провинилась, меня отправили в темницу и приговорили к смерти. Поскольку я согласилась на поединок и убила в нем свою сокурсницу по Черной школе, Владыки ложи заменили мне смерть изгнанием и отправили в другой мир. Так я и оказалась тут, в Дайкорне.
- Браво! – Тори с жаром похлопал в ладоши. – Боги, какая фантазия! Я все больше и больше влюбляюсь в вас, милая. Вы очаровательны.
Я краем глаза заметила, что Суэр не улыбается, и в ее змеиных глазах появился нехороший огонек.
- Благодарю, - сказала я. – А теперь, когда я рассказала свою историю, не будешь ли ты так любезен рассказать свою?
- О, с удовольствием! Мой отец… Он мелкопоместный дворянин из Дарконии, это к югу отсюда. Там расположено наше родовое гнездо. Сто пятьдесят акров земли, хороший деревянный дом, две лошадки, два ослика, пятнадцать коров и пятьдесят душ крестьян. После смерти отца поместье наше с землей, крестьянами, осликами и коровами перешло к моему старшему брату, и мне пришлось его покинуть – мы с братом не ладим с детства. Те деньги, что отписал мне отец, закончились очень быстро. Поскольку военная карьера меня не привлекает, я скрыл свое настоящее имя и поступил на службу к одному богатому купцу в Оре, где заработал неплохой капитал и вложил его в торговлю лошадьми. – Тори пожал плечами. – Дело было прибыльное, но мне оно быстро наскучило, и я стал искать себе новое занятие. Совершенно случайно я познакомился с одним алхимиком по имени Брутус, и это изменило мою жизнь. Я начал читать мудрые книги и открыл для себя тайны зелий и трав. Сейчас я занимаюсь тем, что разъезжаю по Дайкорну и покупаю для Брутуса разные редкие ингредиенты – например, молотый коготь виперы или желчь эузфадона. Сейчас вот мой патрон заказал мне найти для него слюну радужного дракона. Эта редкая тварь встречается только в землях эльфов, вот я и собираюсь туда отправиться, а пока отдыхаю в этой таверне – и наслаждаюсь вашим обществом. Вы позволите угостить вас вином?
- Не стоит. Нам с Суэр пора отправляться в путь. Не так ли, Суэр?
- Да, иччи, - сказала моя спутница.
- Жаль, - Тори был искренне огорчен. – Но, может быть, нам по пути? Я был бы счастлив сопровождать вас.
- Не думаю, что нам по пути, - сказала я. – Приятно было поболтать, Тори.
На улице нас ждал неприятный сюрприз – с полдюжины всадников в кольчужных доспехах, с длинными мечами и булавами. На черных попонах их коней был изображен косой крест, оплетенный повиликой.
- Вот они! – воскликнул старший воин, показывая на меня пальцем. – Стоять, именем короля!
- В чем дело? – спросила я, знаком велев Суэр встать у меня за спиной.
- Не прикидывайся дурочкой, девка. Это ведь ты устроила переполох в Гурте и едва не лишила жизни почтенного олдермена Никоса. Ты поедешь с нами, к шерифу.
- Никуда я не поеду, - сказала я, ощущая знакомое покалывание в пальцах. Боевая магия уже переполняла меня и требовала выхода. - Не на ту нарвались, мальчики.
- Не заставляй применять силу, девка. Лучше давай все сделаем по-хорошему.
- Эй, что тут происходит? – Черт его знает, откуда появился Тори, но он уже стоял между нами и воинами, улыбаясь все той же рассеянной улыбкой. – Что случилось?
- Не твое дело, хлыщ, - мрачно сказал старший воин. – Не лезь не в свое дело.
- Я так понимаю, сэр рыцарь, что вы собираетесь арестовать эту прелестную даму и ее не менее прелестную спутницу?
- Я кажется сказал тебе, чертов простолюдин, не лезь не в свое дело!
- Позвольте вас на два слова, сэр рыцарь.
Тори подошел к всаднику и что-то зашептал ему на ухо. На хмуром костлявом лице воина появилось неподдельное изумление.
- Что? – воскликнул он.
- Именно так, сэр рыцарь, - продолжая улыбаться, подтвердил Тори.
- Я… я право не знаю, что и сказать. Но как вы…
- Тсс! – Тори приложил к губам палец. – Не слова больше. Вы все поняли, сэр рыцарь?
- Но что я скажу шерифу? Ведь олдермен написал письменную жалобу. И ворота города – они сломаны!
- Вы скажете, добрый сэр, что самым тщательным образом обыскали всю округу, но никаких следов светловолосой красавицы-ведьмы, которая устроила, как вы выразились, маленький переполох в Гурте, не нашли. Из этого следует, что почтенный олдермен просто перепил вина, и ему почудилось невесть что. Прочие жители Гурты всего лишь выпивали вместе со своим олдерменом, потому и не могут точно сказать, была ли означенная ведьма в городе на самом деле, или же это следствие неумеренного пьянства. Что же до ворот… боги, да придумайте что-нибудь сами, в конце концов!
- Я все понял, - воин бросил на меня, как мне показалось, испуганный и растерянный взгляд. – Я уезжаю.
Вся кавалькада галопом вынеслась со двора таверны и исчезла на дороге. Я вопросительно посмотрела на Тори.
- Что вы ему сказали? – спросила я.
- Ничего, просто посоветовал быть учтивее с красивыми женщинами.
- Кто вы такой?
- Тори, - парень отвесил мне легкий поклон. – Итак, куда мы теперь отправимся? Мне ужасно хочется познакомиться с вами поближе.
- Мы идем в Джаранат, - ответила я.
- Какое совпадение! И мне туда же. Я прошу вас подождать одну минуту, я всего лишь заберу свои пожитки из таверны. А после я в вашем полном распоряжении. Уверяю вас, милая, мое общество вам не наскучит. А уж ваше общество для меня – настоящая милость богов. Мы неслучайно с вами встретились, и я сделаю все, чтобы вам это доказать.

