Олег поерзал задницей, поудобнее устраиваясь на подоконнике, закурил и принялся придирчиво осматривать грязно-голубую стену дома напротив. И чем дольше изучал, тем больше убеждался - что-то с ней не так. Олег, скуки ради, принялся строить предположения, что именно с ней «не так» и самой безобидной оказалась версия что стена живая. А чем еще можно объяснить, что она медленно увеличилась в размерах, раздалась вширь, а уже через пол сигареты полностью заслонила оконный проем и нависло свинцовой тяжестью над головой? Точно живая! А может просто долго притворявшийся стандартной хрущевкой волшебный Китеж-град, проснувшийся, вот-вот стряхнет обшарпанную штукатурку и засияет вечно свежеструганным кедром, а из превратившегося в резные ворота подъезда сонно выйдут могучие витязи и мудрые старцы? А если напрячь фантазию, то можно и вовсе представить зловещий заговор маляров, цель которого сбыть налево пять ведер белой краски, а последствия: счастливо-пьяная бригада и окрашенная неразведенной синью стена-дома-напротив. Причем оттенку этой сини позавидовал бы штормовой океан любой картины Айвазовского - настолько терялась граница между злополучной стеною и грозовыми тучами, утюжившими Питер. Именно они наседали, расширялись и нависали.
Олег с тоской всматривался в копошащийся внизу муравейник, тягуче струящийся поток машин. Прохожие жались к стенам, испугано вскидывали головы на неожиданно потемневшее небо, но видели только серый прямоугольник, резко очерченный крышами. Окружающий мир поблек, потеряв краски, подстегивал торопящийся по своим норам-квартирам народ. Размеренная циркуляция городской биомассы стала нервной и хаотичной, даже обладатели машин, казалось бы надежно защищенные от ливневых потоков, казались раздраженными, то и дело раздавались злые гудки, ругань из открытых окон машин. Олег устало потер виски, с силой зажмурился, пытаясь успокоить боль в воспаленных долгим чтением глазах, а когда распахнул их, то на мгновение почувствовал дезориентацию из-за темных пятен, даже слегка пошатнулся в сторону пропасти за подоконником и, мысленно чертыхаясь, покинул границу двух миров.
Один мир его личный, крохотный, сжавшийся до размеров однокомнатной квартиры, но все-таки личный. И мир там... в пропасти, который дверным звонком вторгнулся во владения Олега.

В распахнутые двери ввалились хохочущие люди, Николай, румяный и улыбающийся, с вечной тельняшкой под распахнутой на груди ветровкой, пошел к Олегу с издали протянутой рукой, как президент на официальных приемах. Никогда не унывающий, единственный из их компании, кто отслужил в армии, он даже про самые жестокие моменты "духанки» рассказывал с широким смайлом на лице.
– Привет, – сказал Николай жизнерадостно и с силой стиснул Олегу пальцы. – Как дела?.. Извини что без предупреждения, шли мимо и думаем, а давай зайдем! Как будто каждый день на службе не видимся!
Коля запрокинул голову и весело расхохотался. Олег, с сомнением посматривая на шумную компанию ,распределял среди гостей растоптанные тапочки. Девушки, подхватив раздутые пакеты с выпивкой и закуской, хоть и с натугой, но весело поволокли их на кухню, не переставая щебетать на своем птичьем . Одна из них, та что по-блондинестей, кивнула Олегу - видимо где-то раньше пересекались, надо бы имя вспомнить, а вторую церемонно представил, как раз успевший скинуть плащ, Алексей. Но девушка игриво поправила:
-Меня всю жизнь Лелей зовут, но Алексей упорно величает меня Еленой. - Леля театрально закатила глаза: - Хорошо хоть не по отчеству, - и добавила, хихикнув, - просто я его ему не сказала.
Пока Олег провожал взглядом плывущие на длинных ногах ягодицы Лели, Алексей протянул руку и серьезно спросил:
-Как сам?