Тори оказался приятным попутчиком. И хоть меня поначалу немного раздражала его постоянная улыбка, я очень быстро привыкла к его обществу и даже добилась того, чтобы он обращался ко мне на «ты». Даже Суэр, которой не понравился Тори, потом оттаяла и перестала бросать на него косые взгляды. Сам же Тори, казалось, был счастлив оттого, что может сопровождать меня.
Меня же больше всего занимали три вопроса. Во-первых, мне было интересно, каким образом Тори удалось замять историю с солдатами шерифа. Я почти не сомневалась, что этот молодой человек совсем не тот, за кого себя выдает. Но кто он? Переодетый принц крови? Местный лорд, инкогнито объезжающий свои земли? Умелый маг, владеющий практикой внушения? Все три предположения казались мне достаточно логичными. Как только мы покинули таверну, я не удержалась и вновь заговорила с Тори о солдатах.
- Полно вам, милая! – поморщился он. – Какие мелочи!
Мне так и не удалось добиться от Тори ответа на мой вопрос, и это меня насторожило. Либо он, несмотря на всю свою внешнюю благостность, мне не доверяет, либо ему есть что скрывать. Хорошо, сказала я себе, попробуем оставить эту тему на потом.
Во-вторых, меня очень интересовал мир, в который я попала. В Черной школе наставники всегда говорили нам, что выполнение любого задания начинается со сбора информации. Достоверная информация считалась большой ценностью, и нам говорили, что ради ее получения следует использовать любые средства – подкуп, шантаж, магическое сканирование памяти, кражу, торговлю собой. В дороге я поняла, что Тори в этом смысле – настоящее сокровище. Он охотно отвечал на мои вопросы, касающиеся жизни в Дайкорне. Чтобы не вызывать ненужных подозрений, я начала с истории в Гурте.
- А что ты хочешь, Лесса? – ответил мне Тори. – Этого и следовало ожидать. В Дайкорне не любят пришельцев. Истинные кориане считают себя высшей расой, которой эта земля была дарована богами. И никого не заботит, что до кориан эта земля принадлежала другим народам, которые жили на ней от сотворения мира.
- А ты сам как считаешь? – спросила я.
Тори пожал плечами.
- Трудно сказать, - ответил он. – Взять, к примеру, эльфов. Ты знаешь поговорку: «Высокомерен, как эльф?» То-то. Вроде и воевать не воевали мы с ними никогда, но и любви особой не было. А уж после того, как исчезла Чаша Любви, эльфы и вовсе озлобились на нас.
- Чаша Любви? – спросила я.
- Ну да, Чаша Любви. Хрустальная чаша вечной любви, которая некогда принадлежала эльфийскому дому Тен-Маидарн. Один из четырех величайших артефактов древности, созданных еще до возникновения нашего королевства.
- Как интересно! Расскажи мне о них.
- История будет длинная, Лесса.
- И замечательно. Обожаю длинные интересные истории.
- Хорошо. Когда-то Дайкорн принадлежал эльфам. Всего эльфийских кланов было четыре: Ануир-Ардал – эльфы Ночи, Тару-Ардал – солнечные эльфы, Тен-Маидарн – рассветные эльфы и Ардал-Нирн – сумеречные эльфы. Каждый клан владел определенной магией: ночные эльфы были знатоками магии Разрушения, солнечные – магии Восстановления, рассветные – магии Иллюзии, сумеречные владели магией Изменения. Искусные мастера создали четыре великих артефакта: цветущий посох Нунн, алмазное кольцо Айграхт, световое копье Эглоссарх и хрустальную чашу Руанир. Это были соответственно артефакты Восстановления, Изменения, Разрушения и Иллюзии. Для хранения артефактов был построен священный город Бола, считавшийся общим городом всех четырех кланов…
- И что было потом, Тори?
- Эльфы не были единым народом. И среди высших магов нашлись те, кто считал, что эльфов может объединить только Квинтэссенция – пятый, универсальный вид магии, дающий могущество богов. Этих магов объявили еретиками и предали проклятию. Тогда раскольники стали искать помощи у людей. Они обучали людей эльфийской магии, а взамен получали воинов для борьбы со своими собратьями. Междоусобная война между адептами Квинтэссенции и сторонниками прежнего учения продолжалась много десятилетий, и ослабила их настолько, что люди смогли без труда захватить их земли. Эпоха эльфов закончилась.
- Печально. Ты что-то про чашу говорил.
- Три артефакта, копье, посох и кольцо, исчезли еще в эпоху Эльфийских войн. Никто не знает, где они теперь. Последний артефакт, чаша Руанир, была частью приданого, которое получил король Деррик Первый, женившись на эльфийской принцессе из дома Тен-Маидарн. После этого вражда между эльфами и людьми на время прекратилась, и в наших городах даже появились эльфийские кварталы. Но несколько лет назад чаша таинственным образом исчезла, и многие сразу вспомнили о древнем пророчестве, которое было выгравировано на постаменте этой чаши во дворце Алькурта.
- Интересно. Ты знаешь это пророчество?
- Его знают все, кто хоть раз слышал о чаше Руанир, - Тори поднял глаза к небу, видимо, припоминая текст пророчества, потом прокашлялся и продекламировал следующий стих:

Любовь не укроет народ мой от зла,
Клинок кровожадный наточен.
За древнею силой из адских глубин
Придет порождение ночи.

Извергнут проклятием, придет он в Дайкорн
Найти все четыре святыни,
И, если найдет их – народ мой умрет,
Дайкорн превратится в пустыню.

Война и огонь, и великая тьма
Грядут – но по воле Господней
Откроются вновь Грозовые врата
Для девочки из преисподней.

Молитесь о чуде – и солнце взойдет
Над полем, напитанным кровью,
И в схватке последней дракона убьет
Ребенок, ведомый Любовью.

- Глупые стихи, - сказала я. – Я ничего не поняла.
- Смысл пророчества туманен, - ответил Тори. – Его толковали многие, но ничего определенного не добились. Эти строки – всего лишь часть легенды о чаше Руанир. По древним эльфийским легендам, тот, кто испил из чаши, непременно встречал свою единственную любовь и не расставался с ней до самой смерти.
- Очень мило, - буркнула я. – Что-то с трудом в это верится.
- Эльфы глупые, - неожиданно сказала Суэр, которая все это время молча слушала нашу беседу. – Они слишком много говорят о пророчествах и слишком мало упражняются с оружием. Суджери лучшие воины, чем эльфы.
- Когда-то эльфийские лучники были великолепны, - вздохнул Тори. – Но с тех пор много воды утекло. Милые дамы не устали?
- Устали, - сказала я за себя и за Суэр. – Да и ночь наступает. Мы что, в лесу заночуем?
- Ни в коем случае. Эта дорога ведет через деревню, где есть постоялый двор. Там мы и заночуем.
- Ты хорошо знаешь эти места, - сказала я, пристально глядя на Тори.
- Я по натуре непоседа и люблю путешествовать, - ответил парень. – А эту часть Дайкорна я исходил вдоль и поперек. Еще пара миль, и мы сможем поесть горячего и отдохнуть.
Тут я подумала, что неплохо бы попробовать найти ответ на третий мучивший меня вопрос.
- Послушай, Тори, - спросила я юношу, - а тебе не приходилось слышать о человеке по имени Артазар?
- Артазар? – Тори задумался. – Странное имя. Никогда его не слышал. Кто он?
- Я с ним незнакома. Один очень близкий мне человек просил найти этого Артазара. Я подумала, что ты мог слышать о нем. Ладно, неважно. Еда и удобная постель сейчас значат для меня куда больше.

Луна в ползущих облаках. Звезды похожи на распахнутые глаза, полные ужаса. Земля стонет под ударами адских копыт.
Мама, мамочка, что это такое?
Иди ко мне, доченька, скорее. Вот так. Я с тобой, родная. Я всегда буду с тобой…
Топот все ближе. Все громче тоскливый вой собак. За слюдяными окнами мечутся черные тени в языках пламени. Кто-то кричит – страшно, душераздирающе, на одной ноте, а потом вдруг становится тихо.
Тише, доченька, тише. Не бойся, они не найдут нас.
Дверь хижины вылетает с петель под ударом тяжелого кованого сапога. Черный призрак в клубах гари и дыма пожарищ входит на порог. От призрака пахнет смертью, его широкий волнистый меч лоснится от крови, глаза алыми углями сверкают в прорезях крылатого шлема.
Мамочка, я боюсь!
- Еще одна баба, - говорит призрак. – И девчонка.
Призрак делает шаг в хижину. Его сапоги оставляют на досках пола обугленные следы. Железные пальцы, похожие на когти, хватают за волосы, вырывают из теплых, родных рук.
- Отпусти ее, слышишь! Отпусти моего ребенка, проклятая тварь!
Свист стали, тупой чавкающий удар, потом глухой стук. Что-то круглое катится по доскам пола к двери. Теплые брызги орошают лицо, и у них соленый вкус.
- Мааааамааааа!
- Заткнись, отродье! – Рука в шипастой перчатке больно зажимает рот, не дает дышать. Багровые глаза смотрят прямо в душу, и от этого взгляда холодеет сердце. – Заткнись, а то башку отверну!
Холод разливается по всему телу, бороться с неизбежным больше нет сил. Железные руки сдавили клещами, не вздохнуть, ни крикнуть. Дым раздирает горло, вцепляется в глаза, полные слез. Нет, нельзя так, нельзя, чтобы меня увели отсюда! Я не хочу, не хочу – здесь мама! Только почему-то она лежит неподвижно и больше не защищает меня…
Черные кони в кожаных попонах надсадно ржут, разрывая подкованными копытами дорожную грязь. Вокруг горят дома, дым закрывает луну и звезды, и небо кажется черным, как обрушившееся на мир горе.
- Вперед!
Снова трясется земля под копытами адских коней. Черные призраки уносятся вихрем в породившую их ночь, и она теперь уходит из прежней жизни вместе с ними. За ее спиной – кровь и смерть, мертвые тела и горящие хижины деревни. Впереди – ужас, которому нет названия. Сердце встает, жаркий ветер опаляет лицо, высушивая слезы и обжигая кожу. Но нет такой силы, которая смогла бы выжечь облик мамы, который навсегда останется с ней.
- Мааааааааамаааааааааааааа!
- Лесса, Лесса!
Я открыла глаза. Рядом с моей кроватью стояли Тори и Суэр, и вид у обоих был испуганный.
- Лесса, ты что? – спросил Тори.
- Что? – Я все еще находилась под властью приснившегося мне кошмара.
- Боги, ты кричала и хрипела во сне.
- Ничего, у меня иногда бывает такое, - я попыталась улыбнуться. – Просто дурной сон. Все хорошо.
- Я посижу с тобой, - сказала Суэр и присела на краешек кровати. Я благодарно улыбнулась ей и закрыла глаза. Ночь еще не закончилась, и мне надо еще поспать.
- Я пойду к себе, - услышала я шепот Тори, а потом скрипнула дверь. Теперь я могла слышать только тихое дыхание Суэр.
- Суэр, иди спать, - сказала я.
- Най! – ответила суджери. – Я не хочу спать.
- А я хочу, - сказала я и заснула.

Солнце уже село за верхушки деревьев, когда мы, усталые и сильно проголодавшиеся, подошли к воротам Джараната. Здесь было много людей – все они хотели до наступления темноты попасть в город. Тори предложил нам не мешкать и сразу повел к воротам. И тут я услышала песню. Пела девушка, и ее высокий красивый серебристый голос звучал печально и проникновенно:

Вассал короля уходил на войну,
В богатый доспех облаченный,
У древней часовни, собравшись в поход,
Прощался он с нареченной.

«Не плачь, моя милая, слезы не лей,
Разлука недолго продлится.
Размечем мы рати семи королей,
И я поспешу возвратиться.

С добычей богатой, со славой вернусь,
Тебя заключу я в объятья.
Подарков немало тебе привезу –
Меха, драгоценности, платья.

Тебе привезу я в алмазах кольцо,
Что светит звездой неземною.
И после тебя к алтарю поведу,
Ты станешь моею женою!»

«Ах, милый, зачем эти речи сейчас,
Когда сердце полно тревоги.
Пришел тяжкий час расставанья для нас,
Расходятся наши дороги!

Не надо мне золота, яшмы, парчи,
Не надо кольца дорогого.
Молю об одном – чтоб вернулся ко мне
Мой воин, родной и суровый.

Дай клятву, что ты не оставишь меня,
И здесь, у часовни забытой,
Мы встретимся снова, ко мне ты придешь
Неважно – живой иль убитый!»

Поклялся тут рыцарь любимой своей
И клятву скрепил поцелуем,
И отбыл в поход, на горячем коне
Молодцевато гарцуя.

Вот лето промчалось, и осень прошла,
И минуло целых три года,
И вот долгожданная весть пронеслась –
Вернулся король из похода!

Надев белоснежное платье, она
Бежит что есть сил к месту встречи.
И сердце трепещет от счастья в груди,
Рассыпались косы на плечи.

И вот уж часовня… И рыцарь ее
Стоит, раскрывая объятья.
Но лик его бледен при свете луны,
И кровью пропитано платье!

«Любимая, - шепчет он, - клятву свою
Сдержал я! Скажи – ты мне рада?
К тебе я вернулся судьбе вопреки,
Восстав из кромешного ада!

Любовь в моем сердце жива до сих пор,
Хоть сердце пробито стрелою.
И счастлив я снова увидеть тебя,
И снова быть вместе с тобою!»

«Ты клятву сдержал, рыцарь мой, мой кумир!
Тебе я и мертвому рада.
Любовь ты свою мне сполна доказал,
Мне счастья другого не надо!»

Нашли ее утром – лежала она,
В цветах, раскрывая объятья,
С улыбкой счастливой на мертвом лице
И в траурном свадебном платье.

Очарованная звуками этого пения я подошла к большому дереву и увидела девушку, облаченную в длинную кожаную юбку, топ из тонкой кожи с кружевными вставками и черный, расшитый серебром капюшон. Пышные светлые волосы красивыми изгибами струились из-под капюшона. Девушка сидела на траве, поджав под себя ноги в изящных сапожках, и пела, аккомпанируя себе на чудесно изукрашенной лютне. Вокруг стояли люди – несколько простолюдинов, купец в берете с павлиньим пером, мальчишка-водонос, - и слушали ее пение.
Девушка допела свою песню, в последний раз провела пальцами по струнам лютни, и наступила тишина.
- Ненавижу эльфийские песни! – сказал один из простолюдинов. – Волчье вытье, а не пение!
- Тоска! – сказал мальчишка-водонос.
- Прекрасная песня, - сказала я.
Девушка тут же подняла на меня глаза. Они были зеленовато-серые и казались на ее тонком, будто выточенным из слоновой кости личике, огромными.
- Тебе понравилось? – спросила она.
- Я давно не слышала такой замечательной песни, - сказала я, чувствуя на своей спине тяжелые взгляды простолюдинов. – Ты сама ее сочинила?
- Нет. Эту песню сочинил мой друг, менестрель Тристан. А меня зовут Митраэль из Карран-Джалу.
- Ты эльфийка?
Вместо ответа девушка улыбнулась, подняла капюшон, и я увидела ее остроконечные ушки.
- Я хотела попасть в Джаранат, но опоздала, - сказала Митраэль. – По закону вход в города после заката солнца разрешен только корианам, так что мне придется провести ночь здесь.
- Чепуха! – сказал Тори. – Сейчас мы все уладим.
Он оставил нас и направился к стражникам у ворот. Некоторое время они о чем-то беседовали, а потом я увидела нечто удивительное – начальник стражи поклонился Тори. Наш друг тут же помахал нам рукой.
- Идем, Митраэль, - я протянула эльфийке руку. – Тебе не придется ночевать на улице.
- Проклятые чужаки! – со злобой сказал один из простолюдинов. – Никакие законы для них не писаны.
- Не надо злиться, - сказала я озлобленному крестьянину, и мы пошли к воротам.
Стража пропустила нас, и мы вышли на большую площадь, освещенную фонарями на столбах. Многие окна окружавших площадь домов тоже были освещены, откуда-то слышались звуки залихватской джиги. Прохожие смотрели на нас с интересом и любопытством.
- Благодарю вас, - с достоинством сказала эльфийка. – К несчастью, у меня нет ничего ценного, и я могу отблагодарить вас только на словах.
- Куда ты сейчас пойдешь? – спросила я.
- Не знаю, - ответила Митраэль со смущенной улыбкой. – Попробую найти ночлег у собратьев-эльфов. В городе наверняка живет хоть одна эльфийская семья.
- Э, нет! – заявил Тори, очень фамильярно обняв эльфийку. – Так не пойдет, милая. Я горю желанием послушать ваши песни. Поэтому я приглашаю вас к себе.
- Это неудобно, - ответила эльфийка. – Я не могу.
- Вздор! Домик у меня маленький, скромный, но очень гостеприимный. Вернее, это дом моего друга, но я всегда останавливаюсь в нем, когда попадаю в Джаранат. Места в нем много, всем хватит. А еще в этом доме прекрасные мягкие постели с пуховыми перинами и чудесный винный погреб.
- В самом деле, - сказала я: мне очень понравилась эта милая эльфийка, и мне хотелось пообщаться с ней побольше. – Тори дело говорит.
- Хорошо, - сдалась Митраэль после некоторого колебания. – Я согласна.
- Тогда пошли! – предложил Тори и повлек нас за собой по улице в сторону нависавшего над городом замка.

10.