Олег удивлено хмыкнул:
-Да нормально! Как будто вчера не сидели за соседними столами, копошась в снимках соседних звезд. Нормально все! И вообще, как это вы проходили мимо, если ко мне и специально добраться затруднительно!? Что-то темните вы оба...
Из гостиной, по совместительству и единственной комнаты, выглянула рыжая шевелюра Николая и восторженно заявила:
-Бабу тебе, Олег, надо найти толковую, чтобы из головы вся дурь вылетела. Два гига инфы по философии на винте - это круто!
-Эй, прекрати лазить по моему компу! - запротестовал любитель философии, но не успел принять меры, как по квартире мягко заструилась музыка Морчебы, а из комнаты выскочил, довольно потирающий ладони, в предвкушении гулянки, Коля.
-Мальчики, все готово!
-Это они мне! - уверено заявил Николай, - Нельзя остаться мальчиком, прочитав столько философского бреда. Так что я пошел жрать и пить, а вы можете обсудить преимущества даосизма перед мандахризмом.
Коля смазанной жиром молнией метнулся на звон посуды, а Алексей бережно обнял Олега за плечи, подталкивая в сторону кухни, как будто тот сопротивлялся.
На столе девицы уже разложили закуску: вся забота - лишь скинуть крышки с пластиковой посуды и воткнуть ложки в расфасованную в соседнем гипермаркете еду. Десантник в сомнении чесал грудь и с серьезным видом просматривал этикетки бутылок, прикидывая с чего лучше начать, чтобы сегодня превратилось в завтра без особых последствий для здоровья. Олег окинул взглядом расставленный возле холодильника алкогольный арсенал, который вряд ли влезет в столь родной Николаю рюкзак десантника, и твердо заявил:
-Я буду пиво - водку не хочу!
-Плюйте в его, плюйте! - сразу завопил Коля и обвиняюще ткнул пальцем в Олега. - Он от водки оказывается, здоровье бережет, нас за людей не считает! А ты нас уважае...
-А ты меня на "уважаешь-неуважаешь" не бери. Сказал, не буду... - отрубил Олег уже зло.
-А мы пиво не брали. - привел последний аргумент, но открыв на Олегов кивок холодильник, Николай присвистнул. -Мда, по пивасику пройтись ты не дурак. Ну ничо - пивом тоже можно накачаться.
Можно, мысленно согласился Олег. Пиво идеальное оружие для убийства любых мыслей и чувств: вылакаешь пару литров и в голове пусто, как в белоруской казне после очередных выборов "батьки".
На кухню вошел Алексей, на лице и ладонях блестят крупные капли влаги, взгляд скользит в поиске салфеток. Не найдя искомого, взял видавшее лучшие времена кухонное полотенце и промокнул лицо. Олег с неловкостью вспомнил, как швырнул ванное полотенце в стиралку, а достать из шкафа новое забыл. Все с шумом рассаживались, Леля примостилась рядом с Олегом и создавала на его тарелке нагромождение из разных салатов. Алексей сидел прямой, словно проглотив пук арматуры, с ампутированным чувством юмора, человек, по мнению друзей, тяжелый в общении, но прекрасно дополняющий их сложившуюся еще в студенческие годы компанию. С врожденной интеллигентностью и хроническим спокойствием, он выполнял в симбиозе трех товарищей функцию здравого смысла, так же как Олег - мозгового центра, а Николай - крепких кулаков.
После короткой, уже ставшей традицией, дискуссии о том чья рука легче, разлив доверили, опять же по традиции, бравому десантнику. Олег смотрел, как мутная струя нефильтрованного пива толчками бежала в бокал, разбиваясь о стекло, пенилась крупными пузырями, тут же оседая. Стенки бокала моментально подёрнулись матовой дымкой испарины, что медленно утолщалась, пока не вычленились отдельные капли и не скатились вниз, вбирая на пути влагу, оставляя прозрачную дорожку, украшенную изнутри янтарными шариками.
Олег достал из пепельницы обгоревшую спичку и быстрыми росчерками написал на запотевшей стенке пивной посуды одно слово и повернул его в сторону товарищей.