«Маленький домик» оказался роскошным трехэтажным особняком со стрельчатыми окнами, окованными медью дверями и чудесным двориком с бассейном и ухоженными цветниками. Внутренне убранство дома было не менее великолепно: мебель из красного и золотистого дерева была красиво инкрустирована слоновой костью, золотом и перламутром, огромный камин имел мраморную облицовку, повсюду были удивительной красоты пушистые ковры и шкуры разных зверей – тигров, рысей, медведей. Одна из стен зала была увешана разнообразным оружием, при виде которого у меня загорелись глаза. Тори быстро и ловко растопил камин и зажег светильники на цепях, и в зале стало совсем уютно.
- Сейчас я истоплю для вас купальню, - сказал он, - а потом мы поедим.
- Тори, - сказала я, окончательно уверенная в том, что милый юноша вовсе не тот, кем представился вначале, - скажи честно, ты принц?
- Потом, Лесса, потом. Сначала купание и ужин.
Купальня была великолепна, вся облицованная полированным гранитом и мрамором, с красивыми бронзовыми статуями и чудным бассейном с теплой водой, влезть в который после долгой дороги было настоящим блаженством. Давно я не получала такого удовольствия! А еще я просто не могла глаз отвести от Митраэль. Она была самим совершенством, и ее золотистая кожа просто излучала свет. Глядя на нее, я почувствовала себя дурнушкой – на моем теле немало шрамов, заработанных за годы тренировок в Черной школе, и я очень стесняюсь их. Митраэль заметила эти шрамы.
- Ты воин? – спросила она.
- Воин? Можно и так сказать.
- Ты не корианка, - сказала Митраэль. – Говоря откровенно, я сначала приняла тебя за эльфийку из народа Тилвит Тег.
- Я не знаю, кто я. Я сирота.
- Откуда эти шрамы?
- У меня было трудное детство, - я села на край бассейна и свесила ноги в воду. – Приходилось все время доказывать свое право на жизнь.
- Шрамы украшают тело, - сказала Суэр, раздувая ноздри. – Шрамы это знак того, что кто-то хотел убить нас и не сумел.
- А этот Тристан, которого ты разыскиваешь – кто он? – спросила я эльфийку.
- Он мой друг. Мы познакомились в Карран-Джалу, Сапфировой Цитадели, столице племени Туата де Лехдаар – моем родном городе. Тристан пришел в эльфийские земли с благородной целью, он хотел научиться играть на элире – эльфийской лютне. Он был очень непохож на обычного человека, и мы сдружились с ним. А потом…
- Ты влюбилась в него, верно?
- Я и сама не знаю, как это получилось, - вздохнула Митраэль. – Вначале это были случайные взгляды, улыбки, будто бы нечаянные прикосновения и тихие вздохи. А потом я вдруг поняла, что мое сердце пылает любовью к этому человеку. Я очень боялась признаться в своей любви – а вдруг Тристан отвергнет меня? И еще, у нас не одобряется любовь к человеку. Но мои страхи, хвала предкам, не оправдались: оказалось, что Тристан тоже любит меня, и мы были счастливы.
- Завидую. Что же было потом?
- Я открылась своим родителям. Поначалу они порицали меня за мою любовь, но потом Тристан пришел в наш дом и попросил моей руки. Родители смягчились и дали согласие на наш брак. За неделю до нашей свадьбы у стен Карран-Джалу появились полчища свирепых дроу, пришедших из Бесплодных теснин. Тристан храбро сражался на стенах рядом с эльфами, отбивая приступы дикарей. Однако врагов было слишком много, и Карран-Джалу пал. Тристан остался оборонять цитадель, а я покинула город вместе с остальными женщинами и детьми через секретный ход. На прощание Тристан сказал мне, что будет ждать меня в Джаранате.
- Понимаю, - я не удержалась и обняла эльфийку. – Ты обязательно найдешь своего любимого.
- Я чувствую, что он жив, - сказала Митраэль, опуская взгляд. – Тристан очень храбрый и прекрасно владеет мечом. Он не мог погибнуть в Карран-Джалу.
- Конечно, он жив, - мне очень хотелось ободрить прекрасную эльфийку. – И мы найдем его. А сейчас я хочу еще раз окунуться в этот бассейн!

Ужин, который ждал нас в столовой после купания, был достойным продолжением сказки, в которую мы попали. Длинный стол был накрыт белоснежной скатертью и безупречно сервирован – посуда была из тончайшего фарфора и хрусталя, ножи, вилки и ложки серебряными, между блюдами стояли вазы со свежими цветами. Ой, ну я и объелась! Сначала порция пивной похлебки с раками и улитками, потом изрядный кусок бараньего седла с кислой подливкой, потом пирог с форелью, потом… К концу ужина я почувствовала, что не смогу встать из-за стола.
Тори сам вызывался ухаживать за нами. Он подливал нам в бокалы великолепное шипучее вино и келле – эльфийский хмельной напиток из цветов, - шутил и балагурил, пытаясь развеселить нас. Его, казалось, совсем не смущают забавные манеры Суэр, которая кидала кости прямо на пол. Но сам он почему-то ничего не ел и не пил, и я обратила на это внимание.
- Тори, а почему ты ничего не ешь? – спросила я.
- Я не голоден, - ответил наш хозяин. – Могу я попросить прекрасную эльфийку спеть нам что-нибудь?
Митраэль согласно кивнула, взяла свою лютню, попробовала ее настрой и, подумав немного, запела следующую песню:

В далекой пустыне, средь сумрачных скал,
Куда сокрушающий времени вал
Не смог докатиться, страна есть теней,
И я начинаю рассказ мой о ней.

Страна снов и грез, где собрались все сны,
Где духи купаются в свете луны,
Где наши виденья живут во дворцах,
Где бьется эфир в невидимках-сердцах.

Там Смерть восседает в ночной тишине,
Иль скачет на черном крылатом коне.
Там грезы безумного, сон мудреца
Беседуют мирно с душой подлеца.

Там все нереально. Абсурд там – король.
В Хаосе и Тьме скрыта эта юдоль.
Там шпили дворцов алой кровью горят,
Там свят тот, кто грешен, и грешен, кто свят.

Там падает в бездну надежды звезда.
В стране миражей Бог и Царь – Пустота,
Лишь духи кричат под луной в тишине,
Да Смерть тихо скачет на черном коне.

-Прекрасно! – Тори захлопал в ладоши. – Чудесная песня! Ты сама ее сочинила?
- Нет, это песня Тристана.
- Я еще раз убеждаюсь, что твой друг – очень талантливый певец, - сказал Тори. – Я бы хотел с ним познакомиться.
- Давайте, я сыграю вам что-нибудь повеселее, - предложила Митраэль и заиграла на лютне задорный рилл.
Тори тут же подскочил ко мне, предложил руку и вызвал на танец. Я никогда не танцевала рилл, но Тори показал мне несколько движений, и я быстро их подхватила. Захваченные чудесной игрой Митраэль, мы пустились в пляс, и даже сумрачная Суэр оживилась, глядя на нашу пляску. Митраэль доиграла одну мелодию, сразу начала другую, потом третью. Остановилась она только, когда мы с Тори основательно запыхались.
- Уф, устала! – сказала я, вытирая со лба пот. – Давно не танцевала так от души.
- За это надо выпить, - сказал Тори, подавая мне бокал с вином.
- Нет, не буду больше пить, - заявила я. – И так голова кругом идет.
- Надо отдыхать, - сказала Суэр, сверкнув глазами. – Долгая дорога, много сил затрачено. Ночь на улице.
- Суэр правильно говорит, - сказала я. – Давайте отдыхать.
- Я не устала, - возразила Митраэль, - и могу поиграть еще.
- Конечно! – обрадовался Тори. – Лесса, станцуем еще?
Разумеется, я не могла отказать. Но тут меня удивила Суэр. Увидев, что мы собираемся и дальше продолжать танцы, она встала из-за стола и вышла. Я собралась выйти за ней, но Тори мягко остановил меня.
- Она просто ревнует, - сказал он. – Не обращай внимания.
- Она обиделась, - сказала я. – Надо поговорить с ней.
- Не стоит. Ты все расскажешь ей утром.
- Я пойду, поговорю с Суэр, - сказала Митраэль и, отложив лютню, вышла из столовой.
Так, девчонки по-моему решили, что Тори пытается меня закадрить. Надо сразу расставить все по своим местам. Тори, конечно, очень милый парень и так заботится обо мне, но я не давала ему никакого повода и вообще…
- Как хорошо, что они ушли! – сказал Тори, еще больше укрепив мои подозрения. – Теперь мы с тобой можем поговорить наедине.
- Тори, дорогой, - сказала я, мягко отстраняясь от молодого человека, - мне очень не хочется разочаровывать тебя, но я недостойна такого замечательного юноши, как ты. Я ужасная. Ты просто меня совсем не знаешь.
- Я жду твоего появления уже давно, - сказал Тори и добавил со странной усмешкой: - С того самого дня, как я умер.

12.

- Я почувствовал твое появление в Дайкорне в тот самый момент, когда неизвестная сила раскрыла врата между мирами. Ты, Лесса – дитя Хаоса, ребенок из преисподней, о котором говорит пророчество чаши Руанир. И мне нужна твоя помощь…
Два года назад умер от болезни почек мой отец, король Дайкорна Хорнблат Четвертый, прозванный Благородное Сердце. Отец был примерным королем – всю свою жизнь он заботился о благе нашего народа и хранил мир и покой в нашем королевстве. Свою корону он оставил мне, Арториусу, своему единственному сыну. Мне было всего восемнадцать лет, когда я стал правителем Дайкорна. Это была тяжелая ноша, но мне казалось, что я с помощью мудрых советников справляюсь с ней. Прошел год, и я уже не сомневался, что смогу продолжить дело моего любимого отца, но тут случилась беда.
Еще при жизни отца наш придворный астролог составил мой гороскоп. Там говорилось, что до девятнадцати лет моя жизнь будет безмятежной и счастливой, но затем я встречусь с зловещей силой, которая ввергнет меня в пучину бед и испытаний. В день моего девятнадцатилетия астролог сообщил мне, что минувшей ночью звезды явили ему тайный знак – впервые за много веков в нашем мире произошло изменение Времени и Пространства. По словам астролога это означало, что нечто вторглось в Дайкорн через открывшиеся магические порталы. Я был обеспокоен и, собрав у себя придворных магов, поручил им разобраться в том, что происходит. После совета я отправился к себе в опочивальню и лег спать и тут почувствовал приближение какой-то неведомой силы. Открыв глаза, я увидел у моего ложа темный человеческий силуэт. Испугавшись, я попытался дотянуться до колокольчика, чтобы вызвать охрану – и понял, что не могу даже двинуться или закричать.
- Король Арториус, правитель Дайкорна и двенадцати графств по ту и эту сторону реки Аллейн, - сказала мне жуткая фигура, приблизившись к ложу. – Бедный маленький мальчик, который недостоин своей короны. Глупец, который даже не представляет, какие великие сокровища таятся в его королевстве. Я избавлю тебя от этой тяжкой ноши. Я заберу твою корону, твое королевство и твое тело, а взамен ты получишь свободу и бессмертие.
Он взмахнул руками, что-то произнес, и я ощутил страшную боль в груди. Когда сознание вернулось ко мне, я увидел себя, распростертым на кровати, и ужасное существо, превратившись в столб черного дыма, входило в мое тело. А потом тот, кто некогда был мной, сел на кровати и сказал:
- Ну вот, Арториус, теперь я стал тобой. Я отныне правитель Дайкорна. Никто никогда не заметит подмены, никто не хватится настоящего короля. А тебе придется стать мной – проклятой душой, лишенной покоя и радости и обреченной вечно скитаться между Жизнью и Смертью. Если бы я мог убить тебя, я бы сделал это. Но тем горше будет твой удел, ибо даже смерти ты теперь не нужен. А посему – убирайся прочь!
Меня словно выбросило из моей спальни, и много позже я пришел в себя на старом кладбище. Я сидел на замшелой могильной плите, и единственным владевшим мной чувством был ужас. Очень долго я пытался прийти в себя. Отчаяние, страх и боль стали моими вечными спутниками – так продолжалось до того самого дня, когда я случайно не встретился со старым магом по имени Брутус Альтус.
Брутус был заклинателем духов. Он пытался вызвать дух какого-то древнего воителя, но в его расчеты закралась ошибка, и вместо воителя на его зов явился я. Испуганный волшебник хотел немедленно отправить меня назад в Сумерки, но мои мольбы тронули его, и Брутус согласился выслушать меня. Он был потрясен тем, что узнал. Он поверил мне и помог. Благодаря Брутусу я получил то тело, в котором живу сейчас – волшебник изготовил его, используя колдовской воск и древние манускрипты некромантов. Я получил возможность вести мало-мальски сносное существование. Конечно, рукотворное тело лишало меня многих человеческих радостей – я не мог есть, пить, любить женщин, должен был беречься огня, который мог запросто уничтожить мою новую оболочку. Но я был по-настоящему счастлив. Со временем Брутус сумел разгадать тайну моей гибели – он прочитал древние пророчества о пришлом демоне из адских глубин, Духе Хаоса, который появится в нашем мире и займет место короля, чтобы разыскать четыре древних магических артефакта и с их помощью стать самым могущественным демоном всех времен. Именно он, демон-пришелец, захватил мое тело и стал королем Дайкорна вместо меня. Я же, изгнанный в серые сумерки между Жизнью и Смертью, был обречен вечно томиться в них, скитаясь между мирами. От Брутуса я узнал, что у меня есть надежда – пророчества чаши Руанир, одного из четырех волшебных артефактов, говорили о ребенке из преисподней, который однажды появится в нашем мире и победит пришлого демона. Долгие месяцы я пытался найти того, на кого указывало пророчество. И вот несколько дней назад, я почувствовал, что Время и Пространство вновь пришли в движение, и немедленно отправился к точке, где это случилось. Едва я увидел тебя, то сразу понял, кто ты.
- И как же ты это понял?
- Я увидел твою ауру. Она была черна, как пламя преисподней, но в самой гуще окутавшего тебя мрака горела звезда изначального Света – твоя истинная сущность. Ошибки быть не может. Ты – девушка из пророчества Руанир. Демоническая сила Хаоса изуродовала твое человеческое естество, но еще не все потеряно. Магия Восстановления может сделать тебя тем, кем ты была рождена – человеческим ребенком.
- Теперь я все понимаю, - я была потрясена этой исповедью, но многое мне было еще неясно. – Чего ты хочешь?
- Злая сила, которая правит Дайкорном в обличье короля Арториуса, рано или поздно уничтожит наше королевство. Этот мир в опасности. Если демон получит четыре волшебных артефакта, его мощь станет колоссальной. Он будет непобедим, и всякая надежда будет утрачена. Мы должны найти артефакты раньше демона-узурпатора.
- С чего ты решил, что он ищет эти артефакты?
- Я чувствую это. За этим он и пришел в наш мир, затем и лишил меня жизни. Мы должны остановить его. Без твоей помощи я не сумею этого сделать. И я не смогу вернуть себе свою корону и свою судьбу.
- Почему ты сразу не рассказал мне всего?
- Я присматривался к тебе. Теперь я вижу, что могу довериться тебе. Ты ведь не откажешь мне в помощи?
- Тори, почему ты так уверен, что я могу тебе помочь?
- Так говорят пророчества и мое предчувствие. Если ты не остановишь демона, его никто не сможет остановить.
- Мне кажется, Тори, ты очень многого от меня ждешь. Я всего лишь боевой маг первой ступени. Мне не совладать с настоящим демоном.
- Мы сейчас в самом начале пути. Я предлагаю пройти его вместе. Ты и я.
- Это Артазар, - сказала я, захваченная новой мыслью. – Учитель Айчин говорил мне о нем. Хорошо, Тори, я помогу тебе.
- Нет, ты не демон, - сказал Тори с печальной улыбкой. – Ты ангел, посланный в Дайкорн, чтобы спасти меня от судьбы, худшей, чем смерть. Ты даешь мне надежду, Лесса.
- Надежда – это не очень много.
- Много больше, чем ты думаешь. Счастье обретенной надежды может прочувствовать только тот, кто был лишен ее. Сегодняшнюю ночь я запомню навсегда, что бы ни случилось с нами в дальнейшем. Этой ночью я впервые за год боли и отчаяния узнал, что такое настоящее счастье