Николай прищурился, разбирая буквы, и, медленно, по складам, прочитал:
-Хре-но-во! - И тоскливо протянул, - Мда-а-а, содержательная надпись... Похоже, Алексий, у нашего друга начался этот... как его... Во, вспомнил - климакс, начался. Вроде и баба под боком, а вишь, хреново ему...
-Зато вам хорошо... – начал злиться Олег, хотя и понимал, что не попадает в общее настроение друзей. Девушки приуныли, предчувствуя, что мужчины начнут скучные пьяные споры о смысле жизни, кто виноват, что делать. О прекрасной половине быстро забудут и не будет веселых танцев, в которых они смогли бы выгодно показать свои тела, скинуть топы, повыгибаться то так, то эдак, наслаждаясь вытянувшимися лицами парней.
Олег поднял бокал, и чтобы хоть как-то разрядить гнетущую атмосферу, выпалил смеясь:
-За нас, вуйеаристов!
Лицо Николая, что сперва по-жабьи расползалась в улыбке, в конце тоста приняло обиженное выражение:
-Но-но, ты за всех не говори! Лично я никаким боком к этим вуйеарсистам не отношу.
- Ой ли, а кто мы по-твоему? Астрофизики!? Не смеши! Знаешь, почему я после школы в бентушник? Потому что начитался Беляева, Ефремова, по ночам грезил полетами на марс, исследованием ближайших систем, боялся остаться в стороне от великих открытий, мечтал оставить следы на «нехоженых тропах далеких планет». Наивно, конечно, но в семнадцать лет казалось что вот-вот страна выберется из вечного кризиса и наконец-то займется астрономией и исследованием космоса. А в итоге кольцо коммунистических галактик медленно но верно превратилась в четвертое московское кольцо и нам уготована судьба вуеаристов: всю жизнь глядеть в очко телескопа, рассматривать снимки планет и звезд, пускай все более и более крутого разрешения, строить догадки, не имея возможности проверить их на деле.
Олег начинал заводиться, залпом выпил пиво, переводя дух налил еще бокал.
-Но вот вроде и страна вылезла из кризиса, нефтебаксы хлынули в казну, самое время строить космические корабли, запускать спутники, развивать нанотехнологии. Но где эти баксы, где?
Алексей неопределенно пожал плечами, мол и так все ясно, зачем бередить рану, а Коля со вздохом принялся разливать по рюмкам волку, самое время помянуть детские мечты.
- А я вам скажу где! Вот они!- Олег негодующе указал на Лелю, которая растерялась от внезапного обвинения в свой адрес. - Вот на этих губах, на которых суперпуперувлажняющая помада, на разработку которой потрачено больше чем годовой бюджет нашего НИИ! На этих ресницах, в силиконе сисек, в олвейсе под трусиками.
Леля обижено надулась, приподняла ладонями грудь:
-У меня настоящие, можешь проверить, - с вызовом сказала она, но инстинкты взяли свое и Леля закончила уже игриво, - а под трусиками алвейса тоже нет, как и самих трусиков.
Олег, чтобы не расстраивать девушку, сделал жадное движение, взвесил в руке тугие шары, предназначенные для грубого хватания.
-Хм, похоже, действительно нет.
Леля победно рассмеялась, рот зовущее приоткрылся, демонстрируя свои возможности, обстановка в комнате разрядилась.
Но Алексей, оставшийся без женского внимания, печально пробормотал:
Ну и что мы можем сделать? Слишком глубоко в человеке засела та волосатая обезьяна, которая требует Голливуда, силикона и вагинальной смазки. Тут ничего не поделаешь, остается смириться и наслаждаться жизнью, если работой не получается.
Разговор размерено пошел по уже протоптанному вектору: власть захватило быдло, выбранное таким же быдлом, а им, интеллигентным людям приходиться жить в этот мерзкий век дерьмократии.