Утром, проснувшись в уютной и светлой спальне, я долго лежала, глядя в покрытый изысканной лепкой потолок, и думала о ночном разговоре с Тори. О том, что я согласилась ему помочь. И еще о своем обещании, данном мастеру Айчину. Айчин не сказал мне всей правды об Артазаре – почему? И что он вообще имел в виду, когда просил меня найти Артазара? Должна ли я помогать Артазару, или убить его? Вот загадка, ответ на которую я должна буду найти сама.
- Ты проснулась? – Тори появился в дверях спальни. – Хорошо. Завтрак готов.
- Ты очень добр.
- Что тебе снилось?
- Ничего. Я редко вижу сны.
- Прошлой ночью тебе снилось что-то страшное, верно?
- Да, мне снилось… впрочем, неважно. Ты не мог бы выйти? Мне надо одеться.
- Я принес тебе это, - Тори положил на кровать длинный, завернутый в шелковую ткань предмет, который держал в руке. Я развернула шелк и увидела тизону – гномскую саблю очень изысканной работы. Клинок был хромированным, долы золочеными, ножны и рукоять были красиво украшены сердоликом и бирюзой.
- Это лучшее, что в Дайкорне можно купить за деньги, - сказал Тори. – Она твоя.
- Спасибо, Тори, - я была очень обрадована таким прекрасным подарком. Уж в чем, а в оружии я разбираюсь неплохо, и мне было ясно, что эта тизона действительно бесценна. – Королевский подарок.
- Короли делают королевские подарки, - с грустью сказал Тори. – Я жду тебя в столовой.
Облачившись в охотничий костюм суджери, я уложила волосы в конский хвост и спустилась вниз. Митраэль и Суэр уже сидели за столом. Эльфийка поприветствовала меня, помахав рукой, Суэр встала и поклонилась.
- Тори, ты рассказал им о нашем разговоре? – спросила я юношу.
- Нет. Я думаю, это надо сделать тебе.
- О каком разговоре? – спросила Митраэль, чуть бледнея.
- Я сейчас все расскажу, - сказала я и пересказала всю нашу ночную беседу с Тори. Суэр была спокойна, а вот эльфийка выглядела потрясенной.
- Так ты…, - произнесла она.
- Я маг-ассасин, - закончила я за Митраэль. – Меня обучали в Черной школе Аргайла с пяти лет одной единственной науке – убивать. Я была одной из чиэффе – девочек, которых забирали в эту школу, убив перед этим их родителей. Каждая чиэффе проходила три стадии подготовки. На первой ступени наставники решали, может ли девушка стать жрицей Матери Ужаса, и если чиэффе выдерживала испытания болью, одиночеством, страхом и сомнением, ее оставляли в школе, если нет – продавали работорговцам или владельцам публичных домов. На второй стадии, когда девочке исполнялось девять лет, ее учили жестокости. На наших глазах забивали животных, потом мы обязаны были присутствовать на казнях и пытках. В двенадцать лет каждой чиэффе предписывалось своими руками зарезать раба на алтаре Матери. Те, кто не мог этого сделать, не выдерживал испытания кровью, сами приносились в жертву. На третьей стадии нас обучали причинять и залечивать раны, обращаться с оружием и доспехами, готовить зелья и повелевать стихиями. Кроме того, нас обучали искусству любви и способам собирания информации. Я прошла все три стадии. Тринадцать лет я каждый день оттачивала искусство нести смерть всякому, на кого укажет перст ложи. Я была храмовой проституткой и помощницей палача, ученицей алхимика и подмастерьем оружейника. Когда мне исполнилось семнадцать лет, я получила свой первый контракт. Я рассказывала тебе, Тори, о маге, который убивал женщин – я нисколько не жалею, что прикончила эту гадину. Но потом мастер Айчин дал мне задание убить купца из Дуратты. И я не смогла этого сделать. Наверное, в тот момент, когда жизнь купца была целиком в моих руках, я вспомнила, как убили на моих глазах мою мать.
- Ты убийца! – Митраэль посмотрела на меня с ужасом.
- Да, я убийца. Все, что я умею – это убивать. Сегодня ночью Тори попросил помочь ему, и я согласилась. Я не прошу вас идти за нами. Но если вы захотите помочь мне, я с радостью приму любую помощь.
- Йашш! - воскликнула Суэр. – Я с тобой, Лесса. Мое копье к твоим услугам.
- Я не могу пойти с вами, - сказала Митраэль, встав из-за стола. – Мне надо найти Тристана. Я должна его найти. Прости, Лесса. Прости, Тори.
- Конечно, - сказал король-призрак, улыбнувшись. – Мы понимаем.
Я ничего не сказала, только улыбнулась эльфийке. Митраэль взяла с лавки свою лютню и выбежала из столовой. Мы услышали, как хлопнула входная дверь дома.
- Нас осталось трое, - сказал Тори. – Три – это священное число.
- Что дальше, ваше величество? – спросила я.
- Не называй меня так. Для тебя я просто Тори. Этой ночью я думал, с чего нам лучше начать нашу битву. Очень скоро лже-Арториус узнает о твоем появлении, если уже не узнал. Только боги знают, что он может предпринять против нас. Ах, если бы мы могли отыскать древние артефакты эльфов!
- К чему они нам?
- В них великая сила Дайкорна. Ни один пришлый демон не сможет преодолеть ее. Но все артефакты давно утрачены, и только чашу Руанир мы теоретически можем отыскать.
- Где нам ее искать?
- Нам надо навестить Брутуса. Он живет в своем лесном поместье недалеко от Джараната. Думаю, он может дать нам пару хороших советов.
- Тогда не будем терять времени, - сказала я. – Собирайся, Суэр. Мы отправляемся в путь.

Замок Брутуса располагался в удивительно красивом лесу, полном птиц и цветов – настоящее прибежище волшебника! Мы добрались туда без всяких приключений, и Тори первым вошел во двор. На массивных дубовых дверях в башню красовался бронзовый рельеф – голова какого-то спящего божества с львиной гривой и рожками на макушке. Когда Тори ударил в дверь бронзовым молоточком, голова вдруг открыла глаза, чихнула и сказала:
- Никого нет дома!
- Это я, Тори, - сказал король-призрак. – Мне-то можно войти?
- Тори? – Голова скосила глаза на короля. – Действительно, это ты. А что это за женщины с тобой?
- Это мои друзья, учитель.
- Друзья? Женщины-друзья? Ты же знаешь, Тори, что я терпеть не могу женщин.
- Учитель, позволь представить тебе Лессу. Она попала в наш мир из Аргайлы, другого мира. А это ее спутница Суэр.
- Женщины болтливы. Они ненадежны и подвержены ненужным эмоциям. Если их обучать магии, они используют ее только для того, чтобы приворожить очередного идиота, - сказала голова недовольным тоном. – А эта девушка еще и черную ауру имеет. Ты что, демон?
- Я маг-ассасин первой ступени Великой ложи Аргайла, - сказала я, понимая, что крутить не имеет смысла. – Лесса аэн Беа Блаф, вот мое имя.
- Маг-ассасин? Интересно. И какой же магии тебя обучали?
- Всякой. Но большей частью магии Разрушения.
- Учитель, я уверен, что Лесса именно та девушка, о которой говорят пророчества Руанир, - поспешил вставить Тори.
- Я это сам вижу… - Голова уставилась на меня светящимися глазами. – Хорошо, входите. Сейчас я открою вам двери.
Створки распахнулись, и мы смогли войти вовнутрь. На первом этаже башни был великолепный зимний сад, в котором пели птицы и порхали бабочки. В центре сада из мраморного бассейна бил высокий фонтан. Под сводами летали разноцветные огненные шары, освещавшие это удивительное место. Тори повел нас к витой бронзовой лестнице, по которой мы из сада поднялись на второй этаж башни.
Брутус встретил нас у входа. Я ожидала увидеть какого-нибудь ветхого старичка в смешной одежде, но ошиблась – Брутус оказался огромным широкоплечим мужчиной лет пятидесяти с людоедской черной бородой и выпуклыми черными глазами, одетым в шитый золотом костюм из красной замши. Очень странно, что такой здоровяк избегает женского общества.
- Нуте-с, нуте-с, - сказал Брутус, разглядывая нас. – Вот, значит, как выглядят пришлые демоны. Никогда бы не подумал.
- Я не демон, - сказала я. – Я такой же человек, как и вы.
- Нуте-с, нуте-с. Тори очень любит заводить новых друзей, но я не всегда одобряю его выбор. Тем более что сейчас я могу определенно видеть вашу ауру. Она ужасна.
- Это не моя вина.
- Учитель, я подумал, что Лесса может нам помочь, - заметил Тори. – Мне помочь.
- Это мы посмотрим. Прошу следовать за мной.
В кабинете Брутуса было много всякой алхимической дребедени, инструментов и прочего магического хлама, но вот что меня поразило – я не увидела ни одной книги и ни одного свитка.
- У меня аллергия на книжную пыль, - заявил Брутус, угадав мои мысли. – Поэтому я использую в своей работе Ван Гугла.
- Кого? – не выдержала я.
Вместо ответа Брутус ухмыльнулся и распахнул дверь огромного шкафа, занимавшего чуть ли не треть всего кабинета. Я вскрикнула от неожиданности. Шкаф внутри напоминал крошечную комнатку, и в этой комнатке, в высоком кресле сидел странный уродец. Тело у него было хрупкое, ручки и ночки напоминали кукольные, зато лысая похожая на яйцо голова, была огромной и по величине превосходила все остальное тело. Под огромным черепом виднелось крошечное сморщенное личико с курносым носиком и печальными глазами.
- Это Ван Гугл, - заявил Брутус, показывая на удивительное существо. – Можете испытать его интеллект. Задайте ему любой вопрос, и он немедленно даст вам исчерпывающий ответ.
- В самом деле? – Мне стало ужасно интересно. – Тогда… скажите мне, что вы знаете об Аргайле?
Уродец поднял на меня глаза и ответил негромким жестяным голосом:
- Согласно теории Людовиуса Круса, мага из Оварны, этот мир представляет собой совокупность миров, разделенных непреодолимыми границами. Ближайшим к Дайкорну миром считается Аргайла – демонический мир, управляемый магами-демонами, объединенными в Черную ложу. Маги-демоны, или высшие демоны Аргайлы, принадлежат к первому классу демонов, затем следуют турракины – маги второго класса, подчиненные ложе: алакины – демоны-воины высшего порядка, араканы – демоны-воины второго порядка, сурракины – демоны-прислужники, и наконец люди, потомки древнего населения Аргайлы, которых демоны натурализовали и превратили в слуг и рабов. Считается, что время от времени демоны Аргайлы проникают в другие миры через Врата Сфер с целью ознакомиться с ними и изучить возможности их присоединения к домену Аргайлы.
- Хорошо, - сказала я, - а что вы знаете об Артазаре?
- Артазар, - ответил Ван Гугл без малейшей запинки, - один из высших демонов Черной ложи Аргайла, был изгнан из нее после того, как составил заговор с целью свергнуть ее главу. Согласно легенде, Артазар был приговорен к смерти, но сумел открыть порталы миров и скрыться от преследования. Местонахождение Артазара в настоящее время неизвестно.
- Бездна Хала, откуда он все знает! – воскликнула я.
- Он же Ван Гугл, - меланхолически заметил Брутус. – Еще есть вопросы, барышня?
- У меня есть вопрос, - сказал Тори. – Я просил Лессу помочь мне. Тот, кто похитил мое тело и мою судьбу, наверняка пришелец из другого мира. Может быть, этот самый Артазар. Мне интересно, каким образом его можно победить.
- Согласно исследованиям магических школ Вызывания, - начал Ван Гугл, - любое призванное в наш мир существо неизбежно лишается значительной части своей силы. Это вызвано тем, что эта сила тратится на поддержание жизни призванного существа в необычных для него условиях. Чтобы обеспечить постоянное присутствие в чужом мире, призванное существо обязано иметь при себе источник жизненной силы, какой-то магический артефакт, наделяющий его необходимой силой. Если изъять у существа этот артефакт или уничтожить его, существо будет вынуждено покинуть наш мир и вернуться в свой, согласно пятому закону сохранения магической энергии.
- Вот и все, - сказала я, немного потрясенная такими познаниями, - надо найти артефакт. Но как его найти?
- Для определения истинного источника силы призванного существа, самые опытные маги школ Вызывания рекомендуют использовать тарастакум – Камень Снов, который позволяет погружаться в особое состояние, при котором память и мышление открываются для наполняющих эфир магических флуктуаций и флюидов, - задребезжал Ван Гугл. – Минерал тарастакум, или сон-камень, когда-то был весьма распространен, но в настоящее время встречается только в гномьих землях. После того, как король гномов Ухард Ушастый наложил в 3452 году запрет на добычу и экспорт тарастакума, сон-камни стали большой редкостью и ныне их можно найти только у самых великих магов. Проблема в том, что со временем тарастакум теряет свои свойства, поэтому практика использования сон-камня требует постоянной замены кристаллов тарастакума на новые. Все попытки восстановить добычу и ввоз тарастакума в Дайкорн, предпринятые за последние двести лет, успеха не имели. Финальным эпизодом борьбы за тарастакум стал знаменитый поход короля Джармениуса в земли гномов, который, как говорят, был инспирирован дайкорнскими магами. Известно, чем закончился этот поход – гномское ополчение и союзные им дроу в битве на Лайенской пустоши 5 июля 3599 года встретились с королевской армией, превосходившей их по численности в два раза. Однако, несмотря на это превосходство, латная конница Джармениуса не смогла опрокинуть в лобовых атаках гномий хирд, и понесла большие потери. После этого короли Дайкорна оставили все попытки вернуть статус-кво, существовавший до указа Ухарда Ушастого. Если надо, я могу дать ссылки на труды историков о походе Джармениуса и на трактаты по литомагии…
- Нет, нет, я все поняла! – поспешно воскликнула я. – Значит, найти этот самый сон-камень тоже невозможно, так получается?
- Единственные четыре места в пределах Дайкорна, где теоретически возможно обнаружить действующие сон-камни, - тут же отозвался Ван Гугл, - это Главный Артефакториум Коллегии магов в Алькурте, Палата Чудес в королевском дворце, высшая школа магов в Салере и Ужасный замок в предгорьях Мисто.
- Три варианта отпадают сразу, - сказал Тори.
- Почему? – спросила я.
- У нас нет никаких шансов проникнуть в Артефакториум, Палату или школу магов.
- А Ужасный замок?
- Ужасный замок, в прошлом резиденция магов школы Дестра, в 3601 году был захвачен армией дроу из клана Драин-Ни`Фейха, - тут же отозвался Ван Гугл. – В настоящее время эта территория более не принадлежит Дайкорну.
- Значит, у нас никаких шансов, - сказала я. – Обидно.
- А если все же попробовать проникнуть в Ужасный замок и договориться с дроу? – внезапно сказал Тори.
- Пустая затея, - пророкотал Брутус. – С дроу нельзя договориться.
- И все равно, я бы попробовал, - вздохнул Тори.
- А далеко ли это замок? – спросила я.
- Примерно триста миль на север, - сказал Брутус.
- Я знаю эти места, - отозвалась Суэр. – Очень хорошо знаю.
- Вот и отлично, - я поняла, что других предложений ни у кого не будет. – Отправляемся в Ужасный замок. Немедленно.