Через пол часа Алексей встал из-за стола и, вежливо извинившись, вышел покурить на балкон. За ним гуськом потянулись мужчины. Стояли, опершись на перила и посматривали на набухшие облака, гадая, когда же хлынут водяные потоки. Внизу, у бровки тротуара, остановился навороченный БМВ. Из салона неторопливо вылез бандитского вида мужик кавказкой национальности и ленивой походкой двинулся в сторону киоска, толи сигареты закончились, толи презервативы. Олег видел, как владелец БМВ размахивал тугим прессом, расплачиваясь, даже великодушно отмахнулся от металлической сдачи. Хозяин жизни, нагло раздевал глазами проходящих мимо женщин, сразу же ставил в позу, пользовал, а проходящие мимо мужчины старательно отводили взгляд. И в этот момент, когда до машины оставалось пройти пол сотни шагов, внезапно небеса разверзлись: ливень хлынул тугими струями, холодными даже на вид. Кавказец едва не заорал от неожиданности, бросился к машине, на ходу роясь в карманах сразу же обвисших от мокрой тяжести брюк. Друзья на балконе рассмеялись, наблюдая как буквально за десять секунд ставший жалким, сгорбленным, браток выплясывает перед дверью машины, пытаясь найти брелок сигнализации, достает то смятые купюры, то сигареты, едва не плачет.
Олег, все еще смеясь, заметил:
-А ведь этот браток является ярким примером нынешнего общества. – И пояснил: - Еще минуту назад он был ленивым, отупевшим от сытости похотливой обезьяной, а сейчас, посмотрите, как лихо выплясывает! Вот бы и нашей цивилизации такой холодный душ.
-Например, в виде кометы, угрожающей земле…- задумчиво проронил Алексей.
Олег мечтательно проговорил:
-Мда, вот бы они заплясали, как на углях, вбухивая бабки в астрономию… - и едва не задохнулся от пришедшей в голову мысли. – Господа, а сто если мы….

Сиденье вежливо прогнулось под Олегом, спинка приспособилось под особенности его сколиоза, а автопилот приятным голосом уточнил место назначения. Машина пришла в движение, за стекло промелькнули высотки НИИ «Дальнего развития» и Олег привычным усилием мышц активировал микрочип в виске, связываясь с новостными каналами пятого Интернета. Мысленно листая последние новости, он с грустной улыбкой подумал, что уже давно приелись громкие заголовки имп-статей, говорящие о очередных великих открытиях фундаментальных наук. Эти открытия происходили буквально каждый день, с того самого момента когда человечество узнало о нависшей над планетой угрозой, в виде кометы «Леля». Олег снова улыбнулся проделкам молодости. «Леля»… Это надо же было придумать такое, что мимо солнечной системы пролетит комета, пролетит столь далеко, что увидеть её невозможно, можно только зафиксировать небольшое отклонения орбиты Плутона. Небольшое, мизерное, но все-таки достаточное чтобы рассчитать когда комета вернется назад, причем так чтобы не разминуться с Землей.
Олег подкинул монету, в который раз загадывая два слова: «пропасть» или «взлет». И в который раз выходила «пропасть». Всегда… Даже когда он подкидывал её дождливым вечером двадцать пят лет назад, когда решалось браться друзьям за эту безумную идею или нет. Тогда тоже выпала «пропасть», но Олег умудрился смухлевать. А может друзья поняли, но сами так хотели увидеть «взлет», что увидели. Потом было пол года труднейших расчетов, от которых плавились мозги. Потом были месяцы ожидания, когда в нужную точку неба будет смотреть только их телескоп. Потом была сенсация. А затем взлет технического прогресса.
Машина доложила о прибытии на место. Ступеньки промелькнули под ногами, с Олегом почтительно здоровались сотрудники, огромный зал открылся во всей красе новейших технологий. Огромный экран с застывшими точками, лениво менялись параметры. Если расчеты двадцатипятилетней давности окажутся верными, то средний обьект должен резко сместиться вправо. Через десять секунд. Весь мир застыл в ожидании, только в его голове все звучал голос новостного канала. Что-то там про материализацию человеческой веры. Глупо, конечно, все вышло. Монетка снова упала на ладонь. Пропасть.