Внутренний двор перед главной башней замка выглядел очень печально. Кругом развалины, из которых торчали оструганные колья, железные прутья с насаженными на них черепами, горящие факелы и костры, распространяющие удушливую вонь. А еще двор был полон дроу, которые зыркали на нас своими кроваво-красными глазами и многозначительно поигрывали оружием.
- Да их сотни! – воскликнул Тори.
- Многовато для драки, - сказала я. – А где этот самый афхун?
Афхун, или на человеческом языке наместник замка, появился очень скоро. Это был толстый синерожий дроу, да еще и косой. Черные волосы афхуна были смазаны маслом и заплетены в два торчащих на макушке рога. Кольчуга афхуна была вся в подтеках жира и вина, а исходящую от дроу вонь я могла чувствовать даже в пяти шагах от него и невзирая на дым костров и факелов.
- Гыыых! Хмаааа! – сказал афхун, поблескивая глазами. – Это кто же тут изображает из себя героиню?
- Я Лесса, - сказала я, дав себе слово быть максимально любезной. – Моих спутников зовут Тори и Сэр. Мы пришли сюда с самыми мирными намерениями.
- Мирные? – Афхун захихикал, тряся своими нелепыми волосяными рогами. – Плохое слово. Мир – это плохо. Война – вот лучшее из всех слов.
- Нам не стоит воевать, - сказала я. – У нас нет причины ссориться и убивать друг друга.
- Причины? – взвизгнул дроу. – Причины можно найти всегда. Причина в том, что ты человек. Люди – скверные дрянные существа, в которых нет и тени красоты и благородства моего народа. Вот причина. Но если тебя не устраивает эта, самая простая причина, давай придумаем другую. Например, сейчас ты скажешь, что тебе не нравится моя прическа. А я скажу, что мне не нравится цвет твоей кожи. Ты рассердишься и станешь говорить глупости и дерзости, а я этим воспользуюсь и прикажу тебя убить.
- Мне нравится твоя прическа, - я улыбнулась. – Очень мило.
- Ну, тогда тебе не нравится моя упитанность.
- Наоборот, мне всегда нравились толстячки.
- А я вот терпеть не могу человеческих самок, - заявил афхун. – У них прямые ноги, что просто безобразно. У них руки едва-едва достают до колен. Их кожа на ощупь теплая и гладкая. У них белые зубы и в волосах совсем-совсем нет насекомых!
- Уверяю тебя, уважаемый афхун, что среди человеческих самок можно найти таких, у кого такие же… красивые ноги как у дроу, и такие же руки, и зубы и волосы в порядке. А насекомых недолго заиметь.
- У людских женщин круглые уши, как у мышей, - заявил афхун.
- И у мужчин тоже, - поправила я. – Ну, не всем дарована богами настоящая красота. И потом, у эльфов уши как у вас, но вы их тоже почему-то не любите.
- Эльфы подонки, - заявил дроу. – В них нет благородства и отваги моего народа. Их следует уничтожить.
- Да, я слышала, вы не так давно победили эльфов в Карран-Джалу, - заметила я.
- Да? – Афхун был искренне удивлен. – Люди знают о великих победах дроу? Интересно, гыыыых! А знаешь ли ты, круглоухая бледнокожая лягушка, что это я разрушил Карран-Джалу?
- Да? – У меня ужасно чесались руки вытащить саблю и отсечь этому уродливому уроду его уродливую башку, но приходилось сдерживать себя. – Блестящая победа!
- Великая победа! – с видом напыщенного идиота заявил дроу. – Я взял Карран-Джалу, великие сокровища и много пленных.
- Пленных? – Я внезапно вспомнила рассказ Митраэль о Тристане. – И люди там тоже есть?
- Есть несколько круглоухих, которые сражались на стороне этих изнеженных недотеп. Вон они, - и афхун показал длинным корявым пальцем за частокол в углу двора.
Я увидела пленных – людей и эльфов, их было, наверное, десятка полтора. Печальное было зрелище. Многие пленники были одеты в прожженные грязные лохмотья, ранены и истощены. Девушкам-эльфкам уроды отрезали их роскошные волосы. Среди пленников я заметила молодого и очень видного мужчину: он сидел у кучи прогоревших углей и держал над ней свои руки, чтобы согреть их. Я подошла ближе, чтобы получше разглядеть его и вдруг поняла, что такие чувствительные пальцы могут быть только у менестреля.
- Вы Тристан? – спросила я мужчину.
Он вздрогнул, повернул голову и посмотрел на меня.
- Да, я Тристан, - сказал он. – А вы кто?
- Я Лесса. Я хотела вам сказать, что вас ищет ваша невеста Митраэль.
- Боги Дарины! – Тристан вскочил на ноги, бросился к частоколу. – Вы знаете Митраэль? Вы видели ее?
- Видела. Она повстречалась мне в Джаранате. Я знаю вашу историю.
- Спасибо судьбе! – вздохнул Тристан. – Она жива! Вы растопили мое сердце, Лесса. Я так переживал за Митраэль!
- Она любит вас и ищет встречи с вами, - сказала я, чтобы поддержать его. – Жаль, конечно, что вы попали в плен, но главное, что вы живы.
- Да-да! Я чудом избежал смерти в Карран-Джалу. Эти твари собирались убить меня, но их военачальнику взбрело вдруг в голову устроить в своем логове что-то вроде зоопарка из пленников. Только это нас и спасло. Теперь мы сидим здесь без всякой надежды на вызволение. Вряд ли кто захочет помочь нам.
- Надежда есть всегда, как я думаю.
- А вы – зачем вы сюда пришли? – спросил Тристан. – Вы сунулись прямо в лапы этим мерзавцам. У дроу нет ни чести, ни совести, ни благородства. Вы теперь не сможете уйти отсюда.
- Ну, это мы еще посмотрим, - ответила я.
- Насмотрелась? – Дзинг-азз-Дзангар влез между мной и менестрелем. – Вот что мы делаем с непокорными! Все они стали пылью на наших сапогах.
- Афхун, - сказала я, не обращая внимания на кривлянья дроу и злобные крики вокруг нас, - я пришла за тарастакумом. Давай о деле поговорим.
- Тебе сон-камень нужен? – Пузатая гадина довольно заулыбалась. – Гыыых! Щас я тебе прямо его и дам! Я принял другое решение. Теперь вы мои пленники. И я посажу вас туда, за частокол.
- Глупая затея, афхун, - ответила я спокойно. – А уж коль скоро ты принял решение, то и я его приняла. Теперь я требую не только тарастакум. В придачу к сон-камню ты отдашь мне всех этих рабов. Без выкупа.
- Йаххахахаа! – заржал уродец, и дроу отозвались на его смех злобным визгом и улюлюканьем. – Глупая круглоухая! Да ты даже не знаешь, что я сейчас с тобой сделаю! Взять этих жалких белокожих слабаков!
На такие случаи у меня припасен особый аргумент, и я конечно же решила им воспользоваться. На то, чтобы произнести коротенькую мантру Призывания нужна лишь пара мгновений. Дроу еще даже не успели обнажить свое оружие, когда прямо в центре двора из земли забил столб белого дыма, который тут же оформился в трехголовую четырехрукую фигуру занбура – моего персонального демона-хранителя.
Занбур сделал именно то, чего я от него ждала – схватил афхуна, поднял в воздух и одним движением насадил его на железный кол, да так удачно, что конец кола чуть ли не на ярд вылез у наместника изо рта. Второй кол, по соседству, был украшен Дзинг-азз-Дзангаром, только разнообразия ради занбур насадил его на кол вниз головой. Потом мы просмотрели сцену избиения разбегающихся по двору и обезумевших от ужаса дроу, которых занбур просто прихлопывал своими мощными лапами, как мух. Вся процедура демонстрации простой истины под названием «Кто в доме хозяин?» заняла не более минуты. Сделав свое дело, занбур снова превратился в столб дыма и растаял в воздухе. Посмотрев на остолбеневших Суэр и Тори, я усмехнулась и направилась к дергающемуся на колу афхуну.
- Знай свое место, синерожая вонючка, - сказала я и сорвала с пояса дроу кошелек и связку ключей. – Я же просила тебя не искать причины ссориться со мной. Ты ее нашел, так что вини только себя.
- Боги Дарины! – Тристан уже был рядом со мной и смотрел на меня с суеверным ужасом. – Кто ты, девушка?
- Друг, - сказала я. – Ты свободен, и все остальные тоже свободны. Иди в Джаранат и найди там Митраэль. Она будет счастлива видеть тебя.
- Нет, - внезапно сказал Тристан. – Ты спасла мне жизнь. Я твой должник и должен вернуть этот долг. Конечно, после того что я увидел, сомневаюсь, что тебе нужна моя помощь. Но если ты пожелаешь…
- Найди Митраэль, - сказала я и повернулась к Тори. – У нас есть ключи от башни. Пойдемте, посмотрим, может внутри мы найдем этот самый тарастакум.